Венец творения

- А теперь, мы будем дарить подарки! – громко объявил Леонид, вырывая меня из размышлений. Дети тут же закричали «ура!» и начали хлопать в ладоши, а несколько альф вкатили из коридора большие короба, набитые подарочными коробками. Я хотел уйти, мне-то подарков не полагалось, но Савелий не отпустил, все так же за руку повел за собой, заставив встать справа от возвышения, откуда мне было все хорошо видно. Честно говоря, праздники я не особо любил. Даже свой день рождения. Отец мне никогда никаких подарков не дарил, а если я начинал капризничать и плакать, узнав, что в других семьях не так, еще и наказывал, говоря, что я должен быть выше всех этих мелочей. А ведь мне так хотелось… Эх. Ну да что теперь вспоминать. Вручение подарков началось с самых маленьких. Их вызывали поименно, а когда ребята подходили к возвышению, Георгий говорил пару поздравительных слов, и Леонид вручал ребенку подарок. Детям помладше доставались коробки с игрушками и конфеты, за что они чинно благодарили, а потом мчались к своим родителям и друзьям, чтобы похвастаться. И столько во всем этом было тепла и доброты, что я невольно прикусывал изнутри щеку, чтобы не разреветься. Эти дети никогда не будут забыты во имя великой цели. Их ценили и любили не за что-то, а просто так, просто потому, что они есть. Дети постарше и подростки получали вместе со сладостями подарки серьезнее: фотоаппараты, планшеты, телефоны, спортивный инвентарь, а одному парнишке лет тринадцати вручили клетку с крупной зеленой ящерицей, так парень даже подпрыгнул, выражая свое счастье. И вновь я вспомнил свое детство, как просил у отца собаку, и не получил ничего кроме жесткой отповеди и целой лекции о болячках и блохах, что разносят животные. Подростки старшего школьного возраста получали сертификаты на учебу или покупку чего-либо нужного, а также пластиковые карты. Омегам вручалась кухонная утварь и посуда, какая-нибудь домашняя мелочь, вроде ткани на занавески, были также и сертификаты в спортивные клубы, и путевки на курорт. Альфам и бетам, по большей части, вручали конверты. Савелий пояснил мне шепотом, что там находятся бонусные карты на посещение ночных клубов, если альфа или бета был одинок, или ресторанов – если у того имелся омега, а так же путевки на курорт семейным парам. Самому Савелию вручили бонус на ресторан, в который он тут же пообещал меня сводить, но больше всего я удивился, когда Леонид назвал мое имя. Мне вручили конверт, а к нему небольшую коробочку с конфетами, при этом вожак и его омега так загадочно улыбались, что я заподозрил неладное. Вернувшись к Савелию, я тут же вскрыл конверт и ахнул. Внутри было два скидочных сертификата: один на посещение свадебного магазина, а второй в магазин детских товаров. - Эти магазины принадлежат нашей фирме, - тут же прошептал мне на ухо Савелий, - так что все члены клана имеют там очень значительные скидки. А вот это - подарок от меня. Савелий протянул мне маленькую бархатную коробочку, которую я взял дрожащей рукой, уже прекрасно зная, что там. - Ну, что же ты? Открывай, - Леонид, незаметно подошедший ко мне, тронул меня за плечо, и тут я заметил, что множество оборотней собралось вокруг нас, с интересом ожидая, чем все закончится. Моя рука задрожала еще сильнее, и даже ноги ослабели, словно я вновь оказался в круге против волка-оборотня, но Савелий меня поддержал, обхватив одной рукой за талию, и потерся носом о мою макушку. - Открывай, - шепнул мне Савелий, и я открыл. Ободок кольца состоял из двух переплетенных между собой полос – золотой и платиновой, с россыпью мелких бриллиантов между ними. - Скромненько и со вкусом, - пробормотал я, просто не зная, что сказать. Тут Савелий вынул кольцо из коробочки и, под общие аплодисменты, надел мне его на палец. - Ну вот, помолвка состоялась, - констатировал Георгий. – Надеюсь, со свадьбой затягивать не будете. Нас тут же все принялись поздравлять, при этом каждый омега так и норовил меня обнять, а альфы и беты пожимали руки Савелию. Сказать, что я был ошеломлен, значит, ничего не сказать. Когда эта кутерьма немного утихла, Георгий объявил, что торжественный обед состоится через час, а пока все могут погулять или поздравить друг друга, но снаружи, поскольку зал еще нужно подготовить. Все тут же ринулись наружу, обсуждая новости и подарки, а Савелий вновь схватил меня за руку, потянув в сторону, накинув мне на плечи свою теплую куртку. - Сходим в бассейн, ты же любишь плавать, - сообщил он мне, выводя на улицу. - Это не лучшая идея, - тут же заупрямился я, понимая, что не очень хочу сейчас оказаться рядом с ним полуголым. – У меня и плавок нет. Да и мокрым обратно идти будет неудобно. - Плавки для тебя я взял, а мокрым идти не придется, за час можно спокойно обсохнуть. Фен для волос тоже найдется, а поскольку они у тебя короткие, много времени это не займет. К тому же, сейчас там никого не будет, и мы сможем спокойно поговорить. Делать нечего, пришлось идти. В спортивном комплексе действительно было пусто. Проходя мимо двери в зал, я невольно приостановился и заглянул туда, отмечая чистые полы. А ведь совсем недавно тут было полно крови, к счастью, не моей. - В жизни так не пугался, - обняв меня, прошептал Савелий. – Я через многое прошел, был в горячих точках, можно сказать: ходил за руку со смертью, но еще так не пугался, как в тот момент, когда увидел тебя против трех оборотней, - Савелий зарылся носом в мои волосы и глубоко вдохнул, словно желая почувствовать мой запах, а потом разочарованно вздохнул. – Ты больше меня так не пугай. Я, конечно, понимаю, что ты не такой как остальные омеги, но все же тебе будет сложно справиться с оборотнями в зверином теле, даже с такими молодыми, как те ушлепки. Тут мне стало немного обидно. Сам же сказал, что я не такой, как остальные омеги, так почему же такое недоверие к моим силам? - Я кое-что умею и могу тебя сильно удивить, - произнес я и коварно двинул Савелия локтем под дых. Не смог удержаться от соблазна, очень уж удобно он стоял, но мой удар только заставил его усмехнуться и чуть отступить, выпуская меня из своих объятий. - Не сомневаюсь в том, что ты будешь удивлять меня еще очень долго, - Савелий посторонился, пропуская меня вперед. – И допускаю, что с одним молодым оборотнем в обороте ты справишься, но уже с двумя вряд ли, с тремя – точно нет. Ты сильный, и вполне допускаю, что в рукопашной ты способен за себя постоять, но когда вступаешь в схватку со зверем, тут нужна немного другая пластика движений, центр тяжести смещается, перестает быть привычным, и это сбивает даже опытных, но не привычных к подобному спаррингу бойцов. Человеку тяжело выстоять против волка, к тому же у тебя есть только руки, а у них зубы и когти. Неравный бой. - Тогда научи меня обращаться, - тут же потребовал я, но Савелий только тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой. - Это невозможно. Обращаться могут только альфы. Беты и омеги не обращаются. Они, конечно, выносливее и сильнее обычных людей, лучше видят и слышат, меньше болеют, но к обороту не способны. Чем сильнее альфа, как духовно, так и физически, тем крупнее его зверь. Ты ведь заметил, что я был почти в два раза больше твоих соперников? - Такое трудно было не заметить, - с сожалением выдохнул я, оглядывая бассейн, куда привел меня Савелий во время разговора. – Леонид мне тоже об этом говорил, но тут есть одно «но!», во мне гены альфы оборотня, иначе мне не удалось бы так долго всех за нос водить, пусть и не специально. Савелий тут же ненадолго завис, обдумывая мои слова, а потом неохотно кивнул: - Верно, я об этом не подумал. Что же, после родов, когда ты восстановишь силы в достаточной мере, мы сможем попробовать оборот. А сейчас… давай купаться. И прежде, чем я успел что-то сказать, он скинул с себя всю одежду и, в чем мать родила, плюхнулся в воду. - Ах ты… - я задохнулся от наглости и, чего уж греха таить, от красоты его тела. – Где мои плавки? - Зачем тебе плавки? Тут все равно никого нет. Догоняй! – и в меня полетели брызги. К счастью, я успел вовремя отскочить, так что намокнуть мне не грозило, а вот догнать и притопить, хоть немного, эту наглую белобрысую сволочь, очень захотелось. Наплевав на условности, я быстро разделся и прыгнул за Савелием. Увы, догнать его я так и не смог. Он не только хорошо плавал, но и нырял прекрасно, надолго задерживая дыхание. Сильный, гибкий, он двигался в воде с грацией змеи, а не волка, да еще и умудрялся меня оглаживать под водой, дразнясь и подзадоривая. В результате, минут через сорок, я запросил пощады, лег спиной на воду, раскинувшись в форме звезды, и прикрыл глаза, отдыхая. Савелий тут же оказался рядом, подхватил меня на руки, вынося из воды. Испугавшись, ведь меня на руках никто не таскал, я невольно обхватил его за шею, а этот наглый гад тут же высвободил одну руку, чтобы провести ею между ягодиц. - Эй! – я возмущенно вскрикнул и тут же стукнул его кулаком по плечу. Не очень сильно, но достаточно чувствительно. – Прекрати меня лапать, вдруг кто-нибудь войдет. - Не войдет, - улыбаясь, ответил Савелий, опуская меня на покрытый полотенцем топчан у стены. – Я запер дверь, чтобы нам никто не помешал. - Какой ты, нафиг, волк? – возмущению моему не было предела. – Ты - змеюка наглая! - Ага, змей-искуситель. И сейчас я буду тебя искушать и соблазнять, - и он лег рядом, прижав собой к топчану, да еще и правую ногу на меня закинул, придавив ею мои ноги, видимо понял, что я могу и коленом двинуть по самому дорогому, вот и обезопасился. Умный, гад! Но целуется... как бог, нужно отдать ему должное. - Почему ты тогда сбежал от меня? – прошептал Савелий мне в губы, прервав поцелуй. - Испугался, - переводя дыхание, честно ответил я. – Ты и так на меня зло зыркал, а тут вдруг такой… конфуз. Я когда почувствовал, что ты мне шею сзади вылизываешь, как это делают альфы, когда собираются метку поставить, запаниковал. - Извини. Я, конечно, должен был сначала спросить, но у меня от тебя просто крышу сорвало, такой необычный, волевой и сильный, вот я и хотел, чтобы ты от меня уже никуда не делся. - Значит, ты правда хотел меня пометить? – омега во мне готов был взвыть от счастья, ведь раньше я думал, что обречен всю жизнь прожить одиночкой. Кому нужен несуразный омега, больше смахивающий на альфу? - Хотел. И сейчас хочу. Ты особенный. Мой. Позволишь? Я смотрел в его глаза, как завороженный, а потом кивнул, позволяя. Савелий тут же коротко рыкнул, переместился, устраиваясь между моих раздвинутых ног и начал меня целовать, ласкать, заставляя забыться, раствориться в ощущениях. Поцелуи и ласки медленно спускались все ниже, пока Савелий не добрался до моего живота. Тут он задержался, выцеловывая узоры и бормоча слова благодарности за то, что внутри меня растет наш малыш. Я же извивался под ним, скулил и постанывал, желая большего. Сжалившись, Савелий обхватил пальцами мой член, подул на его обнажившуюся головку, сильнее оттягивая крайнюю плоть, а потом лизнул выступившую капельку и взял в рот. Минет в его исполнении был фееричным. Он вбирал меня полностью, хотя размер мой и не был чем-то выдающимся, ласкал пальцами яички, время от времени надавливая и массируя точку чуть ниже их. Я был настолько поглощен всем происходящим, что не заметил, как между ягодиц погрузились его пальцы, растягивая и подготавливая к основному. Когда меня перевернули, заставив встать на колени и прогнуться в спине, я вообще ничего не соображал от желания. Мой второй раз был не хуже первого, даже лучше. Савелий мастерски играл на моем теле, словно на флейте, то разжигая желание, то чуть гася его, заставляя страсть скручиваться внутри тугой спиралью, и вот когда эта спираль распрямилась, отбрасывая меня в пучину оргазма, он впился в мою холку зубами, ставя метку. Боли я не почувствовал, ее смыла волна удовольствия, а его довольное урчание и язык, вылизывающий пострадавшее место, окончательно расслабили, погружая в сон. Проснулся я мгновенно. В животе заурчало от голода, и в голове тут же возникла мысль: - Обед! Я попытался сесть, но Савелий удержал меня и тут же поцеловал в плечо, извиняясь: - Не спеши. Обед мы все равно пропустили. Так что одевайся спокойно, и я поведу тебя на ужин. - Вот гадство, - от мысли, что теперь все поймут, чем мы тут занимались, я покраснел. Догадавшись о моих мыслях, Савелий весело фыркнул: - Мы - молодожены, нам можно. К тому же на обеде собралась куча народу, да еще и с детьми, так что покоя нам бы не дали. А так мы провели время с пользой, а теперь поужинаем. Любишь кролика? Я пожал плечами, одеваясь. Кролика я ел пару раз в жизни, в далеком детстве, так что воспоминания о нем у меня сохранились весьма смутные. Движение плечами тут же отозвалось легким покалыванием шеи сзади, там, где располагалась метка. Невольно зашипев, я притронулся к воспаленной коже, и Савелий тут же поцеловал мои пальцы, а потом еще раз вылизал метку и потерся носом о мой затылок. - У тебя будет самая красивая метка в клане, - выдохнул он, а потом как-то странно всхлипнул и отстранился. Я обернулся, желая узнать, что случилось, и поймал его взгляд полный растерянности и… удивления? – Ты… - Савелий сглотнул, - ты пахнешь кедром? - Кедровыми орешками, - я кивнул, не совсем понимая, при чем тут мой запах, а он вдруг весь засветился от счастья, схватил меня за плечи, заваливая обратно на топчан и начал исступленно целовать, бормоча: - Чудо. Ты - мое чудо. И несколько секунд спустя я понял: он же не чувствовал запахов! Раньше не чувствовал! - Ты - мое чудо, - в сотый раз повторил Савелий, переводя дыхание. – И знаешь, что я тебе скажу? Твой отец был неправ, когда считал альфу венцом творения. Омега, даритель новой жизни – вот истинный венец, а альфа – всего лишь его половинка. - Откуда ты?.. - я точно помнил, что подробности о дневнике отца рассказывал только Леониду. Подслушивали или?.. - Леонид мне рассказал. Шепотом и под большим секретом. Твоя тайна навсегда останется во мне, об этом даже Георгий не знает, клянусь. Не злись на него. Он просто хотел, чтобы я лучше понимал тебя, и я ему благодарен за его откровение, и мне очень жаль, что ты еще недостаточно доверяешь мне, чтобы рассказать это самому. - Я… - Ш-ш-ш, - Савелий накрыл мои губы кончиками пальцев. – Не надо ничего говорить, чтобы оправдаться. Я понимаю, что доверие рождается не за одну секунду. Я подожду. А если ты что-нибудь захочешь спросить у меня – спрашивай. Я отвечу. - Всё-всё? - Всё-всё, - улыбнулся Савелий и скользнул губами по моим губам, даря совсем легкий, мимолетный поцелуй. – А если не смогу ответить, честно скажу, почему не могу. Ну, что, готов идти? Я кивнул и машинально облизнулся, чувствуя на губах его привкус. Савелий тут же впился взглядом в мои губы, тяжело сглотнул, переводя дыхание, а потом мотнул головой, словно сбрасывая морок. - Ты просто не представляешь, что со мной делаешь, - вздохнул Савелий, поднимаясь и помогая встать мне. – Кто бы сказал мне еще пару лет назад, что я смогу найти своего омегу, я бы посмеялся над ним. - Почему? – тут же поинтересовался я, принимая свою одежду из его рук и неспешно одеваясь. Есть мне, конечно, хотелось, но все же идти ко всем было немного страшновато, вот я и оттягивал время, как только мог. - Я еще в юности начал презирать слабых и капризных омег, и чем дольше жил, тем больше убеждался, что большинство из них именно такие. Исключением был только мой брат и несколько пожилых омег, прошедших через серьезные испытания в жизни. Я убедился, что легкая жизнь развратила омег, отучила их быть опорой и помощником альфе. Вместо этого они начали только требовать к себе большего внимания, лучшего куска, красивых блестящих тряпок и всего такого. Даже детьми в последнее время все чаще занимаются беты-воспитатели, а не отцы-омеги. Все это мне очень не нравилось, и я решил, что никогда не свяжу свою жизнь с омегой. Но потом в компании выключили свет, я оказался в темном душе, а там мне удалось поймать совершенно невероятного омегу, который разбил мне нос и украл сердце. А теперь у меня с этим омегой будет малыш, - Савелий чуть наклонился, уткнув нос мне в шею, и глубоко вдохнул. – Кедр и молоко – это самый умопомрачительный запах, который я когда-либо ощущал. Мой омега. Мой венец творения. В общем, к ужину мы тоже опоздали. Надо ли говорить, что тот день стал самым счастливым в моей жизни? Хотя нет. Самым счастливым стал день, когда Савелий взял на руки своего сына-альфу и благодарно улыбнулся мне, но это уже совсем другая история. А оборачиваться я так и не научился, все же омежья наследственность никуда не делась. Однако, Савелий каждый раз так неистово уговаривал меня не огорчаться, когда мы возвращались с "тренировок", что я ничуть не жалею об этой возможности. Лучше быть любимым омегой, без второй ипостаси, чем никому не нужным и нелюбимым альфой, в образе грозного волка.