morvudd

Вернон Роше был очень зол. Злился он на гребаных реданцев, которые так не кстати задержали его в Оксенфурте, на бандитов, напавших из засады и убивших его коня, злился на дождь, который не прекращался с утра, на утопца, от которого он еле отбился, и на весь злоебучий Велен в целом. К тому же Роше был ужасно голоден, а еды с собой, как назло, не взял. Он рассчитывал, что в полдень будет в лагере, но до лагеря было еще далеко, а солнце уже ползло к горизонту. — Вернон Роше, какая удача! — услышал он отвратительно знакомый голос откуда-то сверху. — Наконец-то я отомщу за всех убитых тобой Aen Seidhe, проклятый душегуб! Готов принять мою стрелу в сердце? «Этого еще не хватало!» — Иорвет, — обреченно вздохнул Роше, остановившись и пытаясь найти взглядом эльфа, скрывающегося в листве деревьев, — сукин ты сын, какого черта ты здесь делаешь? Эльф не спешил высовываться из укрытия, но и не стрелял. Вообще, обычно все его устрашающие речи про вражду и отмщение, так и оставались речами. Шанс убить Вернона Роше Иорвету выпадал уже много раз, но нелогичный эльф, почему-то, ни разу этим шансом не воспользовался. — Может, ты все-таки слезешь, поздороваемся как следует? — так и не найдя взглядом эльфа, спросил Роше. — Доставай оружие, dh’oine, — спрыгнув с дерева, ответил эльф. — Я не намерен очернять себя убийством исподтишка. Ты умрешь с честью. Мужчины обнажили клинки. Бились они долго: Иорвет — выкрикивая проклятия в адрес Роше и всей человеческой расы, Роше — изредка матерясь и тяжело вздыхая. Но, если говорить честно, бились не особенно ожесточенно. Сталь со скрежетом скользила по стали, тела, изнуренные долгим боем, уже не слишком-то слушались. — Иорвет, — парируя удар, пропыхтел Роше, — я жутко устал, давай в другой раз закончим? Гордый эльф сначала хотел послать Роше к черту и продолжить поединок, но рассудил, что драться с уставшим еще до начала боя противником — бесчестно. По крайней мере так он себя оправдывал. — Ess’tuath esse! — ответил он, убирая клинок. Роше устало повалился на землю, потому что его сил не хватало даже на то, чтобы стоять на ногах. — Ну и заебался же я. Иорвет гордо присел, оперевшись спиной о дерево. — В следующий раз я тебя обязательно прикончу, dh’oine. Роше устало потянулся на траве, хрустнул затекшей шеей и пальцами; Иорвет принялся педантично чистить свой меч. — Иорвет, давай не будет следующего раза? Сколько можно уже, мы столько раз могли друг друга прикончить, но не прикончили. К тому же теперь скоя’таэли интересуют меня меньше всего. Не то, что бы я напрашивался тебе в друзья, но мне заебалось делать разъяренное лицо и орать, как умалишенный, при виде тебя. — Ты хоть понимаешь, что ты несешь, a d’yeabl aep arse? Ты убивал Aen Seidhe, я убивал твоих dh’oine. Ты — подонок, и я никогда не прощу тебя. — Никто не заставляет тебя прощать, к тому же ты тоже подонок. Просто забей, а? Иорвет промолчал, но многозначительно посмотрел на Роше. Наверное, ни один человек никогда не сможет скопировать этот наполненный презрением эльфский взгляд. — В конце-концов, ты все равно меня не убьешь… — Thaess aep! — вспылил эльф. — Тебе окончательно мозги отбило? Столько лет быть моим morvudd, а теперь вот так просто все оставить на произвол судьбы? Ты, верно, свихнулся, bloede arse! — Это я-то старая задница? — возмутился Роше. — Ты хоть сам помнишь, сколько тебе лет, выродок? Иорвет отложил старательно начищаемый меч, медленно встал, подошел к лежащему на земле Роше и больно пнул его ногой. — Ай! — Вот что я думаю о этой всей херне, — уже не так уверенно сказал Иорвет, но для эффективности, пнул Роше еще. Только на этот раз не так больно. Тем временем солнце окончательно закатилось за горизонт, листьями деревьев зашелестел прохладный ветер, а на темно-фиолетовом небе стали появляться первые бледные звезды. Роше встал, поровнявшись с Иорветом, посмотрел ему в глаз, который в вечернем сумраке казался не зеленым, а темно-серым. — Может, — заговорил Иорвет, вложив в свой голос как можно больше злобы и ненависти всего Старшего народа, — обсудим наши непростые отношения у костра? Роше скорчил недовольную мину, но мысленно поблагодарил Иорвета за это предложение. Из-за прохлады голод чувствовался особенно сильно, а утолить его было нечем. Продолжать путь к лагерю по ночному Велену — равносильно самоубийству, а скоротать ночь как-то нужно было. Хоть компания старого врага казалась Роше не самой удачной, но это было безопаснее, чем шляться в одиночку по лесу. По крайней мере, Вернон на это надеялся. — Никогда не думал, что скажу это, но мне нравится ход твоих мыслей, выродок. С костром возиться пришлось Роше, потому как Иорвет вызвался подстрелить что-нибудь к ужину. — Жаль, я не любитель человечинки, — уходя в лес, бросил Иорвет, — иначе бы с удовольствием подстрелил на ужин тебя. Роше молча проглотил шутку, пытаясь придумать, как заставить загореться мокрые ветки. Когда добытчик-Иорвет вернулся, Вернон уже грел руки у костра. Эльф принес зайца и пучок каких-то трав. — А это зачем? — поинтересовался Роше, указывая на травы. — Вы, dh’oine, ничего не смыслите в здоровой еде. Мы, Aen Seidhe, знаем, что без пряных трав ужин не может быть ужином. — Вероятно, поэтому вы все выглядите так, будто в последний раз ели еще до сопряжения сфер. — Thaess aep, — зло огрызнулся эльф. — Разделай зайца. — Почему вся грязная работа должна доставаться мне? — возмутился Роше, но повиновался. Иорвет сел к костру, скрестив ноги, снял висящую до этого на спине сумку. — По-твоему, убить невинное животное такая уж чистая работенка? Роше, потроша зайца, не унимался. Почему-то ему очень сильно хотелось поговорить: — Так ты сам вызвался пойти подстрелить что-нибудь. — Ты бы предпочел поголодать? — Ну, я бы как-нибудь перетерпел. А паршивой белке вроде тебя и вовсе к голоду не привыкать. Иорвет зло зыркнул на Роше, ловко ковыряющего зайца кинжалом. Несмотря на все попытки возмутиться, Вернон выглядел весьма довольным, и, судя по всему, его совсем не смущало, что сегодня трапезу и ночлег ему придется разделить с ненавистным эльфьим выродком. — Ну, так какого черта все-таки ты делаешь в Велене? — спросил Вернон Роше, когда заяц, нанизанный на палку, уже жарился над костром. Иорвет прищурил свой единственный глаз. — Пытаешься выведать мои планы, dh’oine? — насторожился он. — Да нет, — Роше безразлично пожал плечами, — просто пытаюсь поддержать беседу. Хотя, мне бы, конечно, хотелось знать, какую гадость ты замышляешь на этот раз. — А тебе не приходило в голову, что я ничего не замышляю? — разозленно заговорил Иорвет, по-эльфски грациозно размахивая руками. — Я вообще мимо проходил, и если бы не встретил тебя, проклятый dh’oine, так и шел бы по своим делам… — вдруг он осекся, поняв, что сболтнул лишнего. На несколько секунд повисло молчание. Роше сначала даже не понял, что услышал, поэтому ждал, что Иорвет окончит фразу, но Иорвет договаривать не собирался. Эльф судорожно пытался догадаться, вник ли Роше в суть сказанного, и на миг ему с облегчением показалось, что ничего тот не понял. — Стоп, что? Иорвет мысленно проклял свою эмоциональную натуру и неумение в некоторых случаях держать язык за зубами. И почему природа не наградила его даром сдержанности? — Ничего, иди к черту. — Нет-нет, подожди! — Роше повернулся к Иорвету и теперь смотрел на него с нескрываемым интересом. — Ты шел по своим мерзопакостным беличьим делам, встретил меня и внезапно решил, что дела подождут? — Я сказал, иди в гузно, — вспыхнул эльф. — Так, значит я вообще не правильно поставил вопрос изначально. Похрену, что ты делаешь в Велене, какого черта ты сидишь сейчас здесь? Это мне самоубийственно лазить ночью по лесу, но тебе-то ведь должно быть насрать? На кой-черт ты вообще затеял этот херов пикник? — Я проголодался. — Блять! — Вернон начинал потихоньку выходить из себя. — Я серьезно спрашиваю! — Dh’oine, — эльф зло сверкнул единственным глазом, вскочил на ноги, — еб твою шалаву-мать, чего ты от меня хочешь? — Мне, блять, интересно, какого хуя ты тут просиживаешь штаны со мной, вместо того, чтобы идти по своим делам? Иорвет смотрел сверху вниз на все еще сидящего у костра Роше. Тот выглядел рассерженным, но не более того. Может, разве что, слегка настороженным и озадаченным. — Если тебе что-то не нравится, я уйду прямо сейчас. Но перед этим я перережу тебе глотку и заберу своего зайца. — Это наш заяц, а не твой. — У тебя и меня нет ничего «нашего», dh’oine. Я этого зайца застрелил, я его и заберу. — Я его свежевал и потрошил, так что это и мой заяц тоже! — Роше замолчал, подумал о чем-то своем, и продолжил: — И вообще, какого, мать его, черта мы говорим о зайце?! Я хочу знать… — Не хочешь, — перебил эльф. Если бы на месте Иорвета был любой другой скоя’таэль, Роше бы предположил, что тот просто задерживает его до прихода остальных белок, но Вернон был уверен, что мотивы Иорвета кроются не в этом. Хотя бы потому, что в их поединке перевес был явно на стороне эльфа, и если бы сражение продолжилось, Иорвет одержал бы победу. Конечно же, Иорвет это осознавал, поэтому беличья помощь ему была ни к чему. Ночь Иорвету тоже пережидать было особо незачем, ведь он эльф как-никак, и вполне может передвигаться по лесу в любое время суток, не боясь наткнуться на какую-нибудь нечисть. Подравшись с Роше, он просто мог пойти дальше по своим делам, оставив недруга один на один с веленской ночью. — Все-таки твоя логика для меня всегда будет загадкой. Иорвет уже тысячу раз проклял себя за то, что вообще не убил Роше, или хотя бы не вырубил его. Нужно было сваливать, еще тогда, когда темерец начал нести всякую чушь о прекращении вражды. Ну надо же было додуматься пригласить своего заклятого врага к костру! Его ведь, между прочим, дожидается небольшой отряд, а он сидит здесь, порет всякую ерунду, и вместо того, чтобы прикончить этого ублюдка, собирается с ним ужинать. — Заяц готов. Иорвет достал из сумки большую флягу и весьма немаленький кусок хлеба. Флягу он положил себе на колени, а хлеб разделил на две части, одну из которых с недовольным лицом протянул Роше. Роше принял хлеб, состроив такую же недовольную мину. Заяц, приправленный травами, собранными Иорветом, и правда был вкуснее, чем если бы это был просто заяц. Иорвет глотнул из фляги и протянул ее Роше. — У меня есть вода, — ответил тот, но Иорвет флягу не убрал. — Это не вода, dh’oine. Роше ухмыльнулся и взял флягу. Глотнул. Рот и горло обожгло высокоградусным алкоголем, который приятно отдавал какими-то травами и, кажется, ягодами. Вернон выдохнул, слегка поморщился, откусил мяса и глотнул снова. — Да-а-а, — хрипловато протянул он, — умеете вы, эльфы, делать ядреный самогон. Самогон и правда был еще каким ядреным: кроме того, что приятно пился, он давал по шарам так быстро, что стоило сделать несколько глотков, как уже чувствовалось и тепло, и приятное головокружение, и спокойная умиротворенность. — А ты что, всегда с собой выпивку носишь? — Нет, только когда рассчитываю на приятные посиделки со старым врагом, — незлобно съязвил Иорвет. Вернон даже позволил себе улыбнуться. Внезапно Вернон задумался об этой фразе Иорвета. «Приятные». А ведь их сегодняшнюю посиделку и впрямь можно было бы назвать приятной. Конечно, если бы они не были врагами, и если бы Иорвет не был такой занозой в заднице. С едой очень скоро было покончено. Оба — человек и эльф — чувствовали себя сытыми, а от того и настроение у обоих значительно поднялось. К тому же поднятию настроения способствовал и самогон Иорвета, который успел уже порядком опьянить. — Я тут присмотрел одну небольшую пещерку, отлично подходящую для ночлега, — сказал, потягиваясь, Иорвет. — Из которой на нас обязательно выскочит какое-нибудь страховидло, — запротестовал Роше. — Вряд ли. Это скорей ущелье, чем пещера, да и если там что-то и есть, я быстро с этим разберусь. — Если ты так замечательно справляешься с чудищами, то какого черта ты лазишь по лесам, занимаешься терроризмом и прочей херней? Может, тебе лучше составить конкуренцию нашему общему знакомому ведьмаку? Кстати, ты не встречался с ним? — Имеешь ввиду недавно? Нет. А ты что, видел его? — заинтересовался Иорвет. — Да, насколько я знаю, он сейчас в Новиграде. — Вот так сюрприз! — прихлопнул в ладоши Иорвет. Роше косо взглянул на эльфа. — Что ты снова задумал, старый мерзавец? Иорвет глотнул из фляги. — Тебе так сложно поверить, что я ничего не замышляю? Я просто… — эльф осекся. — Забей, думай как хочешь. Хоть Иорвет был уже порядком пьян, он понимал, что не стоит рассказывать о своих планах врагу. Хотя вражды по отношению к Роше он в данный момент не испытывал, да и планы его были весьма и весьма невинны. Все дело было в том, что отряд, который его дожидался, был даже не отрядом, а просто кучкой голодных, затравленных и уставших от войны эльфов, которые отчаянно хотели хотя бы спастись. Все они, несмотря на свою непомерную гордость, осознали свое поражение в этой войне, все они считались преступниками и находились в розыске по всему северу. Борцы за свободу… В очередной раз они проиграли, но даже будучи полностью разбитыми, никому не нужными, годными только на виселицу, они хотели жить. Больше не было смысла скрываться в лесах, пытаясь изменить участь Aen Seidhe, не было смысла ни в терроре, ни в открытых бойнях. За ними уже никто не шел, потому что идти было уже некому. Кучка эльфов, руководивших восстаниями и лесными бандами, чуть больше десятка — они решили спастись, не добивая себя в глупой борьбе за… За смерть. И Иорвет пообещал сделать все, чтобы помочь и им, и самому себе. Потому что внезапно осознал, что тоже хочет жить. — Иорвет? Иорвет сидел, оперевшись о ствол дерева, задумчиво глядя куда-то сквозь деревья, сжимая в руках флягу. Роше не мог в ночной тьме разглядеть выражение его лица, но он рассматривал гордый профиль эльфа, его единственный глаз, горящий в пробивающемся через густую шевелюру деревьев свете луны, рассматривал его руки, сжимающие флягу. Вернон Роше смотрел на эльфа и думал, что он красивый. Не классической красотой, а какой-то дикой, лесной, эльфской, притягивающей и отталкивающей одновременно. Он был в своем роде удивительный, уникальный. Роше казалось, будто Иорвет и лес — единое целое, и достаточно отвести взгляд, Иорвет исчезнет, растворится в ночной темноте, в тихом шелесте листьев, в сочном запахе травы, в звонких каплях дождя. «Я схожу с ума, — подумал Роше, — это все чертов эльфский самогон». Наваждение Вернона длилось ровно до того момента, как Иорвет отозвался. Все-таки, каким бы удивительным он не смотрелся со стороны, он оставался полнейшей занозой в заднице. — Продолжишь доебываться, я тебе шею сверну. Роше протянул руку, забирая флягу, сжимаемую Иорветом. Стало очень холодно, и он надеялся, алкоголь по крайней мере этот холод притупит. Но даже Иорветов самогон был не в силах совладать с веленской ночью. — Может, пойдем все-таки в пещеру? Или все еще боишься страховидл? — пьяно хохотнул Иорвет. — Ладно, — отозвался Роше. В пещере, вопреки опасениям Роше, чудищ не было. Зато там было сухо и не дул ветер. Оба мужчины сели к стене: Иорвет — скрестив ноги, Роше — вытянув их. Фляга была полна еще почти на половину, а значит, спать они пока не собирались. — Иорвет, — задумчиво произнес Роше, — так все-таки, зачем ты остался? — Устал, — отмахнулся эльф. — А если честно? — А если честно, я считаю, что тебе нужно сходить в задницу скального тролля и узнать там. — Я серьезно, сукин ты сын. Я скорей готов поверить в то, что ты ничего не замышляешь, чем в то, что ты вот просто так решил отдохнуть в компании своего злейшего врага, бросив свои дела. — Я тебе уже говорил, что если продолжишь доебываться, сверну тебе шею? — Да. — Я слов на ветер не бросаю, dh’oine. Иорвет резко вскочил с места, наваливаясь на Роше. От неожиданности Роше даже не успел ничего сделать, как оказался лежать лицом к земле, прижатый Иорветом. Эльф заломил ему руки за спину, сел на них, просунул ладонь под ткань шаперона, ухватился за шею и потянул на себя. — Ты какого черта творишь?! — рассвирепел Роше, дергаясь всем телом, пытаясь сбросить с себя Иорвета. — Все еще раздумываю над тем, свернуть тебе шею или нет. Будешь хорошим песиком? — Пошел к черту! — заорал Вернон. — А-а-а, блять! Каким-то чудом ему все-таки удалось вывернуться, и теперь они оба катались по пещере, пытаясь друг друга перебороть. В конце концов, Иорвет снова оказался сверху, только теперь они были лицом к лицу. Эльф прижимал к полу запястья Роше, нависая над ним. Вернон попытался освободить руки и дернулся, но неудачно: руки он не освободил, зато ударился лбом о подбородок Иорвета. Иорвет резко навалился на него всем телом, все еще сжимая его руки. Их лица оказались на расстоянии миллиметров, Роше стало жарко и трудно дышать. Иорвет схватил его зубами за губу, потянул, а дальше произошло что-то совсем из ряда вон выходящее: кто-то коснулся языком чьих-то губ, чьи-то губы обхватили чей-то язык. Кто-то кого-то целовал, кто-то отвечал на поцелуй, углубляясь и подаваясь навстречу. Иорвет, наконец, отпустил запястья Роше, обхватил его за щеки, а руки Роше так и остались бессильно лежать на земле. Иорвет прижимался, гладил пальцами по лицу, забирался под шаперон, касался ушей, водил по шее. Вернон всего лишь ошеломленно, но все же с удовольствием отвечал на поцелуй. Иорвет резко отстранился, посмотрел на Роше безумным взглядом, сглотнул. Было совершенно не ясно, против ли Роше, понравилось ли ему, не бросится ли он сейчас с кулаками или, хуже того, не обсмеет ли. Но Вернон приподнял голову, положил руку на затылок эльфа, притягивая его к себе, и эльф поддался. Поддался под безумные поцелуи, граничащие между нежностью и жестокостью, под укусы и ласки командира синих полосок. Эльф и человек стягивали друг с друга одежду, будто пытаясь перебороть, опрокидывали друг друга на спину, гладили друг друга руками, сцеплялись пальцами, и… — Мне стыдно, — прохрипел Вернон Роше, когда все закончилось. Иорвет прижал Вернона к себе, презрительно хмыкнув. — Стыдно бывает только за то, что помнишь. Ты же не собираешься это вспоминать? Вернон проснулся утром с жуткой головной болью не столько от спиртного, сколько от воспоминаний о минувшей ночи. Он проснулся один, но, к своему глубочайшему удивлению, живой.