Что не так со мной? (Что так с тобой?)

Сегодня Роберта выписывали из больницы. Лианна сидела в приемном покое вместе с братьями и перебирала пальцы, пока Нед помогал Баратеону складывать его вещи в сумку. Этим должна была заниматься она, однако Нед всегда был более подходящей партией для Роберта, чем она сама. Однако Роберт был традиционной сексуальной ориентации, поэтому его друг никак не подошел бы на роль его подружки. Сама Лианна не испытывала сексуального голода, а если и испытывала, то всегда могла его удовлетворить. Пока девушка размышляла об этом, зазвонил ее телефон. — Алло? — отойдя на какое-то расстояние ото всех и убедившись, что ее братьев не было поблизости, она ответила. Через несколько мгновений она, дав волю эмоциям, смогла задать вопрос своему собеседнику. — Рейегар, где ты, черт возьми, был? Тебя не было на работе уже больше недели. Я постоянно пыталась дозвониться до тебя… — Я знаю, — уставшим голосом, в котором слышны нотки сожаления, произносит мужчина. — Мне жаль, мне правда жаль. У меня было так много дел в последнее время, Рейенис болела, и я… Его дочь болела. Нечто ужасное пронзило ее изнутри. Как бы Старк ни старалась притворяться, что она и Рейегар были всего лишь дерзкими студентами, которые тайно встречались, все-таки реалии его семейной жизни иногда давали о себе знать. Она откашлялась. — Нет, все в порядке. Я все понимаю, я просто… не знала. Надеюсь, ей сейчас лучше. — Да, ей действительно лучше. В любом случае, — теперь наступает его очередь откашливаться. — Я звоню, чтобы узнать, хочешь ли ты встретиться сегодня. — Конечно, — Лианна изо всех сил пыталась сказать это в своей привычной манере, которая никак не отражала ее внутреннее состояние в тот момент. — Хм, сегодня вечером у меня? Я никак не могу раньше: Роберта выписывают из больницы, а затем мы ужинаем у нас дома, и этот ужин устраивают Нед и отец, поэтому не думаю, что у меня получится его пропустить. — Отлично. Увидимся. Счастливо, Лианна.  — Хм, да, счастливо. Пока. Она закончила разговор и повернулась. Прямо перед ней стоял Бенджен, скрестивший руки на своей широкой груди. — Бен, — немного взволнованным тоном вымолвила девушка. Она ругала себя за это. — Что ты здесь делаешь? Ее брат, кажется, был менее заинтересован в том, чтобы отвечать на эти вопрос, но был более заинтересован в том, чтобы задавать новые. — Кто это был? Лианна опешила от подобного тона Бена. Она ожидала допроса от Брандона, в ответ на что она бы заявила ему, чтобы он шел лесом. Тем не менее Бенджен не имел такой привычки. — Никто. Почему ты спрашиваешь? Младший брат продолжал изучать ее лицо, и по его взгляду было понятно, что он не собирается брать свои слова обратно. Возможно, честность — лучшая политика. По крайней мере, частичная честность. — Это был Рейегар, ясно? Он позвонил, чтобы узнать, буду ли я завтра на работе. А теперь прекрати весь этот цирк и иди. — Рейегар, да? — интересуется Бенджен, его руки находятся в прежнем положении. — С каких это пор он для тебя Рейегар, а не твой босс? — С тех самых. Так было всегда. Бен, ты же прекрасно знаешь, что мы с ним дружим. И дружили, пока я еще была его студенткой… Парень покачал головой и положил руки в карманы. — Лианна, пойми, я пытаюсь сказать тебе, что ты ведешь себя странно. И не только я замечаю это. — Что ты имеешь в виду? — вырывается из уст девушки, она по традиции сначала говорит, а потом думает. — Папа и Брандон думают, что между нами что-то есть? Потому что мы всего лишь друзья и коллеги… — Нет, — признается Бенджен. — Но я знаю тебя лучше всех, это действительно так. Чтобы ты знала, когда ты лжешь, то сама выдаешь себя. — Что? Как я себя выдаю? Бенджен, скажи мне, — прокричала Лианна вслед младшему брату. Он повернулся и сказал: — Если я тебе сейчас скажу это, то тогда уже не смогу больше понять, лжешь ли ты или нет. Черт. Теперь и Бенджен в курсе. Девушка принялась судорожно тереть переносицу, а затем сделала глубокий вдох.

***

— Думаешь, меня выдает что-то, когда я лгу? Рейегар сначала нахмурился, а после повернулся и вопрошающим взглядом посмотрел на возлюбленную. — Я три часа занимаюсь с тобой любовью, и это все, что ты хочешь мне сказать? Девушка громко рассмеялась. — Занимаешься любовью? — интересуется она. — Я не знала, что ты так старомоден, — после этой реплики она фыркнула. — Кроме того, я думаю, ты должен получить дюжину комментариев по этому вопросу, — Лианна искренне надеялась, что в ее спальне была отличная звукоизоляция, потому как она, в отличие от Рейегара, не была тихой. Он сам был слишком вежлив, чтобы хоть как-то комментировать это, однако невероятно тактичный и воспитанный Роберт как-то обмолвился, что во время секса она выла так, как волки воют на луну. — Так это правда? — не унималась она. — Что правда? — отвечает Таргариен. — Что я выдаю себя. Когда лгу. Он, кажется, решил взять паузу и подумать об этом несколько секунд, пока из его уст не вырвалась усмешка. — Выдаешь, по правде говоря. — Тогда как? — Так, — произносит мужчина, а затем его длинные пальцы хватают кулон, что висел на цепочке. Когда-то он принадлежал ее матери. — Ты обычно начинаешь судорожно теребить его руками. — Не может быть, я так не делаю! Или делаю? — девушка нахмурила брови, пытаясь вспомнить, когда такое могло произойти. В любом случае она теперь она позаботится о том, чтобы никогда больше не прикасаться к этому треклятому кулону. — Есть еще что-то? — Есть, — с улыбкой на лице объявляет Таргариен. — Но если я тебе сейчас скажу это, то тогда уже не смогу больше понять, лжешь ли ты или нет. У Старк перехватило дыхание. — Бенджен сказал то же самое. Но ты должен сказать мне, должен, — она умоляла его, проводя по его груди пальцами. Таргариен рассмеялся, однако он не спешил переубеждать Лианну. Вместо этого он просто старательно сохранял улыбку на своем лице. — Прости, но это конфиденциальная информация. — Ты ужасен, и я тебя ненавижу, — громко произнесла девушка, бросив все попытки выведать у возлюбленного хоть что-то, а затем перекатилась на кровать и дала понять ему, что не хочет больше к нему прикасаться. — Правда? — поинтересовался он, но прежде чем у нее появилась возможность сказать о том, что этот вопрос очень глупый, Таргариен принялся щекотать ее. Старк истерично смеялась и все время пыталась увернуться от щекотки, однако Рейегар был настроен решительно, а все ее попытки оказались тщетны. — Ты теперь меня ненавидишь? — он решил дать ее небольшую передышку, во время которой она прокричала: «Ненавижу!» — после чего он вновь вернулся к пыткам, а девушка по-прежнему продолжала заразительно смеяться.  — Хорошо, хорошо. Мне нужна передышка, — сумела вымолвить Лианна. Руки мужчины наконец-то оставили ее талию в покое и теперь крепко прижали ее запястья к кровати. — Передышка? — спросил он, не прерывая зрительный контакт. Старк сразу же кивнула. — Ты все еще ненавидишь меня? Теперь девушка покачала головой в разные стороны, что означает отрицательный ответ. — А как насчет антонима этого глагола? «Люблю ли я тебя?» Вся комичность ситуации сразу же улетучилась. На секунду она подумала о том, чтобы проигнорировать этот вопрос, однако руки Рейегара, прижимающие ее к кровати, делали это невозможным. Девушка подалась вперед и поцеловала его, к счастью, это помогло избежать всех остальных вопросов или жалоб.

***

После ухода Таргариена она взяла ключи и телефон, а затем отправилась домой. Ее отсутствие, о чем ее предупредил младший брат, не осталось незамеченным, и, чтобы хоть как-то компенсировать это, Лианна решила провести несколько дней здесь. Однако это еще не все: Старк чувствовала острую необходимость в смене обстановки, чтобы прийти в себя. Но все же это желание так и не претворилась в жизнь, и даже сейчас, когда перед ней находилась тарелка спагетти, а ее окружал заразительный смех братьев, она не могла думать ни о чем другом. «Я не могу любить его». Не могу». Она изо всех сил старалась избегать этого вопроса, а интерес с его стороны… Это уже перебор. Лианна была погружена в свои мысли. Она ведь никого не любила, ведь так? Разумеется, она любила своего отца, она любила своих братьев, любила воспоминания о погибшей матери, которую смутно помнила, но это была другая любовь. Она также любила Роберта, иногда даже чувствовала привязанность к нему, но нет, эти чувства не были опасной и пугающей неразберихой, в которую Старк так боялась превратиться. Причина, по которой ее отношения с Баратеоном были простыми, заключалась в том, что он любил ее больше, чем она его. Причина, по которой ее отношения с Рейегаром были такими сложными, заключалась в том… что она была слишком труслива, чтобы разобраться в них. Это потребует глубокого самоанализа и сделает ее уязвимой, а сама девушка не была готова признаться себе в этом, не говоря уже о других. Она не могла любить его, она не могла. Потому что он никогда не будет любить ее, а если и будет, то никогда не оставит свою жену ради нее. Черт. Почему она хотела, чтобы он хотел ее, когда она даже не была уверена в том, хотела ли она его сама? Чем больше Лианна размышляла об этом, тем сильнее укреплялась ее вера в том, что она сошла с ума. От одной мысли об этом у нее скрутило живот. Или это всего лишь спагетти? У нее было всего лишь несколько мгновений на раздумья, так как вскоре она побежала в туалет. Ее братья лишь бросали на нее вопрошающие взгляды. Еще через несколько секунд съеденные ею спагетти с томатным соусом вышли наружу. Что это с ней? У нее аллергия на какой-то ингредиент? Или это из-за размышлений о реальных чувствах? Или всего лишь мысль о неразделенной любви? Но через несколько мгновений ее осенило. Это был не первый приступ тошноты за эту неделю: один лишь запах ужасных суши как-то утром отправил ее в ванную, а ведь Серсея клялась, что еда была совершенно нормальной. Тогда что с ней не так? Самое очевидное было чем-то из области фантастики: Рейегар не занимался сексом без презерватива. А вот к приему противозачаточных она относилась менее серьезно, но все-таки нельзя сказать, что совсем безответственно, ведь так? Когда у нее были последние месячные? Лианна не могла вспомнить. Они были на прошлой неделе, быть может, на позапрошлой. По крайней мере, так должно было быть. Нет, это было еще до того, как Роберт попал в больницу. Даже раньше. Два месяца назад. Черт. Теперь у нее были более серьезные проблемы, чем размышления о безответной любви…