Маленькая-маленькая девочка

      Жила была маленькая-маленькая девочка. Что тут удивительного? Ведь в мире сотни таких маленьких-маленьких девочек с синими, словно море глазами. На свете сотни таких маленьких-маленьких девочек с косичкой на голове. Есть же сотни таких маленьких-маленьких девочек, которые изо всех сил прижимают к себе плюшевого зайчика. Но не у каждой из них в глазах цвета моря плескаются волны боли и непонимания. По утрам мамы заплетают косы таким же, как и она, маленьким-маленьким девочкам. Они никогда не отпускают зайку, потому что его, наверняка, подарил кто-то очень близкий. Зайка — отличный друг. Для нее же… зайка — единственный друг. Надеюсь, в мире будет как можно меньше таких девочек…       Ей не поют колыбельных. Зачем? Она самостоятельная. Каждый вечер она часами раскачивает саму себя, иногда подвывая в такт. По утрам нет поцелуя, который разбудит, и маминых оладий. Пусть повара готовят и вкусно, но еда, сделанная с любовью, вкуснее в сто крат. Она одна. Вокруг много детей. Все они одни. Так, в одиночестве, проходит весь день. Потом она вновь укачивает себя, обнимая крепко-крепко. Ей снится семья, хотя она не знает, что это, но чувствует, что нечто хорошее и теплое. Она еще слишком маленькая. Она не понимает, что она одна. Но она чувствует это. Приходят разные люди. Трогают, щупают. Осматривают, словно товар на прилавке.  — Посмотри, какие чудные синие глазки!  — Но мы же хотели светловолосую, а эта какая-то темненькая…  — Ну ладно, посмотрим других.       Возможно, это очень обидно. Но она еще не знает этого. Кажется, иногда неведение — небольшой островок счастья. Однажды привели какую-то женщину. Та поглядела на маленькую-маленькую девочку, словно на одну из кукол, которые продавались в магазине игрушек, а потом расплылась в улыбке. Кажется, эта кукла пришлась ей по душе. — Это твоя новая мама, — торжественно объявили малышке через несколько минут.       Мама… Новая мама. Новая… Когда-то, порвав свое платье, маленькая девочка получила новое. А старое пришлось выбросить. Так же и тут что ли? А где тогда старая мама? Да и что значит это загадочное слово?       А потом все было, словно во сне. Маленькую-маленькую девочку отвезли в незнакомое место. Она крепко сжимала в руках зайчика и с опаской оглядывала все вокруг. Странный дом. И почему-то нет никаких других одиноких детей. Есть огромный пес, который радостно виляет хвостом, если его погладить. Он такой большой, что сначала было страшно, а потом он стал другом. Теперь у маленькой-маленькой девочки было целых двое друзей: плюшевый зайка и ретривер Лаки. А еще там было много игрушек. Все они для нее одной??? Ни с кем не надо делиться? Хорошие игрушки. Но зайка, наверное, обидится, если она предаст его. Ведь нет ничего хуже предательства.       Девочка временами плакала, сама не понимая почему. Ей было страшно. А еще она все пыталась понять, что такое «мама». Почти сразу же к этому незнакомому слову добавилось новое — «папа». Кажется, они чем-то схожи между собой. Мужчина, который так представился, по вечерам приходил домой, кружил на руках маленькую-маленькую девочку и иногда читал ей сказки на ночь. По утрам мама кормила вкусным завтраком, а потом они вдвоем шли гулять в парк или смотрели мультики. Наверное, этим людям можно доверять.       Шло время и постепенно приходило осознание, но иногда непонятно почему вновь становилось страшно. Временами хотелось объятий, и она лезла на руки, крепко прижималась ко взрослым, находя в них защиту, а иногда — хотелось кричать, словно зверь в клетке. В такие моменты она всех отталкивала. Кажется, к ней хорошо относятся, но точно ли им можно доверять? — Я так больше не могу, — тихо призналась мама однажды вечером, когда папа вышел из комнаты девочки. — Иногда она… довольно милая, но все же забирает так много сил…  — Я тоже устаю, но мы так долго мечтали о ребенке. — Ты целыми днями на работе! А я с ней! То, что ты видишь, лишь малая часть…  — И что? Что ты предлагаешь? — серьезно спросил папа. — Не знаю… Правда… Но у нас же скоро будет свой ребенок, на него тоже надо будет много сил… Не пойдет ли это ему во вред? — Мы же не можем выкинуть ее, словно котенка… — Помнишь, о чем нам говорили в шпр? — тихо произнесла женщина, что когда-то с улыбкой выбирала куклу. — Не желательно, чтобы приемный ребенок был старше своерожденного. — Не желательно. Но не запрещено… — Иногда мне кажется, что все уже хорошо. Она улыбается. Каждый раз я верю, что адаптация сходит на нет… И только я свободно выдохну, как снова эти откаты, — не в силах сдержать эмоции, она заплакала.       Маленькая-маленькая девочка вернулась обратно. У нее снова был только один друг. Она долго не могла понять, что произошло, постепенно все же вливаясь обратно. Иногда по ночам она просыпалась и кричала, ожидая, что кто-то придет и обнимет, расскажет сказку. Но нет. Она укачивала себя сама. Она самостоятельная.       Маленькая-маленькая девочка постепенно росла. Ее вновь выставляли на прилавок, а она (сознательно или подсознательно) делала все, чтобы не понравиться покупателю. Она еще помнила, что товар очень легко вернуть по гарантии. Она помнила, как внутри все надломилось. Она росла и постепенно осознавала, что она одинока.       Иногда, гуляя вдоль забора, она видела, как там, в другом, словно параллельном, мире, дети ходят за руку со взрослыми и весело смеются. Она помнила прогулки с женщиной, которая представилась мамой. Она помнила ванильное мороженое. Она помнила большого пса Лаки и сказки по вечерам. Она помнила то, как однажды ее предали. Она помнила, как при последней встрече та женщина избегала ее взгляда.       А девочка росла. Теперь она часами любила пропадать где-то на заднем дворе, читая книги из библиотеки. Они переносили ее в новый мир, где она могла быть кем угодно: сказочной принцессой, волшебницей из Хогвартса, расследовать дела вместе с великим детективом на Бейкер стрит, летать на пегасах или сражаться с самим Кроносом, защищая Лагерь Полукровок. Она ждала то сову с письмом, то золотую пчелу, то печально глядела в небо, проверяя, не пролетит ли там пылесос или контрабас.       Девочка росла. Позже она перестала верить в сказки. Еще раньше она перестала верить в людей. Она теперь поняла: доверять можно лишь себе и старому плюшевому зайцу, которого она всегда прятала под подушкой. Он был единственным, кто способен понять.       А время — странная штука. Кажется, что оно ползет со скоростью сонной черепахи. А потом, когда оборачиваешься назад, понимаешь, что оно убежало, как кролик с часами, и скрылось из виду. Многое изменилось. А девочка уже совсем взрослая. Вы поглядите только, какая красавица! Какая умница! Окончила университет и нашла работу. Она не принимает никакую помощь. Она не может доверять людям. Она держится одиночкой и волком защищает свое личное пространство.        Одни считают ее очень сильной, другие — самоуверенной стервой. И только старый-старый зайка знает, что каждый вечер она плачет в пустой квартире, прижимая к себе игрушку. Только зайка знает, что каждый вечер эта успешная женщина превращается в маленькую брошенную девочку. Только зайка видит, как опадают шипы, оставляя ее беззащитной.