Навсегда моя

— Твой парень мертв, Кларисса, — с ядовитой усмешкой на губах, словно шипя, произнес Джонатан, — Что теперь ты хочешь мне сказать? Глаза практически не видели за пеленой слез, руки обмякли и бессильно болтались вдоль тела, ноги перестали держать, и девушка безвольно рухнула на колени. На колени перед ним — Джонатаном Кристофером Моргенштерном. Его глаза победно блестели, а улыбка говорила сама за себя: он победил. — Я сделаю все, что ты скажешь, — чуть слышно прошептала она, — Только отпусти их… Прошу. Он звонко рассмеялся, этим он отличался от своего отца, — Валентин, затеяв эту канитель с Кругом, вечно ходил хмурый, а если и издавал звуки, напоминающие смех, то они могли напугать кого угодно. Впрочем, в смехе Себастьяна тоже было мало приятного. Наигранно звонкий и довольный смех блондина эхом пронесся по комнате. Клэри посмотрела на брата, его серебристые волосы, черные глаза, очаровывающая улыбка, он был велик и прекрасен. Но точно не для нее. Для нее он был монстром. Монстром, убившим Джейса, забравшим мать и Люка, Магнуса и даже Рафаэля, который тоже уже был мертв. Он забрал слишком много, она ненавидела его больше всех, больше Валентина, ведь отец не смог сделать то, что смог он. Джонатан лишил ее сердца, забрал все, что она любила и даже больше. — Неужели, дорогая сестренка, ты передумала? — наигранно изогнув брови, задал свой вопрос Себастьян. — Джонатан, я сделаю все, абсолютно все, — уже громче продолжила Клэри, смотря брату прямо в глаза, — Все, если ты отпустишь моих друзей и маму. Он вновь усмехнулся, подходя к сестре. Его холодные пальцы обхватили подбородок девушки, чтобы та не вздумала отвести взгляда. — О матери речи не шло, Кларисса, — прошептал Себастьян, садясь перед девушкой на одно колено, чтобы оказаться наравне с ней, — Но я слишком добр сегодня, я отпущу отпрысков Лайтвудов и твоего друга вампира, вместе с матушкой, даже жалкого мага, если тот еще не сдох, если ты сделаешь одну вещь для меня. Он смотрел в ее глаза с явной издевкой. Клэри понимала, что Себастьяну верить нельзя, но выбора у нее не было. — Я хочу лишь удостовериться, что ты сделаешь все. Она смотрела в его глаза и слезы ручьем хлынули из глаз, она понимала, что нельзя сдаваться, нельзя дать понять ему, что внутри все сломано, но Клэри понимала, что уже поздно. Она сдалась, как только поняла, что Джейс, ее милый Джейс мертв… В ту же минуту ее сердце будто перестало биться, оно сломалось пополам, и одна из половин умерла вместе с ним, а вторая живет ради того, чтобы ненавидеть его. Брата, чудовище, которое она, когда-то мечтала простить. — Я жду ответа, Кларисса, — недовольно сказал Себастьян, сильнее надавив на лицо. Он знал даже это, знал, что она собиралась увести взгляд. — Я сделаю, — тихо сказала девушка. Улыбка на лице парня стала еще шире, он встал на ноги, поднимая за собой сестру. — Сначала я хочу увидеть тебя на этом троне. Он указал рукой на трон из слоновой кости. Повинуясь, Клэри, будто в забвении дошла до него. Она практически не осознавала, что происходит, что сейчас она садиться на трон, предложенный Себастьяном, что она окончательно сдается. Но у нее нет выбора… Она должна спасти тех, кто ей дорог. Одного она уже не смогла уберечь. Больше она не допустит этой оплошности, пусть умрет она, пусть лучше она будет страдать в когтистых лапах Себастьяна, но точно не они, не те, кого она любит. Клэри дотронулась до подлокотника, трон был холодный, как лед. Она повернулась и села. Ей показалось, что она смотрит с высокой горы на мертвый пейзаж. Потом она увидела Джейса, неподвижно лежавшего у стены. Она больше никогда не услышит его смех, его губы уже не оставят сладкий поцелуй на ее губах, а его объятия больше никогда не подарят тепла. Переведя взгляд, она увидела Себастьяна, который смотрел на нее и улыбался. — Прекрасно, моя королева, — сказал он. Двери в тронный зал резко открылись. В помещение ввались Изабель и Саймон.

***

Сначала Саймон расслабился — кажется, опасность миновала, но потом не существующее у него сердце ёкнуло. Они очутились в полукруглом зале, вдоль стен выстроились Помраченные, напоминая ряд красных зубов. Пахло серой и кровью демонов. Тело одного из них лежало недалеко от дверей, а рядом — у Саймона пересохло во рту — лежал Джейс. В круге сияющих рун, начертанных на полу, стоял Себастьян. Он ухмыльнулся, когда Изабель, вскрикнув, подбежала к Джейсу. Плечи девушки задрожали. — Ну, хватит, у тебя будет время оплакать его, — раздраженно сказал Себастьян. — Так распорядилась королева. Изабель подняла глаза, и Саймон подумал, что в гневе она прекрасна. — Королева фей? Когда это ее волновал Джейс? Себастьян хлопнул себя ладонями по коленкам и рассмеялся: он пребывал в на редкость благодушном настроении. — Не Королева фей, — произнес он. — Королева мира. И ты ее знаешь. Он указал на подиум, и Саймон едва не упал. На подиуме стояли два трона; на троне справа сидела Клэри. Ее рыжие волосы ярко выделялись на фоне белого и золотого, словно языки пламени, лицо было неподвижным. Юноша невольно сделал шаг вперед… и тут же перед ним выросли Помраченные. В центре стояла Аматис с копьем в руках, глаза сочатся злобой. — Ни с места, вампир, — приказала она. — Ты не можешь осквернить нашу госпожу. Саймон отшатнулся; Изабель переводила непонимающий взгляд с Клэри на Себастьяна. — Клэри! — окликнул Саймон девушку, но она не шевельнулась, зато лицо Себастьяна потемнело, как грозовая туча. — Не смей произносить имя моей сестры, — прошипел он. — Теперь она моя, и я не желаю ни с кем делиться. — Да ты с ума сошел, — изумленно сказал Саймон. — А ты умер, — усмехнулся Себастьян. — Так что, по большому счету, твой физический конец уже не имеет значения. — Он смерил Саймона презрительным взглядом. — Моя королева, — он возвысил голос, — ты совершенно уверена в том, что хочешь сохранить ему жизнь? Ответить Клэри не успела. Дверь распахнулась, и в зал ввалились Алек с Магнусом, а за ними — Люк и Джослин. — Все в сборе, — удовлетворенно кивнул Себастьян. — Вот так компания! За свою жизнь Клэри видела немало страшного, но так, как смотрела на нее мать, было страшнее всего. — Мамочка, — прошептала Клэри. Здесь были все ее друзья — Саймон и Изабель, которая тихо гладила волосы Джейса, Люк, Магнус и Алек. Всё было очень плохо. И даже хуже. На нее смотрели как на предательницу. Алек машинально перевел взгляд на Джейса, и Себастьян ухмыльнулся. — Ах, да, — сказал он. — Ваш герой. В его жилах полыхал Небесный огонь. Погорел и погас. Я подослал к нему демона, а тот знает свое дело. — Монстр, убийца, — вскочив, начала кричать Изабель, лицо ее покраснело, а из глаз потекли слезы, беззвучно капая на пол, — Ты убил Макса, а теперь и Джейса, я уничтожу тебя, сотру в пыль! Девушка кричала, надрывая горло, она дернулась вперед, вперед к Себастьяну, но Саймон вовремя остановил ее. — Мы потеряли слишком многих, Иззи, — сказал ей парень так, что бы слышала только она, — Мы не можем потерять еще и тебя… Лайтвуд обмякла в руках парня и осела на пол, и лишь ее тихие всхлипы нарушали тишину зала. — Ах, какая драма, дамы и господа! — воскликнул Себастьян, хлопая в ладоши с усмешкой на губах. Происходящее явно забавляло его, он чувствовал свое превосходство. Джонатан сиял. Перепрыгивая через две ступеньки, он подбежал к трону и схватил Клэри за руки, она покорно встала. — Ты согласна, Кларисса? — он смотрел в ее глаза, заранее зная ответ. Он видел, как она сломалась, как она сдалась, он понял, что теперь она готова на все, лишь бы люди, которые находились за их спинами остались живы. И это оказалось чересчур просто, надо было всего лишь убрать эту маленькую преграду по имени Джейс Эрондейл, и его маленькая Кларисса пала. Но Джонатан не ждал от нее любви, той любви, которую знала Клэри. Он слишком умен для этого. Но ведь для него любовь это совсем другое. Совсем не то, что думают примитивные, когда им говорят это странное слово «любовь». Для них это взаимное чувство привязанности, трепетного отношения друг к другу и все другое подобие этого кошмара, для него любовь — это полное повиновение, смирение, восхищение одного человека другим. — Ты принимаешь его, сестра? — произнес он. — Ты принимаешь мой дар? — Да, — она заставила себя взглянуть ему прямо в лицо. — Да. — Тогда поцелуй меня. Поцелуй, как будто ты любишь меня, поцелуй так, как целовала его, — указывая рукой на мертвое тело Джейса, сказал Джонатан в нетерпении. Все внутри нее содрогнулось. Она ждала этого, но все равно оказалась не готова. Она никогда бы не была готова, зачем обманывать себя, и Клэри это понимала. — Докажи мне, сестрица, докажи, что твое слово не пустой звук, докажи свое «все». Она медленно поднялась на носочках, их глаза оказались наравне, девушка приблизилась, чувствуя дыхание брата на своей коже, она аккуратно накрыла своими губами его. Это был не первый их поцелуй, но этот отличался от того, что был в Идрисе, тогда она считала, что ее целует Себастьян Верлак, сумеречный охотник, приехавший из Лондона, незнакомый ранее для нее парень. Но сейчас она понимала, что целует родного брата. Это аморально, это отвратительно — так считала юная Клэри Фрей. Но не Джонатан. Разорвав поцелуй, Себастьян довольно улыбнулся, его белоснежная улыбка казалась Клэри оскалом хищника, который наконец-то загнал свою жертву в ловушку, из которой та никогда не сможет сбежать. — Я верю тебе, сестра, — произнес он, — Твои друзья покинут Эдем.

***

Клэри уже второй час мерила шагами комнату, в которой ее запер Себастьян. Он велел ей ждать, пока сам не придет за ней, приказал к его приходу выглядеть достойно королевы Эдема. Она была готова уже через час после ухода брата. Длинное черное платье в пол, с оголенными плечами и плотным корсетом, идеально сидело на хрупкой фигуре девушки, подчеркивая все ее достоинства. От левой груди и до середины живота шел замысловатый узор пепельного цвета. Из обуви девушке предоставили балетки в цвет платья, которые казались слегка тесноватыми. Длинные огненные волосы помогла собрать запуганная до полусмерти примитивная девчушка, с которой как не пыталась заговорить Клэри, ни сказала ни слова и, как только закончила, удалилась прочь. И вот уже битый час девушка не находила себе места, волнуясь за друзей, боясь неизвестности. Она не знала, что можно ждать от Себастьяна, ведь он монстр, чудовище. Хоть и на ее глазах был открыт портал, хоть она и видела, как все ее друзья ушли, она не была уверена, что брат отправил их туда, обратно домой. Дверь со скрипом отворилась и в комнату зашла Аматис. — Ваше высочество, — обратилась она к Клариссе, поклоняясь, — Ваш брат велел привести вас в тронный зал. Ни сказав ни слова, Клэри двинулась вперед, женщина последовала за ней, следя за каждым шагом, жестом руки. Зайдя в тронный зал, она застала Себастьяна, наблюдавшим за ее измерением. Как только он увидел сестру, его губы растянулись в дьявольской усмешке. — Сестра, — подойдя, произнес Себастьян, касаясь оголенных плеч, по телу девушки пробежали мурашки, — Ты прекрасна. Лицо Клэри не изменилось, ни один мускул не дрогнул на ее лице, она лишь сухо кивнула на слова брата и увела взгляд в сторону. Но его холодные длинные пальцы с силой схватили подбородок, заставляя смотреть в глаза. Он смотрел в ее глаза, будто искал там что-то. Возможно, он хотел увидеть там боль, возможно, страх, а может быть любовь. Никто не знает. Никто никогда не узнает, о чем думает Джонатан Кристофер Моргенштерн, когда совершает свои поступки. Резким движением он поцеловал девушку. Обхватив руками ее лицо, он углубил поцелуй, стараясь насладиться моментом. Поцелуй длился несколько минут, но воздуха начало катастрофично не хватать, Себастьян отстранился. — Мне будет не хватать этого, — тихо произнес он. Девушка удивленно смотрела на брата, не понимая смысл его слов. Но резкая боль в груди дала понять и осознать. Вогнанный по рукоять клинок прямо в сердце. Изо рта девушки полилась тонкая струйка крови, тело безвольно начало падать, но крепкие руки брата подхватили его прямо у пола. — Тише, тише, дорогая сестренка, — проговорил, он, поглаживая ее огненные волосы. Он аккуратно уложил безвольное тело сестры к себе на руки, — Теперь ты никогда меня не бросишь, ты вечно будешь со мной, Кларисса. Он вышел из зала, неся тело сестры на руках и оставляя за собой кровавый след.

***

В камине потрескивали дрова, создавая в мрачной комнате чарующую атмосферу. В кожаном кресле напротив огня сидел молодой парень. Его платиновые волосы отбрасывали тени на мраморное лицо. В длинных, бледных пальцах он крутил стакан с медной жидкостью. Крепкий коньяк, как считал парень, мог скрасить любой вечер. Его взгляд приковывал далеко не огонь. Он, не отрываясь, смотрел на гладкую кожу, стройный стан, огненно-рыжие волосы. Его печалило лишь одно, глаза. Веки девушки были прикрыты, от чего ее изумрудных глаз было не видно. Поднявшись с кресла, он поставил бокал на кофейный столик и подошел к статуе, наслаждаясь ее красотой. Коснувшись подушечками пальцев, теперь уже вечно хладных щек девушки, он улыбнулся. — Теперь мы всегда будем вместе, сестра, теперь ты навсегда моя…