Замок Виридшелтэр

== 1 == Свадебный пир в замке Виридшелтэр был в самом разгаре, на кухне разливали по кувшинам только тридцатую бочку виски, а молодые супруги Дезигнер с благословения епископа отправились заниматься любовью. В замок съехались многочисленные знатные гости, куча мелких рыцарей и простые крестьяне, прибывшие пешком поглядеть на своего господина и его красавицу-невесту. Праздник устроили большой. Каждый получал свое угощение, знать веселилась в специальных залах. Простым воинам устроили пир во дворе замка, а крестьян герцога угощали на большой поляне за стенами замка. — Джозеф! Дружище! Заделай своей жене как можно больше сыновей! — напутствовал герцога не вполне трезвый епископ и шлёпнул миледи под пышный шлейф. Щёки леди Эмеральдины в крупных кольцах светлых локонов смущённо зарделись. «Чистые яблочки!» - подумал епископ и добавил: — Возможно, скоро будет война! И нам понадобятся все знатные воины! Герцог приосанился, расправил крепкие плечи, демонстративно потрогал ширинку своих штанов, расшитых серебряной тесьмой, подтянул чулочки и под смачное ржание придворных повёл новобрачную под локоток. Искренний зелёный взгляд леди Эмеральды наполнился желанием, и молодая герцогиня Дезигнер послушно отправилась вслед за мужем в покои. В спальне герцог сначала одним залпом выпил полкружки верескового эля, утёр бархатным рукавом кошачьи усы и вздохнул тяжело. Он, слегка поднапрягшись, подсадил супругу на высокую постель, застеленную дорогими шелками, уж очень мешали все эти юбки понадёжнее обхватить леди за подчёркнуто тонкую, грациозную, утянутую в жёсткий корсет талию. Джозеф представил, как сейчас новобрачная развяжет тесёмки и из-под парчи вывалится её мягкий живот и округлые груди – и чуть не сблевал себе на ноги. Дело было не в том, что герцогу не нравились аппетитные формы супруги, скорее наоборот, он был эстет и ценитель красоты в любом её выражении и, как и многие её поклонники, признавал леди Эмеральду весьма привлекательной особой. Но Джозеф представил, что ему сейчас предстоит заниматься любовью с ЖЕНЩИНОЙ и тихо заскулил. - Ничего, сэр, не переживайте, так надо, что-же теперь сделаешь, супружеские обязанности – это тяжёлое бремя. Вы же знаете, что без ритуала первой брачной ночи наш союз не будет совершенно законным. Всей этой толпе придворных и зевак нужны простыни с моей девственной кровью. Дорогой, вы же не подведёте меня? – сказала миледи, её глаза ласково сверкнули тёплыми изумрудами и она нежно погладила расстроенного мужа по голове. – Надо, дорогой, надо. Возьмите себя в руки и возьмите меня. «Иначе не видать мне вашего наследства и иноземных кофейных плантаций по гроб жизни!» -подумала Эмеральда. Представьте кого-нибудь из своих юных возлюбленных. Я буду молчать или могу попробовать говорить мужским голосом. Вам так будет легче? Герцог вяло улыбнулся и вышел за ширму. Конечно, леди Эмеральда права и ему этот союз двух древних родов нужен ещё больше, чем ей. У герцога, конечно, богатства и фавора у епископа. Тот даже позволяет своему любимчику прилюдно целовать край пурпурной мантии и подниматься ему с колен во время службы. А у леди Эмеральды – древние корни и репутация. Вот это и свело «влюблённых». Ещё и характер истинно аристократический, не слишком глупа. Внешность тоже не подкачала. Такая жена нужна была герцогу Дезигнеру как воздух: и в пир и в мир. Единственной проблемой являлось исполнение супружеского долга, так как у герцога были своеобразные сексуальные вкусы. Но на этот счёт будущие супруги договорились заранее и пообещали жить в разных спальнях, но вот первую брачную ночь и вынос злополучных простыней под звук горнов никто не отменял. Ещё до свадьбы Джозеф смущённо сморкнулся и честно спросил у претендентки на свой титул, а, собственно, будет ли кровь. Леди Эмеральда дала ему такую крепкую пощёчину, что герцог предпочёл забыть всех ухажёров, которых замечал вылезающими по утрам из окна леди по верёвочной лестнице. Не драться же со всеми на дуэли, право слово. И вот эта самая ночь настала. В парадном зале всю ночь будут ждать доказательств инициации супружеского союза. Герцог тяжело вздохнул, осушил из горлышка полбутылки крепкого виноградного спирта, занюхал ароматом розового букета. Он наверное минут пять сидел на пуфе и ласкал свой член сначала через брюки, потом запустил руку во внутрь, дёргал, гладил яички. Представил того молодого пажа, с которым провёл предыдущую упоительную ночь и смело направился к ожидающей, истомлённой супруге. Силу трения ещё никто не отменял, хозяйство герцога выглядело вполне сносно и даже аппетитно, что отразилось в изумрудных глазах миледи. Она причмокнула пылающими нетерпением губками и облизнулась блестящим язычком. «Не откусила бы!» - подумал герцог, но вспомнил репутацию миледи, как весьма искусной и ласковой любовницы и расслабился. - Давайте, дорогой супруг, я Вам потом покажу, на что на самом деле способна, - сказала леди милым голосом и улыбнулась. – А сейчас у нас дело поважнее, чем плотские утехи. Герцог деловито кивнул головой, закрыл глаза и раздвинул ей стройные ноги под длинной рубашкой… — О-о-о, любовь моя! Сейчас я наполню тебя семенем и ты понесешь от меня, — с хриплым стоном Джозеф изливался во влагалище Эмеральдины. Жажда доказать всем свою мужскую состоятельность, закрепить брачный союз и иметь наследника была невероятно высока! Горячие потоки семени приятно обожгли матку, и она почувствовала, как ее лоно жадно впитывает семя герцога. — Да мой господин! Кончайте в меня! Я хочу забеременеть! — с силой прижимала Джозефа к себе Эмеральдина. — Я рожу вам много сыновей! Несколько раз дернувшись герцогский член стал уменьшаться в размерах и наконец, с хлюпающим звуком выпал из горячей плоти… Герцог с криком отвалился на правый бок и отполз от супруги. Та, пьяно похотливо улыбаясь, с трудом свела ноги и позвонила в колокольчик. Набежали служанки, выдернули из-под еле живых новобрачных скользкие простыни и вытерли ими кровь с белой шёлковой промежности миледи. К своему испачканному достоинству герцог этим ведьмам прикоснуться не позволил и те торжественно понесли простыни в парадный зал. Леди Эмеральдина поцеловала супруга в щёку, возбуждённо засмотрелась на его опавший раскрасневшийся красивый член и упорхнула мыться. Так начиналась эта история… Хотя, возможно, что и как-то иначе… == 2 == Он освещал себе путь факелом и пробирался тесными каменными коридорами замка Виридшелтэр. Его одежда выдавала в нём иноземного дворянина. На вид ему было не больше тридцати пяти лет, в нём ещё чувствовалась сила, глаза его горели желанием, губы скривились в усмешке. Блики пламени освятили лицо спящей светловолосой женщины, от света факела Эмеральда открыла глаза, испуганно прикрыла высокую полуобнажённую грудь, потянулась к кинжалу под подушкой. — Боже мой! Димерон! Это вы? — вскрикнула она, признав в мужчине барона де Композер. Кинжал не понадобился. — Герцогиня! Не кричите! — быстро прошептал Димерон. — Иначе проснутся слуги! — Но с какой целью вы проникли в мою спальню? — видя что ей ничего не угрожает успокоилась Эмеральда. — И как вы сюда попали? — С какой целью? Конечно же ради вас! — спокойно ответил мужчина. — А попал я сюда через тайный ход! — Здесь есть тайный ход? — герцогиня удивилась тайному ходу, но не удивилась похотливой улыбке барона. — Да мне его показал Джозеф! Он кстати, весьма, лестно отзывался о ваших умениях. — сказал барон. — Раз уж вы здесь, тогда раздевайтесь! И будьте ласковы! Я не очень люблю грубость! — предложила женщина и начала стягивать свою рубашку. – Но дёрнуть меня разочек за волосы я вам разрешаю. Барон довольный быстрым согласием миледи, быстро скинул всю одежду. Когда он предстал перед Эмеральдиной во всей красе, женщина содрогнулась. Все тело барона было изуродовано жуткими шрамами. Даже на кривом и толстом члене виднелись шрамы. Они покрывали все достоинство де Композера, превращая некогда гладкий ствол и в бугристого монстра. — Великий господь! Димерон! Что это с вашим телом? — спросила Эмеральда. — Откуда у вас такие страшные шрамы? — А шрамы! Это с крестового похода на Иерусалим. Когда мы штурмовали стены, на меня попал горшок с горячим маслом. Какой-то сарацин бросил. Меня спасли лекари, но шрамы остались навсегда. Но не будем отвлекаться! На моих мужских способностях это никак не отразилось. Миледи, будьте любезны лечь на спину и раздвинуть ваши ножки пошире. — Я вся в вашем распоряжении! — раздвигая ноги, сказала герцогиня. Вскоре комната наполнилась стонами зеленоглазой красавицы. Композер оказался умелым любовником, прильнув к раскрытому влагалищу графини, он начал ласкать ее языком. Госпожа Дезигнер потекла, из ее лона выливались бурным потоком соки похоти. — Еще! Боже! Как чудесно! Вы чудо, ваша светлость! Ах! — стонала под ласками языка Эмеральдина. Простыня под ней давно намокла и тело женщины, раз за разом сотрясалось от оргазмов. Эмеральдина дергалась на смятых простынях, раздвинув свои ноги очень широко. В комнате раздавались лишь хлопки тела о тело и стоны. Она давно сбилась со счету, раз за разом волна наслаждения захватывала ее разум, а тело превратилось в безвольную игрушку. И вот очередной оргазм накрыл тело женщины, она кончила с криком и покраснела: — Святые угодники! Барон! Что вы со мной сотворили? Такое происходит впервые! — Теперь ваша очередь ублажить меня! — Композер остановился и направил член в ее влагалище. — Ах! Барон! Будет вам известно, что я теперь замужем и более не могу сношаться в вагину. Она должна служить целям продолжения славного рода Дезингер. Вы могли бы найти другое убежище для своего…, - сказала герцогиня, но осеклась, ведь тут Композер ввел своего монстра в ее вагину. Эмеральда замерла, забытое с дня свадьбы чувство наполненного и растянутого влагалища приятно щекотало нервы. — Ого! Да вы не маленький! Но могли бы и ещё поднапрячься!— прошептала в ухо своему незваному любовнику герцогиня, и тут же застонала. Её голос заставил бы даже кастрата биться в истерике. Член барона уверенно хозяйничал в мокром лоне, вызывая восхищенные стоны женщины. Бугристый член доставлял ей громадное наслаждение, женское тело чутко откликалось нежной истомой на каждый толчок. — Господь Иисусе! Как же прекрасно! Ох! Какой член! — восхищалась женщина, пронзенная членом. — Еще! Барон вы чудо! Ах! Ох! Наконец Композер ускорил темп и с рыком тигра стал кончать! Его сперма сильной и острой струей полилась во влагалище, заливая все нутро Эмеральдины. — Вот это мужчина! Вот это сила! Он будет моим любовником! — счастливо думала Эмеральдина, засыпая в сильных объятиях барона. — А эта сучка хороша! Приняла мой член с таким восторгом! Надо трахнуть ее еще разок, одного подхода явно мало, и наполнить её чудесный ротик тоже не помешает, а потом и к её муженьку присмотреться! — похотливо мыслил де Композер… == 3== Молодая герцогиня томно выгнула свое аппетитное тело и ее руки обхватили курчавую голову негритянки. Тонкие пальчики вжались в темные волосы Латты. — Аххх… еще! — страстно шептала Эмеральда, наслаждаясь остреньким язычком темнокожей девушки. После нескольких месяцев супружества миледи отошла от шока. Теперь же познав прелести секса с девушкой, она стала ярой сторонницей лесбийской любви. Впервые это случилось, когда Латта омыла госпожу. Негритянка что-то шептала, на своем языке омывая теплой водой нежное тело герцогини. Особо тщательно она промыла нежные лепестки половых губ и сморщенное колечко ануса. От этих прикосновений Эмеральда возбудилась. Ей впервые стало знакомо такое чувство, вызванное не мужскими касаниями, поглотившее её сознание полностью. Ранние и частые контакты с противоположным полом иногда вызывали в замужней женщине отвращение к мужчинам. Она с ужасом вспоминала грубые вторжения в девственное лоно и попку. Вспышки боли отпечатались в памяти. Мягкое обращение чернокожей рабыни и ее ласка вернули ей радость жизни… Юная Латта не понимала язык кельтов, но понимала язык любви. Когда она поцеловала герцогиню в нежную плоть, это вызвало горячую реакцию женщины. Ее захлестнуло острое наслаждение, а когда Латта охватила своими толстыми губами ее маленький набухший клитор, то тогда Эмеральда чуть не потеряла сознание. И вот теперь она снова оказалась в умелых ласковых руках темной рабыни. Белоснежная кожа и светлые волосы герцогини контрастировали с темной кожей Латты. Их переплетенные тела были разными. Тело рабыни было хорошо развитым, небольшие груди были увенчаны темно-фиолетовыми сосками и золотыми колечками. Ноги были сильными и сквозь кожу проступали мышцы. Сильные упругие ягодицы и мускулистые руки. В тоже время тело Эмеральды было в противоположность нежным и пышным, мягким, словно сдобным. Такая контрастность белого и черного тела вызывала похотливый восторг у наблюдавшего за девушками, через специальное отверстие, Джозефа Дезингера. В его замке было множество секретных ходов практически во все покои. И Джозеф, оставив своего любимого пажа засыпать с переполненным спермой анусом , решил понаблюдать за тем, что творится в его доме. Герцогиня оказалась беременной. От кого? Неужели понесла с того единственного раза в их первую брачную ночь? — Наверняка до свадьбы сперма вливалась в ее тело литрами! — думал Джозеф. — Тут кто угодно забеременеет! Но она же была целомудренна. Ну, в буквальном смысле, я это сам проверил. Тем временем негритянка вынула пальцы из разгоряченного лона женщины и принялась ласкать ей клитор. Другая рука переместилась к набухшим соскам, вызвав этой лаской довольный стон. Истомлённое беременное тело, изогнулось, под ласками черной рабыни. — Ах! Кончаю! — вскрикнула Эмеральда. Беременность и ласки Латты сказались на ее сексуальной активности. Миледи жаждала лесбийской любви, каждый день! Вопрос о чистоте крови предполагаемого наследника пока оставался для герцога открытым… От криков и стонов супруги и наложницы Джозеф нешуточно возбудился, член его поднялся и задрожал, а задница захотела прижаться к чему-то крепкому и сильному. Он узкими коридорами Виридшелтэра поспешил к своему, наверное, уже проснувшемуся пажу.