***
Вчера Дэрилу исполнилось двадцать, а теперь он непонимающе смотрит на свёрток, оставленный у порога. Быстро обернувшись, дабы убедиться, что ничьи глаза за ним не следят, он осторожно поднимает его, вертит, прислушивается, ведёт пальцем по шершавому крафту. Бумага легко расходится, обнаруживая под собой книгу. Глянцевая синяя обложка, на которой изображен берег, залитый вечерним солнцем. «Робинзон Крузо» — так там сказано. Диксон приоткрывает рот, улыбается, а потом машинально вскидывает голову. В доме напротив дёргается занавеска. Сильнее сжав подарок, молодой человек уходит на задний двор, ему срочно необходима сигарета. И еще он не уверен, что сумеет одолеть эту книгу.***
Вчера Дэрилу исполнилось тридцать, и он боится. Оглядывается через плечо, услышав быстрый скрип кровати, но Пол лишь переворачивается на живот, продолжая безмятежно спать. По потолку, затем спускаясь на стену, стремительно проносится полоска жёлтого света, на секунду освещая постель, а затем, мазнув по руке Дэрила, скрывается где-то за шкафом. Ноги мёрзнут, Пол всегда напоминает про тапочки, но Диксон только фыркает, поджимая пальцы. Хочет встать, но тогда кровать скрипнет ещё раз, а это разбудит его. Нельзя. Мужчина нащупывает подарок — уже одиннадцатую книгу, подаренную ему Ровиа. Зажимает сигарету уголком рта, ведёт пальцами по матовой обложке. Он не успел рассмотреть её вечером, когда вернулся в их крошечную квартирку, потому что у Пола был и другой подарок — менее материальный, зато крайне эмоциональный, но знал, что в крафтовом свертке будет скрываться именно она. Он читал их все, и именно их положил в сумку первым делом, когда оставаться дома стало невозможно из-за брата, который узнал. Отцу было уже похуй, потому что он лежал в земле, но Мерл… Его нетрезвые вопли, когда он пытался помешать Дэрилу уйти, до сих пор стояли в ушах. Через пару месяцев брата посадили, что должно было гарантировать им спокойную жизнь, вот только всё однажды заканчивается. Затушив сигарету, мужчина ложится обратно в постель, зарываясь носом в волосы, которые он так любил. Мозолистые пальцы, нежные лишь для одного человека, мягко сжимают шею, вынуждая Пола покинуть объятия Морфея и перебраться в его собственные. Завтра Мерл выходит из тюрьмы. Завтра разверзнется персональный ад, в котором не будет места таким спокойным ночам. Дэрил знал, что обязан защитить человека, которого так любит. И он знал, что выход был только один. Он не мог убить брата, ведь тот был единственным, кто по-своему, но заботился о Диксоне в детские годы. Это ведь он сделал деревянный лук на его одиннадцатилетие, просто подарить не смог, потому что загремел за разбой, так что мальчик нашёл его лишь через несколько месяцев, когда рылся в вещах брата в поисках спичек. И это Мерл учил его давать сдачи. И именно Мерл выгородил его, когда Дэрил, задыхаясь от отчаяния, собрался убить отца. Разрываясь между единственной любовью, которую он знал, и единственной заботой, которая была у него в детстве, мужчина понимал, что брат не даст им жить до тех пор, пока они будут вместе. Он найдет их, он сделает так, что страдать будут оба, и можно не сомневаться, что это окажется смертельно опасно для Пола. — Хей, — поцелуй выводит из задумчивости, чужая борода щекочет где-то под подбородком, и Диксон заставляет себя не думать о том, что должен сделать. Потом у него будет бесконечно много времени для мыслей о том, чего он добровольно себя лишил. «Мы — живые» — так называлась книга, подаренная в этом году.***
Вчера Дэрилу исполнилось сорок, и он всеми силами пытается скрыть данный факт. Разумеется, те, с кем он провел бок о бок уже несколько лет, не могли не знать, но их он просил игнорировать дату, а новых знакомых просто не посвящал. Рик однажды поинтересовался причиной, но всё, что ему удалось вытянуть из арбалетчика, заключалось в одной короткой фразе — «болезненные воспоминания». Не плохие, нет, болезненные. Именно поэтому он уходит вместе с Риком на вылазку, когда до слуха доносятся разговоры о «маленьком поздравлении». Именно поэтому он сжимает губы в тонкую линию и смотрит лишь себе под ноги, избегая взгляда Граймса. Тот не станет вновь заводить разговор, не поведет себя по-мудацки, но всё же нет-нет да взглянет, задумается об устойчивой неприязни Диксона к поздравлениям. Но даже ему не хочется ничего объяснять. Они разделяются, когда Рик уходит за газировкой, а Дэрил остается проверить грузовик, в одиночестве размышляя о том, что ещё день, не больше, и все всё забудут, возвращаясь к привычному укладу дней. Потом раздается выстрел. Охотник вскидывает голову, выбирается из кабины и осматривается, но вокруг лишь поле, залитое полуденным солнцем. Пальцы крепче сжимают рукоять ножа, и он уже собирается бежать в сторону заправки, где оставил Граймса, но с удивлением обнаруживает, что звуки раздаются откуда-то позади. Шуршание сухой травы, бег, две пары ног. Прищурившись, он видит друга, который преследует стремительно уносящуюся фигуру, и почему-то это вызывает усмешку. Впрочем, черт знает, что на уме у этого бегуна, поэтому Диксон бросается наперерез, пользуясь тем, что пока что оставался вне поля зрения. Рик стреляет в воздух еще раз, но мужчину (теперь об этом можно сказать почти с уверенностью) это нисколько не останавливает. Легкий, как…ниндзя ебучий. Дэрил же уже начинал задыхаться, легкие саднило, поэтому у него и возник резонный вопрос. — Да что с ним не так, блять? Стреляй по ногам, Рик! И тогда бегун спотыкается и падает. Граймс настигает его первым, выхватывая рюкзак и бросая другу. — Не знаю, он нес какой-то бред, а потом рванул сюда. Вероятно, ему нужен грузовик. Посмотри, что в рюкзаке, — держа мужчину на прицеле, лидер не давал ему встать, хотя тот, как заметил Дэрил, пытался поднять плечи. Рюкзак — обычный калейдоскоп маленьких добыч: обезболивающие, моток бечевки, лезвия, спички и…книги. Пара потрепанных томов, которые когда-то, вероятно, и выглядели хорошо, но сейчас пахли плесенью, а обложки разбухли от влаги. Бросив рюкзак, Диксон поднял книги, демонстрируя их товарищу, который тут же иронично вскинул брови, переводя взгляд на лежащего. — Кто будет таскать за собой книги? — Я знаю, — отозвавшись хрипло и почти неслышно, реднек шагнул ближе, благодарный солнцу, из-за которого он не мог сразу рассмотреть пойманного мужчину. Не мог, но знал, что увидит его. — У меня есть подарок за каждый пропущенный год, — Пол стянул бандану с лица, откидываясь на траву. Вчера Дэрилу исполнилось сорок, а сегодня он вновь обрел смысл жить.