Фетиш

Артёму нравятся туфли, нет, не так, ему нравятся шпильки, как они смотрятся на его ногах, почему-то удивительно изящно. И это пиздец. Потому что такую красоту грех не показать, но понимает, что не дай бог его кто-нибудь увидит в таком виде, из друзей или даже Юля, у которой он кстати и взял эти шпильки, потому что те оказались ей велики, он недосчитается конечностей. Артёму стыдно, стыдно и хорошо. Каблуки ужасно неудобные, стоять вообще трудно не шатаясь, но, на его узкой стопе они смотрятся круто, и если бы не повышенная волосатость, навряд ли отличишь от ножки какой-нибудь спортивной цыпочки. Юноша понимает, что это финиш и вообще полный бред, но идёт и бреет ноги, потому что так туфли будут смотреться ещё изящнее. Оно и правда так, красные лаковые туфельки на шпильке, да с ремешочком… Артём осознает, что любуется, как каким-то произведением искусства и бьёт себя по лбу чтоб выгнать всю дурь из башки, и даже наклоняется чтобы расстегнуть ремешки и наконец скинуть эти колодки, когда в дверь неожиданно входит Валентин. «Блять?!» — четко отпечатывается на лице Тёмы, — «Какого хрена он здесь делает?! У него же смена до восьми… И Юля меня одного оставила, потому что уснул, как дибил… Что делать-то теперь?» — Это не то что вы подумали… — начинает Артём, с первого, что пришло в голову. — А что я подумал? — вскидывая насмешливо бровь, интересуется Лебедев, — Что ты великовозрастный извращенец? Что ты носишь туфли моей дочери? Что я не позволю вам больше видеться? Артём понимает, что крыть нечем, а потому мучительно краснея, закрывает лицо ладонью и стонет, надеясь, что именно в этот момент разверзнутся хляби небесные и поглотят его к чертовой матери. И именно в этот миг где-то за окном начинает звучать песня группы Ленинград «На лабутенах нах и в охуительных штанах…» Ну почти про него, только он без штанов, но боксеры вполне, под пивас, могут сойти за моднючие такие шортики, на них даже накарябано Кельвин Кляйн. Сквозь пальцы мальчишка видит, как неудержимо дрожат губы полковника российской армии, как он борется с тем, чтобы не рассмеяться над комичностью творящейся ситуации, и не разрушить свой авторитет в лице уличного гопника. Но ему это плохо удается, потому что смущённый Артём, да ещё на каблуках, да под подходящую музыку, это выше сил небесных, а Лебедев, точно не записывался в царевны Несмеяны. Поэтому состроив серьезное лицо, при плохой игре, Валентин вылетает-вальяжно выходит из комнаты дочери, захлопывая за собой​ дверь с такой силой, что из косяка сыплется стяжка, и начинает ржать до икоты. Когда он возвращается, Артем все так же стоит в центре комнаты и даже поза почти не изменилась, Лебедев едва сдержался чтобы не заржать вновь, не стоит обижать молодого человека. А мальчишка в этот момент пытался примириться с мыслью, что нет у него больше девушки, зато появился странный фетиш и полковник, который об этом знает, но не в том смысле… Наверное. — А туфли тебе идут, так и быть, скажу Юльке, что пошли на армейские нужды. Тема понимает, что ещё больше заалеть просто невозможно, но он отчаянно пытается, а ещё одновременно злится и чувствует непонятную тягу к Валентину и его жёсткому юмору. — Не трудитесь, я не для себя, — бурчит мальчишка, стягивая шпильки, потом подходит к Лебедеву и кладет их ему в руки, — На ваших ногах они будут смотреться гораздо лучше, я такие стройные только у девушек видел… Тема знает, что после такого живым не выйдет из этой квартиры, но не отвесить комплимент стройным ногам Валентина о которых он думал несколько недель не мог. Валя чувствует, как закипает, звереет на глазах, челюсть сводит в зверском оскале, и видя это, мальчишка делает шаг назад, а потом ещё несколько, нервно посмеиваясь и ища пути к отступлению. Пока не упирается спиной в шкаф. Все. Баста. Грохот выброшенных туфель оглушителен посреди внезапно установившейся тишины, крепкая хватка на шее даёт четко понять, что игры окончены, но мальчишка все равно смотрит непокорно и кривит в ухмылке алые губы, хоть и видно, что боится. Лебедева ведёт. Поцелуй выходит жёстким, болезненным, сводящим с ума, а для Артёма ещё и шокирующим. И не сказать, что ему не нравится, ему нравится и ещё как, и это ломает. Из груди рвется стон. Мальчишка знает, что-то, что с ним творится это неправильно, но прекратить не может, ведь ему хочется ещё больше, ещё ближе. И полковник дает ему это… И тут звучит будильник, который буквально вырывает Тёму из сна, такого шокирующего и горячего, лицо полыхает, а в трусах тесно. Ему стыдно, перед Юлей и перед ее отцом, и перед теми туфлями, которые он обещал вернуть в магазин, но так ещё и не сделал этого. День обещает быть тяжёлым, ведь сегодня Юля пригласила его на семейный ужин, а значит там будет Валентин, а если будет Лебедев, Тёма не сможет перестать прокручивать сон в своей голове, снова и снова, пока будет видеть мужчину хотя бы краем глаза. «А может отказаться ещё не поздно?»