тише

4:16 Усталость накатывает моментально, как только Кихён перешагивает порог квартиры и хлопает дверью, не поворачивая замок в противоположную сторону. Усталость пожирает его полностью с головы до пят, и парень обессилено падает на жесткий – до ужаса холодный – кожаный диван. Все тело приятно обмякает, а тяжесть в ногах спадает на «нет», оставляя за собой только ощущение ваты. Где-то в глубине квартиры слышится шум работающего компьютера, за стеной – хлопок железных дверей лифта, в ванне – плохо завинченный кран. Ю выдыхает медленно и тихо, словно боясь заглушить все окружающие его звуки; задерживает дыхание на несколько секунд и прикрывает глаза, вслушиваясь в каждый посторонний шорох. Нехватка медперсонала – ночной кошмар Кихёна и режима сна. Вторая бессонная ночь, и, кажется, кто-то скоро начнет вырубаться прямо во время операций в стоячем положении и ронять из рук хирургические зажимы, получая нагоняй от коллег. Он просто ненавидит экстренные вызовы и вставать после получасового сна. Больница находится прямо через дорогу, а у всех Ю Кихён на хорошем счету; замечательный парень, который просто не может отказать и получает работы в три раза больше стабильно два раза в год, когда все остальные разъезжаются по отпускам. Ю Кихён слишком альтруист для этого мира, и он даже не знает, когда ему повезло стать таким. 4:21 Сверху у соседей что-то разбивается, что-то падает, кто-то кричит и смеется, а брюнету хочется стать глухим и умиротворенно заснуть на несколько суток. Излишняя чувствительность к незначительному шуму всегда напрягала. Но музыка, долбящая прямо по нервной системе, волнует сейчас гораздо больше. Будь Кихён немного бодрее, он точно бы разозлился. Даже, наверное, постучал по трубам или недовольно посетовал себе под нос, заваривая заканчивающийся лавандовый чай, чтобы хотя бы погрузиться в неглубокую дрёму. Но сейчас усталость перекрывает все желание как-то конфликтовать с шумными соседями, а капелька жалости к себе твердит, что надо подняться на этаж выше. 4:29 Добраться до нужной квартиры не составляет никакого труда, но позвонить в дверь – очень тяжело. Палец замирает в нескольких сантиметрах от черной квадратной кнопки, дыхание учащается, и почему-то нарастает глупое напряжение. В белом полуосвещенном коридоре он один со своей пустой головой и с готовностью развернуться обратно, потому что предчувствие чего-то плохого не покидает от слова "совсем". Ему, скорее, страшно. Страшно, что за дверью могут оказаться не совсем приятные личности или вовсе неадекватные в пьяном угаре. Не надо быть гением, чтобы понять то, что за тонкой стеной происходит далеко не культурная сходка юных литературоведов. Даже сквозь громкую посредственную песню он слышит, как трещит звонок, и испуганно бегает глазами по шероховатой поверхности напротив. В черепной коробке свистит сирена, пожарная сигнализация, да что угодно. Парень надеется, что никто не откроет, а ноги смогут нормально функционировать после восьмичасовой пересадки сердца и всего лишь пар минут отдыха. 4:33 Кихён не воспринимает совершенно ничего, даже парня, который стоит напротив с пьяной ухмылкой. Брюнет ведет взглядом ниже, задерживает дыхание по привычке и нервно перебирает пальцами, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы не нарваться на неприятности. – Я сосед с восьмого этажа, - выходит как-то неуверенно и скомкано, - можно сделать музыку тише? Обладатель кудрявых рыжих волос молчит, как будто не понимает (или только делает вид?). Он выдыхает, зевает и задумчиво смотрит сквозь Ю, скрещивая руки на груди. Кихён, кажется, сейчас задохнется. – Разве она такая громкая? – он улыбается как-то слишком. Кихён, кажется, сейчас готов простить парня за кражу своего сна из-за этих ямок на щеках. – Могу поспорить, что она играет чуть сильнее дозволенного. – Я убавлю. Приятных снов. 4:42 Музыки не слышно вовсе. 12:03 Кихён делает уже десятый круг по квартире в поисках телефона и желания идти на работу (оно безвозвратно потеряно, если что). Психует, с энного раза все-таки разбивает яйцо и режет палец до крови, но не обрабатывает и просто вытирает об футболку, забивая на несколько лет учебы. В это время он уже должен давно натягивать пуховик и шагать в больницу, дежурно одаривая всех «добрым утром» и чашечками какао в преддверии нового года. Только у самого Ю никакого праздничного настроения не наблюдается уже несколько лет. Брюнет убирает с конфорки яичницу и замирает на полушаге, слыша глухой стук в дверь. Он не хочет загадывать наперед или накручивать себя самыми худшими вариантами, которые могут произойти (Ли Минхёк, например). Парень дергает дверь на себя и замирает, прекращая дышать. – Привет. Кихён, да? – рыжий улыбается и поправляет очки на переносице, неловко улыбаясь и протягивая руку. Господи, спаси. – Откуда… – Бабуля из соседней квартиры проговорилась, – парень закусывает губу совсем немного, а у Ю голова кипит от кучи мысленных вопросов и попыток нормально шевелить языком. – На самом деле я хочу извиниться за шум ночью. Надеюсь, ты хорошо поспал и… – Ты в пижаме? – выпаливает брюнет и косится на тапки в форме собачьих мордочек и клетчатые штаны. – Что? – В подъезде холодно, ты можешь простудиться. – Тогда я попытаюсь сказать все очень быстро, хорошо? Я Им Чангюн, а ещё я хочу загладить свою вину дорогущим вином из Италии, которое припрятал ночью к себе в комод. Если не придешь – я буду слушать музыку очень-очень громко и мешать тебе спать, - Гюн щелкает по носу брюнета на прощание и, о боже, опять улыбается, уходя к лифту. 12:09 И Кихён согласен заранее на все, что может предложить ему Им Чангюн. И даже на громкую музыку, если она будет достаточно хороша.