Темный ангел. Воскрешение

Машина летела на полной скорости, с каждой минутой все больше удаляясь от города. До недавнего времени в салоне играла музыка, но потом миссис Мэдсен попросила выключить ее. Женщина тихо всхлипывала, уткнувшись в платок. Слыша эти звуки, Келли ежился от раскаяния. Он знал, что родители ни за что не согласятся уехать из города без объяснений. Но не мог же он объявить, что об этом попросила Вертанди! Не видя другого выхода, Келли сообщил, будто позвонил дедушка и сказал, что умерла бабушка – мамина мама. Это была жестокая, очень жестокая ложь, но она подействовала. За час семья собрала все необходимое и поехала на похороны. Келли смотрел на свое отражение в стекле и мрачно размышлял о том, что сделают с ним родители, когда узнают, что он наврал насчет бабушкиной смерти. Знать бы еще, ради чего все это? Келли извернулся на сиденье и сел так, чтобы видеть дорогу позади машины. С каждой минутой Нью-Йорк становился все дальше, а в груди рос холодный ком страха. - Впереди закусочная. Остановимся? – Не дожидаясь ответа, Джон Мэдсен свернул на площадку перед домиком, на вывеске которого значилось «Дорожный приют». - Я не голодна. - Мы уже несколько часов в дороге. Ты должна поесть. Зов в груди Келли стал сильнее. Казалось, что между его сердцем и сердцем Вертанди протянута незримая нить, влекущая его обратно в Нью-Йорк. Бешенный, неконтролируемый страх – вот что это было. Без всякого аппетита Келли ковырял в тарелке салат, чувствуя, что не сможет проглотить и кусочка. Рядом мистер Мэдсен уговаривал жену поесть хотя бы немного. Она отказывалась, но мужчина кормил ее едва ли не силой. - Келли, что сидишь? Ешь давай! Парень послушно взял вилку, но рука так дрожала, что он едва не ткнул мимо тарелки. - Келли, что с тобой? Испуганные глаза матери, раздраженный голос отца, слепящий свет, разговоры в зале – все слилось в единый шум и круговерть. И над всем этим была Вертанди. Ее голос, смех, запах. Девушка, которую он любил. Девушка, которой был нужен. Нужен там, в Нью-Йорке. - Мама, папа, я наврал насчет бабушкиной смерти. Простите меня. Грохот упавшего стула, чей-то крик, рывок на улицу. Келли выбежал на дорогу, раскинул руки и едва не попал под машину. Серый «додж» с визгом затормозил. Из кабины выскочил красный от гнева водитель. - Ты что, сдурел?! Совсем мозги… Не дожидаясь окончания гневной тирады, Келли отшвырнул мужика в сторону и прыгнул за руль. Педаль газа до упора. Визг шин. Ругань и крики, летящие вслед. В зеркало заднего обзора Келли видел маму, выбежавшую на дорогу и махавшую руками. Видел отца, грозящего ему кулаком. Как-то между делом мелькнула мысль, что он угнал машину, а за это и посадить могут. Но сейчас это казалось неважным. Келли уже въезжал в город, когда началось землетрясение. От двух толчков, последовавших друг за другом, на дорогу рухнуло огромное дерево. Не успевая затормозить, парень до отказа вывернул руль. Разворачиваясь, машина боком на полной скорости врезалась в дерево и перевернулась. Дверь заклинило. Келли локтем разбил стекло и, по-змеиному извернувшись, выбрался наружу. Из длинного пореза на лбу сочилась кровь, джинсы испачкались и порвались, на руках появились ссадины, но сердце рвалось вперед. И Айрис побежал, повинуясь его зову. А землетрясение продолжалось. В городе царил настоящий ад. Кричащие люди, мертвые и раненые лежащие прямо на асфальте, перевернутые машины, рушащиеся и уже разрушенные дома, клубы дыма, от начавшегося кое-где пожара, и кровь, кровь повсюду. Полиция, пожарные и прочие службы пытались как-то помочь, остановить панику, но и они были растеряны и напуганы. К землетрясению никто не был готов, сейсмологи его не предсказали, и теперь тысячи людей в панике метались по продолжающим содрогаться улицам. На полпути Келли сбросил кожаную куртку и остался в джинсах и футболке. Он не знал, где искать Вертанди, но внутреннее чутье вело его туда, откуда все бежали – к Научному Исследовательскому Центру по археологии. Падая, спотыкаясь, ежеминутно рискуя быть погребенным под обломками рушащихся зданий, Келли уже изнемогал от усталости, но чувствовал, что не успевает. Пройти сквозь отталкивающие чары оказалось нелегко. Келли казалось, будто он прорывается через липкую паутину. Подкатила тошнота, головокружение, слабость. Каждый шаг давался с трудом, но Келли двигался вперед, несмотря ни на что. Миновав чары, он снова побежал. От Центра остались одни руины. В воздухе растворилось черное пятно и, едва это произошло, землетрясение прекратилось. Земля перестала содрогаться так неожиданно, что Келли упал на колени, упершись руками в асфальт. Где-то в городе раздавались крики и звуки сирен, но здесь было так тихо, что мурашки бежали по коже. Едва переставляя ноги, Келли пошел к останкам Центра. Повсюду валялись тела явно нечеловеческого происхождения. Некоторые из них рассыпались в пыль, другие оставались лежать. Когда Келли увидел неподвижное тело Вертанди, то на несколько секунд просто застыл. Потом осторожно приблизился, боясь того, что сейчас увидит. Вертанди лежала лицом вниз и напоминала сломанную куклу. Черные крылья были согнуты под неестественным углом, под телом натекла лужа крови. Келли осторожно перевернул девушку лицом вверх. Айрис не был уверен, но ему казалось, что она жива, а проверить он не решался. Запал, гнавший его вперед, исчез, оставив после себя опустошение и растерянность. Услышав чей-то голос, Айрис даже не пошевелился. Мария же, а это была она, вместо того, чтобы плакать и паниковать, спокойно спросила: - Вертанди жива? Только после этого парень коснулся шеи распростертой девушки, ища пульс, и выдохнул: - Да. - Бери ее и неси в машину. Да двигайся же ты! – прикрикнула женщина, видя, что Келли не шевелится. Айрис послушно отнес девушку в машину - в процессе переноски ее крылья волочились по земле - и уложил на заднее сиденье. Вертанди по-прежнему не шевелилась и выглядела мертвой. - Айрис, помоги мне! – крикнула Мария. Вдвоем с Келли они перенесли в машину Кэйла и уложили его рядом с Вертанди. Мария села за руль. По дороге она сообщила, что Лиэслина не нашла и что им лучше уехать отсюда, пока не появились посторонние. Ехали медленно, то и дело объезжая выбоины и препятствия. На дорогах были колоссальные «пробки». Даже машины «скорой помощи» не могли проехать. Проезжая часть и тротуар слились воедино; водители выруливали куда угодно, лишь бы проехать. Повсюду разрушенные дома, раненые и убитые. - Господи, какой ужас! – выдохнул Келли, не в силах оторвать глаз от жуткого зрелища за окном. К дверям больницы – к счастью почти не пострадавшей – то и дело подъезжали машины, доставляющие раненых. Оставив Вертанди в автомобиле, Мария и Келли перенесли Кэйла в приемный покой. Там царил настоящий хаос. Медперсонала не хватало, пострадавших было так много, что их клали прямо на пол. Здесь же проводился первичный осмотр. Тем не менее состояние Кэйла было так серьезно, что его тут же увезли на обследование вглубь больницы. Убедившись, что больше она ничего сделать не может, а Кэйл в надежных руках, Мария и Келли вернулись в машину. - Вертанди нужна медицинская помощь, - испуганно сказал парень, но женщина покачала головой. - Мы не можем показать ее врачам. Придется справляться своими силами. - Что здесь произошло? Вертанди попросила меня уехать из города, но ничего не объяснила. - Мне они тоже ничего не рассказали, - Мария осторожно объехала застрявшую посреди дороги машину, - лишь оставили письмо, в котором сообщили, что в эту ночь в наш мир явится Люцифер, чтобы забрать какой-то камень, и что нельзя этого допустить. Едва я прочитала письмо, то сразу выехала из дома, чтобы найти своих детей, но не знала, где именно они могут находится, поэтому опоздала. Женщина рассказывала спокойно, но дрожание рук выдавало, каких трудов ей это стоило. Глядя на Марию, Келли понял, от кого Вертанди унаследовала стойкость и отвагу. В экстремальных ситуациях ее мама была настоящим бойцом. К счастью, во время землетрясения дом уцелел. Потрескались стены, вылетели стекла, в кухне обвалилась крыша, но в основном картина оказалась довольно оптимистичной. Айрис уложил Вертанди на кровать в ее комнате. Он был напуган и растерян. Разрушенные здания, кровь, крики и стоны, мертвые тела на улицах – в кино это выглядело совсем по-другому. Не так страшно. Не настолько реально. Мария принесла воду, бинты, вату и другие медикаменты. Ее руки мелькали над израненным телом девушки. Келли сначала стоял столбом, потом кинулся помогать. - Откуда вы знаете медицину? – спросил он, наблюдая, как женщина прибинтовывает сломанное крыло Вертанди к тонкой досочке. Когда Вертанди была маленькой, она не умела менять облик, и когда с ней что-то случалось, я не могла вызвать врача. Приходилось лечить самой. Я прочитала кучу медицинской литературы и стала настоящим профессионалом. К несчастью, сейчас я не знаю, как велики ее внутренние повреждения. Возможно, у нее сотрясение мозга, сломан позвоночник или… - голос женщины задрожал, но она справилась со своими чувствами и преувеличенно бодро сказала: - Ну, для Вертанди мы сделали все, что могли. Не волнуйся, моя дочь сильная девушка. Ее отец – сам Люцифер. Его кровь поможет ей выжить. А мы сейчас перевяжем тебя. Только после этих слов Келли ощутил пульсирующую боль над правой бровью. До этого момента он слишком беспокоился за друзей, чтобы думать о себе. Пока Мария промывала рану, парень тихо шипел, но умолк, услышав: - Порез глубокий. Придется зашивать. - А может не надо? - Боишься? - Немного. Я вообще пугливый. - Шутишь? Значит, все не так плохо. Увидев иголку с длинной шелковой ниткой, Айрис заметно побледнел, но с места не сдвинулся. - Расскажи, а ты-то как попал к Центру археологии? Разве ты не уехал вместе с родителями? - Уехал. – Айрис с трудом отвел взгляд от иголки. – Но потом вернулся. Когда перевязка была закончена, рассказ тоже подошел к концу. За окном рассветало. Келли потер глаза. Спать хотелось нещадно. Заметив это, Мария предложила: - Иди-ка ты отдохни. - А вы? - Я поеду в больницу. Узнаю, как там Кэйл. Они вместе спустились в гостиную. Мария проверила телефон и, убедившись, что тот не работает, сказала: - Едва телефонную линию восстановят, немедленно позвони родителям. Уверена, они с ума сходят от беспокойства. - Ох, что-то они скажут, когда меня увидят, - поежился Айрис. – Я наврал им о смерти бабушки, сбежал, угнал чужую машину да еще и разбил ее! Они же меня убьют! - Но ты это заслужил. Разве нет? – Мария ободряюще похлопала парня по плечу и вышла из дома. Айрис прошел по разгромленным комнатам. В кухне лежало дерево, проломившее потолок, холодильник перевернулся, из посуды уцелели лишь две чашки и тарелка, из книжного шкафа в гостиной высыпались книги, телевизор чудом не пострадал, зато не осталось ни одного целого окна. Для сна Айрис выбрал комнату слева от той, в которой лежала Вертанди. Судя по всему, раньше здесь жил Лиэслин. Айрис запихнул в шкаф вывалившуюся из него одежду, на мгновение ощутив себя гостем, тайком копающемся в хозяйских вещах. Поднял с пола фотографию: Лиэслин и Ранди. Оба улыбаются. Против воли мелькнула мысль: где-то они теперь? Стряхнув с кровати мусор, парень лег, не раздеваясь. Но сон не шел. В голову лезли разные воспоминания. Было странно думать, что в соседней комнате, возможно при смерти, лежит его любимая девушка, что Кэйл в больнице, а Лиэслин вообще исчез и вряд ли жив, что погибли сотни и тысячи людей, а его родители не пострадали лишь благодаря предупреждению Вертанди. Но сколько же людей лишились жизни этой ночью? А сколько еще умрут в больницах? Айрис беззвучно заплакал. Жалость к пострадавшим и страх за жизнь Вертанди перехватывали его горло и мучили невозможностью что-либо изменить. * * * В приемном покое больницы было столпотворение. Первый поток тяжело пострадавших схлынул, но раненые продолжали поступать. Здесь же толпились люди, желающие узнать о судьбе своих родных. Каждый час дежурная медсестра оповещала о состоянии раненых. Дождавшись ее очередного выхода, Мария спросила о Кэйле. Девушка, заглянув в свои списки, попросила женщину пройти во внутренние помещения больницы. Здесь было тихо, но скорбь и беспокойство все равно ощущались. На скамейке у стены сидела женщина, неподвижно уставившаяся в одну точку. По ее щекам текли слезы. По коридору провезли каталку с больным. Рядом кружились врач и бледная женщина со встрепанными волосами, повторявшая: - Все будет хорошо, все будет хорошо… Сопровождавшая Марию медсестра указала на молодого человека в белом халате, заворачивающего за угол: - Это доктор Эдвардс, лечащий врач вашего сына. Мария поспешила за врачом. Узнав, о каком пациенте идет речь, мужчина вздохнул: - Я помню вашего сына. Тяжелый случай. - Он жив? – с замиранием сердца спросила Мария. - Жив, - доктор Эдвардс потер переносицу. Глаза у него были усталые и красные от недосыпания. – Но его травмы очень серьезны. Задет мозг. Ваш сын в коме, миссис… - Санатос, - подсказала женщина. - И я не уверен, что он выйдет из нее. - Неужели ничего нельзя сделать? - Здесь медицина бессильна. Сейчас его жизнь поддерживает аппарат, но если его отключить, ваш сын, скорее всего, умрет. - И нет никакой надежды? - Надежда есть всегда, но, - доктор Эдвардс вздохнул, - в данном случае она ничтожна. Простите, я должен идти. Марии казалось, что все происходящее – кошмарный сон. Едва передвигая ставшие ватными ноги, она нашла медсестру и узнала номер палаты, в которой лежал Кэйл. На миг замешкавшись у двери, она все-таки вошла. Это была маленькая палата с единственной кроватью. Мерно попискивал датчик. От тела Кэйла тянулись провода к аппарату жизнедеятельности. По экрану бежала зигзагообразная молния, отмечающая сердцебиение. Мария погладила юношу по щеке и заплакала. Дома, перед Айрисом, она держалась, но теперь дала волю отчаянию. * * * За следующие несколько дней ничего не изменилось. Раны Вертанди постепенно заживали, но в сознание она не приходила. Состояние Кэйла тоже было прежним. Келли наконец связался с родителями. Они обещали немедленно приехать. Мария понемногу приводила в порядок дом, хотя до истинного порядка было еще далеко. Когда приехали родители, Айрис рискнул выйти лишь тогда, когда убедился, что его жизни ничего не угрожает. Не желая им мешать, Мария поднялась наверх. Она как раз закончила мыть окна в коридоре, когда голоса в гостиной стали слишком громкими. Женщина раздумывала, не стоит ли ей вмешаться до тех пор, пока не раздался какой-то грохот. В гостиной глазам Марии представилось неожиданное зрелище: мистер Мэдсен – высокий, гладко выбритый мужчина с волевым подбородком – за руку тащил Келли на улицу. Тот отчаянно сопротивлялся, цепляясь за все попадающееся на пути. - Что вы делаете? – воскликнула Мария. Мужчина резко выпустил руку сына, тот шлепнулся на пол, но тут же вскочил и убежал наверх. - Что здесь происходит? – спросила Мария, ставя на место упавший стул. - Этот паршивец не хочет ехать, - тяжело дыша признался мистер Мэдсен – похоже, схватка оказалась нелегкой и для него. – Мы его уговаривали, как могли, но он упрямый – весь в меня! - Наш дом в Нью-Йорке разрушен, - объяснила миссис Мэдсен, комкая в руках платок. – Конечно, нам выплатят страховку, но я не могу больше оставаться в этом городе. Мы решили поехать в Нью-Джерси, к моей сестре. У нее большой дом и места хватит на всех. Но Келли уперся: «Не поеду – и все!» - Но Келли не мешок с мукой, чтобы утаскивать его силой. – Мария неодобрительно посмотрела на мужчину. – А что если вам оставить его здесь? - Одного? Это исключено. - Ну почему одного? Я могла бы присмотреть за ним. Тогда Келли не пришлось бы переводиться в другой колледж и расставаться с друзьями. - Что за глупости! Мы не можем оставить его здесь. Если уезжаем мы с женой, то Келли едет с нами. Мария не отступила. Как можно мягче, но настойчиво, она убеждала Мэдсенов в своей правоте. Мистер Мэдсен был непреклонен, как скала, но его жена обещала подумать и еще раз все обсудить с мужем. Едва за супругами закрылась дверь, Сария пошла наверх. Келли она обнаружила в комнате, раньше принадлежавшей Лиэслину. Он сидел на полу, спиной в угол, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Сначала Мария решила, что он не услышал ее шагов, но потом Айрис отчетливо сказал: - Я не поеду. - Твои родители боятся оставлять тебя одного. Айрис вскинул голову. Он выглядел донельзя несчастным, но в то же время злым и непреклонным. Да уж, по упрямству Келли не уступал своему отцу. - Я не поеду. Если им приспичило тащиться в Нью-Джерси – пожалуйста. Но я останусь здесь. Я не брошу Вертанди. Если вы выставите меня из дома, я буду жить на улице, но не уйду. А если они попробуют забрать меня силой – я сбегу и все равно вернусь сюда. Я уже не ребенок и сам могу решить, где мне жить! Я не оставлю Вертанди! Мария не заканчивала психологических курсов, но по своему опыту знала, что ничто не успокаивает так, как простое прикосновение. Дождавшись, пока Айрис выговорится, она обняла его. - Не волнуйся, я сделаю все возможное, чтобы родители разрешили тебе остаться. Твоя мама уже колеблется, а вместе мы сможем уговорить твоего отца. - Вы разрешите мне пожить в вашем доме? - Уже разрешила. Мысленно Мария ругала себя за недальновидность. За последние дни Келли здорово досталось, но она ни разу не слышала от него ни слова жалобы. Келли ухаживал за Вертанди, навещал в больнице Кэйла, помогал готовить еду и приводить в порядок дом, ездил за продуктами и выполнял еще десяток всевозможных дел, не жалуясь и не ноя. Но, как и следовало ожидать, нервы у него оказались не железные.