Possibility of hazardous reactions

      Гарри не знал, как и откуда Гермиона разузнала про этот дом — но одно он мог сказать точно: это была одна из ее лучших находок. Нет, пожалуй, самая лучшая. Дом был не настолько велик для того, чтобы потеряться в нем, но и не тесен. Вообще-то, изначально Гермиона подыскивала жилье исключительно для себя со Снейпом, но сперва Гарри оставался там на ужин, затем стал оставаться на ночь, а потом как-то само собой получилось, что Гарри здесь практически поселился. Снейп пытался изобразить недовольство, но все же смирился и махнул рукой на наглого Поттера.       Благо самому было о ком заботиться: Драко тоже иногда гостил здесь, хоть и гораздо реже, чем Гарри. Ему после смерти Люциуса было непросто одному в холодном Малфой-меноре, где, казалось, каждый камень таил в себе недобрые воспоминания. Нарцисса сбежала оттуда еще раньше и теперь обосновалась во Франции. Нет, Драко она, конечно, звала с собой очень горячо. Но тот, совершенно неожиданно, наотрез отказался, и предпочел пляжам Лазурного берега простой двухэтажный особнячок где-то в предместьях Брайтона. Район был маггловским, но никто не возражал: особняк держался на отшибе, вдалеке от других строений, но зато близко к морю. Расположившись на тихой уютной улочке, он казался неотесанным старичком на фоне других аккуратных домиков из темно-красного и коричневого кирпича. Весь обложенный натуральным камнем, утопающий в зелени и цветах он казался Гарри потрясающе уютным.       Часто утро здесь начинается одинаково: Гарри сквозь сон слышит, как просыпаются Гермиона и Северус, завтракают, а потом, в зависимости от дня недели Гермиона либо аппарирует в министерство, либо спускается в подвал, чтобы помогать Северусу с зельями. Да, просторный подвал был еще одной причиной, по которой они выбрали именно этот дом.       Гарри все не дает покоя странное желание застать Малфоя всклокоченным и сонным, но тот, в те редкие дни, когда остается здесь ночевать, будто специально просыпается пораньше, чтобы к завтраку выйти идеальным. Прическа волосок к волоску, чистая свежая рубашка и брюки, о стрелки которых, пожалуй, и порезаться можно.       Гарри в своей растянутой майке с изображением собаки и смешных клетчатых пижамных штанах каждый раз чувствует себя настоящим разгильдяем.       Они завтракают в гнетущей тишине, а затем каждый из них добирается на работу: Гарри предпочитает аппарацию, Драко — камин.       Каждый такой завтрак Гарри хочет что-то сказать, но снова молчит: все кажется каким-то глупым. Ну, о чем поговорить с Малфоем? Не о погоде за окном же?       Он всегда тайком разглядывает своего немого собеседника, пока тот маленькими глотками пьет свой неизменный кофе. Больше ничего: только изредка презрительно дергает уголком рта, глядя, как Гарри уминает то яичницу с беконом, то тосты с джемом, то что еще. А что? В отличие от Малфоя, день-деньской занимающегося своими акциями и бумагами, Гарри, между прочим, по лесам и полям носится, так что зверский аппетит с самого утра — дело обычное.       Когда наступает выходной — Гарри не видит Драко совсем, — тот аппарирует к матери и возвращается только на исходе воскресенья.       И Гарри понимает, что скучает.       Сегодня воскресенье. Гарри, проснувшись, слышит, как спорят о чем-то Гермиона и Северус. Кажется, о свойствах Златоглазки. Скоро они уходят и наступает тишина. Устав лежать без дела, Гарри спускается в кухню. Здесь тихо, только слышно, как тикают часы в углу и шумит море за окном. Гарри любуется, как солнце золотит листья плюща, заглядывающие в кухонное окно: дом весь ими зарос. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Гарри тянет на себя тяжелую дверь, которая ведет на террасу, теперь всю залитую солнцем, и с минуту просто стоит, любуясь морем. — Развлекаешься, Поттер? — раздается голос совсем рядом, и Гарри заученно быстро разворачивается, принимая боевую стойку: поди вытрави аврорские привычки. На одном из плетеных стульев на террасе Гарри, к собственному удивлению, обнаруживает Драко, которого не заметил за листьями, и от неожиданности спрашивает совершеннейшую глупость: — Ты чего тут делаешь? Белесая бровь удивленно стреляет вверх. — Ты, Поттер, совсем там свихнулся со своим авроратом? Я здесь, вообще-то, живу. Ну, иногда. Гарри тушуется и чувствует себя ужасно глупо. — Ты же должен быть у матери?       Драко не удостаивает ответом: только пожимает плечами. Отсалютовав Гарри бокалом, Драко отворачивается, и переводит взгляд на море.       Гарри садится рядом. Хочется что-то сказать, но дельные мысли, как и всегда, не идут в голову. Только какие-то глупости. — Что пьешь? — наконец-то находится Гарри, но тут же корит себя за глупость. Другой темы не мог найти? — Мятный лимонад. Хочешь?       Гарри кивает, и Драко взмахом палочки наколдовывает бокал и ему. Лимонад приятно освежает, даже холодит язык, но Гарри нравится. Он тоже смотрит на море и тут понимает одну вещь. Ему хорошо.       Сидеть вот так, с Малфоем, и смотреть куда-то, все равно куда, лишь бы рядом. Они давно не враги, но и для друзей слишком мало общаются, но Гарри чувствует, что ему комфортно. Даже не хочется, как обычно, язвить и подкалывать. — Почему ты здесь сегодня? — решается повторить вопрос Гарри. — Нарцисса была занята, вот я и решил остаться тут, — ровным голосом отвечает Драко, но Поттеровское чутье аврора подсказывает: он лжет. Нарцисса тут ни при чём. Есть что-то еще. — А если честно? Кажется, Драко даже немного удивляется. — Куда уж честнее, Поттер? Нарциссе не до меня, вот я и решил побыть тут. Или тебе другая причина нужна? — Может и нужна. — упрямится Гарри. — Может, она связана с тобой, — усмехается Драко, и Гарри не понимает — это шутка или Драко говорит всерьез.       Они снова молчат. Гарри — обескуражено, Драко — как-то напряженно. В этом напряжении они допивают лимонад, и это очень кстати: лето выдалось непривычно жарким, и сейчас, несмотря на раннее еще утро, уже становится довольно душно.       Гарри и сам не понимает, что именно его гнетёт. Он поворачивается и разглядывает Драко: солнце красиво очерчивает его точеный профиль, а серые глаза делает совсем прозрачными. Тонкая прядь волос, выбившаяся из идеальной прически, падает ему на глаза, и у Гарри вдруг появляется желание еще сильнее разлохматить Малфоя.       И рука уже тянется совершить непоправимое, как в глаза бросается одна ранее не замеченная им вещь на руке Драко: она блестит и переливается, ослепляя своей безупречностью. Помолвочное кольцо.       Гарри понятия не имеет, что такое микроинфаркт, но сейчас ему кажется, что это именно он. Сердце с такой скоростью ухает вниз, что Гарри с трудом удерживает бокал в ослабевшей на миг руке. — Что-то не так? — чуть взволнованным тоном интересуется Драко, даже забыв привычно съязвить.       Поттер и сам не может понять, что конкретно не так. Это не ревность, конечно, ведь это абсолютно невозможно. Между ним и Малфоем не может ничего быть.       Но, тем не менее что-то заставляет Гарри вскочить и скрыться в кухне, заслужив напоследок недоуменный взгляд Драко.       Оставшись наедине с самим собой в комнате, Гарри вдруг явственно припоминает, как Драко и в самом деле говорил что-то про помолвку с Асторией, но Гарри тогда предпочел это не услышать. — Эй, Поттер, ты там здоров? — раздается от двери, и Гарри холодеет.       Не дождавшись ответа, Малфой толкает дверь в спальню, и с порога цепким оценивающим взглядом осматривает ее. — Ну и бардак тут у тебя, Поттер! — Драко брезгливо носком ботинка подбрасывает старый рваный носок, валяющийся на полу, и отфутболивает его куда-то в угол. Это заставляет щеки Гарри гореть от стыда, хотя, в общем-то, его неряшливость никогда не вызывала в нем хоть какие-то переживания. И когда его ругала за это Джинни, и когда осуждала Гермиона, даже на презрительные гримасы профессора Гарри не реагировал.       Пробурчав в ответ нечто невразумительное, Гарри отворачивается к окну. За спиной раздаются шаги, и Гарри чувствует, как на плечо опускается рука. Не успевает Гарри осознать произошедшее и избавиться от внезапного охватившего его оцепенения, как рука исчезает, а через секунду и самого Драко нет в комнате — только Гарри, остающийся недоуменно размышлять, что это было, и как это следует понимать.        С тех самых пор Гарри понимает, что неосознанно старается встречаться с Малфоем чаще: приходит на работу раньше обычного, хотя до этого славился своими опозданиями; в обеденный перерыв старается выбраться в министерское кафе, хотя раньше предпочитал заказывать сову с готовыми обедами прямо в кабинет, а то и вовсе обедать на ходу чем придется.       Всякий раз, заприметив знакомую белокурую макушку в толпе, Гарри улыбается как дурак.       В доме профессора они тоже видятся, и каждая такая встреча становится все более странной.       Гарри хочется прикасаться к Малфою, и каждый раз он пытается сделать это по возможности ненавязчиво и естественно: убив комара, севшего Драко на плечо, или поправив выбившуюся прядь волос, или, подавая ему упавшую вещь, ненароком коснуться руки.       Драко вздрагивает от каждого такого прикосновения, но не отстраняется, и Гарри нравится думать, что это означает, что между ними что-то есть.       Еще Гарри нравится думать о том моменте, который, конечно же, что-то значил, когда Драко дотронулся до него.       Гарри нравится раз за разом прогонять в памяти фразу, сказанную Драко тогда на террасе. Может причина оставаться здесь связана с тобой.       В глубине души Гарри понимает, что ничего такого Драко не имел в виду. Но думать о глубоком смысле этой фразы до ужаса приятно. Даже если это не так.       И каждый раз из завораживающего плена иллюзий Гарри спасает кто-то, кто вспоминает черт-бы-ее-побрал Асторию. Эти упоминания пребольно возвращают с небес на землю, и после них Гарри ходит мрачнее тучи.       В одну из пятниц Гермиона приносит радостную новость о своем повышении, и все решают, что это неплохо бы отпраздновать. В уютном домике становится шумно: Гермиона приглашает коллег, Северус кое-кого из профессоров. Рона и Джинни на празднике нет: когда Гарри довольно тяжело расстался с Джинни, а Гермиона выбрала профессора, их отношения с кланом Уизли как-то подостыли. Только иногда, встретив Билла, Артура или Перси в министерстве, Гарри кивает им. Рон и Молли предпочитают его не замечать. Астории тоже нет здесь, и Гарри рад. Не то чтобы он на что-то надеялся. Но самонадеянно радостный вид этой блондиночки сейчас здорово бы испортил ему, Гарри, настроение. Все пьют пунш и общаются, а Гарри уже привычно держится рядом с Драко. Тот не пьет пунш, отдавая предпочтение огневиски, и через некоторое время Гарри понимает, что он пьян.       Драко то пытается нелепо танцевать, то кидается обнимать в сотый раз сияющую от радости Гермиону. Но чаще всего он тянется к Поттеру: обнимает того, предлагая выпить вместе, кладет голову на плечо в притворной усталости, сидя рядом. Гарри наслаждается этими моментами, хоть и понимает, что это только сейчас. Завтра Драко протрезвеет, ничего не вспомнит, и вновь будет вздрагивать и чураться его, Гарри, прикосновений. Гарри не пьет ни капли, чтобы все запомнить.       Но сейчас этого нет, и Гарри пользуется этим на всю катушку. Когда время близится к двум часам ночи, выясняется, что некоторые гости решают остаться на ночь, и поэтому хозяевам приходится потесниться: Гарри и Драко решено положить вместе.       Драко возмущается, а сердце Гарри скачет как ненормальное от радости. Вдоволь набесившись, Драко наконец-то поднимается в спальню, и ложится рядом. Гарри вдруг совершенно неожиданно понимает, что ему сейчас абсолютно все равно, что может про него подумать Драко, и обнимает его.       И Драко обнимает в ответ, да еще и закидывает на Гарри ногу. И утыкается Гарри носом куда-то в шею. Гарри несмело гладит Драко по спине, а пальцы Драко совершенно неожиданно проникают под рубашку и принимаются ласкать живот Гарри, затем спускаются к бедрам и ягодицам.       Гарри очень не хочется спугнуть этот момент, потому что сейчас ему просто хорошо. Даже если завтра Драко протрезвеет и снова станет таким же равнодушным, как и обычно. Просыпается Гарри в одиночестве, и ему даже кажется, что все происходившее вчера ему только приснилось.       Он спускается в кухню, надеясь увидеть привычного Драко: идеального и прекрасного. И он там.       Они снова проводят молчаливое утро вместе, пока Драко его не нарушает: — Я виделся с Асторией. Кажется, я больше не буду оставаться тут, да еще и с ночевкой. Сказав это, Драко поднимается и уже набирает щепотку дымолетного порошка, как добавляет: — Я все помню, Поттер. И исчезает. Оставив Гарри в абсолютно растерзанном состоянии.       С тех пор они практически не видятся, как Гарри ни старается. Драко не появляется в доме, а в Аврорате Гарри нагружают настолько, что он порой и не появляется в Министерстве. Но это только на пользу: недавнее происшествие почти не вспоминается, а загруженность помогает думать о чем угодно, только не о Малфое.       Поэтому, когда Драко спустя три недели вновь появляется в доме профессора, Гарри очень удивлен. Заметив его выражение, Драко поясняет: — Да, Поттер, тебе теперь придется терпеть меня чаще. Будь благодарен за передышку, которую я тебе дал. — Почему? Что случилось? Ты же должен сейчас готовиться к своей свадьбе. — Гарри с трудом выговаривает эти слова. — Я разорвал помолвку. — Что? — сказанное не сразу доходит до Гарри. — Что слышал, Потти. — Малфой огрызается в ответ, но это неожиданно даже радует.       Через день Снейп объявляет о том, что их совместное с Гермионой открытие получило Гран-при на Международном Зельедельческом Конкурсе. И это определенно нужно отметить.