***
Проснулись они ближе к обеду. Приведя себя в порядок, Амелия и Патрисия решили пойти перекусить в кофейню. Во время ланча девушке все же позвонили, и ей пришлось сорваться с места и бежать улаживать проблемы. Патрисия была рада, что ее малышка успела как следует отдохнуть. Закончив ланч, Родвуд немного прогулялась в парке и вернулась домой ближе к вечеру. Открыв почтовый ящик, она увидела несколько писем и желтый конверт с ее именем. Взяв всю почту, женщина поднялась в квартиру. Кинув почту на столик рядом с дверью, Патти разделась и пошла ставить чайник. Она хотела выпить чаю. Заварив чай и взяв пару круассанов, женщина наконец-то взялась за письма. Перебирая конверты, Патти откладывала в сторону рекламные сообщения. Было пару счетов, их женщина положила в другую сторону. Наконец она добралась до желтого конверта. Он смущал Родвуд. Во-первых, на нем был только ее адрес и имя. Во-вторых, не было обратного адреса. Сделав глоток чая, женщина наконец-то открыла конверт. В нем лежал сложенный пополам листок формата А4. Достав его, Родвуд развернула его и стала читать. По мере прочтения она все больше хмурилась. "Что за чертовщина?" «Дорогая Патрисия, я так рада, что ты читаешь это письмо. Значит мне дали верный адрес. Ах, как же я скучаю по нашим разговорам. А твой плед в кабинете. Он все так же там? Все так же пахнет тобой. Я помню твой запах. Мммм, как же он кружил мне голову. Ты ведь знаешь об этом, да? Ты всегда знала, как на меня действует твой запах и пользовалась этим. А ведь так не хорошо делать, дорогая. Не хорошо манипулировать людьми, привязывать их к себе, а потом жестоко выкидывать из своей жизни. Ты знаешь, как я мучилась, когда не могла больше вдохнуть твоего аромата, посмотреть на тебя, почувствовать теплоту и шелк твоих рук? Ни черта ты не знаешь! И теперь я покажу тебе, что значит лишиться всего этого! Ты узнаешь, что это такое — потерять самое ценное. Скоро, очень скоро ты это узнаешь. P.S. И я не шучу, дорогая Патрисия.» Родвуд трясущимися руками откинула от себя листок с напечатанными на нем словами. Она заметила, что в конверте есть что-то еще. Это была фотография. Патрисия приглушенно ахнула, когда увидела на фото свою дочь, садящуюся в такси. Паника накрыла женщину, она не знала, что ей делать. Сердце билось где-то в груди и казалось, что она сейчас задохнется. Разум отключился, и женщина просто не знала, что ей делать. Внезапно она вскочила, уронив стул на пол. Что есть мочи она побежала к сумке. Споткнувшись о ковер, она упала, больно ударившись коленями об пол. Но она не обратила внимание на боль. Добравшись до сумки, она стала лихорадочно искать телефон. Но, как назло, он не находился. Выкинув все из сумки, она наконец-то нашла телефон. Стараясь унять дрожь в руках и успокоить свой разум, Родвуд поспешно набрала номер дочери. Каждый гудок казался женщине испытанием. Лишь усилием воли она заставила себя не паниковать и дождаться ответа. Спустя пять гудков ей наконец-то ответили. — Родвуд, слушаю, — Патрисия от облегчения осела на пол. С ее малышкой все хорошо. — Алло? — голос дочери был раздраженным. — Привет, родная. Прости что отвлекаю. У тебя все хорошо? — наконец-то Патрисия смогла обрести голос и заговорить. — Мама?! Ой, прости, я не посмотрела на номер. Все хорошо. Небольшой форс-мажор, но я его уже практически уладила. У тебя все хорошо? У тебя странный голос, — девушка обеспокоенно смотрела перед собой, заметив взгляды коллег она вскинула палец вверх, прося минутку, и повернулась к ним спиной, создавая иллюзию уединенности. — Да-да, все хорошо. Не переживай. Просто соскучилась, да и хотела узнать, как у тебя дела, — Патти практически вернулась в норму. Ее все еще трясло, и она была просто рада, что с ее малышкой все хорошо. Услышав слова матери, девушка тепло улыбнулась и тихо рассмеялась. — Мам, мы виделись всего несколько часов назад. Все хорошо. Прости, мне пора. Я потом тебе позвоню, — девушка понимала, что ей нужно вернуться к работе. — Да, конечно. Я люблю тебя, родная. Пока, — женщина понимала, что возможно это лишь шутка. Но фото… Если бы было только одно письмо, психотерапевт не стала бы придавать этому большого внимания. Но фото. Оно меняет все. — И я люблю тебя, мам. Пока, — девушка отключилась, а Патрисия со вздохом откинула голову на стенку. Слезы подступали к глазам. Она не знала, что ей делать. Ведь если сейчас все нормально, это не говорит о том, что завтра все будет хорошо. Спустя двадцать минут женщина все же смогла успокоиться. Колени ужасно болели. С трудом, но ей удалось подняться с пола. Брюки странно прилипали к ногам, и Патти поняла, что разбила колени. "Просто блеск. Этого мне еще не хватало." Вернувшись к столу, она вновь увидела фото. Без сомнения, фото свежее и сделано так, словно за Амелией следили. Патрисия не знала, что ей делать. Просто не знала. Тут она вспомнила об Эмме. Возможно она ей поможет. Сомневаясь в своем решении, женщина все же нашла в своих контактах номер детектива Ричард. Ожидая пока детектив ответит, Патти присела на диван, поморщившись от боли в разбитых коленях. Через пару гудков послышался спокойный голос Эммы. — Детектив Ричард, слушаю, — услышав голос Эммы, Патрисии стало немного легче. — Добрый вечер, детектив Ричард, это Патрисия Родвуд. Простите, что звоню вам в выходной день, но это очень важно, — голос Патрисии слегка дрожал, и Эмма сразу же это уловила. — Здравствуйте, Патрисия. Что случилось? — Эмма говорила спокойно, стараясь не нервировать женщину. — Это… Это сложно объяснить словами. Вы не могли бы приехать ко мне, пожалуйста. Я… Я просто не знаю что мне делать… — Патти закусила губу, сдерживая всхлип. Она помогала стольким людям перенести самое страшное в их жизни, но стоило угрозе появиться в ее жизни, и она расклеилась. — Конечно. Через сорок минут я буду, — Эмме не понравился голос женщины, и она начала нервничать. Она уже вскочила с дивана и надела наплечную кобуру. Достав табельное оружие из сейфа, она проверила обойму. Она держала телефон одним плечом, а руки проверяли оружие и заправляли его в кобуру. — Я жду вас, — с этими словами Родвуд отключилась. Эмма вздохнула и, убрав телефон в карман джинс, стала обуваться. — Эй, ты куда? — из ванной комнаты вышел Брендан. Они смотрели бейсбол. Брендан, увидев напарницу с оружием, нахмурился. — Помнишь доктора Родвуд? — Эмма посмотрела на напарника. Харис тут же кивнул. Он хорошо запомнил эту женщину. Она ему понравилась. — Так вот, она только что позвонила и попросила приехать. Что-то случилось. Так что, прости друг, но бейсбол отменяется. Я побежала, если хочешь, можешь остаться и досмотреть матч. Если пойдешь домой, просто захлопни дверь, — Эмма накинула кожаную куртку, поправляя волосы. Харис вздохнул. — Меня не берешь с собой? Может понадобиться моя помощь, — Брендан не навязывался, но решил, что стоит лучше спросить напарницу. Ричард улыбнулась напарнику. — Не думаю. Если что, я обязательно тебе позвоню. Не переживай. И радуйся, все пиво и пицца достанутся тебе, — подмигнув, женщина вышла из квартиры, хлопнув дверью. Харис покачал головой, и что-то проворчав себе под нос, стал досматривать матч.Ему не нравилось, что Эмма поехала без него, но спорить с ней он не стал. Возможно она права, и его присутствие не нужно. Да и Ричард действительно вызовет его, если понадобится помощь. Немного успокоившись, парень уже более внимательно стал смотреть матч, поедая пиццу и медленно попивая пиво из бутылки.3 глава
16 ноября 2017 г. в 01:15
Утро выдалось ясным и тихим. Амелия проснулась первой и с нежностью смотрела на мать, которая выглядела такой спокойной и умиротворенной. Она тихо посапывала, все так же крепко прижимая к себе Амелию, словно защищала ее от любых опасностей. Девушка с любовью поцеловала мать в щеку, стараясь ее не разбудить, и тихо выскользнула из объятий Патрисии, укрывая ее одеялом, чтобы женщина не замерзла. Сходив в ванную комнату и освежившись, девушка решила порадовать мать и сделать ей завтрак в постель. Младшая Родвуд отдохнула так, как не отдыхала уже довольно давно. Да, ей нравилась ее квартира, нравилось жить самостоятельно, но все же мамины объятия было невозможно заменить ничем другим. Сколько бы у девушки не было партнеров, они никогда не вселяли в нее такое спокойствие и умиротворение.
Тихо мурлыча себе под нос какую-то мелодию, девушка довольно быстро сварила кофе и, сделав тосты, нарезала сыр и ветчину. Найдя небольшой столик, девушка быстро накрыла его и, улыбаясь, прошла в спальню матери. Патрисия все так же спала, уже слегка изменив свое положение. Теперь она обнимала одеяло и лежала на боку. Девушка тихо захихикала. Поставив столик на прикроватную тумбочку, она тихо присела рядом со спящей Родвуд и начала покрывать ее лицо мелкими звонкими поцелуями. Женщина поморщилась и махнула рукой, словно хотела отмахнуться от надоедливой мухи.
— Маааааам! Ну маааам, вставай! Маааам, — дразнясь и вспоминая детство, Амелия уже почти смеялась в голос. Женщина наконец-то открыла глаза. Она была все еще сонной и не совсем соображала, что происходит. Мягкий поцелуй в щеку заставил ее повернуть голову и увидеть хитрющее выражение лица дочери.
— Если через секунду ты не проснешься, то я применю свое самое опасное и грозное оружие для твоего пробуждения! — девушка поиграла пальцами и бровями.
— Ты не посмеешь так жестоко со мной поступить! — Родвду до смерти боялась щекотки, и дочь об этом прекрасно знала. Женщина моментально проснулась от подобной угрозы и, сев в постели, поплотнее завернулась в одеяло. Амелия весело рассмеялась над поведением матери.
— Ну вот. Я же знала, как тебя разбудить, — довольно улыбаясь, девушка махнула рукой на столик с завтраком.
— Я решила тут тебя побаловать завтраком в постель, так что выползай из своего кокона и насладись утренним кофе с тостами. Обещаю, щекотать не буду, — девушка встала с постели и взяла в руки столик с завтраком. Родвуд сокрушенно покачала головой и потерла лицо руками. Она еще не до конца проснулась и гиперактивность дочери немного выбивала ее из колеи. Она уже отвыкла от таких пробуждений, и потому ей было нужно время, чтобы немного прийти в себя. Выпутавшись из одеяла, женщина удобнее села в постели и девушка моментально поставила перед ней столик с завтраком. Кофе приятно будоражил рецепторы Патти, и она с улыбкой взяла кружку, вдыхая терпкий аромат. Сделав первый глоток, она блаженно прикрыла глаза.
— Ммм… Какая вкуснотища. Спасибо, родная, — Патрисия открыла глаза, и благодарно посмотрела на дочь. Девушка сияла как солнышко, довольная тем, что смогла порадовать мать.
— Я старалась, — девушка села на кровать в ногах женщины и, схватив ее ногу, начала рассеянно массировать стопы матери. Родвуд невольно застонала, когда волна удовольствия прошла по ее телу. Массаж стоп был ее слабостью. Да и вообще массаж. Она становилась моментально похожей на довольного кота, который объелся сливок.
— Если ты не хочешь, чтобы я тут же уснула, лучше заканчивай. Хотя… Боже, как же хорошо! — прикрывая глаза и откидывая голову назад, женщина довольно улыбалась, наслаждаясь умелыми движениями дочери.
— Я же знаю, как у тебя болят стопы, особенно после того, как ты целый день проведешь на каблуках. Я вчера видела твои туфли. Так что… — Амелия взяла вторую стопу матери и стала ее массировать.
— Ты чего так рано проснулась? — Родвуд лениво приоткрыла один глаз. Она была на седьмом небе от счастья, и даже завтрак ее уже не интересовал.
— Выспалась, — пожав плечами, девушка ущипнула мать за икру, она тут же распахнула глаза, удивленно смотря на дочь, которая хитро улыбалась. Амелия оставила в покое стопы матери - женщина с разочарованием вздохнула.
— Спасибо, дорогая. И за завтрак, и за массаж. Не ту профессию ты выбрала, — подмигнув дочери, Патти отщипнула кусочек тоста и закинула себе в рот. Амелия хмыкнула и еще раз ущипнула мать за икру.
— Я массаж делаю исключительно тебе. Так что профессию я выбрала верную, — девушка стащила с тарелки кусочек сыра и начала его жевать.
— Какие планы на день? — Родвуд практически закончила с завтраком. У нее было два выходных дня, если, конечно, внезапно не понадобится ее помощь. Ей периодически звонила Коралина, когда накатывали воспоминания о тех страшных днях, или она начинала чувствовать, что вновь впадает в апатию. Но обычного разговора по телефону им всегда хватало. У Хелен прекратились панические атаки после того, как Кроуфорда посадили за решетку, так что женщина не нуждалась больше в помощи Патрисии. А Дженнифер уже давно пришла в норму. У нее даже молодой человек появился. А три других пациентки Патрисии были сложными, но не настолько. Но все равно психотерапевт не выключала телефон и всегда была на связи в случае чего.
— Ну, вообще-то я сегодня выходная, но меня могут вызвать, если что-то пойдет не так или придется в очередной раз утихомиривать истерика, — Амелия неприязненно скривилась и сделала глоток из кружки Патти.
— Так что я должна быть в пределах Манхэтенна, чтобы сразу могла отреагировать на вызов и помчаться спасать дело, — девушке не нравилось, что последнее время у нее не было не то что личной жизни, но и вообще времени на себя. Да, это была работа ее мечты. В минуты, когда она продумывала новый проект, она буквально порхала, но эти нервотрепки с коллегами, клиентами выводили из себя и не давали нормально насладиться своими трудами. Плюс ко всему вечные подковерные интриги внутри самого агентства тоже нервировали. Кто-то пустил слушок, что Амелия попала на эту работу, а именно на эту должность, через постель гендиректора. И никого не смущал тот факт, что пусть гендиректор и мужчина, но он гей. Причем, официально замужний гей. Они с мужем официально в браке с того момента, как это стало возможно в Нью-Йорке, а так еще до легализации однополых браков они жили вместе. Если Амелия правильно знала и помнила, то Эндрю и Тимоти были вместе около пятнадцати лет. И самое главное, все об этом прекрасно знали. И потому Родвуд было странно, что люди верили в эти слухи. Благо, когда до Эндрю таки дошел этот слух, он все воспринял спокойно, лишь посмеялся над ним. А еще он сказал девушке, что, значит, она на верном пути. Раз пошла грязь, значит, она отлично справляется со своей работой, и если в ее работе не к чему придраться, то нужно придумать что-то грязное и порочное. А секс-скандал - это самое то.
Патрисия наблюдала за дочерью и заметила, как омрачилось ее лицо, и она о чем-то задумалась.
— Что тебя беспокоит? — женщина говорила тихо, стараясь не спугнуть дочь. Девушка вздохнула и, забрав столик с кровати, поставила его обратно на тумбочку. Она легка рядом с матерью и крепко ее обняла, положив голову на грудь женщины, слушая ее равномерный стук сердца - он всегда успокаивал Амелию.
— Видимо, я кому-то начала мешать. Пустили слух, что я получила свою должность, через постель, переспав с генеральным директором нашего агентства, — Амелия говорила приглушенно, смотря перед собой. Она понимала, что не стоит обращать внимание на подобные мелочи, но все равно внутри скребли кошки. Она прекрасно знала, что заслужила свое место, заслужила свою должность упорным трудом и мастерством, но все равно подобные разговоры выбивали ее из колеи. На работе, конечно же, она не показывала виду, что ее это вообще волнует и трогает, но сейчас она рядом с матерью и может, не притворятся. Патрисия начала нежно гладить дочь по спине и плечу.
— Ты же понимаешь, что так поступают только от того, что ты на коне. Потому что других причин к тебе подкопаться нет. Пусть я и не смыслю ничего в твоей работе, но я видела твои труды. И могу тебе сказать взглядом простого человека, это действительно стоящие работы. Я понимаю, что помимо тебя над проектами работают и другие люди, но я видела пару твоих индивидуальных работ и могу сказать, что они прекрасны. Так что, радуйся своим победам. И помни всегда, пока слухи идут у тебя за спиной, ты впереди. Ты победитель. А они пусть давятся своей завистью, плетясь за тобой следом, — Патрисия говорила тихо, спокойно и с долей нежности в голосе. Амелия слушала мать и понимала, что она права. Самое интересное, что когда она говорила сама себе все то же самое, это не уменьшало ее сомнений. Но слыша это от матери, все было по-другому.
— Спасибо, — девушка говорила приглушенным голосом, еще крепче обнимая мать и прикрывая глаза.
— Ты решила поспать? — Патрисия с улыбкой гладила дочь по голове. Девушка вздохнула. Ей действительно захотелось спать, но она хотела провести с мамой побольше времени, пока вновь не придется мчаться сломя голову.
— Не переживай, лучше отдыхай. Я никуда не спешу, и мы можем еще поспать, — Патрисия словно прочла мысли дочери, и девушка невольно улыбнулась. Родвуд всегда умела лишь по одному вздоху Амелии определить, о чем она думала.
— Я люблю тебя, мам, — тихо проговорила девушка, погружаясь в царство Морфея.
— И я люблю тебя, родная, — так же тихо проговорила Патрисия, вновь целуя дочь в макушку. Женщина не особо хотела спать и потому, она продолжала нежно гладить дочь по спине и тихо напевать колыбельную без слов. Эта мелодия заставляла девушку в мгновение ока отключаться. С рождения Амелии Патрисия пела дочери эту колыбельную, и всегда девушка под нее отключалась и спала очень крепко. Спустя время Патрисия задремала.