Бездомный бог и принцесса Несчастья

Томоко прибежала к себе домой, умудрившись несколько раз подскользнутся и упасть на землю. Вся в грязи, испачканы коленки и вся одежда была похожа на кучу мусора, который валялся в помойке. Она настолько быстро бежала и не замечала, как время шло, как на часах уже бил седьмой час. Падала, вновь поднималась, но не показывала, что больно. Сегодня ее родители должны были быть дома, чтоб справлять День Рождения ее брата. Хоть он и умер, но обезумевшая семейка всегда собиралась именно в этот день, вечером, чтоб вспомнить улыбающегося мальчика с черными, как смоль, глазами и тщеславным видом. Таков был закон. Порой, казалось, что Инами и Кацу - родители любят своего сына больше, чем дочь, больше, чем всех на свете. Они были готовы душу продать лишь бы еще раз увидеть своего шкодливого сынка. Готовы отдать все богатства, которые у них только есть, лишь бы вернуть его к жизни, лишь бы он снова произнес : Мам, пап я дома! Им так хотелось, чтоб он вернулся хоть на час, хоть на минуту, чтоб он обнял их и просто сказал, что все у него хорошо, что он счастлив. Они хотели... но нельзя вернуть то, что уже случилось, нельзя повернуть время вспять и поменятся с ним судьбой, нельзя... А все таки никакой человек не может этого понять. Что смерть - это конец, это не начало новой жизни. Это то, о чем мы будем с грустью вспоминать, то что остается ы пямяти навечно, что нельзя забыть, если даже так постаратся. Как все таки сложно отпустить человека, который дороже, чем твоя жизнь. Нельзя... это слово просто пугает. А ведь Богам позволено все, а людям приходится ограничиваться. Есть понятие грань, которую нельзя пересечь, которая, буквально, заводит человека в угол. Не все могут люди... хотя и Боги не в силах вернуть человека к Жизни. Приблизившись к вратам своего дома, Томоко отдышавшись, отперла замок, и перед ней в тот же момент, показался красивейший особняк, которого описать нельзя, его надо один раз увидеть, притронутся к его стенам. Но удивления на лице девушки не было, так как она уже семь лет живет здесь, как в темнице, в четырех стенах, которые как будто давят на нее. Она запуталась, ей так хочется Свободы, но она не понимает полной сути этого слова, которое говорит о Великом и, буквально, заманивает к себе. Каждый человек имеет свое понятие о Свободе. Кто-то говорит, что это право Голоса, а кто-то уверяет, что Свободы нет и быть не может, это слово придумано, чтобы люди понимали, что Судьбы есть выбор, что Смерть можно предопределить и обмануть. Оба варианты верны по своему. Но все таки никто не Свободен. Мы ограничены. И так будет всегда. Увы, даже Боги зависят от более высших Богов. Они все собираются на собрание и совместно решают вопросы о глобальных проблемах. Боги всегда правы, они фактически не могут ошибатся, не могут врать, они говорят то, что думают. Они независимы. Но и тут провал... Боги не должны запятнать имя, которое столетиями, по кусочкам, собирали его предшественники. Они зависят от Небес, которые если рассердятся, то могут стереть их с лица земли. Все таки все ограничены. И это не изменить... Зайдя в дом, Томоко отряхнула юбку и поправила рукав от рубашки. Она улыбнулась и прокричала: Мам, пап, я вернулась! А в ответ тишина, как будто все вымерли, даже всегда копашные служанки испорились. Раньше они так и наровили попасть под вгляд, а сейчас... их нет. Ощущение пустоты завладело девушкой, ей на мгновение показалось, что она осталась одна, что никто ее уже не ждет дома, что все об ней забыли и устали ждать... Так печально стало серебристоволосой, которая оцепенела и замерла, руки ее на секунду перестали щевелится, а сердце... оно не билось. Но несмотря на пустоту, убиваюшую тишину, старшеклассница улыбнулась.Она не умеет плакать, Она уже забыла, что такое боль, но она очень чувствительна, любое слово ее ранит. Томоко - хрупокое создание, которой только дай повод и она станет бесчувственной, как цветок, который ударит мороз, который заморозятся и не оттает, пока не покажется солнце. Pov Томоко Катсураги Я зашла в дом. Тихонько вздохнула, отряхнув руку. А вокруг гробовая тишина. Так пусто, как будто что-то важное исчезло, как будто такое знакомое и дорогое испорилось. Да и шумиху создающие домработницы не показывались, не выходили из своих комнат, спрятались там, как полевые мышки в норке. Так одиноко. Родителей не слышно, обычно они уже сидели за столом, щутили, пока я прихожу с дополнительных занятий по физкультуре. А сейчас их нет? Где они? Я начала кричать во все горло, звать своих родителей, мол может быть они забыли какой сегодня день и решили его не праздновать. Нет! Это не возможно. Это же день Рождение Брата. Единственный праздник, который мы справляем все вместе. Эти часы мы проводим, как единая семья. А сейчас... где они? Не уже ли они опаздывают. Будут думать, что это именно так, даже если это будет ложь. Буду думать и верить в это. Снимая осторожно свои туфли, я побежала на кухню. Я была права и там никого нет. Пусто. Я побежала дальше. Заглянула в свою комнату, в комнату родителей и там никого не обнаружила. Жаль, что они забыли этот день... Оббежав все комнаты, кроме спальни горничных, я отчаялась. Приблизившись к левой стороне нашего дома, как мы называем спальни горничных, слуг, людей, которые следят за порядком вещей, я остановилась. Мне показалось, что кто-то следит за мной. Я обернулась, а сзади не было ни единой души. Скорее всего я ошиблись, но в спину мне дул холодный ветер. Было так холодно, что мое тело покрылось муражками. Наверно, отопление выключили. Впервые за семь лет мне страшно, я боюсь, но не знаю кого. Не знаю... Я чувствую опасность, кто-то за мной следит или мне уже это мерешится. Я не знаю, что делать. Открыв дверь, не постучав, я узрила самую страшную картину. Это ТРУПЫ!!! Это мертвые люди. Их платья, их вид. Это мои друзья! (так обычно Томо называла слуг, для нее они все были равны. ) Они все погибли. Все истреблены, до единого. Все богрятся алой кровью. От них не идет трупной запах, ощущение, как будто здесь орудовал опасный преступник, убийца! - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТ!!! -крикнула я, мои ноги подкасило, я рухнула на колени. "Этого не может быть" - повторяла я себе, не хотя верить в то, что происходит. Так темно, грустно и уныло. Я в уголке начала руками искать включатель, который бы показал мне всю эту картину в полной мере. Я не хотела видить трупы при освещении, хотя силуэты мертвецов я очевидно видела. Как можно было так бесчеловесно слить людей и положить их друг на друга, сделав кучу. Пониманиете, людей! Тех кто мог бы прожить счастливую жизнь, тех кто тоже хотел любить, быть любимым, но никто из них не хотел пасть от руки УБИЙЦЫ! Они люди, они хотели жить, у них есть своя жизнь, которая хоть и пугает, но все таки ЖИЗНЬ - ЭТО ПРЕКРАСНО! Нашупав рубильник, я включила свет. Мне стало страшно, я видела, как они все смотрели на меня, как их глаза были открыты. Они все лежали друг на друге. Но было понятно, что их всех притащили и сложили в кучку. Как они посмели это сделать? Никогда не прощу! Мне стало их жалко, но я не всплакнула, ни единая слезинка не упала с моего лица. Я тот человек, который таит все в себе, молчит и не показывает свои эмоции, не ракрывает раны, тот кому легче сорвать, что все хорошо, ежели признаться в своей слабости. А эмоции накапливаются и накапливаются, стоят комком и в груди, а я все равно буду страдать одна, в одиночестве, в своей комнате. Я умею предтварятся и это стало моей привычкой, которая показывает, что я радостна и не умею плакать. Это стало моим принципом, если я улыбнусь, значит, кто-то улыбнуться мне вслед, хоть даже в насмешку, хоть даже просто так, потому что считает меня легкомысленой. Это не заставит меня страдать, ведь я знаю, что я ВСЕГДА ПРАВА! Как бы мне не было их жаль, я все равно полезла в эту кучу, которую окружала кровь, в надежде не увидеть самых близких людей на Свете - своих родителей! Никогда не будет человека ближе, чем они. Ради них я стараюсь жить правильно, не хочу причинить такую же боль, как мой брат - Яширо. Не хочу быть похожей на него! Вроде бы он - идеальный сын, но он учился на тройки, чуть ли не на два, связался с злой компанией, избевал людей. Жаль, что мне он не говорил все это. Почему он молчал и тщательно скрывал от меня все? Почему!? От чего он меня хотел защитить? От себя самого? Нет, от того с кем связался. Он хотел защитить, укрыть меня от всего Мира. Разве он мог стать барьером? Разве? Яширо так сильно любил меня и уважал. Был единственным человеком на Свете, которые прислушивался к моему мнению, он не пропускал не единого слова, сказанного мной, не единой фразы. Спокойно взвешивал все. Вздыхал, возможно падал, но не показывал, что ему больно. Я не видела, как он страдал. Он уводил меня от ссор, спрятал от всех конфликтов. Яроши было шестнадцать лет, когда он умер. Он со своими одноклассниками поехал в горы, где должны были идти соревнования по лыжному спорту. Я помню, как с радостным лицом пришла домой, показать родителям свою картину, которую нарисовали акварелью в альбоме. Я нарисовала себя, брата, маму с папой, мы держали друг друга за руку. В этот момент родители уже сидели дома, раньше они много времени проводили с нами, а сейчас... сейчас могут и на месяцы затерятся, не сказав мне ничего. А я переживаю, но жду... Когда я показала альбом маме и отцу, они улыбнулись. И вдруг по телевизору говорят, автобус с детьми попал в ДТП. И покзывают, как автобус перевернулся несколько раз и вылетел на пешеход, задавив кучку людей, которые смеялись до этих кровавых секунд. - Яширо!!! - хором крикнули родители. Мы быстро побежали на место происшествия.Ужас, тело Яширо закрыли полотном. Все тело в ранах, кровь капает, весь синий, не живой. Было ощущения, что я потеряла частичку души, потеряла стимул жить. Я помню, как спросила у мамы: А он проснется? Она начала плакать, кричала, чтоб они вернули ее сына к жизни. А ответ тишина. Все не стало Яширо. Он умер. Я плакала несколько дней, мои слезы не прекращались, они текли водопадом. В этот момент я решила, что стану самой лучшей и родители будут мной гордится, как и Яширо, которого уже нет. Буквально два года назад, я, даже не от родителей, узнала, что Яширо убивал людей. Я не верю, не верю и не буду верить этим словам. Мне много чего плохого говорили о брате, но я закрыла уши на все это. Скажите, как можно поверить в то, что ты не видел? Как? Для меня Яширо - самый лучший брат, лучик Света, он единственный освещает мне путь в этом Темном Мире. Братик, я скучаю... я хочу, чтоб ты вернулся. Хочу, всем сердцем и желаю этого! - Братик, я скучаю, - проговорила я и с моего лица, впервые за восемь, долгих лет, покатилась слеза. Я вспомнила все, что связывало меня и Яширо. Как мы убегали от горничных и телохранителей, как прятались от них и улыбались друг другу. Помню, как ты говорил, что я - сильна духом и способна победить всех. Братик... Вернись, братик. Ты самый лучший, чтобы не говорили, даже если это будет правда, я буду верить в тебя. Всегда! Вскоре я ужаснулась. Я такая обезумевшая, что ищу своих родителей в куче трупов. Мои руки и одежда были запачканы кровью. Слезы перестали струится, я успокоилась. И наконец-то перестав капашится в трупах, пошла к выходу. Я так устала, что даже вспотела. Выключив свет, я закрыла дверь. - Да упокойтесь с Миром, я обещаю отомстить за Вас! - это фраза сорвалась с моего языка, я даже не поняла, что сказала. Через минут пять, я была в ванной, заполнив ее водой, я как ни в чем не бывало легла и отмокало. Во мне не было ничего, пустота, не было ни больно, ни холодно. Я себя не узновала, но мне показалось, что это все в порядке вещей. Помывшись, отмывшись от крови, я вытерлась одеялом и, когда я попыталась выйти из ванной, уже укотовшись полотенцем, я услышала почти тихий, не слышный голос... - Томоко, прости меня, - говорила она. - Кто это? - я встала в боевую позу, готовая побить любого и снова я не похожа на себя. - Это Улиби, - она затыхаясь проговорила. И тут мной овладел пофигизм. Вдруг я почувствовала запах крови, присев, я заметила в машинке для вещей, девушку, у которой не было ног. - Я тебе помогу! - вскрикнула я. - Твои родители..кхе кхе... в областной больнице.. кхе кхе. Она начала кашлять. - Я тебя не оставлю... - но Улиби меня остановила. - Не надо, я - труп, - кашляя, выплевывая кровь, сказала она. - Ты можешь спастись, - тщеславно, как будто я это знаю, сказанула я. - Я виновата во всем этом, Томоко-чан! - на ее глазах появились слезы, - он обещал, что не тронет меня, если я покажу, где ваш особняк. - с горечью говорила она, продолжая извергать кровь. - Ты хуже, чем убийца. Испорченный сосуд. Предательство хуже, чем самоубийство. ХУЖЕ, Я СКАЗАЛА! - было ощущение, что говорила не я, я почувствовала себя марионеткой в чьих-то руках. - Предательство - грех, на который способны люди. Ты должна умереть! - Хозяи...- она не сказала ничего, потому что я свернула ей шею. Послышался хруст и, пока Улиби не умерла, я не успокоилась. - Жалкие людишки, - усмехнулась я. Поднявшись на вверх, я переоделась, одела расклешенную юбку и персикового рубашку и надела гольфы. Закончив, я расчесала свои волосы, сказав, что я - красавица, я покружиружилась. Но зеркало показало, что я стала сероволосой, хотя было брюнеткой, но это меня не интересовало. Выйдя за ворота, я улыбнулась дому и пошла в сторону больницы. Долго я пешком шла и видела парочки, котрые обнимаясь шли, одиноких людей, которых окружала скверна и бандитов. Одному из разбойников я сломала палец, ибо он начал ко мне лезть, назвая меня красавицей и зовя уеденится. - Извиняюсь, но у меня нет времени на Вас, - проговорила я, а взгляд говорил, что я сильнее и могущественнее их. После того, как я всем дала право вздремнуть, оставив лежать на бетоне, я ушла. Хорошо, что у них не было холодного оружия, ибо у меня было плохое предчувствие, как будто я убью их и даже не вздрогну. Повезло... Завтра они проснуться. Прошло тридцать минут. Я стояла у входа в больницу. Когда я хотела открыть дверь, на ввстречу ко мне вышли мои родители. На щеках у них блестели слезы, они плакали. Не обратив на меня внимание, они буквально, убежали от сюда, чтобы переработать информацию о моей Смерти. Глубоко вздохнув, я забежала внутрь, найдя кабинет, где лежу я, а точнее мое тело, я поняла, что умерла. Что действительно могу умиреть. Я лежала под капельницами, мое сердце билось медленно, а температура тела не превышала 35°. Я лежала, жила за счет лекарств. И все же... Не уже ли я умру? Конец Pov Томоко Катцураги. Ято и Юкинэ возвращались с задания. Регалия молчала уже практически целый день. - Юкинэ, тебя что-то печалит? - спросил Бог. - Нет, с чего ты взял... Все в порядке, нагло солгал Юкинэ. - Не ври мне! Дожились собственный священный сосуд обманывает хозяина, Не хорошо это. - драматично прознес Ято. -Томоко... - Юкинэ замолк, - Не бери в голову. - Юкинэ, - пронзительным взглядом посмотрел на него Ято. - Томоко- это имя подруги Сугухи, - рассказал регалия Хозяину историю про Сугуху, Томоко и Дерево. - Не бери в голову, -проговорил Ято. - Чего? Я ему все рассказал, а он ноль эмоций. - возмутился священный сосуд. -Смотри. В одном этом райне миллион Сакур живут. - Это популярное имя! - крикнул Юкинэ. -Томоко - тоже популярное имя! - заявил Ято. Pov Ято. Я несколько минут потерял на то, Чтоб обьяснить Юкинэ, что Томоко - популярное имя. А регалия не верит. Уже хотел показать книгу самых популярных имен в Японии. Если он дальше продолжит противится. И вдруг на горизонте появился наша старая знакомая - Томоко Китцураги. Подумал о говне и вот оно. - Привет, Томочка! - крикнув, помахал я ей рукой. Она быстрым шагом подошла к нам. -Ято - ты же популярный Бог. - начала она. -Ну да, - показал свою скромность я. - Врет и не краснеет, - добавил Юкинэ. Вот польщивец не дает мне наладить отношения с потенциальным клиентом. Клиента пропускаем. Тревога! - Ято, - ее глаза наполнились слезами, - Спаси меня! - и она обняла меня. - Я бес... - Пожалуйста, - проговорила она, обняв меня. - Пожалуйста, Ято! -Ну ладно, - согласился я. - Бог Ято услышал твое желание смертная! Она протянула мне пять ейн. - То - мо - ко, - членораздельно, почти не слышно, поговорил мужчина, чей голос эхом раздался по всюду и добавил, - Сестренка... -Аааааааа.... - протяжной крик издала девушка и, закрыв уши, грохнулась на землю.