...и мат!

      «Тик-так, тик-так» – в абсолютной тишине библиотеки свой ритм отбивали стрелки часов. В такт им раздавался лишь стук каблуков. Туда-сюда, туда-сюда – кое-какой член Большого Совета ходил из стороны в сторону, погружённый в свои размышления. Сложа руки за спиной и немного щурясь, он искал ответ на тревожащий его вопрос: «Как взять реванш?»       После последнего времяпрепровождения с Наоми прошла уже неделя. Тогда, на палубе, казалось бы, он вышел победителем после небольшой импровизированной дуэли, пускай и не в физических показателях, но что-то в нём требовало подкрепления этого факта. Ему недоставало чувства превосходства.       «В конце-то концов, не я же это начал, – убеждал канцлер сам себя, – постойте-ка, или я? – он на секунду остановился, но затем снова продолжил отбивать каблуками секунды. – Ох, это не важно», – разглядывая всё, что находилось на столах и полках, Эстебан даже примерно не приближался к какой-либо идее.       «Боже мой, скоро пойдёт шестой десяток моих лет, а меня беспокоит какая-то шестнадцатилетняя девчонка», – советник резко отодвинул кресло, упал в него, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Но раздумья об этом не дали посидеть в спокойствии и минуту, так что Эстебан начал нервно трясти ногой, заставляя стол подскакивать от постукиваний носком. Однако он вспоминал проведённое вместе с этой девушкой время и ловил себя на мысли, что тогда, посреди волнующегося моря, он едва ли чувствовал себя стариком. А когда они вместе готовились к балу, эта цифра, так часто тревожащая его, ни на секунду не напоминала о себе.       – Спасибо, Армандо, дальше я справлюсь сама! – Эстебан аж подскочил от удивления: так внезапно звонко и громко раздался знакомый голос. Тут же за отворившейся дверью он наблюдал входящую спиной советницу.       – Наоми? А… что ты тут делаешь? – канцлер был растерян. Вот уж никак он не ожидал того, что девочка, выросшая среди штормов и пиратов, заглянет в тихую, спокойную библиотеку.       – Здравствуй, Эстебан! – она небрежно махнула рукой, скользнула по застывшему советнику глазами и стала подниматься на второй этаж, поочерёдно заглядывая в каждый шкафчик, - подскажи, пожалуйста, ты не видел тут шахматы? Армандо сказал, что они лежат где-то здесь. Я хотела бы…       «Точно! – словно молния поразила Эстебана, гениальный план созрел в одно мгновение. Он даже не стал слушать, зачем они понадобились этой девчонке. Шахматы – игра для таких благородных и интеллектуальных персон, какой и является канцлер Авалора. Здесь у Наоми не будет ни шанса. – Надеюсь, она хотя бы знает правила».       – Да, вот они, – Эстебан подошёл к комоду, заваленному различными свёртками и картами, выдвинул верхний ящик и достал оттуда большую шахматную доску. Усевшись в кресле, он откинул крышку, и искорки на мгновение засверкали в его глазах. – Думаю, это самая изысканная резьба по дереву для шахматных фигур. Что ж, не откажешь в удовольствии сыграть партию?       – Отчего же не сыграть, – позабыв об изначальной цели, воодушевлённая Наоми, с привычным ей задором, съехала по перилам вниз и устроилась в другом кресле, заглядывая в глаза советника, словно показывая, что она готова принять вызов. – Только мои белые!       Маленький столик. Доска. Шахматные фигуры расставлены. Противники сидят друг напротив друга. Лёгкая ухмылка на лице Эстебана – он заведомо чувствует вкус лёгкой победы. Задумчивые и увлечённые глаза Наоми. Первый ход: после недолгих раздумий она двигает пешку на Е4.       «Ха, это было предсказуемо», – почти сразу Эстебан, полностью расслабленный, отвечает пешкой, ставя на F6. Он откидывается назад в кресле, и улыбка потихоньку тянется шире.       Вторая пешка белых появилась на D3. Ухмылка сошла с лица канцлера, в голову закралась мысль: а будет ли он чувствовать удовлетворение от победы, зная, что девушка из порта не самый хороший игрок? Забыв о противнике, он передвигает пешку на G5.       Но внезапно тревога охватывает Эстебана. Предвкушая победу, он совсем упустил из виду такую детскую комбинацию: «Неужели Наоми знает этот приём? Почему же она ждёт? Почему сразу не поставит мат? Она что, специально изводит меня?» – Капельки пота выступают на висках. Платок приходится немного ослабить. Он всё утро думал над тем, как отомстить, как отыграться, а она! Она приходит и вот-вот готова обставить его. На его же собственном поле! Напряжение в нём растёт, но он решает, что сегодня, во что бы то ни стало, победа будет за ним и только за ним.       Наконец, Наоми решается сделать ход. Она поднимает ферзя, собираясь опустить фигуру на H5. Её рот слегка приоткрывается, уголок губ ползёт вверх, и она произносит: «Шах и…»       ...И не успевает закончить, как Эстебан срывается с места, опирается руками на столик и вероломно крадёт её первый поцелуй. Белая фигурка выскальзывает из рук.       – И мат! – канцлер затягивает платок потуже, и, заведя одну руку за спину, покидает библиотеку, оставляя Наоми наедине с разбросанными фигурками.