Sometimes I Wish

Его щека чертовски сильно болела. Место удара жгло, и он знал, что, по крайней мере на неделю, на лице останется большой фиолетовый синяк. Холодный ветер неприятно покалывал горящую плоть, совершенно не помогая. Его мудак-отец бросил ключи от двери в снег, но он не собирался тратить время на их поиски. Билли понимал, что усложняет себе жизнь, приходя к Стиву, однако он не хотел проводить еще одну секунду в этом чертовом доме. Он мог бы позвонить и попросить своего парня забрать его, но подумал, что отец поймает его, и не стал рисковать. Пришлось идти пешком. Так что к тому времени, когда Билли прибыл на порог Стива, ему казалось, что кровь превратилась в лед, а пальцы вот-вот отвалятся. Почему у отца не мог случиться срыв летом, а не в разгар зимы? Наверное, все для того, чтобы усложнить жизнь сыну-педику. Билли поднял кулак, казавшийся чертовым камнем из-за того, что его так долго сжимали, и постучал. Хотя он и не был религиозен, но сейчас молился, чтобы Стив вышел к нему. И, возможно, Бог реален, потому что, когда дверь наконец открылась, его встретило ангельское лицо его парня. — Билли? — Стив звучал смущенно, как будто понятия не имел, почему Билли оказался на пороге его дома, как будто они вовсе встречались или что-то в этом роде. — Сюрприз, мать твою, — попытался пошутить Билли, но его зубы слишком сильно стучали от холода, и потому слова прозвучали просто нелепо. — Уже поздно, что ты здесь делаешь? — спросил Стив, все еще сбитый с толку. Билли молча был благодарен тому, что Стив знает его достаточно хорошо, чтобы не сердиться на его дерьмовые шутки. По крайней мере, больше нет. — Блять, я себе все яйца отморозил. Ты впустишь меня или мне сначала подрочить тебе? Стив ухмыльнулся, и Билли пожелал, чтобы сердце не стучало так быстро от взгляда Харрингтона. — Это предложение? Не желая больше стоять посреди холодной пустыни, которой был Хокинс в середине января, Билли закатил глаза и фыркнул, проталкиваясь мимо Стива и входя внутрь. Он вдохнул тепло, которое немедленно начало проникать в его плоть, отогревая мышцы от морозной стужи. У него не было много времени, чтобы подумать, поскольку Стив в ту же секунду вторгся в его личное пространство. — Боже, Билли, твое лицо краснее, чем лобстар, — Стив поднял руку, чтобы коснуться его щеки, но Билли оттолкнул ее и пристально взглянул на Стива. Он все еще чувствовал себя раздраженным и обиженным из-за случившегося дома. Он знал, что не должен срываться на Стива, но не мог ничего с этим поделать. Никто не научил его управлять своими эмоциями. — Лобстеры не красные, — сердито пробормотал он, скрестив руки, как мог, в зимнем пальто. Стив остановился, как будто не знал, как реагировать на это. — После того, как ты сваришь их… — тихо заявил он и в то же время искренне, от чего Билли захотелось ударить его. Но, конечно же, он этого не сделал, потому что Стив был слишком важен, чтобы так поступить. Стив слишком милый и нежный, не заслуживающий, чтобы с ним так обращались. — Это… не от холода, не так ли? — спросил Харрингтон. Его голос звучал мягко и осторожно, как всегда, когда он волновался. Билли знал. Он, черт возьми, знал, что если начнет говорить, то его голос сорвется и он начнет плакать. Вместо этого он просто моргнул и посмотрел на пол, при этом кусая нижнюю губу, чтобы та не дрожала. Он также не поднял глаз, когда Стив сжал свои тонкие пальцы вокруг его руки и потянул его в спальню. Как только дверь закрылась и Стиву удалось снять с Билли пальто, он подвел его к кровати и заставил сесть. Сам же он остался стоять, скрестив руки на груди, выглядя так, как будто он на что-то зол. На что ему было злиться? Что Билли сделал, чтобы разочаровать и его? — Что случилось? — его голос стал громче, чем раньше, что заставило Билли поднять глаза и встретиться с ним взглядом. — О чем ты? — даже для него это прозвучало глупо, но он не мог удержаться от того, чтобы слова не сорвались с губ — Билли, — Стив устало выдохнул, после чего двинулся в его сторону, чтобы сесть рядом на кровати. — Ты явно расстроен. Что случилось? Это твой отец? Они были вместе достаточно долго, но для Билли все еще было невероятно трудно открыться Стиву. У него болела грудь, словно все эмоции были просто заперты и накапливались там, не имея выход. — Да, — пробормотал Билли, его дыхание стало более глубоким, когда он попытался расслабиться. Стив был его парнем, он мог ему доверять. — Да, он ударил меня. Пиздец как больно. — Почему? Через толщу эмоций, мыслей и боли Билли все еще не мог не восхищаться тем, как выглядел Стив, когда был обеспокоен: его темные брови нахмурились, а глаза ярко блестели. Тем не менее, Билли невесело рассмеялся в лицо своему парню. — Почему? Потому что я гребаный педик, вот почему! — Билли мог слышать, как его голос ломается, и он, блять, ненавидел то, как он звучит. — Я чертов педик, и что мне остается делать после того, как мой отец бьет меня за это? Я бегу к дому своего парня, поджав хвост. — Эй, посмотри на меня, — требовательно произнес Стив, и Билли повиновался, хотя едва мог видеть его лицо сквозь слезы, выступившие в глазах. — Не смей этого делать, — решительно заявил Харрингтон. — Делать что? — То, что делает он. Ты осуждаешь себя за то, что пришел ко мне, когда был подавлен, но, Билли, это то, что ты и должен делать. Это то, для чего я здесь. Это не так уж плохо приходить сюда, если ты нуждаешься во мне, и не смей думать, что это не так. Он заставил тебя считать, что быть эмоционально уязвимым — это плохо, но это неправда. Ты человек, Билли. Здесь нечего стыдиться, — голос Стива был утешающим и нежным, и это только усилило слезы Билли. Сколько бы Харгров не думал, он не мог придумать ни одной причины, по которой он заслуживал бы Стива. И это безусловно так — он не заслуживал Стива, ни в малейшей степени, но он здесь, на его кровати. На кровати Стива, в его комнате и теперь в его объятиях, цепляется за него и плачет в его дурацкую футболку. — Это несправедливо, — всхлипнул Билли, чувствуя, как плотина в его сердце рушится. Руки Стива, обвившиеся вокруг него, были теплыми и сильными, и впервые за долгое время Билли почувствовал себя в безопасности. — Мне не нравится то, какой я. Я… я не хочу быть мудаком, Стив. Не хочу. Я не хочу относиться к людям так, как относится мой отец, и мне бы хотелось, чтобы я мог говорить о том, что я чувствую. Просто... Просто меня никто никогда не учил этому.. Я хочу знать, как это сделать, я не хочу быть таким всегда. — Тебе не обязательно быть таким, — рука Стива зарылась в его волосах, пальцы начали успокаивающе перебирать пряди, и это было чертовски приятно. — Ты единственный человек, который показывает мне, как это сделать, Стив, — прошептал Билли, его плач наконец утих. — Я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе в этом. Ты это знаешь, верно? Билли кивнул, насколько мог, прижимаясь лицом к плечу своего парня. Не говоря ни слова, Стив откинулся на простыни и притянул Билли ближе к себе, крепко обхватив его руками. Они лежали так нескольких минут, в тишине, нарушаемой только всхлипами Билли. Понадобилось некоторое время, чтобы обдумать ситуацию, и еще больше, чтобы Харгров набрался смелости что-то сказать. — Стив? — пробормотал он, обеспокоенный тем, что его парень, возможно, заснул под ним. — Хм? — Могу я тебе кое-что сказать? — Билли слышал, как дрожит его голос, но пытался игнорировать это. — Конечно, Би. — Иногда… когда мой отец бьет меня, я хочу, чтобы он действительно смог выбить гея из меня, — услышать собственное признание вслух было шокирующе, но стало еще больнее, когда он осознал, насколько это правда. Какое-то время в комнате стояла тишина, и Билли снова подумал, что Стив заснул. — Ты заботишься обо мне? — наконец спросил Харрингтон, хотя это было совсем не то, что ожидал услышать от него Билли. — Да, конечно. Ты мой парень, Стив, я очень забочусь о тебе. — Тогда ты не хочешь этого, — ответил Стив, как будто это был самый очевидный факт в мире. — Я хочу. — Билли, если бы ты был натуралом, мы бы не могли быть вместе. — Ну, да… — И если ты действительно заботишься обо мне так, как ты говоришь, то ты не хочешь быть натуралом, верно? — Наверное. — Наверное? — Стив звучал забавно, и это сняло напряжение, висевшее в воздухе. Сердце Билли пропустило еще несколько ударов, потому что, черт возьми, его парень был потрясающим. Он мог так легко снять напряжение, мог контролировать обстановку вокруг. — Да, я думаю, что… быть геем не так уж плохо, если это означает, что я могу быть с тобой. Это глупо? — Билли приподнялся и посмотрел на Стива, его глаза блестели в свете лампы, стоящей на тумбочке. — Нет, вовсе нет.