Ждать

Бокуто всегда любил утонченных, хрупких и красивых брюнеток с длинными ресницами — это было, так скажем, его маленькой слабостью. «Если бы Акааши был девушкой, то он был бы безумно шикарной девушкой.» — про себя замечает Бокуто, в очередной раз разглядывая сидящего напротив него юношу с чуть красными от мороза щеками. Он грел ладони о пластиковый стаканчик с кофе, даже не поднимая взгляда, будто был на чём-то сосредоточен. Его друг, безусловно, до невозможности красив. «Если бы Акааши был девушкой, то он был бы безумно шикарной девушкой.» — вновь ловит себя на мысли Бокуто, когда ему на плечо совершенно случайно опускается тёмная макушка связующего. Он замирает, боясь спугнуть. И так же боясь, что автобус в любой момент дёрнется, Акааши проснётся и его маленькая радость закончится, продлившись какие-то жалкие пару секунд. В автобусе было невыносимо душно, летнее солнце проникало через окна и шпарило прямо по Котаро, который сидел так до самой остановки, едва дыша. «Если бы Акааши был девушкой, то он был бы безумно шикарной девушкой.» — думает Бокуто, когда их губы впервые соприкасаются. Первый год в университете, такие редкие встречи заставляют Котаро нервничать каждый раз, когда он видит знакомую макушку. Акааши жмётся к навалившемуся сверху Бокуто и неуверенно мнёт в его руках клетчатый шарф, пока тот нагло и грубо целует его, под связующим неприятно шуршат осенние листья, а сырая земля заставляет чуть подрагивать от каждого соприкосновения с ней, поэтому единственное, что ему остаётся — обвивать руками шею своего бывшего капитана и цепляться за шарф. Все последующие встречи проходят так, словно ничего и не было. Бокуто делает вид, что натурал до кончиков волос и что тот минутный порыв для него ничего не значит, а Акааши натягивает привычную ему и всему его окружению мину безразличия ко всему живому. Ему ничуть не больно, нет. Совсем. Если бы Акааши был девушкой, то он был бы безумно шикарной девушкой. Но девушкой он не являлся. Даже когда Бокуто сжимал упругие ягодицы, оглаживал острые плечи и фарфоровую кожу на лице. Он не был девушкой, но казался совершенством, таким далёким, недосягаемым и одновременно близким, тёплым  — только руку протяни. Котаро напрочь отказался принимать свои чувства к нему, как и признавать то, что с его ориентацией что-то явно не так. Тот факт, что Акааши не был девушкой мешал абсолютно всему. Акааши же в свою очередь выглядел жалко. Он был рад любому вниманию подобного плана (но, естественно, молчал об этом), а при любой удобной возможности старался отдать всего себя и урвать частичку чужих чувств, которые Котаро так тщательно пытался скрыть. Ему было ничуть не больно, даже когда Бокуто будто сорвало крышу от собственных внутренних противоречий и мыслей, когда тот ринулся на него, впечатал головой в холодную поверхность стены, а после шумно выдохнул и уткнулся носом в шею, будто успокаиваясь по щелчку пальца. — Я буду ждать столько, сколько потребуется, — одними губами шепчет Акааши, но Бокуто всё прекрасно слышит. Ему не было больно даже тогда, когда на утро он обнаружил, что рядом с ним никого нет. Нет того тёплого и пылкого Бокуто, который почти всю ночь осыпал его плечи и шею поцелуями. Акааши чуть вздрагивает и тянет на себя край одеяла, чтоб укутаться практически с головой и вновь закрыть глаза. Всё ещё не больно. Ему не было больно, когда Бокуто в который раз напивался и пропадал хрен знает куда, не было больно, когда тот представил своей компании новую девушку — очаровательную брюнетку с фарфоровой кожей, он буквально нашёл свой идеал, поэтому, казалось бы, был доволен, но после всего этого «торжества» оттрахал Акааши в кабинке туалета того самого бара, куда пару часов назад привёл свою девушку для знакомства с его друзьями. Ему всё ещё не было больно, когда он ободряюще хлопал переполненного эмоциями друга по плечу. Тот предвкушающе мял край пиджака и что-то тараторил в своей привычной манере, буквально светясь от счастья. Акааши всё равно. Куроо смеётся, поправляя галстук на шее Котаро, а тот в свою очередь продолжает активно жестикулировать и что-то говорить. Свадьба — наверное, одно из самых волнительных событий в жизни Котаро. Мир вокруг Бокуто замирает в тот момент, когда он понимает, что явно что-то упустил прямо из-под своего носа. Он уже год как обзавелся семьей, пока что состоящей только из него и его до безумия очаровательной жены. И ровно столько же он не созванивался с Акааши, который переехал учиться куда-то далеко, но так и не успел рассказать куда, на кого, к кому. Слишком быстро, как будто нарочно старался сбежать и пропасть насовсем. Бокуто протягивает пластиковый стаканчик с кофе невысокой девушке. Она улыбается и кивает в знак благодарности, пряча красные от мороза щёки в тёплую ткань шарфа и мужчину словно током прошибает в тот же момент. Почти что шесть лет назад где-то тут рядом с ним стоял очаровательный парнишка, который то ли смущался из-за того, что Бокуто засуетился и купил обжигающе-тёплый кофе из-за того, что Акааши замёрз, то ли действительно просто перегулял на морозе и забыл надеть шарф, из-за чего бледная кожа покрылась красными пятнами. Почти шесть лет назад он упустил что-то важное и вовремя не смог что-то решить для себя. Акааши никогда не было больно, на привычном для окружающих выражении лица не было ничего необычного, но внутри него громыхали тысячи гроз, бушевало море и каждый раз по кусочкам рушился мир.