Спаси Господи...

POV Рейзал.       Я наблюдаю за тем как ты склонив голову, с легкой, невесомой, улыбкой на губах, слушаешь рассказ Франкентейна о том, как он впервые оказался в Лукедонии и сразился с двумя главами кланов, которых послал за ним Лорд.       — С тех пор, мы с Рагаром часто тренируемся вместе. Изучая приёмы и силу друг друга. Оттачивая свои навыки. — закончил свою историю мой слуга.       — Мне он тоже самое сказал, когда я спросила его о ваших поединках. — проговорила Екатерина, сделав маленький глоток из чашки. — И как результаты?       — Да никак. Если говорить о силе и опыте, Кертье превосходит меня в этих аспектах. — ответил учёный, упрямо надеясь на свою победу над благородным.       — Франкенштейн не переживай. В конце концов он не человек, а ноблесс, что изначально даёт ему преимущество над другими расами. Но это и его ахиллесова пята. В отличии от нас, людей, им дана сила при рождении, поэтому они воспринимают её как должное и не понимают самого главного. Сама по себе сила мало, что значит, если ты не можешь использовать её на все сто, и даже больше. — поддержала его девушка. — Вот представь, что Рагар и все главы кланов, например, лишились своего оружия духа. Что они будут делать? — мечтательная и не добрая ухмылка расплылась на лице ученого. — Правильно, растеряются и начнут думать, что же произошло. А не найдя ответа, просто останутся на том уровне в котором прибывают на данный момент, не способные на дальнейшее развитие. Так как воспитание и сам принцип жизни изначально не готовил их к этому. А именно это и губит сильнейших. Люди же умеют приспосабливаться к переменам как в окружающем мире, так и в них самих, что и позволяет нам превосходить их. Мы не ограничиваем себя получив свободу, а наоборот - рвемся всё выше и выше, не боясь достигнутых высот и падения с них.       Сказанные слова больно отозвались в моём сердце. Ведь девочка была права. В её словах не было ни капельки лжи. Только правда. Мы, благородные, застыли в развитии, оно нам не нужно. Сила, что дана нам при рождении естественна для нас, и не является чем-то чудесным. Зачем нам превозмогать себя и выходит за свои пределы, если природа уже всё сделала сама за нас. Для людей это величайшая глупость. Ведь ваша жизнь так коротка. Она словно мгновенье. И поэтому, вам, хочется как можно больше. Больше свободы, больше любви, власти, богатства. Для ноблесс это всё практически не имеет значения. Может поэтому, мы, и застыли в развитии?       — Рейзал, а ты, что думаешь по этому поводу? — спрашивает меня брюнетка, смотря в мою сторону и ожидая услышать ответ на свой вопрос.       — Думаю, что ты совершенно права. — говорю я и отворачиваюсь к окну, где ветер колышет листья на деревьях. — Мы, без нашей силы, слабее человека.       — А?       — Мастер?       Похоже, что вопрос был о другом, а я прослушал о чём они говорили, задумавшись о словах дочери Владыки Дракона.       — Скажи, как проходят твои тренировки? — спрашиваю её, решив, что это важнее сейчас, чем размышления о нашем развитии.       — Нормально. — слегка удивленно отвечаешь мне. — Всё как и всегда. Я до сих пор не научилась правильно управлять своей силой, из-за чего вчера подпалила учителю его шикарный золотистый конский хвост. А, он…       — Снова закинул тебя в тот водопад. — закончил за неё Франкентейн. — Знаем. Слышали.       Девушка опустила голову пытаясь скрыть вспыхнувшие щеки.       — А вот, этого говорить не надо было. — тихо шепчет она. — Я же могу и разозлиться, и тогда кое-кому мало не покажется.       — Я огненных хомячков не боюсь. — сдерживая смешок проговорил учёный.       — Проверим? — елейным голоском произносит брюнетка, медленно подняв голову, в упор смотрит в синие глаза.       Мой слуга вскидывает бровь и повернувшись ко мне молча спрашивает моего разрешения на небольшой поединок. Сдержав вздох, киваю головой.       — Юная леди, я весь к вашим услугам.       Екатерина лишь довольно улыбается и изящно встав направляется к выходу. Молча идём по коридору. Выйдя на улицу отходим от дома на небольшую поляну.       Наблюдать за их поединком интересно. Две фигуры плавно движутся по кругу, медленно и не спеша изучая возможности друг друга. Девочка нападает первой, целясь кулаком в его грудь, мужчина легко и непринужденно блокирует удар, и тут же пытается провести захват, но его оппонентка быстро уклонившись влево, наносит новый удар, теперь уже с ноги, направляя её ему в голову. Свист воздуха говорит о том, что цель ушла из-под атаки. И вот они снова кружат вокруг друг друга. Франкенштейн быстро заходит за спину Катерине, но ученица Кертье поняв, что он хочет напасть сзади, делает резкий разворот и оказывается к нему лицом, и скрестив руки крестом ставит блок, причём очень вовремя, тем самым спасая себя от прямого и сильного удара в грудь. Но разница в весе и силе даёт о себе знать. Ты скользишь по земле, поднимая пыль. Не успев даже толком остановиться, делаешь сильный рывок вперед, став стрелой, выпущенной из лука. И вот удары за ударами осыпаются на моего слугу, который не совсем ожидая такой прыти от тебя, немного неуклюже уворачивается от них. Застав его врасплох такими способом, мгновенно проводишь подсечку, поднырнув под его правую руку, которой он пытался нанести ответный удар, быстро и точно бьешь по лицу, разбивая ему губу, из которой тонкой струйкой течет алая жидкость. Видя положительный результат своей атаки, тут же отпрыгиваешь от него, и словно кошка, плавно и грациозно приземляешься на землю, не на миг не сводя своих черных глаз с учёного, хищно оскаливаешься. Поднеся руку к губам и вытерев кровь Франкенштейн удивленно кидает взгляд на девчонку, которая прижавшись к земле, наблюдает за ним. Ухмылка и недобрый оскал говорят о том, что их обладатель теперь не будет так бережен к ней. Черно-сиреневая аура медленно обволакивает его тело, а из-под земли мгновенно появляются копья, пронизывая всё вокруг. Екатерина ловко и гибко избегает их, но всё же пара царапин на руках и левой щеке говорят о том, что скорости было не достаточно для полного уклонения. Новый поток черных стрел вновь направлен на неё, и уйти от такого количества ей уже не под силу, но она и не собирается делать этого. Ощутимый скачок силы, и красная стихия окутывает свою Госпожу, послушно повинуясь каждому легкому взмаху её рук, сбивает все копья, не давая им ни единого шанса пронзить хрупкое тело девушки. После этого «соперники» кидаются в лобовую атаку. Сила от их столкновения настолько сильна, что по поляне волнами расходится звуковая волна, оповещая всех о поединке двух не слабых бойцов. Черно-сиреневая аура копья и алое пламя смешиваются друг с другом, на несколько секунд скрыв своих обладателей от моих глаз. Когда они снова стали видны, на моём слуге был в клочья порван пиджак, а ворот рубашки свисал, открывая свежие ссадины на шеи. Одежда Катерины тоже пострадала. Черные, обтягивающие брюки порезаны в нескольких местах, а у серой блузки отсутствует правый рукав. Но никто из них даже и не думает о испорченной одежде, им сейчас важна лишь схватка. Миг, и новые атаки и блоки сменяют друг друга. Черно-сиреневая аура пытается поглотить красную, но ничего не выходит. Сущность копья гнев, боль, ненависть, желание убивать и поглощать всё живое, не прекращает своих попыток уничтожить и поглотить это юное огненное дитя, но стихия пламени не уступало ей по силе, не оставаясь в долгу оскалилось, и огромные клыки звонко клацнули по копью, вгрызаясь в саму его суть, одновременно вырывая и сжигая эту черноту, причиняя сильную боль Франкенштейну, из-за которой он, словно подрубленное дерево, упал на землю громко вскрикнув. Девочка тут же оказывается около него, мгновенно потушив своё пламя, склоняется над ним. И именно в этот момент, когда ты остаешься без защиты своей красной стихии, Темное копьё берет контроль над моим слугой потому, что тот не в состоянии, от боли разрывающей его на части, контролировать эту сущность. Наносит удар. Шок и испуг в огромных черных глазах. А я понимаю, что не успеваю защитить тебя.       И в этот миг. Черная тень мгновенно проносится между ними, выхватывая дитя из-под атаки оружия. POV Рагар.       Я работал в своём кабинете, когда почувствовал ощутимый поток силы, который был мне очень хорошо знаком. Мысль, что её могли обидеть или причинить боль, заставила меня, не раздумывая ни секунды, рвануть ей на помощь. Когда я оказался на поляне, то на мгновенье застыл от увиденной картины. Черно-сиреневая аура Темного копья моего друга и алое пламя моей ученицы снова сошлись в схватке. Но, как и в прошлый раз красная стихия одержала безоговорочную победу, в следствии чего партнер по спаррингу падает на землю крича от боли. Екатерина тут же оказывается рядом и склоняется над ним, чтобы помочь ему. Но в своём желании помочь Франкенштейну, глупая девчонка, не понимает того, что копье взяло под контроль своего владельца. Итог предсказуем. Оружие наносит удар. Я мгновенно оказываюсь между Катериной и Темным копьём, выхватывая её из-под его удара. Но расползающееся красное пятно на блузке с боку, говорит мне о том, что это чертово оружие, нанеся глубокий порез, всё же вкусило кровь девочки. Тихий стон от боли подтверждает. В больших глазах шок и испуг от пережитого, а острые ноготки всё глубже и глубже вонзаются в мои плечи. Не обращаю на это внимание. Это пустяк. Главное сейчас то, что ты быстро бледнея на глазах, медленно оседаешь в моих руках, а твои черные глаза закатываются.       — Какого, хера, тут вообще творится?! Неужели нельзя было не допускать этого?! — зло спрашиваю я Истинного Ноблесса, наплевав на всё приличия и правила этикета.       Кадис Этрама Ди Райзал виновато смотрит на меня, молча прося прощения. Но мне не до этого, как можно аккуратнее взяв девочку на руки, так как она без сознания, быстро ухожу. Ворвавшись в дом, громко зову Самаила, который незамедлительно появляется передо мной.       — Каджу-ним… — начинает он и сразу же осекается увидев мою ношу. — Кто это сделал?!!!       — Франкенштейн. Точнее, его чертово оружие! — рычу я, пинком ноги открывая дверь своей спальни. — Сейчас же позови доктора. — отдал приказ, а сам опустил легкое тело на кровать.       Дворецкого как ветром сдуло.       — Ну, что опять она натворила? — недовольно спрашивает Кларисса входя в спальню, но увидев её в моей постели, тут же ядовито произносит. — Потаскуха, да…       — Заткнулась и вышла отсюда. — не дав ей договорить, яростно проговорил я, еле-еле сдерживая себя, чтобы не вырвать язык этой женщине.       Новоиспеченная Госпожа Кертье с ужасом, на бледном лице, застыла на месте, не ожидая от меня такого отношения к её персоне.       — Пошла вон!       Что же, чувство самосохранения у неё развито остро. Надеюсь, что и мозги, чтобы понять для себя последствия произошедшего только, что у Клариссы тоже присутствуют. Ибо я ей это не спущу с рук. Но сейчас… Осматриваю рану. Порез длинный и глубокий, но не настолько, чтобы повредить внутренние органы, края ровные, значит шов будет не сложно наложить.       — Рагар. — от сильного волнения Самаил обратился ко мне по имени, как когда-то в прошлом, когда я ещё не был главой клана. — Доктор ушел в деревню, поэтому нам с тобой придется заняться Екатериной.       — Хорошо. — черт, да и хер с ним, уж как обрабатывать и зашивать раны я и без него знаю. — Тогда принеси всё необходимое.       Дворецкий снова исчез, а я начал осторожно снимать блузку со своего мелкого огненного недоразумения, что продолжало оставаться без сознания. Ну это и к лучшему. Не нужная скромность и стеснительность нам сейчас не нужны. Откинув кровавую тряпку в угол, закатываю рукава водолазки и опускаю руки в таз с горячей водой, что уже стоит на тумбочке, а Самаил отодвигает шторы, чтобы солнечный свет осветил комнату. Как можно осторожнее промываю рану, краем глаза видя как старик достает иголку и тонкую шелковую нить. И в этот момент Екатерина приходит в себя. Медленно открыв глаза смотрит на нас и не понимая ничего, спрашивает:       — А, что позвольте узнать, вы, делаете?       — Собираемся штопать твой порезанный бок. — говорю я, а с языка чуть не срывается, ты, кого черта сделала это, дура.       — Ась?! — видя иголку с ниткой у Самаила в руках.       — Вот тебе и ась.       — Похоже, что наркоз у вас не предусматривается для таких случаев? — шепчешь бледными губами, облизав их кончиком языка.       — Нокаут подойдет? — предложил я, злясь на неё, на учёного, на Ноблеса, да на всех и вся.       — Чей? — вот же заноза языкастая, нет бы промолчать.       — Его. — киваю в сторону Самила.       — А я то здесь причем?! Вот сами и делайте это!!! — воскликнул старик.       Тоже мне артист большого театра нашелся, вон как глазки выпучил и рукой за сердце схватился.       — И с кого, хера, я должен делать это? — не остался в долгу я.       — Она твоя, сынок, ученица, а не моя. — жучара старая.       — Я мелких и раненых инвалидов, на всю голову, не трогаю.       — Это кто тут инвалид на всю голову? — интересуешься у меня, а в здоровущих глазах начинает плясать огонек злости.       — Ты.       — Хам.       — Каджу.       — Рагар, вот. — протягивая иголку со вдетой в неё ниткой вклинивается дворецкий, снова назвав меня по имени.       От вида иголки у меня в руках Катерина бледнеет ещё сильнее, и уже не пытается скрыть свой страх, произносит:       — Нет, в натуре, что наркоз и впрямь не дадите? — а голосок дрожит.       — Считай это своим наказанием за то, что полезла драться без моего разрешения.       — А может не надо. Давай просто, когда я поправлюсь, в угол поставишь? — предлагает свой вариант наказания девчонка, не сводя взгляда с пыточного инструмента.       — …       — Ну ладно, уговорил. Я согласна. Можешь отшлепать меня.       У дворецкого челюсть отвисла, а я лишь приподнял бровь.       — Я обязательно сделаю это. А сейчас лучше не дергайся, иначе шов будет неровным и намного больнее. — посоветовал я брюнетки.       На мои слова Екатерина сделала слабую попытку пошевелиться, но тут же застонала от боли.       — Самаил держи нашу пациентку, она пытается сбежать.       — Самаил не смей!!! — завопила девчонка, когда мужчина зафиксировал её, не давая ей тем самым двигаться. — Садюги!!!       Но как только иголка дотронулась до кожи, моя ученица громко втянув в себя воздух, замолчала и стиснула зубы. Надо отдать должное, она терпела да самого конца, я же старался как можно быстрее и безболезненно закончить эту не приятную процедуру. Когда был сделан последний стежок, мелкая на выдохе произнесла:       — Шикарно!       — Ну это с какой стороны посмотреть. — возразил мой бывший напарник по поединкам.       — Да с какой стороны не посмотри. Вы, два изверга, совладели с маленькой, хрупкой, беззащитной и раненой меня.       — Сама виновата. Нечего было лезть в драку с противником который намного сильнее и опытнее тебя. — напомнил я ей.       — Садист хвостатый. — хнычет моя головная боль. — Я всё расскажу Лордушке об этом.       — Вперед и с песнями. А сейчас спи. Сон лучшее лекарство.       — По собственному опыту знаешь? — вот же ведь. — И как вообще прикажешь уснуть, бок огнем горит. Точно же…       — Нет. — сразу поняв о чем она, реагирую я. — Не смей сжигать мою спальню.       — Твою спальню… — хлопая глазами повторяешь за мной. — Чтоо?! Ты, Каджу не добитый, совсем сдурел?! Меня же теперь эта истеричная дамочка живьем сожрет, и не подавиться! Ну спасибо, удружил!!!       Слушая это я понял одну простую вещь, что я должен срочно выйти из комнаты, если же не сделаю этого, то задушу это несносное создание, чем немало порадую другую, а делать этого я не хочу. Поэтому оставив её Самилу, быстро покидаю помещение. Оказавшись за закрытой дверью начинаю громко смеяться, и тут из моей спальни раздается:       — Я всё слышу. Хорош ржать золотоволосый.