Магия Крови

При звуке ее тихого безжизненного голоса мабари замолк. — Ничего, ничего, я отомщу за тебя, мама, я отомщу за тебя, слышишь? Спи, спи, я отомщу. Это дочь обещает тебе. Твоя маленькая Мариан, а она всегда держит своё слово. И она медленно склонилась к её телу, прильнула холодными губами к её мертвым губам. Потом так же медленно поцеловала в лоб и уткнулась лицом в её волосы, сдёрнув свадебную фату. От них по-прежнему пахло ладаном. Мама любила этот запах. Мабари снова завыл. Протяжно, заунывно, душераздирающе, ужасно. Женщина осторожно опустила тело матери на землю, словно она была фарфоровой куклой и одно неверное движение - разобьётся на осколки. Квентин, этот чокнутый маг, хрипел, захлёбываясь кровью в нескольких шагах от неё. Страшен и ужасен тот, кто охотится в ночи на своих жертв и убивает их, кромсая тела ножом и отрезая от него куски. Но в сотни раз ужаснее и страшнее, если им, этой тварью, этим животным, окажется сумасшедший некромант. Никакие зверства не пойдут в сравнения с теми, в которых используется магия. Магия крови. Было странно то, что она не плакала. Глаза сухи. Полное осознания всего этого придёт позже. Гораздо позже. Пусть это будет всего лишь страшным сном, пожалуйста. Ей хочется прокричать это, вложить в этот вопль всю свою горечь и пустоту, что царит сейчас внутри, но она молчит и с губ не срывается ни звука. Мариан берёт белую фату и накрывает тело Лиандры ей, словно погребальным саваном. Встаёт с колен, машинально отряхивая подол своей мантии. А затем медленно-медленно поворачивает голову в сторону умирающего некроманта. Она не дала им убить его. Ни Авелин, что рвалась выпустить этой твари кишки, ни Варрику, едва не пронзившему Квентину горло болтом, пущенным из его любимой Бьянки, ни Андерсу, что стоял сейчас за её спиной, опустив плечи, не в силах изменить того, что сделала эта тварь. Она сама убьёт его. Мариан смотрела на некроманта – но не видела его. Перед её глазами плыли лишь красные всполохи нарастающего безумия. Это пугало её, ту маленькую частичку её прежней, которую сейчас полностью оттеснила неконтролируемая ярость и злость. Она не обратила внимания на то, что не одна, ей было плевать сейчас на то, чему свидетелем станет Андерс. Мариан достала из складок мантии блеснувшее при свете факелов лезвие. Мгновение – острая почти сладкая боль! Кровь брызнула из перерезанных вен и прежде чем они смогли её остановить, прежде чем они отошли от шока, узнав, что она маг крови, Мариан швырнула между собой и своими друзьями огненный шар, стеной из пламени отрезав себя и Квентина от остальных. Никто мне не помешает. Где-то в глубине души, маленькая частичка смотрела на происходящее с ужасом. Крохотный кусочек, та часть души, что полностью оттеснила жажда его крови, та часть, которая находила радость жизни в этом городе, та часть, которая сейчас бессильно наблюдала в полном отчаянии и горе, непередаваемой горечи и безнадёжности. - Сейчас я покажу тебе, тварь, что такое истинная боль!!! – закричала женщина, направив на него в повелительном жесте руку. Кровь некроманта стала медленно закипать в его жилах. Мариан связующим заклинанием не давала ему умереть, заставив его переживать сейчас волны невыносимой боли, отчего маг крови почти сразу же выцарапал себе глаза, катаясь по земле. Пусть он почувствует то, что чувствовали те, кого он убил! Пусть на своей шкуре испытает кровавую магию! Мужчина выгнулся мостиком, так, что она услышала хруст его костей. Магия крови заглянула в её сердце и нашла там ненависть к Церкви, к храмовникам, к кунари, даже к простым людям, что боялись её магического дара, которую Мариан так и не смогла затушить, нашла любовь и прощение, заставив их съёжится, забросив в самые потёмки души, нашла злобу и зажгла её яростным пламенем, грозящим сжечь женщину изнутри. Магия крови дала ей почувствовать испуганное биение сердца некроманта, который испытал на себе то, что применял к своим жертвам, биение жилки на его шее, вкус его медленной смерти на своём нёбе. Ей казалось, что она рвёт его горло, упиваясь чужой кровью и смертью. Сладкой кровью со вкусом железа и соли. Магия крови шептала ей на ухо, пела сладким голоском на границе сознания. Голосом Лиандры. Голосом её матери. О том, что то, что сейчас делает - женщина правильно. О том, что то, что она творит и есть настоящая справедливость. - Впусти меня… - шептала мама, - Впусти меня… Нож взлетал и опускался, кромсая тело уже мёртвого Квентина. Кровь его брызгала ей в лицо, оставалась на дрожащих губах и женщина облизывалась, как дикий зверь. - Отдайся мне, Мариан, и вместе мы покажем этому миру настоящую справедливость! Одежда и волосы Хоук пропитались его кровью. Её запах щекотал ноздри, а сила, сила его крови и смерти ударила в неё, как молния, заставив испытать такой прилив ни с чем ни сравнимого удовольствия, что с губ Мариан сорвался стон. - Впусти меня и я исполню твоё желание! – это уже был не голос матери, а нечто инфернальное, эхом отдающиеся в ушах, - ВПУСТИ МЕНЯ! Картины проносились в её голове. Картины смерти и разрушения. Трупы храмовников, растерзанные до неузнаваемости, жрицы, просившие у неё пощады, но получающие только ужасную смерть. Маги Круга, которых она пытает своей кровавой магией и кричит, кричит, желая узнать, кто из них помогал некроманту. Они тоже виноваты! Весь этот город виноват и заслужил страшной смерти! Она вырывает им сердца и смеётся безумным смехом. - Они этого заслужили, Мариан, - соблазнительный шёпот сулил ей, обещал, - Только сильные достойны жить! А теперь впусти меня… - чья-то рука касается её плеча. Хоук оборачивается, сбрасывая её. Перед ней стоит Лиандра и нежно улыбается. - Впусти меня, - говорит ей мама. Живая и весёлая, полная жизни, не то, что тот труп под белой тряпкой, - Впусти меня, дочка и мы всегда будем с тобой вместе. - Стоит мне пожелать, только пожелать… - шепчет Мариан. Со стороны это смотрится страшно. Лезвие замирает в полёте, а Мариан начинает разговаривать сама с собой, словно перед ней действительно стоит её мать. Она не видит, как позади, те, кого она зовёт друзьями, кричат ей. Не видит бледного, как полотно лица Андерса, пытающегося сейчас разрушить созданный ею огненный барьер. Она видит только Лиандру, свою мать. - Впусти меня. Только ты и я. Навсегда. Я буду любить тебя вечно, доченька, - мать тянет ей руку, - Возьми меня за руку, дитя моё, - просит она Хоук, - Мы уйдём из этого места, полного боли и страданий. Ты и я. - Постой, а как же Андерс? - рука Мариан останавливается на полпути, так и не касаясь ладони матери, хотя она и испытывает почти безумное желание это сделать. Улыбка матери меркнет. - Ему не место вместе с нами. Он захочет забрать тебя у меня, разлучить нас. Неужели ты позволишь ему это сделать? Встать между матерью и дочерью? Лишить меня твоей любви? Картинка сменяется. Перед взором её проплывают бледные лица её друзей. Изабелла, захлёбывающаяся собственной кровью – она никогда не понимала её! Растерзанный Фенрис – он заслужил эту смерть своей ненавистью к таким как она! Варрик с вырванным языком– как он смел рассказывать этой толпе о ней! Мерриль, её подруга Мерриль, что лежит сейчас на алтаре – незачем таким набитым дурам, как она носить титул мага крови! Авелин с отсечённой головой – никогда эта дрянь больше не будет учить её жить! Брат с перерезанной шеей – Карвер всегда был ничтожеством, которое завидовало её силе! Когда она видит тело Андерса, сердце стремительно падает вниз. Он тоже мёртв, лежит на земле с вывороченным куском мяса на груди. Она смотрит на свою руку, с длинными когтями, сжимающими его окровавленное сердце. - Ты не моя мать, - говорит ей Хоук дрожащим голосом, - Ты не моя мать. - Ты принадлежишь только мне! – кричит не Лиандра, а демоница напротив, сжимая кулаки со злости. Она красива неземной красотой, едва одета и даже рога не делают её облик отталкивающим, - Я почувствовала твой зов через Тень, я пришла на него, а ты кидаешь мне в лицо отказом?! - Убирайся обратно, тварь! – Мариан кричит, почти визжит от увиденного. - Ха-ха-ха! – смеётся существо, - Ха-ха-ха! Ещё встретимся, смертная, - обещает ей демоница, облизывая полные губы, - Уж слишком ты лакомый кусочек, чтобы так просто от тебя отказываться. - Обойдёшься! – кричит ей женщина, обрывая заклинание. - Твоя жажда, твоя ненависть, твоё желание так сильно, что не обойдусь, - насмехается та, проводя руками по груди и едва касаясь сосков. - Я не собираюсь становиться чудовищем! - Ты и есть чудовище. - Я - не чудовище! - Чудовище, - образ демоницы медленно рассеивается, - Ты признаешь это рано или поздно…- она подносит когтистую руку к губам и облизывает с неё кровь Квентина, - Сегодня я всласть насладилась твоей яростью и ненавистью. До встречи, моя маленькая Мариан, - предвкушающая улыбка на безупречном лице, - И передавай привет Справедливости от Желания. - Не чудовище! – кричит женщина, кромсая труп ножом, - Не чудовище! Не чудовище! Кто-то перехватывает её руку, сжимает в своей почти до боли. - Он мёртв, Мариан. Он мёртв. Нож падает из её руки, рядом с телом Квентина, вернее с тем куском мяса, что от него остался. - Создатель милосердный… - Мариан смотрит на то, что когда-то было некромантом. Вместо лица у Квентина - кровавая маска из мяса и хрящей. Грудь разворочена, а из распоротого ножом живота на землю вывалились сизо-розовые кишки. Кровь, целая лужа крови у неё под ногами. Кровь у неё на губах, на лице, на волосах, на одежде. Она действительно чудовище. Мариан отшатывается в сторону, закрывая лицо руками, чтобы не видеть, как на неё смотрят её друзья. Нож валяется на земле, увязая в начинающейся уже сворачиваться крови. Хоук вырывает свою руку из почти мёртвой хватки Андерса, опускает глаза не в силах смотреть в его лицо. Она пятится назад, осознав, что именно натворила. Женщина не может найти слов, хотя какие слова?! Оправдать то, что она сделала, не может ничего. Она – чудовище. *** Мариан бежит по улочкам Нижнего города, вытирая слёзы рукавом своей мантии. Если бы сейчас кто-нибудь из местных вышел на улицу, то увидел бы как бледная, с ног до головы в крови черноволосая женщина рыдает красными слезами. Но никто не рискнёт ночью выйти на улицу – там хозяйничают бандиты, разбойники, убийцы и Хартия. Начинающая сворачиваться кровь стягивает кожу лица, а слёзы, что льются у неё из глаз, смешиваясь с ней, придают и так страшному виду Хоук ещё более инфернальное состояние. Она не смогла встретиться с ними глазами после того, что натворила. Не смогла ничего сказать в своё оправдание. Не смогла даже позаботиться о теле своей матери, бросив её там, лишь бы не смотреть в глаза Андерсу. Она просто убежала. Распахнув парадные двери поместья, Мариан оттолкнула в сторону своего дядю, накинувшегося на неё с вопросами и, спотыкаясь на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, ворвалась в свои личные покои. Только когда она задвинула на двери засов, только тогда Хоук почувствовала себя в какой-никакой, но безопасности. - Мариан! Мариан! Открой немедленно эту чёртову дверь! – надрывался Гамлен снаружи, - Где Лиандра?! Что с тобой случилось?! - Уходи… - простонала она, закрыв уши, - Создателем тебя прошу, уходи! - Что случилось?! Я имею право знать! - Она мертва, вот что случилось! Я не успела её спасти…не успела…не успела… - повторяла Мариан сорвавшись на крик, - НЕ УСПЕЛА! - Как… - за дверью что-то медленно сползло на пол. - Он убил её… я не успела, остальное тебе лучше не знать, дядя, а теперь прошу тебя, оставь меня одну! – пусть уйдёт, пусть уйдёт, пусть уйдёт! - Ты убила его? - Убила. Тем же, чем он убил …её, - сказав это, она почувствовала отвращение к самой себе. Он заслужил это! Но почему же Мариан сейчас так мерзко?! Медленные удаляющиеся шаги. Женщина обхватила голову руками, раскачиваясь в такт треску поленьев в камине. Ей было больно, так больно, что хотелось просто исчезнуть. Сделать так, чтобы её больше не было на этом свете. Тихий стук в дверь. - Проклятье, дядя, оставь меня в покое! Неужели так трудно понять, что мне сейчас так плохо, что я не желаю никого видеть?! - закричала женщина на Гамлена, сжав кулаки так, что из под кожи брызнула кровь. - Это я, - услышав голос Андерса, Мариан испытала острое желание залезть под кровать. Ну почему мне сейчас так трудно посмотреть ему в глаза? - Я знаю, что ты там, - тем временем говорил за дверью чародей, - Открой дверь. - Андерс, уходи… - то, что должно было быть сказано твёрдо, прозвучало почти жалко, укрепив видимо его желание этого не делать. - Я могу ведь её выбить заклинанием, ты знаешь, - она не могла никак определить зол он на неё или нет. Женщина вздохнула, понимая то, что чем быстрее она…разберётся с этим, тем лучше. Вечно прятаться она от него всё равно не сможет. Мариан подошла к двери и медленно повернула запор. А затем быстро как могла, повернулась к дверям спиной. - Мне очень жаль, - услышала она его голос сзади, - Твоя мать была хорошей женщиной. Я знаю, что мои слова ничего не изменят, но… - Ты ведь не за этим сюда пришёл? - Мариан… - Да, я использовала магию крови! – закричала она, рухнув на кровать и уткнувшись лицом в одеяло, - Но он заслужил этого! Заслужил! Ты постоянно говоришь мне о справедливости, так вот это и была справедливость! Он заслужил эту боль! - Мариан… - Где был твой Создатель, твой бог, когда моя мать умирала под ножом этого садиста?! Где был этот проклятый Бог, о котором с таким упоением говорит Церковь?! Где была справедливость, спроси это у него, он же у тебя в голове так?! Так вот где был этот Бог, где была справедливость, где… - Хоук не в силах уже больше сдерживаться снова зарыдала, - Нет никакого Бога! Нет никакой справедливости! Есть только воздаяние, которое совершила Я! - Я знаю, что сейчас ищешь на ком сорвать злость. Тебе плохо, ты винишь себя вместе со всем остальными миром, но когда твоя боль утихнет, а гнев спадёт, ты вспомнишь о тех моментах, что она была с тобой и найдёшь в этом покой…- она не слышала того, что он ей говорит, вернее не хотела слышать. Её больше нет… - Может Церковь, была права, - Мариан всхлипывала, закрыв лицо руками, - Нас нужно запирать в башнях, подальше от людей. Ты видел, что сделал тот ублюдок! - Он был сумасшедшим, Мариан. Магия тут не причём, - возразил ей Андерс, присев на краешек кровати. - Ты видел, что сделала я… - простонала женщина, зарывшись лицом в подушку. - Он убил твою мать. Ты просто не контролировала себя. - Андерс, кого ты обманываешь? Меня? Себя? – она ударила кулаком в подушку, - Я связалась с магией крови задолго до того, как он сотворил это с ней. Я ничем не лучше его! Я скрывала это от всех вас, пока в один прекрасный момент чокнутый сукин сын не убил мою мать! Я просто хотела видеть, как он страдает! Я хотела ощутить его агонию! Хотела, чтобы он чувствовал то, что чувствовала она! Что чувствовала я… - Зачем? Зачем ты связалась с магией крови? Неужели ты не видела, что она делает с окружающими? Зачем нужно было опускаться до него… - в его голосе она отчётливо слышала боль. Ты приносишь другим только её, Мариан. - Я просто хотела…хотела стать сильнее. Думала, что она поможет мне в сражениях, поможет в нашей борьбе с Мередит… - Магия крови меняет людей, как ты не понимаешь! Уродует их души! Даже самый благородный, самый сильный маг, может стать её жертвой и измениться навсегда! - Мерриль – маг крови. Она… - И к чему её это привело? «Добрые» демоны?! - Андерс, почему ты так плохо обо мне думаешь? Я прекрасно знаю, что демоны добрыми не бывают, - ответила ему женщина, вспомнив эльфийку. - Ты едва не поддалась демону. Я чувствовал его присутствие там, - отрезал мужчина почти зло. - Как? - Справедливость, - одного этого слово было достаточно. Отлично. Интересно, а его «друг» как на это отреагировал? Меньше всего Мариан хотелось столкнуться с мнением Справедливости на этот счёт. - Почему ты так ненавидишь магию крови? – выдавила она из себя, зная, что задаёт глупый вопрос, но желая тем самым нарушить эту затянувшуюся паузу. - У меня был друг, - Андерс прикрыл глаза, - Хороший человек, не единожды спасавший мне жизнь. Искусный маг, намного сильнее тебя и меня. Магия крови так изменила его, что через какое-то время он превратился в чудовище. - В одержимого? - Нет, если бы это было так, возможно ему бы было оправдание. У Амелла всегда был пунктик насчёт своей души, и он никогда не заигрывал с демонами. - Так что случилось? - Он стал чудовищем. Чудовищем в своём уме, с душой и трезвой головой на плечах. Жажда могущества так завладела им, что он сошёл с ума, стал проделывать эксперименты на неугодных ради какой-то одной ей ведомой цели. Когда я узнал об этом … то ушёл из Серых Стражей. - Ты не знал, что он был магом крови? - Никто из нас не знал, что Командор маг крови, пока… я не хочу об этом вспоминать, - Андерс сильно сжал её руку, словно воспоминания причиняли ему боль, - Даже самый хороший человек может стать чудовищем, Мариан, поддавшись магии крови. Я не хочу, чтобы это случилось … и с тобой. Боль заставила её застонать, Андерс как раз схватил её за раненную ножом руку. Чародей нахмурился, тут же отпустив её, а затем, увидев рану, коснулся её запястья, легонько проведя по нему кончиками пальцев, исцеляя. Как не хотелось ей сейчас разрывать прикосновение, но всё же Мариан вскочила с кровати, подбежав к своему письменному столу и по-прежнему не глядя Андерсу в глаза. Сейчас ей было больно от смерти её матери, больно от того, что она теперь мучает и его. В потайном отделении лежали две книги, что дала ей Мерриль. Тёмный переплёт. Тонкий, гладкий и мягкий пергамент, идеально сохранивший чернила и краски. Каждый новый раздел в них начинался с затейливого красного заголовка. Каждое заклинание, что было там требовало её крови. Чужой крови. Мариан взяла так ненавистные сейчас ей тома, которые неделю назад, чуть ли не боготворила, и швырнула одну из книг в камин. - Не случится, - в её синих глазах отражалось пламя, что пожирало сейчас бумагу, - Я никогда, слышишь, никогда больше не буду пользоваться магией крови. Никогда! – она со злостью кинула последний ветхий том в огонь, наблюдая за тем, как бесценная книга горит, сгорает вместе с той магией, что была на её страницах. - Обещай мне, Мариан, обещай мне это, - Андерс подошёл к ней сзади, полуобнимая за дрожащие плечи. - Даю слово, - она вытерла слёзы и наконец, собралась с силами, чтобы посмотреть в его карие глаза, - Никогда, никогда больше. Пусть горит, пусть всё сгорит! Я – не чудовище! – голос женщины надорвался, и она снова заплакала, уткнувшись Андерсу в грудь. - Не чудовище, - повторил за ней чародей, зарываясь лицом в её чёрные волосы. Напротив них догорали остатки тевинтерских книг, превращаясь в пыль и пепел. Вместе с ними умирала магия крови, что была на их ветхих страницах.