Кредо Воинствующей Луны

Лодка причалила к западной гавани утром пятого дня пути. Даже в душе у Нивелин приятно заныло, — возвращение в земли Эль и для нее стало сродни возвращению домой. Она была рада увидеть знакомые равнины, вдохнуть легкого сухого воздуха, снова увидеть Эвелейн, Икар и Керо, ставшими ей такими близкими. Рада была, что и они не забыли о ней, и тоже счастливы видеть ее живой. Не забыл о ней и Лестат. Сабали радостно кинулся ей на руки, едва Нивелин зашла в загон для фамильяров Эль. — Я тоже безумно скучала по тебе, — сказала она, с трудом поднимая на руки изрядно выросшего питомца. Мебель в комнате покрылась слоем пыли, будто бы хозяйки не было полгода, а не три недели. Нивелин наскоро протерла стол, встряхнула кровать, и поспешила в место, по которому скучала больше всего на свете… Первые десять минут, она просто наслаждалась самим фактом теплой пресной воды, льющихся на лицо и волосы. Кожа без белого налета соли, волосы, которые можно было расчесать показались ей давно забытой роскошью. Из душа Нивелин вышла, когда гвардейцы уже оживленно сновали по коридорам. В комнате ее ждал сундук с оставшимися вещами, перенесенный с корабля. Но вещи разбирать не было сил. Нив упала на кровать, а Лестат запрыгнул следом. — Больше всего я рада тебе, малыш, душу и кровати, — сказала она, потрепав сабали за ухом. — Боже, как мало мне, оказывается нужно для счастья… — выдохнула Нивелин, откинувшись на подушку. Но полежать ей не удалось… — Нив! — кто-то неистово забарабанил в дверь ее комнаты. — Да? — спросила она, чуть привстав. В ту же секунду, в комнату влетела запыхавшаяся Икар. — Быстрее! — сбивчиво проговорила брауни. — Тебе нужно в зал с кристаллом! Это очень срочно! Паника стиснула ледяные и липкие пальцы на шее Нив. — Зачем? — спросила она. — Что я сделала? — Да не переживай, — сказала Икар. — Ничего. Невра и Валькион сейчас говорят с Мико по ситуации на Тампиле. Эзарэля нет, поэтому тебя просят подойти и рассказать вашу часть истории. «Просят», — отметила про себя Нив. — Скажу честно, — продолжила Икар, — из того, что я слышала, вас там шибко помотало. — Не то слово, — проговорила Нив себе под нос. — Черт… у меня волосы мокрые. — Поверь, это никого не интересует! — брауни схватила ее за руку и буквально вытащила в коридор. С тяжелым сердцем Нивелин переступила порог зала с кристаллом. Всего за три недели она успела забыть, каково это заходить сюда — как на приговор. Она готова была провести еще год на Тампиле, лишь бы не заходить к Мико больше никогда. Кристалл мерцал в переливах утреннего солнца, начищенный мраморный пол глухим стуком отражал ее шаги. Мико будто бы сильно постарела с момента их последней встречи. Во всяком случае ее лицо заметно похудело и сделалось еще строже, хотя Нив казалось, это невозможно. Кроме Валькиона и Невры, видимо, отправившихся к Мико сразу с корабля, в зале были еще Хамон и Лефтан. — Здравствуйте, — сказала Нив, подойдя. — Здравствуй, — коротко ответила Мико и сразу перешла к делу. — Итак, вы выдвинулись из Эль к Лазурному архипелагу. Что дальше? — Мы… плыли, — начала Нивелин. Она не успела прикинуть, что будет говорить, а от накатившего волнения сбивалась еще больше. — На второй день начался шторм, и очень сильный. Кораблю перебило мачту, повредило корму и выбросило на мель. Мы и команда чудом спаслись и выплыли на остров. Там разбили лагерь и чинили корабль… Если коротко, — Нивелин пожала плечами и посмотрела на Мико, пытаясь понять, довольна ли она ответом, или нет. — Что за шторм? — спросила Мико. Вопрос поставил Нивелин в тупик. Она растеряно пожала плечами. — Обычный… шторм. — Какого отлива были тучи? — пояснила вопрос кицунэ. — Черного? Лилового? Зеленого? — Я не обратила внимания… — Нив прикусила губу. — Не помню. — Думаешь, это мог быть колдовской шторм? — спросил Невра, вынимая руки из карманов. — Не знаю, — Мико прикрыла глаза. — после всего, что я уже услышала… не исключаю. — Ты сам говорил, что твою команду закинули на Тампиль намеренно. Слишком много совпадений подряд… — Колдовской шторм, или нет, — вступил в разговор Лейфтан, — едва ли команда могла что-то сделать с ним. Настоящая катастрофа чуть не произошла из-за действий Валькиона. Почему вы сразу не вернулись, как было приказано? Тон и слова Лейфтана, казалось удивили даже Мико. — Я не мог оставить хольцтанцев на острове, — ответил Валькион, проигнорировав, или действительно не заметив упрека в свою сторону. — без нас они бы не выбрались. Мне странно слышать, что вы считаете, что правильно бы было поступить иначе. — Сначала надо было обезопасить гвардейцев, потом помогать, — ответил Лейфтан, качая головой. — очень безрассудно. А впрочем… как обычно. Вы чуть было не погибли все. — Но мы сами решили остаться, — Нивелин высказалась раньше, чем успела подумать. — Извините, — тут же насупилась она. — Довольно, — прервала их Мико. — Тампиль — живой остров. А возможно даже Левиафан. Он мог бы сожрать вас в любой день, в любую минуту. Закончим на этом. Просто поблагодарим Оракула, что вам удалось выбраться. — Кто знает, может Оракул нам и правда помогла, м? — сказал Невра, повернувшись к Нивелин. — И действительно указала нам дорогу среди рушившегося острова. — В смысле? — Мико на секунду опешила от удивления. — Вы видели ее? — Я — нет. Ниви говорила, что видела. — Я — что? — Нивелин вздрогнула от его слов как от удара. — Я никого не видела… — Но ты говорила так, — сощурившись сказал Невра. — На острове. Нивелин чертыхнулась, жалея, что не может провалиться сквозь землю. — Это правда? — под цепким взглядом Мико она почувствовала себя еще неуютнее. — Я плохо помню, — ответила Нив. — Я сильно отравилась. Мне было дурно, и вполне могло показаться. — Эз говорил, что от отравления у нее могли начаться галлюцинации, — сказал Валькион. — Такие вещи не могут казаться, — Мико покачала головой. — Ты видела Оракула, или нет? — Я не знаю, — сказала Нивелин уже увереннее. — Не могу поручиться наверняка. — Есть что-то еще, в чем ты не уверена, что мы должны знать? Вопросом глава Эль будто бы прижала ее к стенке. Нив не понимала, выгоднее ли ей промолчать, или рассказать гвардейцам про Ашкора и про того орденца из Храма? И если рассказать, то что и в каком свете? Сказать, что рыцари назвали гвардейцев лжецами? Едва ли Мико будет рада это услышать… А кроме этого ей не раскрыли почти ничего… «Спроси их, почему тебя оставили в гвардии», — настойчиво потребовал голос Ашкора в голове. — «Спроси их, что они сделали с Сонеко»… «Спроси их, что они сделают с тобой». Нивелин стиснула кулаки. — Я… Рассказала вам все, на что обратила внимание. Мне сложно ориентироваться, не зная особенностей вашего мира, — наконец ответила она. — Ясно, — бросила Мико. — Послушайте, — внезапно решилась Нивелин. — От человека в вашем мире мало толку, это я уже поняла… Но может быть… я смогу больше помочь вам из своего мира? — О чем ты? — Я… — она вдохнула и провела языком по губам, — знаю о продовольственных миссиях. Я знаю, что элдарийцы используют посредников с земли, чтобы выкупить продовольствие. Я могу стать вашим… агентом на земле. Уверена, я смогу установить связей больше, чем любой элдариец. Удивленные взгляды тут же устремились в ее сторону, будто бы она сказала что-то вопиющее. Лейфтан что-то негромко сказал на ухо Мико. Та, к ее чести, не стала вилять и задавать вопросов. — Элдарийцы привязаны к продовольственным каналам, так как работают за ману, без которой не могут жить на земле, — прямо сказала она. — Человеку доверять мы не можем. Справедливо. — Я понимаю, что доверять мне как агенту вы не можете, а просто отправить меня обратно дорого, — отступать Нивелин не собиралась. — Только поэтому меня оставили и держат в гвардиях? Выходит слишком накладно, учитывая, что толку от меня здесь нет. — Ты бы хотела, чтобы мы выкинули тебя на улицу? — спросила Мико. — Нет, — Нив посмотрела на нее прямо, — И я вам правда благодарна вам за жилье и защиту, но… — Тогда чего ты требуешь? — глава Эль недобро прищурилась. — Я не требую, — спокойно сказала Нив. — Я прошу. — Чего? — Помощи. Я… прошу гвардии мне помочь, — сказала она, окидывая взглядом всех присутствующих. — Я знаю, что открыть портал дорого. Я не прошу отправить меня назад просто так. Я прошу дать мне возможность отработать вашу помощь. Отработать там… где я смогу. — Я подумаю, — коротко ответила Мико. — Я знаю, что людям вы не доверяете, — продолжила Нивелин, видя, что Мико колеблется. — Вы то и дело встречаетесь с нашей жестокостью и подлостью. Но… просто дайте мне шанс доказать, что не все люди одинаковые. Что нам тоже не чуждо помогать другим, быть верными и честными. Быть… людьми, в конце концов! — Ты хороший человек, Нивелин, — сказала Мико, после нескольких секунд молчания. — Я правда обещаю подумать, что мы можем сделать для тебя… и что ты сможешь сделать для нас. Нивелин не верила собственным ушам. Но надежда затеплилась в душе, и Нив в секунду так воодушевилась, что подумала, не рассказать ли прямо сейчас им про Ашкора. Кто знает, как это может помочь гвардейцам? Но пока она собиралась с духом, Мико объявила, что собрание окончено, и велела всем идти отдыхать, а остальное она посмотрит в отчетах и побеседует лично, если понадобится. — Мико, — Невра однако, не спешил уходить. — По поводу Айры… Я хочу провести для него кеназе и сделать могилу. Если ты позволишь. Мико тяжело вздохнула, чувствуя неприятный разговор. — Поминальный ужин, да, — сказала она со всем сочувствием в голосе. — Но кеназе, — похороны без тела… Прости, я не могу. В Сияющем краю это не принято. Это считается за дурную примету. Жители Эль нас не поймут, — Мико выдержала паузу и тяжелый, лишенный надежды взгляд Невры. — Мне правда жаль. — Ясно, — вампир развернулся и стремительно вышел, обгоняя остальных. — Тебе не кажется… это слишком? — заметил Лейфтан, тоже не спешивший покидать зал с кристаллом. — Невре очень тяжело и… — Мне тоже! — оборвала его Мико. — Айра… все то, что он сделал для гвардии… просто неоценимо, — она закусила губу. — Но… Слишком многие уже знают, что его тело пропало, не выйдет ничего скрыть. Ты ли не помнишь, какой скандал чуть не разыгрался, когда мы в прошлый раз решились похоронить пустой гроб? — кицунэ отошла к столу и собрала в стопку разложенные бумаги. — Сейчас нам не хватало только толп из селений Эль, обвиняющих нас в ереси. Нет. Слишком рискованно.

* * *

— Нивелин! — кто-то окрикнул ее в коридоре. Нив развернулась и увидела спешащего к ней Лейфтана. — Мико просит меня вернуться? — спросила Нив. — Нет, на сегодня к тебе вопросов больше нет, — радушная улыбка тронула его губы. — На пристани мы так и не успели поговорить. Как ты? Я очень волновался за тебя. — Спасибо… — ответила Нивелин, опешив. — Все… в порядке. Вернулась живой, и все уже не так страшно. — Приходится осваиваться заново? Нивелин пожала плечами. — Я как будто бы и не уезжала. И, скажу честно, после трех недель на Тампиле, я скучала по уюту штаба, — Нив рассмеялась. Они вышли в сад, и за разговором прошли к парку с фонтанами. Нивелин рассказала Лейфтану, как они разбивали лагерь на острове, как варили суп из сертуней и заветренной колбасы, собирали воду в цветах формозы. Когда они прошли в пустую часть парка и сели у фонтана, Нивелин резко замолчала, а затем продолжила тише. — Лейфтан… я могу доверять Мико? Она правда подумает над моей просьбой? — Возможно… — ответил он. — Но мы правда не можем ничего обещать тебе. С нашими средствами гвардия сможет открыть портал не раньше, чем через четыре месяца, если не полгода… кто знает, что произойдет за это время? Учитывая то, что вы рассказали… Нив, мы не знаем даже, что произойдет завтра. Нивелин уставилась на небо, думая, что в действительности зачали обходительные слова Лейфтана: аккуратный уход от ответа, или вежливый отказ. — Мне стоит поднять разговор ближе к делу? — уточнила она. — Давай жить сегодняшним днем, — Лейфтан улыбнулся и положил руку ей на плечо. Но досада сильно уколола Нив. — Правда, что меня оставили в гвардии, потому что хотели позаботиться о человеке? — спросила она. — Ты сомневаешься? Мы, наверное… кажемся тебе монстрами, — Лейфтан понимающе улыбнулся. — Но мы действительно заботимся о каждом, кто попал к нам или в Убежище. Иногда мы можем выказывать недостаточно участия, но это только потому что здесь у всех куча дел. — Я… верю тебе, — выдохнула Нив, решив, что вежливый и обходительный Лейфтан скорее всего даже сам не допускает мысли, что гвардии могут вести нечестную игру. Даже в отношении людей. — Извини, если эгоистично наседаю с вопросами, просто… Моя семья… У меня сердце кровью обливается, едва я о них думаю, — ее руки неосознанно стали теребить подол туники. — На острове я дала себе клятву, вернуться домой, чего бы мне это не стоило. Лейфтан, я… правда готова на все, чтобы снова увидеть родных. Даже пожизненно работать агентом Элдарии на земле! — Нив… — он с сочувствием провел рукой по ее волосам. — Я обещаю сделать все возможное, чтобы сгладить твою боль. — Меня нет четыре месяца, — продолжила Нив, будто б не слыша его. — Мне страшно и представить, что они думают. Бедная мама… Она это не заслужила! Если у меня была хотя бы возможность передать им письмо, что со мной все в порядке… — Расскажи мне о них, — сказал Лейфтан. — Тебе стане легче. Нивелин вздохнула. — У меня очень дружная и любящая семья, — она подняла глаза на небо. — Папа занимается коммерцией. Он очень целеустремленный и никогда не теряет оптимизма. Мама — юрист. Всю жизнь была первой на всех спортивных мероприятиях. Они такие разные, но меня всегда умиляло, как несмотря ни на что, они находят общий язык, — Нив провела ладонями по лицу. — У папы три брата и сестра, у них итальянские корни. Вся моя родня по их линии веселая, шумная и очень дружная. Когда мы все собирались в доме Лаззаро и Марзии на рождество, там творился настоящий балаган и хаос, — Нивелин улыбнулась своим воспоминаниям. — Мамина семья напротив — очень сдержанная. Гвен, моя бабушка, родилась в Бретани, и она младшая из одиннадцати детей. Даже мама не помнит по именам всех своих кузенов, хотя и старается поддерживать связь с кем может. В семье Арно верховодила его мать Адриана. Ее муж умер от гангрены спустя три года после их свадьбы, и она одна тащила на себе сына, лежачую свекровь и осиротевших в войну племянников. Но после ее смерти дед с кузенами даже не общается, все живут сами по себе… — Ты одна в семье? — спросил Лейфтан, когда Нивелин замолчала. — К сожалению, — ответила она, подставив руку под струю воды. — Я у родителей одна, и именно поэтому мне так необходимо вернуться к ним.

* * *

Ветер, завывая, поднимал пыль на полигоне. Валькион молча смотрел как она клубится и, кружась, взметается вверх. — Н-да, — протянул Фергус после продолжительного молчания. — Наступит ли однажды день, когда услышав последние новости я скажу: «Ничего себе! Чертовски здорово!», — заметил он с иронией.  — Зато теперь многое проясняется, — мрачно ответил Валькион. — Что, например? — Стычка у грота. Это все происки Ордена, теперь мы уверены… — губы обсидианца непроизвольно сжались. — Они отдали нимфам на хранение темный артефакт. Приставили голема охранять его. Он напал на отряд, когда те приблизились. — Ребята не верят, что голем у грота — дело рук орденцев, — сказал кентавр. — Они не видели того, что видел я, — сказал Валькион, покачал головой. — На Тампиле они появились как из ниоткуда… Тот тип, про которого говорил Невра, по-видимому, их предводитель, и с ним было еще четверо, вероятно, големов. И один из них, — он тяжело выдохнул, — убил Ланса… Он дрался, как сам дьявол, Фергус. Я никогда не встречал у живого существа такой силы и ловкости. — Извини, но то, что ты не одолел его с одного маха, еще ни о чем не говорит...— скептически заметил кентавр. — Да и не вяжется многое. Сам вспомни, — голем у грота не охранял чащу, а рвался внутрь. Он дал ребята зайти, но не дал уйти. А из тех на острове — только один гарантировано был големом. Кто остальные — еще не ясно. — Но это связано, — Валькион легко стукнул по деревянному помосту. — Непонятно как, но связано… — И в штабе у них есть союзники, — сказал Фергус. — Том уверен почти наверняка. — Ты не говорил о своих подозрениях Мико? — Нет… — кентавр покачал головой. — Ее в последнее время сложно поймать одну. А гвардии Света есть основания доверять меньше всего. У кого еще есть доступ к данным со всех миссий: кто пошел, куда и с чем. — Слишком просто, тебе не кажется? — Валькион скрестил руки на груди. — Для тех, кто мастерски путает следы уже много лет. Кентавр вздохнул и ничего не ответил. — Ланс что-то выяснил про них, я уверен, — сказал Валькион после непродолжительного молчания. — Я сейчас вспомнил: две недели до гибели он ходил будто б сам не свой. Замкнулся, а потом… Он пытался что-то выяснить. Вероятно за это орденцы… избавились от него. — Потому что тот тип сказал тебе так? — спросил Фергус. — А что? — Слишком просто, тебе не кажется? — вернул кентавр его же подозрение. — Если в штабе есть крыса, то орден вполне мог выведать про всех нас что-то, что можно использовать. — Каким образом? — Например, чтобы выбить из тебя устойчивость… — предположил Фергус. — Тот тип мог просто пытаться задеть тебя и использовать твой гнев, чтобы сделать уязвимым. Известный прием. Валькион поднялся с помоста и прошелся вперед по пыльной арене. Ветер тут же вцепился в его волосы и разметал в разные стороны. — Знаешь я… моего гнева не хватило, — сказал он, слегка обернувшись. — Это плохо? — спросил Фергут, подойдя. — Я столько лет жил с мыслью, что если убийца брата окажется передо мной, я… слечу с катушек и разорву его голыми руками, — Валькион сжал кулаки. — Но ничего подобного. Только в первую секунду, а потом… Я думал только о том, что его смерть не изменит ничего: не вернет Ланса, не принесет мира… просто я… убью в очередной раз. И убью несправедливо. Не ради того, чтобы защитить себя или кого-то, а чтобы купировать свою боль. В оружие, поднятом не ради защиты, нет силы, ты сам так говорил. — Говорить можно, что угодно, и бесполезно если слова не находят отклик в душе, — кентавр хлопнул его по плечу. — Но… не буду скрывать, что я рад, что именно ты услышал меня. — У меня к тебе две просьбы, — сказал Валькион. — Да? — После всего, что случилось, нужно обучать не только наших. Мы должны открыть тренировки для всех желающих. — Это сложно… — Фергус почесал подбородок. — Наш стиль подойдет не всем. А делать какие-то группы… Но понял. Что-нибудь придумаю. — И еще кое-что… — Валькион повернулся к нему. — Я хочу, чтобы ты взял одного гвардейца под личное наставничество. — Кого? — Хрома. — Волчонка-теневика? — удивился Фергус. — Он сейчас только пробует свою силу. Ему нужен наставник. Тот, кто сможет направить его. — Нельзя навязаться в наставники кому-то, — вздохнул кентавр. — Но если он придет сам, я сделаю все возможное.

* * *

Гвардия Тени заняла почти четверть столовой, собрав у Каруто остатки пайка. На памяти многих гвардейцев это были первые поминки, и больше многих страшило, что в складывавшийся ситуации — не последние. Теневики привыкли рисковать, выведывая обстановку в особо горячих регионах Элдарии. Но в основном даже провал миссии и разоблачение грозили гвардейцам, самое страшное, скандалом, возможно пленом… Со смертью им приходилось сталкиваться не часто. Кто-то еще помнил тот злополучный шторм, в котором лодка разведчиков перевернулась прямо у берегов Эль. Но то была смерть по воле злого случая. А смерть Айры не была случайностью. Он погиб в сражении с врагом, коварным и жестоким, врагом, столкнуться с которым вновь грозило в равной степени каждому. Невра сидел за дальним столом, сжимал в руке стакан и гипнотизировал взглядом свечу, тлеющую в жестяном подстаканнике. Когда кто-то вставал с поминальной речью, он тоже ненадолго поднимал голову, слушал, а потом опять уходил в себя. «В могиле», — в висках непрерывно стучали последние слова гуля. Матум кеназе — ритуал прощания с теми, кто не вернулся, теневикам запретили, и Невра злился на себя за то, что не настоял. «Я хуже, чем ничтожество», — думал он, опрокидывая очередной стакан. Хотелось не бестолково сидеть в столовой со скорбным видом. Хотелось опрокинуть чертов стол. Подраться. Дать наконец волю этой злости. Но он не мог. Увидев Карен, Невра до конца понял слова Валькиона, и что значит держаться ради других. Известием Карен была опечалена, подавлена, но самое страшное — напугана. Невре приходилось держать лицо и уверенный вид, говорящей сестре, что все будет хорошо. Что он со всем справится. И защитит ее. Карен полвечера просидела, прижавшись влажной щекой к его плечу, а потом ушла к Хрому, который окончательно забился в угол и слился с интерьером в полумраке. Место Карен тут же заняла Аерис — высокая и изящная анка с грацией дикой кошки. Не произнося ни слова, она прильнула к вампиру и провела руками по его плечам и шее. — Милая, — Невра перехватил ее руку и поцеловал тонкие пальцы. — Прости, я не в состоянии. Аерис молча улыбнулась, сверкнув серыми глазами и исчезла, но вскоре вернулась, поставив перед ним немного еды и теплого вина. Она всегда знала, что ему нужно. Невра осушил очередной бокал. Натиен… он сам не заметил, как мысли вернулись в этому предателю, перебирая о нем все известные факты. Один из лучших гвардейцев своего времени. Мастер скрытых атак. В хрониках числится погибшим. «Хроники пишутся архивистами со слов очевидцев», — сказал ему на Тампиле Айра. — «Единственным выжившим очевидцем того дерьма… был я. А я сказал… сказал то, что меня просили». Точно ли это был Натиен? Почему Айра был так уверен? Никто не видел его лица… «Гвардия Тени полетела к чертям, если даже ты ловишься на такие дешевые трюки» Очередной опрокинутый бокал почти не оставил в Невре сомнений. Но как доказать, что это и вправду был он? В Сияющем краю, где ересью считают даже хоронить пустой гроб, едва ли поверят в историю о восставшем из мертвых… Шум, нарушивший их тяжелую атмосферу, отвлек его. В столовую вошла толпа обсидианцев, и довольных их появлением было мало. — Забейте, — сказал Невра несторожившимся теневикам, снова наполняя бокал. — Эй! — кинул кто-то, вставая. — Не сегодня… Идете галдеть на арену! — Сам вали на арену, — ответили из толпу вошедших. — А мы по делу. — Мы тоже недавно потеряли товарища, — сказал высокий парень, имя которого Невра не помнил. — Мы чаще сталкиваемся со смертью, и тоже знаем, что такое скорбь. Обсидианцы заняли свободные столы, добавив к общим скромным припасам алкоголь и походные закуски из собственных запасов. Когда все утихли, Вик, молодая фурия, решительно встала и взяла слово. — Айра… редко бывал в штабе, — начала она. — Сколько я здесь служу, он вечно месяцами пропадал на дальних рубежах… К штабу его душа никогда не лежала. Он не любил сборища, с нами-то через силу общался… И часто шутил, что после смерти ему невыносимо будет лежать на кладбище — навеки среди толпы… Он хотел, чтобы его пустили в лодке по морю — в которой он мог бы уплыть в крайние земли, где он еще не был, — кто-то закивал, подтверждая, что слышал эти слова от гуля, — Наверное… сейчас Айра по-своему счастлив, — Вик залпом осушила свой бокал. Невра поднял глаза и непонимающе нахмурился. Все в его голове мгновенно перепуталось, а в груди заклокотало с новой силой. То, за что он корил себя уже несколько дней… Он не мог ослышаться, — ни сейчас, ни тогда… Но… что в таком случае означало последнее, сказанное умирающим гулем: «в могиле»? «Я выясню, Айра», — сквозь мутное сознание подумал Невра. — «Клянусь тебе, выясню…» Он опрокинул очередной стакан и потянулся за следующим. — Тебе нужно отвлечься… — ладонь Аерис аккуратно накрыла горлышко бутылки. — Ты же видишь, я послушно выполняю твой совет, — сказал Невра криво усмехнувшись. Аерис лишь повела изящной бровью, и, схватив его за руку, потащила из-за стола. Невра поднялся, вяло потянулся за ней, вышел, сам удивляясь, что может держаться на ногах, да еще и идти. Но он шел. Шел ведомый ее нежной рукой, — сопротивляться этой маленькой охотнице Невра никогда мог, а сейчас и не хотел. Весь водоворот гонки, боли, тоски последних двух недель выбил его из колеи, расшатал, а ее объятия, аромат волос и легкие прикосновения обещали спокойствие… И забвение. Темный холл. Пустые коридоры. Потяжелевшая голова. Он потерялся, будто бы видел штаб впервые, а понял, куда Аерис вела его, лишь уткнувшись взглядом в дверь собственной комнаты. — Все не настолько плохо? — спросил вампир, проваливаясь в распахивающуюся темноту. Аерис, проникла внутрь следом и повернула замок. Неспеша она подошла к нему, нежно обернула руки вокруг его шеи. — Даже не сопротивляйся, — шепнула Аерис, притягивая Невру к себе. — Клянусь, на островах я скучал по твоим объятиям больше, чем по свежему воздуху… — он положил руки на талию, и нежно провел ладонями вверх-вниз. — Но сейчас я просто… разбит, — Невра рвано выдохнул ей в шею. — В другой раз я весь твой. Но Аерис его ответ не устроил, ее серые глаза лукаво сверкнули в полумраке. — Я не оставлю тебя в таком состоянии, — она решительно подтолкнула Невру назад и повалила его на кровать. — Смирись уже с тем, что я всегда лучше знаю, что тебе нужно, — оказавшись сверху, Аерис провела руками по его плечам и груди. — За это я люблю тебя, — ответил Невра, погладив ее по щеке. — Как и кучу других, — сказала Аерис с оттенком светлой тоски. — А что мне поделать, если вы все прекрасны и заслуживаете любви? — его палец прочертил линию от ее подбородка, вниз по шее, к ключицам. — Заткнуться, — настойчиво выдохнула Аерис и вовлекла его в поцелуй. Все ощущения, воспоминания, мысли завертелись внутри, сцепившись в один запутавшийся клубок, подчиняя себе. Дезориентируя… Разум проваливался в пучину бессвязных образов… Горячие губы, ласково проскользившие по щеке — по линии еще не зажившей ссадины, оставленной серебряным шипом. Земля, дрожащая и уходящая из-под ног. Шорох одежды. Промелькнувшая вспышка стальной цепи. Прикосновения проворных пальцев, от которых тело быстро расслабилось и сделалось отзывчивым, послушным. «Гвардия Тени полетела к чертям…» Закипающая кровь, расплёскивающаяся по венам. Слабеющая хватка и рваный шепот: «В могиле, в могиле». Руки по инерции сжимающие стройное и гибкое тело. «Невыносимо лежать на кладбище — навеки среди толпы». Тишина, нарушаемая стонами и шорохом простыней. «В могиле, в могиле». Напряжение, дошедшее до пика, взорвалось, наполнив тело теплым бессилием. «Клянусь, я выясню», — последняя вспышка, и сознание провалилось в черноту.