Residue

Космос мрачный и пустой – так думает Тор, смотря на него с корабля. Он привык к блеску Асгарда, яркости Бифрёста и даже к режущей глаза белизне Йотунхейма. Земля тоже лишена красок; её луна безлика, а солнце – тускло. Однако у Тора нет возможности выбирать, не тогда, когда от него зависит столько жизней. Локи не менее скептичен. Он шутит, улыбается на грани с оскалом, но по большей части молчит – удивительное и одновременно пугающее зрелище. Молчит и Хеймдалль, и Тор может только гадать, что тот видит. *** Новая прическа и пластина на глазу заставляют Тора выглядеть старше, а когда он смотрит в зеркало, то видит там отца и все его грехи, которые сам Тор надеется никогда не повторить. Один был завоевателем – и, возможно, завоевателем ему стоило и погибнуть. Злость Хэлы, безумные поступки Локи, гнев самого Тора – всё это не обошлось без влияния отца, который слишком рано поменял поле боя на дворцовые советы и заседания. Тор помнит свою юношескую горячность, которая давно уже осела пеплом, сменившись спокойствием. Тор всё ещё молод, но вместе с тем давно стар – на нём груз правления, ответственность за его народ, Локи. Тор перестал стараться его понимать. Он не спрашивает, что Локи задумывал и почему поступал так или иначе в прошлом. Тор следит за Локи, настолько непринужденно, насколько это позволяет Локи. Но он позволяет – и это уже хоть что-то. *** Тор не может забыть странные взгляды, которыми обменивались Локи и Грандмастер. Локи всегда умел находить странных, но полезных союзников; умел уговорить и убедить – заговорить язык; умел – Тор старается об этом не думать – очаровывать. Тор всегда на это попадался. Начиная с раннего детства, когда единственным оружием Локи были слова и взгляды, продолжаясь в юности, когда им на смену пришли уловки и хитрости, заканчиваясь тем, с чем Тор имеет дело сейчас – всё вышеперечисленное. Фригга любила Локи, и если бы тот хотел – любили бы и многие другие. Он этого не желал, чему всегда изумлялся Тор. Локи не был сложным ребёнком: он не обижался на шутки, не обвинял Тора во всех грехах, разве что мог безобидно подшутить. «Безобидное» в понимании Локи означало остаться в живых. Иногда Тору снится их детство, где теперь обязательно присутствует Хела. Она, конечно, предпочитает Локи Тору, они вместе колдуют, а Тор шутит, что их одежда так похожа, что непонятно, кто её у кого одолжил. Хела защищает Локи, проводит с ним время, пока Тор тренируется и охотится со своими друзьями. Это слишком идеальное развитие событий, Тор понимает это даже через сон, и всё же не находит сил в себе проснуться и встретиться с реальностью. Мгновения кажутся вечностью, Хела и Локи, как ни странно, уравновешивают друг друга. Локи не видит Мидгард, Тор не встречает Джейн и Мстителей, и, как это ни печально, он готов на эту жертву. Тор видит Золотой Асгард – не только в украшениях, но в мире и согласии. Сны обладают удивительной способностью сглаживать все несостыковки, поэтому, похоронив родителей, Тор правит, Локи неизменно сидит по его правую руку, а Хэла руководит войсками. Мир идеален. *** Тор просыпается с мыслью о Позолоченном Асгарде, с которого сошла вся краска, обнажив ложь, кровь и кости, на которых он был построен.