Встреча под Азенкуром

За полночь перевалило давно, еще когда в королевском шатре только собрались все военачальники английской армии. Больше часа ушло на препирательства между горячим Йорком и осторожным Бедфордом. Молодой Глостер привычно молчал, предоставив спор брату и кузену, остальные благоразумно следовали его примеру, лишь изредка вставляя слово в поддержку то одного, то другого. Генрих тоже молчал и думал. Положение было отчаянным. Те, кто не находился сейчас в Кале, к которому англичанам преградили путь нагнавшие их французы, в большинстве своем были больны, голодны и усталы. О противнике же удалось узнать лишь то, что он значительно превосходит англичан числом и имеет в распоряжении большую рыцарскую конницу. И армия его все разрастается и разрастается за счет вливающихся в нее гарнизонов ближайших городов. В деревушке неподалеку, прозывавшейся Азенкуром, вот-вот должны были начать горланить петухи, когда продолжавшие препираться герцог Йоркский и принц Джон, а следом за ними и остальные военачальники, покинули королевский шатер, оставив Генриха наедине с его мыслями. Через пару часов ему предстояло вести свою измученную больную армию в бой с превосходящим противником, о котором практически ничего не было известно. Король медленно водил пером по карте, словно надеясь вычитать в ней скрытую подсказку, но чуда не происходило. – Ваше Величество, прошу меня простить… – Что там еще? – Генрих отбросил перо и недовольно обернулся, вырванный из своих размышлений. – А, это ты, Флюэллен! Срочные вести? – Можно и так сказать, Ваше Величество, – поскреб пятерней бороду капитан. – Только что вернулся один из моих людей. Покорнейше прошу вас его выслушать. – Откуда он вернулся? – Генрих неторопливо обошел стол и опустился на покрытый попоной стул. Он неплохо знал капитана Флюэллена, и если тот решился потревожить своего государя посреди ночи, значит, известия и в самом деле были важными. – И кто он? – Один проныра. – Вояка нахмурился, словно размышляя, стоит ли выкладывать всю правду про своего молодца. – Вызвался пробраться в лагерь французов и поразнюхать, что там да как. – И что же? – Генрих выжидающе приподнял бровь. – Разнюхал? – Что смог, – уклонился от ответа офицер. – Прикажете позвать? – Зови, послушаю, – кивнул король, не торопясь, однако, радоваться прежде времени – это был уже не первый лазутчик, возвращавшийся от французов, но толку пока от их сведений было немного. Флюэллен на миг скрылся за пологом шатра, после чего возник снова, втолкнув вперед себя тощую долговязую фигуру в грязных лохмотьях – не иначе, парень на брюхе ползал во вражеский лагерь. – Как тебя звать? – Что-то в повадках и движениях молодчика показалось Генриху знакомым – возможно, тот уже попадался ему на глаза при осаде Гарфлера или в дороге. – Прозываюсь Недом-Пройдохой, Ваше Величество, – еще сильнее потупился и ссутулился солдат и, как показалось Генриху, даже слегка отступил в тень. Пожалуй, именно это и возбудило в короле интерес к ничем не примечательному типу. – Это правда, что ты был во французском лагере, Нед? – Генрих встал из-за стола, мимоходом заметив, как напрягся при этом человек Флюэллена. – И что же ты там видел? – Французов, Ваше Величество, – поспешил спрятать лицо в глубоком почтительном поклоне Пройдоха. – Рыцарей, сержантов, эсквайров. Множество тяжелой конницы. Ее у французов едва ли не половина всего войска. Остальные – крестьяне с окрестных провинций, не умеющие держать копье, вооруженные косами и вилами. Есть несколько тысяч отборной пехоты – копейщики и арбалетчики. Лучников едва пара сотен наберется. – Так ты обучен счету, Нед? – Генрих прошелся по шатру и резко остановился, окинув прячущуюся в тени фигуру испытующим взглядом. – Не каждый солдат в моей армии может этим похвастаться. – На месте капитана Флюэллена было бы неразумно посылать соглядатая, не умеющего считать, – еще сильнее согнулся в поклоне Пройдоха. – Это верно. – Король сделал еще один круг по шатру и остановился перед капитаном. – Флюэллен, разбудите Бедфорда и Йорка – они мне нужны. А Нед, – Генрих, не погнушавшись, ухватил за рукав попытавшегося было выскользнуть вперед капитана Проныру, – пока расскажет мне все в подробностях. – Как прикажет Ваше Величество, – Флюэллен был хорошим офицером и не имел привычки обсуждать приказы. – Итак, Нед, – Генрих еще некоторое время смотрел на опустившийся за капитаном полог, после чего перевел взгляд на замершего и не пытавшегося освободиться Пройдоху, – я слушаю тебя. – Французы привезли с собой несколько орудий, – забубнил солдат. – Но к ним мне пробраться не удалось. По слухам, часть армии еще на марше, но насколько сильно она отстала, мне не известно. – По слухам? Так, помимо счета, ты еще и французскому языку обучен? Пройдоха испуганно дернулся, осознав свою промашку. Генрих разжал пальцы, выпуская заляпанный глиной рукав, но тут же ухватил солдата за горло, выволакивая на свет. – Может быть, хватит уже? Думаешь, я тебя сразу не узнал? Не узнал твои ужимки, твой голос, хоть ты его и пытался изменить? – Король со злостью оттолкнул Неда, отчего тот не удержал равновесия и налетел спиной на стол, едва его не опрокинув. – Что ты здесь делаешь? Я же велел вам всем убираться! – Я и убрался. Убрался настолько далеко, насколько мог, аж во Францию, – уже совсем не верноподданически огрызнулся Пройдоха, но тут же спохватился. – Простите, Ваше Величество. Я не думал, что Флюэллен захочет, чтобы я сам… – Нед неловко скособочился, отводя глаза. – Я достаточно умен, чтобы не желать судьбы Бардольфа или Фальстафа. – Не смей, Пойнс! – Генрих метнулся к бывшему другу, вновь ухватив его за тощую шею. – Не смей меня упрекать в их смерти! Я дал им шанс, но кто-то оказался слишком глуп, а кто-то слишком алчен. – Глупость нынче стала преступлением, мой добрый король? – Даже в таком положении неугомонный Нед продолжал язвить. – Да, если она приводит человека к преступлению, – почти прорычал Генрих, снова отшвыривая Пойнса на закачавшийся от удара стол. – Бардольф заслужил виселицу не из-за того, что назывался когда-то моим другом. Он совершил кражу и понес за это наказание, как и любой другой. – Я не смею ни в чем упрекать Ваше Величество, – держась рукой за отбитый бок, поспешил склониться Нед, чем лишь сильнее разозлил короля. – Прикуси язык, Пойнс, – Генрих слегка встряхнул бывшего собутыльника. – Раньше ты умел держать его за зубами, когда требовалось. Возможно, потому и походил на смышленого малого. Неужели с годами ты так поглупел? – Похоже, что так оно и есть, Ваше Величество, – Нед криво улыбнулся. – Иначе не потащился бы к проклятым французишкам, а разводил бы овец где-нибудь в глуши в нашей старой доброй Англии. – И что же тебе не сиделось в этой самой глуши, Нед? – Пальцы короля разжались, выпуская заляпанную грязью одежду. – Зачем ты потащился следом за мной? – А сам ты как думаешь, Гарри? – мгновенно посерьезнел Пойнс. – Думаешь, сменил старых друзей на новых, ворье и голытьбу на лордов и герцогов, и они так же будут тебя беречь и дрожать за твою шкуру, как те, кого ты вышвырнул за порог за ненадобностью? – Не слишком-то вы за мою шкуру дрожали, втягивая в свои махинации, – огрызнулся в свою очередь Генрих. – Если бы это было не так, тебя бы давно не было на этом свете! – Пойнс уже не говорил, а шипел, впрочем, не рискуя поднимать голос до крика. – Тебя бы в первый же год твоих чудачеств прирезали где-нибудь в темном закоулке за пару медяков, которыми ты тряс в грязном кабаке! Думаешь, ребята из Истчипа спрашивают имя, прежде чем всадить в бок нож? – И теперь мой благодетель явился за вознаграждением? – скривился Генрих. – Увы, ты выбрал не самое подходящее время для этого – я, знаешь ли, во Франции слегка поиздержался. – Иди к черту, Гарри! – Пойнс сорвался с места, отпихнув с дороги преграждавшего ему путь короля, и только тут опомнился. – Ваше Величество. – Ноги сами сделали шаг назад и подкосились, роняя долговязое тело на колени. – Умоляю простить мою дерзость – я забылся. – Ты и раньше слишком часто забывался, Пойнс, – Генрих обогнул коленопреклоненного Неда и опустился на стул. – Но если раньше тебе это легко сходило с рук, то теперь подобная дерзость может стоить головы. Любому. – Король бросил пристальный взгляд на старого приятеля и потянулся за пером. – С панибратством покончено. И я больше не желаю видеть рядом с собой вора и разбойника Эдварда Пойнса. – Пойнса больше нет, Ваше Величество, – Нед осторожно повернул голову, опасливо кося на летающее по бумаге перо. – Есть Нед-Пройдоха, верный слуга Вашего Величества. – Пройдохе рядом с королем тем более делать нечего, – Генрих с равнодушным видом сложил исписанный лист, капнул воском и оттиснул кольцом печать. – Держи. Отдашь это Флюэллену. – Моя подорожная на виселицу? – не вставая с колен, грустно усмехнулся Пойнс, но письмо все же взял и тщательно спрятал за пазухой. – Нет. – Король поставил локти на стол, сложил пальцы в замок и подпер ими подбородок. – И не заставляй меня пожалеть об этом, Нед. – Вы меня прогоняете, Ваше Величество? – Пойнс хотел добавить «снова», но сдержался. – Вы не позволите мне хотя бы издали наблюдать за вами? Клянусь, я приложу все силы, чтобы не попадаться вам на глаза! – Зачем, Пойнс? Что тебе это даст? – Уверенность, Ваше Величество, – поднялся, наконец, Нед. – Уверенность? В чем? – В том, что с вами ничего не случилось, Ваше Величество. – Так не доверяешь лордам и герцогам? – Генрих едва заметно ухмыльнулся, глядя куда-то за плечо Пойнса, и Нед, даже не оборачиваясь, догадался, кто только что вошел в шатер. С герцогом Джоном Бедфордом Пойнсу пересекаться не доводилось, но услышанного от Гарри и Фальстафа вполне хватало, чтобы не иметь такого желания и впредь, поэтому он не заставил себя долго упрашивать и, повинуясь движению руки монарха, с поклоном молча выскользнул из шатра мимо расступившихся, чтобы не запачкаться, родственников короля. – Вы за нами посылали, Ваше Величество? – молодой Ланкастер все еще не сводил взгляда с опустившегося полога. – Что-то случилось? Пришли срочные вести? – Пришли и, к счастью, не самые дурные, – Генрих сделал приглашающий жест, предлагая брату и кузену занять места с противоположной стороны стола. – Только что мне сообщили более полные, нежели у нас были, сведения о французской армии. – И сообщил их вам… – Бедфорд снова покосился на вход в шатер. – Да, именно этот человек, – кивнул Генрих. – Это лейтенант Флюэллена, один из его лучших людей. – Вы ему доверяете? – видимо, заразившись подозрением Ланкастера, тоже покосился через плечо Йорк. – Не очень-то он похож на лейтенанта, этот оборванец. – Я порой тоже не всегда похожу на короля, – Генрих с улыбкой кивнул на брошенный в углу поношенный и покрытый коркой засохшей грязи плащ. – Это ли повод для того, чтобы усомниться в законности нахождения короны на моей голове, кузен? – Прошу меня простить, – стушевался Йорк, осознавая, насколько скользкой лично для него является эта тема. – В таком случае, – король одарил обоих родственников улыбкой голодного волка, – я предлагаю не терять понапрасну время и обсудить перестановку войск.