Всё прошло

      Ах, как же прекрасен Париж зимой! Особенно когда падает снег: небо хмурое, серое, люди спешат по своим делам, словно летний беспокойный поток ручейка бежит по своему привычному маршруту. По тому же привычному маршруту идут и люди. А с неба падают прекрасные ангелы-снежинки, так сильно не похожие на всю серость пейзажа, что только ищущий прекрасного может заметить то, что не похожи они даже друг на друга. Не все найдут что-то примечательное в каждой снежинке, в каждом узоре на ней: лишь те, кто видит разницу везде, либо же потерял веру в людей. Таков закон: либо ты видишь отличие в людях, либо же в природе.       Сегодня снова небо хмурое.       - Либо выглянет солнце, либо начнёт выпадать снег, - вслух делает вывод идущая по улице школьница, смотря на небо и пару раз покружившись как снежинка, которые, повторяя за ней, действительно скоро начнут танцевать вальсы, созывая на этот бал своих сестёр.       Солнца не будет. Оно не хочет видеть того, что происходит в съёмной квартире студента Ванитаса. А происходит там вот что...       - А я ещё верил тебе! Ты такой же, как и все! Ты ужасный сплетник, серая масса! Все люди одинаковые! Уходи! Я больше не хочу тебя видеть!       Хлопнула дверь. Просьба исполнена. Ной ушёл, не сказав ни слова, оставив Ванитаса одного.       Ванитас один. Он унижен. Он плачет. И самое страшное: он в отчаянии. Ему больше нечего делать, не к кому привязаться душой. Нет у него больше той особенной снежинки, что выделялась из толпы людей или других замёрзших в причудливых формах капель дождя - разницы теперь нет, всё в этом мире обычная вода, пресная как таблетки. Ной теперь просто копия. И Ванитас боялся, как бы не из-за него Архивист стал так похож на других.       Паренёк ещё пару минут постоит, смотря на дверь. Может, в надежде, что возлюбленный вернётся?... Вряд ли. Серые в этот дом дважды не заходят, едва становятся такими нейтральными.       Голубоглазый обернётся, в последний раз глубоко вздохнёт и вытрет слёзы, пойдёт вглубь квартиры, по пути подняв с пола разбившиеся очки для чтения. Рассматривая осколки стекла и немного погнутую оправу Ванитас сам вспомнит, как разбил их, когда узнал, насколько же ему теперь будет сложно выбраться из бездны стыда и презрения из-за какой-то нелепой сплетни, рассказанной Ноем. Почему? Сплетни решают всё, как ни крути.       О, как же он надеялся, что зная всё презрение Ванитасом всех этих сплетников, Ной никогда к ним не присоединится... и зря... Но иногда попадались "Избранные", которые видели разницу во всём. Порой такие даже находили свою любовь.       Студент пройдёт на кухню, нальёт чай или кофе, чтобы потом успешно забыть о нём, пока тот не заледенеет. Поставит чашку на подоконник, положит там же разбитые очки, пойдёт в спальню. Постоит так минуты три, молча осматривая холодное помещение. Потом ляжет на кровать, притянет к себе подушку и будет немо кричать: просто открывать рот, надеясь, что вся боль вырвется в эту мягкую подушку, даже без крика. Не поможет. Это он поймёт через семь секунд ровно. И тут же усмехнётся про себя: как же стало просто измерять его действия по времени.       - "Неужели уже делать нечего?" - спросит он самого себя и встанет с кровати, подойдя к письменному столу. И там всё пресно: пенал, пара блокнотов, альбом для рисования... А вот на альбоме он задержится взглядом, даже возьмёт в руки. Обложка тут даже смысла не имеет, особенно со своим-то непримечательным рисунком. А внутри альбома рисунки Ванитаса: животные (в основном олени), изредка попадаются люди. Голубоглазый отбросит альбом в сторону: все рисунки нравились Ною, уже абсолютно на них всё равно. Можно и за ноутбук сесть.       Во всех социальных сетях: осуждение, осуждение, осуждение. Каждый высказал своё мнение у него на страницах. Удаляет каждую, всего три секунды смотря на страницы Ноя. Всё равно удаляет.       А теперь - тишина. Чтобы просто не лежать, начинает читать книги. Первая глава, вторая, третья... Он читает. Смысла ещё не понял. Он вообще ничего не понимает. Закрывает крышку ноутбука, одевается, уходит из квартиры. Он не хочет здесь быть. По крайней мере сейчас.       Зимний Париж. Серое небо, падают снежинки. Одинаковые белые снежинки. Каждая убивает голубоглазого воспоминаниями о том, как Ной смеялся, когда студент ловил снежинки, и как он же восхищался каждой пойманной снежинкой. Ванитас научил его видеть в каждой разницу, а в ответ лишь получил демонстрацию схожести листов сканера общества. Будто он не знал, что это такое.       На следующее утро Ной придёт извиниться. Он всё поймёт. Абсолютно всё. Он исправил ситуацию как мог. Зашёл в квартиру любимого, прошёл на кухню. На подоконнике кружка с замёрзшим кофе, рядом - разбитые очки для чтения. Развернулся, пошёл в спальню.       На кровати спит Ванитас. Голубые глаза закрыты, лицо выглядит настолько умиротворённым, что Архивист поразился: он никогда не думал, что его любимый настолько силён психологически. Осторожно сел рядом, погладил по голове.       Только сейчас он всё понял: Ванитас больше не проснётся. Не перед ним. Никогда. Нет, он не мёртв. Просто Ной больше не сможет выдержать, если студент откроет свои прекрасные голубые глаза и посмотрит на него.       И Ной ушёл. Причины ухода он так и не понял. Просто уедет, будет изредка приезжать и следить за любимым издалека. Уже даже не из-за любви: всё кончено. Любовь иссякла. К самому себе. Но и к ним судьба жестока - они обречены быть одинокими всегда.