Ужели?!Ужели жребий мне такой... назначен строгую судьбой?
Евгений мерил гостиную шагами, взад и вперёд, туда и сюда. Он запомнил обстановку вещей в этой комнате лучше, чем бальный этикет. Он начал читать какую-то научную книгу, которая была в фиолетовой обложке и стояла на третей полке шкафа, что находился у окна. Над камином висела картина-портрет. Рядом, с тем же камином, стоял столик и диван с двумя креслами обтянутые красной тканью, помещение освещали свечи, что были на стенах и как люстра на потолке. На круглом, вытянутом столике возле входа находилась стеклянная ваза, но увы, без цветов, так как все мы знаем, что зимой их нет. Письменный стол, который выглядел уютно в этой обстановке в углу комнаты, там находилась лампада, перо с чернильницей и несколько писем. Одно вскрытое, аккуратно переломанная сургучная, бордовая печать. Онегин подошёл к столу и пока не явилась Татьяна вновь вытащил письмо из конверта и принялся читать, перечитав его несколько раз, он закрыл глаза, как он мог?! Достав чистый листок бумаги, окунув перо в чернила он начал писать. Вы не поверите, дорогой читатель, но к нашему другу пришла муза, вдохновение. Он писал ответ на письмо, так, как раньше не умел. В стихотворной форме. Тут раздался стук, юноша быстро сложил письма на край стола, а свой ответ убрал в стол. Перо вернул в чернильницу, но раньше оно просто лежало. Он встал со стула и обернулся… В комнату вошла Татьяна. Евгений резко вдохнул и задержал дыхание. Она была прекрасна, это платье подходило ей, нельзя было не приметить и саму девственную красоту девушки, но сейчас с ней, как казалось ему, никто сравниться не мог, она была идеалом. Кремого-золотое платье и такого же цвета элегантная вуаль на руке. Взгляд которым молодая барышня посмотрела на Евгения, ни мог не сводить с ума. Эти слегка румяные щёчки, стеснительная улыбочка на лице, тёмно русые волосы, тонкая талия и такой прекрасный наряд. Онегин подошёл ближе к ней, он был уже готов, за это время он успел переодеться. Она посмотрела на него снова, но поспешно отвела взгляд. Если бы он только знал причину, почему она теперь не хочет встречаться с ним глазами.Ведь, теперь он понял, как бесценен для него её взгляд, улыбка и речь милой барышни. Коснувшись пылкими губами её руки он проговорил смотря на неё и ожидая того, что Татьяна поднимет взгляд на него, это случилось, но лишь на считанные секунды. — Мадемуазель, вы выглядите прекрасно. — Он всё ещё не отпускал её руки из своей. Татьяна поклонилась. Как только поняла, что Евгений держит её руку, она плавно отошла назад и её красивая и приятная ручка выскользнула из его руки. Он смотрел на неё чуть удивлённо и слова чуть не сорвались с его уст вопросом или ещё хуже, признанием раньше времени. Онегин остановил себя и просто улыбнулся ей, девушка посмотрела на него через силу краснея, но потом это чувство стало меньше. Тоже, едва улыбнувшись в ответ Татьяна смотрела на него, мимо ними вновь проскочила некая ‚искра‘. Тут за гостьей вошла Анисья, чуть грустная, она взглянула на молодого барина и рассказывала. — Барин, тут беда случилась, наша барыня Анастасия чуть приболела и отказалась от ужина. У неё сильно болит голова и она уверенна, что всё только в недосыпе, но её аппетит безнадёжно испорчен. — Ничего, — начал Евгений. — Пусть барышня отдохнёт. Ужин готов? — Конечно, барин, уже да, я только заходила на кухню. Можем идти в зал, стол накрыт. — Ответила Анисья. — Татьяна, — обратился к ней Онегин. — Прошу, не откажите мне в удовольствии видеть вас на ужине. Девушка посмотрела на него, он протянул ей руку. Осмотрев комнату ещё раз быстрым взглядом, она снова взглянула на Евгения. Она сейчас много, что чувствовала по отношению ко всему происходящему и самому её любимому человеку. Она его любила, но… Она не уверена в кое-чём, хоть и смущается при взгляде его и нежных прикосновениях, которые так дороги ей, как думала она одной, ведь один раз уже убедилась насколько холодно его сердце. Но это было не так. Далеко не так как она думала. Он беспросветно в неё влюблён и готов сделать всё ради неё. Она подала ему ручку и они вышли из гостиной.***
Ужин пролетел быстро. И вот, Онегин уже сидит в уединении в гостиной за письменным столом и пишет ответ на письмо. Было слишком поздно, после ужина Евгений не отпустил Татьяну домой, так как страшился за неё, а мало ли? Небольшое поместье Лариных хоть и близко, но не стоит рисковать ей. На утро пойдёт домой. Он выделил ей одну из гостевых комнат на втором этаже в которой было весьма уютно. Но мысли о ней Онегину не давали покоя. Он пробовал думать о деле, но не мог. Всё время он откладывал листки в одну стопку ненужных, на них было написано много стихотворных строчек, почему-то его тянуло писать стихотворный ответ, он даже не мог объяснить этот порыв, просто захотел. Достал новый листок, перо отложил в сторону, задумался, что писать дальше, вот уже час или больше он ломает совою голову над этим. Посмотрев на свечи, которые стояли в подсвечнике рядом, он задавался всё более философскими вопросами, на которые в таком состоянии, безумно влюблённом, трудно находил ответ. Евгений взял в руки письмо и принялся читать и перечитывать вдоль и поперёк, так, что выучил его наизусть, но ему не надоедало его читать. По его щеке покатилась одинокая слеза, тот снова начал прочтение, в душе раздавался её голос.“ Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле Хоть каплю жалости храня, Вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела; Поверьте: моего стыда Вы не узнали б никогда, Когда б надежду я имела Хоть редко, хоть в неделю раз В деревне нашей видеть вас, Чтоб только слышать ваши речи, Вам слово молвить, и потом Все думать, думать об одном И день и ночь до новой встречи. Но, говорят, вы нелюдим; В глуши, в деревне всё вам скучно. А мы… ничем мы не блестим, Хоть рады вам и рады простодушно.»
Онегин отоложил письмо и продолжил писать, но всё тщетно, не получается. Она не поверит, она не поймёт такого порыва, порыва страсти нежной, которую он знал как описать, но не знал как описать новое чувство, которое ощутил. Рука дрожит, кончик пера чуть не ломается, а он пытается совладать с собой. Вспоминая красивую, нежную, стеснительную Татьяну, Евгений бледнеет и гаснет. Снова от бессилия своего, он поднял со стола листок и начал читать дальше.«Зачем вы посетили нас? В глуши забытого селенья Я никогда не знала б вас, Не знала б горького мученья. Души неопытной волненья Смирив со временем (как знать?), По сердцу я нашла бы друга, Была бы верная супруга И добродетельная мать. Другой!.. Нет, никому на свете Не отдала бы сердца я! То в высшем суждено совете… То воля неба: я твоя; Вся жизнь моя была залогом Свиданья верного с тобой; Я знаю, ты мне послан богом, До гроба ты хранитель мой… Ты в сновиденьях мне являлся, Незримый, ты мне был уж мил, Твой чудный взгляд меня томил, В душе твой голос раздавался Давно…нет, это был не сон! Ты чуть вошел, я вмиг узнала, Вся обомлела, заплыла И в мыслях молвила: вот он! Не правда ль? Я тебя слыхала: Ты говорил со мной в тиши, Когда я бедным помогала, Или молитвой услаждала Тоску волнуемой души…»
Снова отложив письмо он задумался. Так сильно любила, а любит ли теперь? После такого холодного отказа? Скорее нет, это убивало его изнутри, ему казалось, он начал задыхаться. Боже, нет, какой глупец! Теперь никому, никому её не отдаст, но её воля отныне для него закон. Превыше всего. Он снова взялся за перо, и вновь напрасно, теперь он даже представить не мог, что делать, как признаться, как открыть сокровенную тайну. Обернувшись, он снова посмотрел на письмо Татьяны. После посмотрев на листок еле накидал несколько строк и вновь вчитался.«И в это самое мгновенье Не ты ли, милое виденье, В прозрачной темноте мелькнул, Проникнул тихо к изголовью? Не ты ль, с отрадой и любовью, Слова надежды мне шепнул? Кто ты, мой ангел ли хранитель, Или коварный искуситель: Мои сомненья разреши. Быть может, это все пустое, Обман неопытной души! И суждено совсем иное… Но так и быть! Судьбу мою Отныне я тебе вручаю, Перед тобою слезы лью, Твоей защиты умоляю…»
Он вскочил с стула. Нет… Он не может это больше терпеть. Совесть и любовь, чёрт, это же ужасно. Они его с со свету сживут! Какие были заблуждения! Он слепо верил, в то, что думал, а он видел мир совсем неправильно, как ошибся, как наказан! Мука. Теперь понял, что чувствовала Татьяна тогда, в саду, только сейчас, ощутив всё на себе. Это действительно больно, думал всё проходит, нет, сам влюбился, да и без памяти. Если сейчас ей не расскажет… Быстрее схватил свой сюртук со стула и стремглав помчался к её комнате.***
Остановившись пред её дверью, он постучал, хотя было часов десять-одиннадцать. Секунду ничего не было, после, раздался голос нежный и совсем не сонный. Её голос, который доносился из комнаты и видимо, она была довольно далеко от двери. Он сначала не осмеливался открыть дверь, думая, как всё это будет выглядеть, но она же написала ему письмо, сумела признаться, значит, он тоже должен смочь, иначе просто не выдержит всего этого, что в нём накопилось, просто не сможет, а какого было ей тогда, только сейчас задумался. Признаться первой и быть так хладно отвергнутой. Понимать всё это, что тебя никогда не полюбят, но ошибаться, потому что судьба сыграла злую шутку, теперь и Онегин влюбился. Он открыл дверь. Татьяна стояла перед зеркалом и заплела красивую, ночную кичку из слабо завязанных двух косичек и уже готовилась ко сну. Была в красивом, но лёгком платье белого цвета, схожим на современную ночнушку, но до пола. Увидев Евгения, девушка снова покраснела, опустила руки и перестала поправлять свою ночную причёску. Её руки дрожали, а голос стал слегка неуверенным. Юноша подошёл ближе, она отступила на шаг. — Татьяна, прошу вас, выслушайте меня. — Начал он, а она боле смутилась, но кивнула. Евгений продолжил, подойдя чуть ближе, а она еле удержала себя, что бы вновь не отойти. — Я должен вам признаться. Предвижу, вас оскорбит печальной тайны объясненье. Я долго готовился вам это сказать, но боле не в силах удерживать себя. За этот вечер, прекрасный вечер, который помог понять всю важность любви, которую я ране не знал, я осознал одно. Татьяна, о милая Татьяна, — на этих словах её сердце дрогнуло. — Я осознал, что без мысли о вас и без вашей любви не стою ничего, без них жизнь моя будет напрасна. Только сейчас я понял, какой был глупец, вас отвергнув я совершил ошибку, самую значимую в моей никчёмной жизни. Я не умел ничего, в то время как на меня трудились и работали обычные люди, я думал, что у меня есть честь, но я бесчестный человек, боже, позор мне. Я изменился, стал другим и осознал, что поминутно видеть вас, следовать за вами, ваши улыбку, движенье очей ловить влюблёнными глазами. Испытывать душевные страдания, когда вы холадно смотрите на меня, когда ваша ручка, что была в моей руке секунду ранее, теперь не в ней, лишив меня минуты счастья. Татьяна, я беспросветно влюблён в вас и не могу ничего поделать с собой. Вы мой идеал, солнце, которое освещает мой путь. Ныне я в вашей воле, только в вашей. Прошу вас… Скажите, что вы меня любите… А Татьяна всё молчит. Она и в правду не знает, что ответить. Её сердце стучит быстрее, смущению нет границ. Смотря на него, который уже рядом с ней, она сделала шаг назад и отвернулась. Онегин поник взглянул на неё и опустил голову, ожидая её слов. Она отошла ещё на шага два дальше от него, он заметил и подняв голову посмотрел на неё. Обернувшись, наконец взглянув ему в глаза, она ощущала жгучесть какую-то странную в сердце, как в тот день, когда писала письмо. Её сердце снова дало ей знать, что любовь не угасла и не угаснет никогда. — Онегин, я… — Молю вас.- беспомощно сказал он. — Онегин, я… Думаю, вы должны знать. Я… вас люблю. Но… — Она смотрела на него. — Не может человек полюбить того, кого раньше не любил. Это невозможно, увы. Некогда я писала вам, ждала вашей защиты, любви, но тогда я была просто глупой девочкой, должна была понимать, что может этого и не быть, не стоило мне так страдать, плакать безмолвными ночами любуясь лишь холодной луной и звёздами. Евгений, не сочтите меня неблагодарной или холодной, но помниться, вы говорили, что любите меня только любовью брата. Я вам не нравилась, что ж ныне? Не могло так всё поменяться за такое короткое время и могло ли вовсе? Да, я сознаюсь, я очень вас люблю, но это мало, что меняет. Вам же нравились другие дамы, даже моя сестра, все кроме меня, но я вас не виню, я привыкла к этому и просто осознала, что ненужна вам. Я верю вам, вы изменились, стали лучше, добрее, но я не уверенна, что нужна вам, наши пути разошлись ещё тогда в саду и… Я поддалась искушению согласившись ужинать с вами, но ничего не могла с собой поделать. Должно всё это пройти, Евгений, у меня не вышло, но у вас получиться, вам проще забыть меня, неприметную девушку, Татьяну Ларину. — Татьяна… — Он закрыл глаза смаргивая слёзы. Девушка была права, но она знала только его тогдашнего и не верила ушам, когда из его уст полились слова любви и это вполне естественно. Онегин отверг её и думает, что он сделает это снова. — Евгений, не мучайте меня. — Сказала она и вновь посмотрела ему в глаза. — Вы полюбите снова, я уверенна. В вас нельзя не влюбиться, в ваш образ, а в такую душу, наверное меня только и угораздило. Послушайте меня без гнева. Я раньше не чаяла в вас души, но и была слепа, полюбила вашу холодную душу, ваш образ, зря я дала себе волю. Но тогда я познала самое счастливое чувство, любовь. Я полюбила вас, себя я вам вверяла, защиты вашей умоляла… — Я не осознаю, зачем сделал это. — Начал оправдываться он. — Я просто не хотел, что бы вы страдали из-за меня. Вы думы мои тогда роем возмутили. Я всё время вспоминал вас, ваш образ, но обмануть вас не хотел. Но, молю вас, Татьяна, поймите меня, не оставьте одного. Посмотрев на него она прикрыла глаза и отвернулась. Слёз не было даже видно, она сдерживала их, что давалось с огромным трудом. После подошла к двери и хотела было уже выпорхнуть и пойти к ещё не спящей Анисье поговорить, уйти от сего разговора с Евгением, но тот перехватил её. Он закрыл дверь собой, так, что Татьяна не могла выйти и девушка развернулась назад судорожно рыская глазами выход, но его не было, ещё чуть-чуть и она снова расплачется. Но перед Онегиным… Уже раз не сдержалась. Тут в глазах Татьяны начало темнеть и слёзы их заполнили, после потекли мокрыми дорожками и щекам. Когда-то не преступный Онегин, сей же час роняя слёзы, опустился перед ней на колени, в первый раз он расчувствовался, то, что раньше себе не позволял никогда. Несколько секунд он просто смотрел на неё, после, сделал самое для неё неожиданное. Обнял её колени, не крепко, легонько, но приятно, после взял своей рукой её лёгкую ручку и нежно, пылкими губами коснулся её. Очень нежно, второй рукой всё ещё обнимал её колени. — Татьяна, любовь моя, прошу вас. Умоляю, пожалуйста… — он не собирался вставать, он вечно был готов быть только с ней одной, потому что полюбил. — Онегин… Евгений… Прошу встаньте, пожалуйста… Умоляю, не мучайте меня. — Плакала она, задыхаясь, довясь слезами. Но юноша по началу не встал или даже не хотел. В первый раз он умолял девушку остаться падая ей в ноги, но тех не любил, почему же в этот раз? Судьба велит. Сердце замирает видя лишь её. Он много девушек и женщин видел, но понял, что краше её — нет. Она через слёзы смотрела на него, который не пытался подать виду, что расчувствовался, но было сложно, она заметила. Он утер рукой слёзы и посмотрел на неё. Татьяна улыбнулась, печально. Тот поднялся на ноги и посмотрел на нёе, она была ниже, на целую голову. Девушка неожиданно, обняла его.