Остановись, мгновенье!

Гарри скрывал это от всех ещё с третьего курса, когда внезапно у него получилось. Ему хватило скандальной известности на втором курсе – владение парселтангом, будь он умнее, точно стоило держать при себе. Но не вышло, а жаль. И теперь, когда он понял, что реально может остановить время на несколько секунд, почти на целую минуту, рассказывать о своей новой способности посчитал не просто лишним, а даже опасным. Честно сказать, пользовался Гарри этим даром крайне редко и в полном одиночестве. Проверял, на кого не подействует, тренируясь на поляне Запретного леса - не так далеко, чтобы наткнуться на опасных тварей, и не так близко, чтобы попасться на глаза Хагриду. Результаты обнадёживали – единороги послушно замирали вместе со временем, и даже акромантул, показавшийся вдалеке, замер, растопырив жвалы, готовый к молниеносной атаке. Тогда Гарри смог сбежать - когда минута прошла, он уже успел добраться до хижины Хагрида. Однажды Гарри остановил время прямо в классе, когда зашёл проведать профессора Люпина. Это было гадко – заглядывать в его портфель, проверяя, не забрал ли он Карту Мародёров. Тем более было стыдно, когда отмерев, Люпин сам её протянул Гарри, заявив, что он больше не его учитель. К счастью, бывший профессор ничего не заметил, а значит, что и на оборотней это заклинание прекрасно действует. Долго не решался Гарри опробовать свой дар на Хагриде и друзьях. Хагрид всё же был полувеликаном, мало поддающимся любым магическим воздействиям. Случай представился совершенно неожиданно, поздно вечером после победы в первом туре Тремудрого Турнира. Гарри сбежал от друзей, решив навестить Хагрида, который был сам не свой, рассказывая, что вечером драконов увезут. Повезло, что в хижину Гарри вошёл бесшумно - дверь была чуть приоткрыта, а Клык где-то бегал. Хагрид, напротив, явно был дома и что-то мастерил, судя по доносившимся тяжёлому дыханию и непонятным шлепкам. А потом Гарри увидел такое, что руки взметнулись вверх сами собой, и эти двое даже не успели обернуться. В полном шоке Гарри пялился на застывшую живую скульптуру. Сначала ужаснулся, но потом признал, что это даже красиво. Чарли Уизли, запрокинув голову и изогнувшись, стоял позади коленопреклонённого Хагрида, а его член как раз вошёл по самые яйца в задницу партнёра. Тот тоже процессом явно наслаждался - никак иначе охарактеризовать выражение блаженной муки на лице друга Гарри не смог. Шагнув назад, Гарри накинул на себя мантию-невидимку и взмахнул рукой - Чарли снова задвигался так мощно, что оставалось лишь восхищаться. Хагрид подавался навстречу осторожно, явно сдерживаясь из последних сил. А Гарри, красный от запретного зрелища, впитывал, как губка, непристойные шлепки, хрипы и вздохи, движения и ласки. Концовка ему особенно понравилась - оба зарычали не хуже магических тварей, Чарли до конца излился внутрь партнёра, а Хагрид залил своим семенем весь пол. Вот тут и подоспел неизвестно куда подевавшийся Клык - сперму своего хозяина он слизывал с пола, как кот, дорвавшийся до валерьянки. Глядя на это безобразие, Чарли и Хагрид громко рассмеялись. Они уже успели натянуть портки и устроиться за видавшим виды дубовым столом. Гарри тоже глупо улыбался, но потом спохватился, второй раз замедлил время, и сбежал. А потом его начали преследовать фривольные сны, в которых он был то на месте Хагрида, то на месте Чарли. К Хагриду из-за этого Гарри долгое время просто не мог ходить: боялся в глаза посмотреть. Ведь все думали, что Хагрид запал на мадам Максим, а он вон как развлекаться умеет! И как такое расскажешь Рону или Гермионе? Ладно, его просто не поймут, хотя это тоже неприятно, но вот как они будут относиться к Хагриду после этого? Рон ведь обязательно что-нибудь ляпнет. А Чарли - его обожаемый брат, на минуточку. Так что Гарри свой новый дар, вместе с новыми впечатлениями, предпочёл и дальше хранить в глубочайшей тайне. Удивительно, но даже Снейп на пятом курсе не смог пробить эти воспоминания своей забористой легилименцией. А всё дело было в том, что Гарри очень хотел научиться не бояться профессора Снейпа. Но как бы он ни убеждал себя, какими бы словами ни уговаривал, что Снейп действует по приказу директора и на пользу ему, Гарри, ничего не помогало. И в один прекрасный вечер он вдруг вспомнил некую мудрость, почерпнутую из фильма, просмотренного у Дурслей. Смысл был прост - представить противника без одежды. Только вот беда - представить без одежды Снейпа было, во-первых, решительно невозможно, а во-вторых, как-то стыдно. Но во время одного из занятий, когда Снейп уже вскинул палочку, обжигая его взглядом, Гарри вздрогнул и невольно замедлил время. Сейчас или никогда! Приблизиться на несколько шагов и распахнуть мантию на застывшем профессоре было делом пары секунд. А вот дальше глаза Гарри округлились, сравнявшись в размере с галеоном, не меньше. Но дело надо было довести до конца! Пальцы сначала запутались в пуговицах брюк, но потом стало ещё хуже, когда, налюбовавшись вволю открывшимся чудом, Гарри попытался запихнуть всё это добро обратно, да ещё сделать так, как было. И при этом он старался не дышать. Надо ли говорить, что эрегированный член Снейпа произвёл на не слишком искушённого Гарри незабываемое впечатление и снился потом куда чаще, чем те же кошмары от Волдеморта. И главное - грела робкая мысль, что, возможно, это было реакцией на него, Гарри. Однако ничем другим Снейп и не думал себя выдавать, даже если так и было. Взгляд профессора по-прежнему обжигал ненавистью и презрением. И Гарри стойко решил пока не думать об этом вовсе, слишком уж это было личное и приятное, только его. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь догадался. И не думать почти получалось, днём хватало и других дел. Но вот ночью... ночь была только его! Вдохновлённый маленькой победой над Снейпом, которого стало странно теперь бояться, разве что немного, и уверенный, что когда-нибудь способность остановить время очень пригодится, и не раз, Гарри принялся усиленно тренироваться летом на каникулах, вернувшись на Тисовую. Первый раз было страшно, он ожидал гневного письма из министерства Магии с минуты на минуту, но обошлось. Да ведь он ничего плохого и не делал. Мог, например, просто зайти на кухню, когда Дурсли обедали, забыв его позвать, и взять у каждого, кроме Петуньи, из тарелки по сосиске. Мужчины в этой семье меньше семи-восьми сосисок и за порцию не считали, потому ни разу не заметили пропажи. Иногда Гарри успевал налить себе сока или молока, достав пачку из холодильника. Или по-быстрому сделать большой бутерброд. Собственное нахальство поначалу веселило, адреналин зашкаливал, но к концу лета Гарри и с этим справился, применяя свой дар уже вполне равнодушно. Только вот с маханием рук была засада – так ведь и спалиться можно, когда замедлишь мгновение при народе. Так что Гарри пришлось научиться останавливать время без движения рук, и у него получилось, хоть и не сразу. Помогла невербальная формула, простая, как кнат: «Замри, мгновенье!» - командовал он мысленно и одновременно делал резкий вдох, и всё замирало. Чудо же. И обнаружилась ещё одна закономерность: время ждало второго вдоха, чтобы запуститься вновь. Так что научиться медитировать, тренируя дыхание, стало как никогда важным делом. Гарри и в Хогвартсе продолжил потихоньку тренироваться. Незаметно, после отбоя, задёрнув полог кровати, или рано утром, когда все ещё спали. К концу шестого курса он вполне мог не дышать почти шесть минут. Вдох и восклицание: «Замри, мгновенье!» - и время послушно замирало. Казалось бы, это слишком долго - пока еще ты произнесёшь всю фразу, пусть и мысленно. Но на самом деле время замирало ещё на первом слоге, а остальное он добавлял уже для красоты. Всё же, что бы там ни думали разные хорьки, в душе Гарри Поттер считал себя немножко эстетом. На шестом курсе он применял это заклинание считанные разы. Всё осторожничал. Да и глупо было тратить дар на пустяки, пусть магии для этого и требовалось совсем мало. То же наказание от Амбридж проще было терпеть. Ну, замедлил бы он время – это ведь только продлит мучения. А вот в битве за Пророчество Гарри пришлось активировать свой дар – и у него было целых шесть минут мозгового штурма, жаль, что в полном одиночестве, но какая-то стратегия придумана была. И второй раз, когда Сириус падал в Арку. Это было жутко. Время замедлилось слишком поздно, Бродяга уже наполовину был там, и снаружи оставалась лишь голова и часть плеча. И самое жуткое - Сириус не замер, он увидел подбежавшего Гарри и даже понял, что именно произошло. Усмехнулся с жутким оскалом и попросил: - Отпусти, Сохатик! Отпусти, я наполовину уже мёртв, не чувствую ног и рук, это необратимо! Я чужой в этом мире, подыхаю без Джея! Завещание я написал. Всё моё – твоё! Ты живи, ты справишься. Ну же, не плачь, всё будет хорошо! И Гарри кивнул, сглатывая комок в горле, вернулся на свою позицию – в объятия схватившего его Люпина, закричал страшно, едва запустив время. Но это всё, чем он мог оплакать смерть крёстного, выбранную добровольно. Хотел ли он убить Беллу, запустившую заклятие в Сириуса? Вряд ли. Гарри вдруг с ужасом понял, что может остановить время и перебить их всех, потому что даже магия не залечит пронзённого ножом сердца. Да только жалко стало. По-настоящему, до судорог. Ведь все тут волшебники. Почему же они должны умирать по прихоти одного урода, который уже даже не человек?! Больше в тот день Гарри ничего не смог сделать, апатия напала страшная. А потом была пещера с инферналами, и Альбус Дамблдор, пьющий яд. И Гарри опять смог затормозить время, сковав льдом зелье в чаше. Это было так странно, что он едва не выдохнул. Действовать надо было быстро. Отколоть кусочки льда, выкинуть их в жуткое озеро, опять отколоть… К выдоху зелья оставалось совсем мало, на дне. Но эти остатки всё же пришлось споить директору, как бы тот ни сопротивлялся. Только после случился прокол – нельзя было трогать озеро, но всё обошлось. А потом Дамблдора убили. Гарри и время замедлить смог, но заморозка, которой его огрел Дамблдор, никуда не делась. И замершее время просто позволило рассмотреть всех участников трагедии, в том числе и Снейпа, уже начавшего произносить третье Непростительное заклинание. С того места, где Гарри стоял, лицо Снейпа видно было очень хорошо – и мука, отразившаяся на нем, о многом сказала, особенно в сочетании с благодарностью, светившейся во взгляде Дамблдора. Да они сговорились! Это нужно было обдумать. Гарри обречённо выдохнул, запустив окончание убийства. И даже продемонстрировал свою «неосведомлённость», погнавшись за Снейпом. Конечно, этот гад все его заклинания отбил, да ещё признался, что он – тот самый принц-полукровка. Гарри чуть не засмеялся – ведь мог догадаться сам. Кто ещё у них гений Зельеварения? А потом были блуждания по лесам с Гермионой и Роном. Бессмысленные и беспощадные. Окончившиеся ограблением Гринготтса и возвращением в Хогвартс. Быстрый опрос Невилла, а позже Джинни – иногда надо просто знать, что спрашивать – убедил Гарри, что он был прав. Снейп делал всё, чтобы защитить неблагодарных школьников и профессоров в этот трудный год. Оставалось им только восхищаться. Но от Гарри ждали совершенно другого, а ожидания толпы – это не то, что он мог пересилить. Не сейчас, чтобы не сломить патриотичный настрой. Так что вёл себя Гарри соответственно, и обвинения Снейпу в лицо выкрикнул с достаточной экспрессией в тишине Большого зала. Хорошо, что тот смог сбежать от разъярённой толпы. А потом был тихий голос Волдеморта, требующий выдать ему Гарри. Не выдали, кто бы сомневался. И в Визжащей хижине Гарри с друзьями подслушали разговор этого урода с Малфоем, а потом и со Снейпом, всё ещё живым, здоровым и очевидно полным сил. Нагайна висела в сфере рядом с Хозяином, а лишившийся почти всех крестражей мудак явно был настроен избавиться от ненужного более зельевара. Замедлить время получилось поздновато – змея успела разорвать горло Снейпу, а Волдеморт уже почти ушёл. Бросив друзей, Гарри сориентировался мгновенно. Ведь в руках Волдеморта была та самая бузинная палочка, способная на настоящие чудеса. Пусть змеемордого она не слушалась, так он и не человек уже, может, в этом было дело? Гарри вырвал из рук застывшего Лорда палочку и вернулся к Снейпу, на шее которого зияла рваная рана, готовая в любой момент излиться замершей пока кровью. Сколько же, оказывается, Гарри знал целительских заклинаний! Спасибо мадам Помфри, не жалеющей книжки-другой для частенько скучающего у неё в Больничном крыле пациента. Иногда она и сама что-то рассказывала, научила и простенькому Эннервейту, и сложному заклинанию, сращивающему ткани. Ну а безоар Гарри всегда таскал с собой после случая с отравлением Рона. Вот и пригодилось. Бузинная палочка не подвела, мощь её была просто нереальная. Гарри, не дыша, следил за тем, как срастаются капилляры, артерии, связки, ткани на горле Снейпа. Как восстанавливается целостность кожи. Единственное, что Гарри не мог видеть - это как очищается от яда кровь, но слабенькое заклинание от отравления в помощь безоару, выполненное бузиной палочкой, должно было помочь. Сложнее было наколдовать муляж из какой-то окровавленной тряпки. Прилепленный к горлу, он даже кое-как булькал настоящей кровью, и лужица вокруг успела набраться внушительная. Болевой синдром у Снейпа Гарри тоже убирать не стал – в глазах его друзей всё должно было выглядеть натурально. А остальные подробности Снейп прочитает в записке, которую Гарри сунул ему в карман. В записку был завёрнут порт-ключ, который сработает через десять минут. Для себя берёг, да тут уж выбирать не приходилось – убьют же дурака, не враги, так свои. А Гарри допустить этого не мог. Чуть позже заклинание, брошенное в Хижину, показало, что там уже никого нет. Запустить в него Адское пламя удалось с первого раза - локальное, не так уж и сложно было его погасить. В Выручай-комнате он просто растерялся, упустил нужный момент, а ведь Блэк ему однажды два часа в пьяном угаре втолковывал, как этим пламенем управлять. Пригодилось. Умирать Гарри шёл, вполне примирившись с собой - хоть одного близкого человека спасти удалось. На самом деле даже больше – Фред наверняка бы погиб, но Гарри, замедлив время, убрал камень, летящий ему в голову. Так-то всё равно слегка пришибло парня, но не смертельно уж точно. И беспутные родители маленького Тедди, запертые от греха подальше в первом попавшемся классе, часа три там точно просидят - чары прочности Гарри удавались хорошо. А то ведь рисковали не по-детски, он их из-под двух Авад сумел достать, которые почти достигли цели. Ещё Лаванду Браун спас - её лихо решил изнасиловать Сивый, причём не просто так, ещё и обратить после сношения. Сексуальное удовольствие это усиливало, что ли? Гарри разбираться в мотивах оборотня не стал - замедлив время, он оторвал психа от девушки, кое-как очистил её от крови и прочих уже излившихся жидкостей. И пусть первое намерение Сивый осуществить успел – как бы не понесла мисс Браун маленького волчонка, – но инициировать Лаванду укусом в плечо у него не вышло. Умер Сивый прямо вне времени, а усыплённая Лаванда была перенесена на крыльцо Хога, там её найдут и разбудят. Больше спасательных операций Гарри проводить не решился, да и устал он изрядно. И при мысли, что сейчас его прикончит змеемордый мерзавец, на душе даже волнения не было. Пусть так, но зато гарантия будет, что он не возродится, ведь у Гарри в голове тот самый последний крестраж. А умирать в одиночку Гарри не собирался - прихватить Волдеморта с собой было главной задачей. Труднее всего было замедлить время, когда Авада Лорда полетела в него безоружного, ведь главное, чтобы никто не понял его «хитрых» намерений сделать всё естественно. Но Гарри удалось - то ли призраки родных людей добавили уверенности, появившись рядом при входе в Запретный лес, то ли ещё что, но замедлилось время ровно тогда, когда до лица Гарри от кончика луча оставались считанные сантиметры. Не больше двух-трёх – настоящая удача. Чуть пригнуться, чтобы луч упирался прямо в воспалившийся шрам, было просто. Луч, зараза, жёгся и искрил даже вне времени. Выдохнуть – и будь что будет. Вот удара, свалившего на землю, Гарри не ожидал, как и призрачной платформы, на которой внезапно оказался. Под скамейкой хныкал странный крохотный уродец, и ясно было одно - крестраж от Гарри отделился. Потом появился Дамблдор, который говорил, как всегда, загадками, иносказательно. Пришлось немного поболтать с ним, а потом сесть на поезд. И очнулся Гарри в своём теле в том самом лесу. Лёгкость в голове, которой он не ощущал никогда раньше, убедила, что крестража в нём больше нет. А вот что жив и он, и Лорд, было неприятным открытием. Тот как раз требовал у Нарциссы, чтобы та проверила, умер ли герой. Сам-то не решился, трусливая образина. Нарцисса не подвела, тихо спросила про Хорька, и Гарри смог выдохнуть, что жив её сынок. Лично ведь спас придурка. И миссис Малфой уверенно заявила своему Лорду, что герой умер. Осталось убить ублюдочного Тома до того, как он обнаружит её предательство. Ну что ж, Хагрид, роняющий такие огромные слезы, что у Гарри вся рубаха промокла, понёс его на руках к Хогу, шагая в толпе надрывно ликующих Пожирателей. Гарри даже подумал, что психованный Риддл им уже давно порядком надоел, и, возможно, они даже разочарованны, что Гарри его не прибил. Дальше всё случилось слишком быстро. Сражение с Лордом всё же состоялось - спасибо Драко, что быстро смог вручить палочку, когда Гарри «ожил». Невилл, умница, отсёк голову Нагайне мечом Гриффиндора. А Гарри сошёлся с Томом один на один, в глуповатом противостоянии – лучи с их палочек опять, как тогда, на кладбище, столкнулись, слившись в одну дугу. Выдержка у Лорда была так себе, а Гарри нахально отдыхал каждую минуту, замедляя время. Так что победа была ожидаема - Томми-то не отдыхал, был честен, идиот, ну и скопытился от собственной Авады, вернувшейся к нему, и от Экспелиармуса Гарри. Кстати, правильно он его запустил, тем самым вернув себе Бузинную палочку. Хорошая вещь, Снейпу жизнь спасла. После пришлось какую-то ветку в такую же палочку трансфигурировать и демонстративно сломать её на мосту, прямо на глазах Рона и Гермионы. Те впечатлились, а благодаря Рону все узнают то, что Гарри было на руку. Настоящую он надёжно припрятал в кармане брюк, который был с расширением ненамного худшим, чем сумочка Гермионы. Пока считали убитых, Гарри смог убедиться, что все им спасённые остались живы. Фред ругался, как сапожник - тем камнем, что его чуть не убил, рыжику отсекло ухо. Джордж ржал - парни снова были похожи друг на друга, как две капли воды. Тонкс с Люпином были недовольны, их вызволила МакГонагал. Эти двое всё рвались куда-то геройствовать, пока не дошло до болезных, что битва окончена, и лорд пал. Больше всего беспокоила Лаванда Браун. Гарри специально разыскал девушку, сидящую возле раненых, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Ему повезло - Люпин как раз подошёл к ней и спросил про самочувствие, так что не пришлось Гарри самому задавать неудобные вопросы. - Что? – мисс Браун подняла голову, взглянув на Люпина. – А, нормально, профессор, спасибо. Чуть оборотнем не стала, как вы. Люпин отшатнулся, но продолжил расспрашивать, добрый самаритянин! - Вы уверены, что он не… Замялся бедолага. - Обошлось, - хмыкнула Лаванда. – Я в обмен ему себя предложила, так дело сделал, гад, и сгинул. Жива я. Слегка трахнута, но жива. Люпин покраснел и поспешил-таки ретироваться, а циничная Лаванда повернулась к оказавшейся рядом Джинни. - Правда предложила? – расширила глаза младшая Уизли. - Жить захотелось, - фыркнула Лаванда, - и желательно нормальным человеком. - А если… ребёнок? Гарри не понял, кто это спросил. Он вообще делал вид, что тут ни при чём, стоял почти отвернувшись. - И что? – Лаванда вздохнула. – Если верить профессору Снейпу, половым путём эта зараза не передаётся. Так что будет ребёнок – воспитаю, а нет - так нет. Важнее, что мы все потрёпаны, но большей частью живы. Остальное фигня. Она решительно поднялась и поспешила в сторону выхода – там появился её отец, насколько Гарри помнил этого высокого мужчину. Мистер Браун выглядел не очень, но на живую дочь смотрел сияющими глазами. Джинни попыталась завладеть вниманием Гарри, но он лишь пожал плечами - вобщем-то, ничего он ей не обещал. Умница Джин тяжело вздохнула и протянула руку: - Друзья? - Друзья! – улыбнулся он. – Прикроешь, Джин? У меня есть ещё одно дело. - Не вопрос, - решительно кивнула подруга. Так что из Хогвартса Гарри выбрался без приключений. Дом на Гриммо, восстановивший свой статус кво, был тих и почти безлюден. Его снова мог открыть лишь тот, кто прочтёт записку с адресом. Только мало кто знал, что Гарри умудрился сменить адрес дома: теперь он значился под счастливым номером «13». А Снейп встретил его на кухне палочкой, направленной в голову. На столе валялся муляж кровавой раны, рядом лежали записка и порт-ключ. - Какого Мордреда, Поттер? – едва сдерживаясь, прорычал профессор. Но тут же опомнился: - Что со школой? Раненые, убитые? А Лорд… мёртв? - Мертвее не бывает! И я тоже рад, что вы выжили, профессор, - спокойно заявил Гарри, устраиваясь за столом. – Убитых не так много. Колин Криви погиб, ещё нескольких ребят я просто не помню по именам. Обещали дать список в «Пророке» уже завтра. - Профессора? Уизли? Ваши одноклассники и друзья? - Потрёпаны, но живы, спасибо. Снейп фыркнул, словно говоря, что не ради его благодарности интересовался, а потом спросил тише, как будто не рассчитывал на ответ, но в глазах стояло такое беспокойство, что у Гарри защемило в груди: - Слизеринцы? - Малфой отделался лёгким испугом, - Гарри старался говорить ровно и доброжелательно, и был счастлив, когда на мгновение в глазах Снейпа мелькнуло облегчение. Угадал, значит, о ком он беспокоился. – Винсент Крэбб погиб. Увы, сэр, я ничего не мог сделать. Он разжёг Адское пламя в Выручай-комнате… - Мордред с ним, - перебили его нетерпеливо. – Что с остальными? - Забини, Нотт, Гойл, Панси Паркинсон – ранены, но ничего смертельного. Ими занимались, когда я уходил. Насчёт смертельных случаев не уверен. Во всяком случае, я далеко не всех успел увидеть. - Довольно! Снейп расслабился, откидываясь на спинку кресла. Взгляд из горящего стал усталым. - Ладно, Поттер, я не спрашиваю, зачем вам понадобилось меня спасать. Но какого драккла вы заперли меня в этом склепе? - Не такой уж и склеп, - обиженно ответил Гарри. - Здесь есть замечательная библиотека и прекрасная зельеварня в подвале. Я велел Кричеру наводить тут потихоньку порядок. Кричер! Старый домовик появился мгновенно. - Хозяин звал? – проворчал он недовольно. В руках домовика демонстративно была зажата пыльная щётка. – Кричеру некогда, Кричер занимается уборкой. - Какие-нибудь комнаты уже готовы? Домовик закивал, начиная перечислять, а Снейп вскипел: - Поттер! Что происходит, Мордред вас раздери?! Гарри махнул Кричеру и проникновенно взглянул на Снейпа: - Я сделал всё, чтобы вас могли посчитать мёртвым, профессор. Как поступить – решать вам. Можете ожить на радость врагам и друзьям, можете считаться героически павшим. Что касается моих мотивов… Очень хочу вас… трахнуть, сэр! Хотя бы разок. Время Гарри замедлил сразу. И пять минут, не дыша, любовался злым оскалом Северуса и мрачным презрительным взглядом. Но, по крайней мере, никакого отвращения в злом взгляде не было. Пять минут вышли, и Гарри обречённо уставился в глаза своего личного наваждения. - Совсем обнаглел, щенок! – фыркнул Снейп. После чего воцарилось молчание, приправленное горящими взглядами. Время замерло, хотя на этот раз Гарри был ни при чём. Утонуть в темных глазах Снейпа оказалось дивно приятно. И ведь никакой легилименции тот и не подумал применять. - Вот, значит, какова цена, - нарушил очарование момента Снейп, и невозможно было понять по его голосу, что он надумал. – Так чего тянуть? За мной, Поттер. И да, раз уж так всё вышло, то я поживу здесь до тех пор, пока не решу, как быть дальше. - Хоть вечно, - пробормотал Гарри, поспешно поднимаясь за ним по лестнице. - Не надейтесь, - пренебрежительно ответил Снейп, открывая пинком первую попавшуюся дверь в комнату. – Посмотрим ещё, как мне понравится. Имейте в виду, Поттер, я только сверху, или никак. Гарри ухмыльнулся – это были уже детали, остальное он надеялся заслужить примерным поведением и прочими правильными ласками, не зря же штудировал тот фривольный фолиант, что подогнал ему когда-то радостно скалящийся Блэк. «Семейная реликвия, Гарри, мы с Джеем перепробовали половину». Ну что сказать - Гарри вознамерился перепробовать всё, вот только объект желаний последние пару лет был недоступен. Оставалось мечтать молча - и воспользоваться в итоге шансом просто спасти ему жизнь. Гарри был совершенно не готов к тому, что, едва войдя в комнату, окажется припечатанным к стене. А в следующий миг жёсткие губы впились в него страстным поцелуем. Это было невероятно прекрасно, хотелось заорать во всё горло: «Остановись, мгновенье!» Но замедлять время на самом деле Гарри не считал нужным. Не сейчас, когда его так беспардонно лапают и уже добрались до задницы. А поцелуй всё длился, хотя теперь уже неспешно, изучающе. - Один разок, Поттер? – хрипло уточнил Снейп, рывком рванув отвороты его рубашки. Пуговицы дробно заскакали по полу. Пальцы Северуса медленно прошлись по груди, задевая соски, надавили на очень чувствительные точки на животе и с боков, отчего у Гарри перехватило дыхание, и легли на ремень брюк, а потом скользнули ещё ниже. – Ты полон сюрпризов! - Сэр, разок – это если я вас. Вот когда это произойдёт… - Не дождёшься! – фыркнул Снейп и потянул его к кровати. – Не трогай! Я сам тебя раздену. Это было намного лучше, чем представлялось в мечтах и откровенных снах! И раз сорок Гарри хотелось замедлить время в процессе, но он не решился ни разу, потому что прервать это безумие, охватившее обоих, было смерти подобно. А они праздновали победу. Победу жизни над смертью.