«Миранда Лоусон и Джон Шепард просят оказать им честь Вашим присутствием…»
Остальное размылось из-за слёз застилавших глаза. Он упустил свой шанс.***
Напиться было плохой идеей. Но в тот момент он не был в этом уверен. Самоанализ казался менее горьким с очередным глотком виски, достаточным чтобы запить его, но виски заставил его делать глупые вещи. Кайден с отвращением взглянул на человека, спящего рядом. Его имя ускользнуло от него в тот же момент, но глаза были неправильного оттенка синего, мускулатура безнадёжно неопределённая, и он ни за что не заставит его сжимать пальцы ног и возносить собственное тело к небесам от блаженства. Посредственный — было, вероятно, лучшим описанием человека, храпящего так оскорбительно громко. Он должен был выпить ещё больше виски. Тогда, возможно, он отрубился бы до того как это случилось, либо у него не осталось бы никаких воспоминаний о прошлой ночи. Небрежные попытки мужчины заняться сексом в основном вызывали у него ощущение неудовлетворённости, но кончая, он выкрикивал другое имя, а затем прикладывал все усилия, пытаясь успокоить мужчину, чьего имени не мог вспомнить. Чтоб его, он больше никогда не будет пить виски. Осторожность являлась названием ситуаций подобной этой. Не то чтобы он был экспертом. Секс не был для него чем-то таким, что стоит воспринимать легкомысленно. Обычно, во всяком случае. Но когда любовь всей вашей жизни приглашает вас на свадьбу… с кем-то другим… Что ж, отчаянные времена и всё такое. Как можно медленнее он выбрался из под потной руки мужчины и, схватив одежду, засунул ноги в штаны, выбегая за дверь. Это было похоже на сцену одного из фильмов, где жиголо сбегает, прежде чем любовник проснётся, обнаруживая его. Он натягивает свою рубашку, пытаясь запихнуть ноги в ботинки, и, подпрыгнув, вваливается в лифт, а пожилая пара сверлит его хмурыми взглядами всю дорогу. От него пахло алкоголем и сексом, но Кайден поднял подбородок, не желая быть запуганным этой снобистской парочкой. Свежий воздух улицы был приятным облегчением. Солнца, обжигающего глаза, не было. Мигрень уже расцветала где-то позади глазниц, и если он не уберётся до появления солнца, не поест и не смоет с себя эти позор и сожаление предыдущей ночи кипящей водой, то окажется в беде. Он быстро нашёл кофейню, которая могла похвастаться самым крепчайшим кофе в Ванкувере, а также подать приличный черничный кекс. Он вдохнул запах теста и расплавил кожу вокруг рта кофе, как только открыл дверь в свою квартиру, сбрасывая одежду прямо в стиральную машину, и залез в душ, вставая под брызгами воды, пока его кожа не стала агрессивно красного цвета. Это не помогло. Выпивка, секс, еда, душ, а он всё ещё чувствовал себя дерьмово. Шепард женится на Миранде. Кайден скользнул на пол своей ванны, позволив струям воды хлестать его по голове. Как он мог быть таким глупым?***
Казалось, что всё произошло вечность назад — в некотором роде так и было — они провели ночь вместе ещё до Илоса. Всё было так прекрасно, и Кайден был так влюблён. Он был уверен, ничто не встанет между ними. Но затем была Алкера, Коллекционеры, «Цербер», Горизонт, Марс и к тому времени, когда они стояли лицом к лицу на Цитадели во время переворота, направив оружие друг на друга, Кайден каким-то образом всё понял. В душе он надеялся, что они смогут оставить это в прошлом, но было слишком много резких слов с его стороны, слишком много сомнений. В тот момент, когда он смотрел в дуло пистолета Шепарда, то знал, что между ними всё кончено. И когда он пошёл за Шепардом, поджав хвост, прося прощения и второй шанс остаться на «Нормандии», тот сказал ему «нет». В течение нескольких недель Кайден был в ярости, но, поговорив с Лиарой и Гаррусом, он понял, что Джон отказал не потому, что больше не хотел быть с ним, а потому что устал от того, что любимый человек ранит так часто. Кайден окунулся в работу с Хакеттом, маскируя свою боль. Он сделал себе имя за время войны. Шепард был героем дня, но и Аленко оценили повышением и Звездой Терры за заслуги. После того, как Горн активировался, «Нормандию» потеряли практически на год, прежде чем, наконец, добравшись до дома, Кайден посчитал себя довольно счастливым и, в целом, благодарным за то, что не застрял на пропавшем корабле. Первое, что он сделал, высадившись на планету, нашёл свою мать живую, здоровую, находившуюся в безопасности в саду. Второе — похороны отца, который так и не был найден ни живой, ни мёртвый. Кайден понимал, что это значит, и не мог заставить себя думать об отце, как о безмозглом хаске, убивающем невинных. Поэтому запрятал эту мысль. Он больше никогда не увидит света дня, так что майор и его мать пережили траур, начиная строить жизнь заново. Всем сотрудникам Альянса было приказано оказывать помощь в восстановлении в зависимости от того, что было нужно. Кайден ежедневно сообщал Хакетту, как он и его мать неустанно трудились, эвакуируя выживших из-под разрушенного Ванкувера и более сельских районов, которые были менее затронуты войной. В конечном итоге понадобятся годы, чтобы восстановить прежний город, перестроив в какой-то торговый центр, хотя Кайден сомневался, что он сможет соперничать с тем, что был раньше. Через несколько недель после лондонской битвы — так её называл Галактический Совет — в средствах массовой информации сообщили, что тело командующего Шепарда было извлечено из под обломков. Он был едва жив, а прогнозы оказались весьма мрачными. Кайден, оставив свою мать в Ванкувере, отправился в Лондон, чтобы увидеть всё самому. Поездка заняла недели, скорее напоминая дни, когда люди путешествовали на пароходах или дилижансах, и к тому времени, когда он добрался до полевого госпиталя, Шепард очнулся, медленно восстанавливаясь. Они поговорили, хотя это и было больно. От разговора Кайден почувствовал лишь пустоту, а внутри этих голубых глаз, которые он так любил, что-то сломалось. Шепард боролся с демонами, а Кайден не мог понять, потому что его там не было, когда тот так нуждался в том, чтобы любовь всей его жизни была рядом. Помимо физических травм и посттравматического расстройства Шепард нуждался в постоянном присмотре. Кайден пробыл с ним неделю, не отходя ни на шаг, но так много изменилось между ними. Слишком много горечи и гнева. В основном, направленные на Кайдена устами Шепарда, но Аленко старался понять. Они расстались, будучи не в самых лучших отношениях. Рассудок Шепарда был повреждён, возможно, до такой степени, что он не мог вернуться, а Кайден не мог ничего поделать, чтобы помочь мужчине. Поэтому он уехал. Оставив Шепарда в замешательстве и боли, он отправился обратно в Ванкувер, чтобы попытаться жить дальше. Это был невероятно мрачный провал. Эти годы были бесконечной чередой недолговечных связей и направления всей энергии в работу. Он получил ещё одно повышение. Был уважаем в своей карьере и как человек. Но это была одинокая жизнь. Лишённая истиной радости и счастья. В какой-то момент он услышал, что Шепард медленно поправляется. Гаррус даже сказал, что герой не раз спрашивал о Кайдене, но Аленко струсил, слишком стыдясь взглянуть в глаза человеку, которого он любил и которого так глубоко обидел. Поэтому он отпустил всё это, пусть теперь тлеет… После этого они работали в одной сфере. Больше года потребовалось, чтобы Шепард смог физически выполнять даже самую лёгкую работу, но как только смог, то получил повышение и переехал в Ванкувер на службу в штаб квартиру Альянса. Здание постепенно перестраивалось, но там было достаточно людей. Они всё видели, но в то же время смогли бы работать и в любой каменной лачуге, которую смогли найти. В основном, Кайдену удавалось избегать Шепарда, когда тот был в Ванкувере. Они иногда виделись в кафе или конференц-зале на собраниях, и Джон всегда пытался поймать его, загнав в угол. Но Аленко научился искусно избегать его, сознательно игнорируя печаль в голубых, как безоблачное небо, глазах. Он никогда не мог понять, что его беспокоило. Возможно то, как хмурились брови Шепарда, или как его взгляд превращался из грустного в жёсткий в одно мгновение. В любом случае, Кайден не пытался ничего исправить, лишь продолжая делать ещё хуже. Так продолжалось целый год, пока Кайден не начал действительно волноваться. Он должен был понимать, что не сможет избегать и игнорировать Шепарда, как делал это в течение последнего десятилетия, ожидая, что дела пойдут хорошо. Отмечая десятую годовщину уничтожения Жнецов, Альянс закатил чёртову вечеринку. И Джон, конечно, находился там. Он был красив, как никогда в своей парадной форме с адмиральскими знаками отличия на плечах. Несмотря на нагрузки войны, травмы и последующее выздоровление Шепард всё ещё выглядел потрясающе – сильные широкие плечи, голубые глаза, мерцающие, как тропические воды, уверенная улыбка. Только теперь эта улыбка была адресована великолепной брюнетке, висящей на его руке. Аленко слышал о Миранде Лоусон и раньше, но никогда не встречал её. Она была просто ошеломляющей, сразу делая из них самую красивую пару. Люди поворачивали головы им вслед всюду, куда бы они ни пошли той ночью, когда бы ни танцевали, сплетничая на празднестве. И Кайден мог поклясться, что мужчина делал это нарочно. Может быть и нет, но он чувствовал, что это так. Каждый раз, ловя взгляд Шепарда, он наблюдал, как тот поворачивался к своей спутнице, шепча что-то, что заставляло её смеяться, а после оставлял нежный поцелуй на губах. Его рука плотно обосновалась на её талии на весь остаток ночи, отпуская только для того, чтобы пожать кому-то руку. Вторая же ладонь прикасалась к бедру, не желая отпускать. Ревность была большим преуменьшением. Ревность была чувством, которое Кайден ощущал и раньше, научившись преодолевать. Это чувство было захватчиком наравне со Жнецами. Он становился всё несчастнее, наблюдая за парой. Они были великолепны. Глаза всех в комнате были прикованы к ним, но их взгляды были направлены друг на друга. В какой-то момент Джон направился к Кайдену, крепко держа Миранду за талию, и представил их друг другу. В голосе Шепарда, в отражении его глаз было что-то, что заметил Аленко, но когда он не сказал ничего, кроме: «Приятно познакомиться», мужчина предпочёл промолчать. А потом всё закончилось. Джон был поглощён своей идеальной женщиной. А Кайден был поглощён идеальным бокалом виски или, скорее, уже пятым. И всё, что он мог сделать, смотреть с сосущим ощущением внутри, когда Шепард дарил всю свою любовь и внимание бывшему офицеру «Цербера» в красном открытом платье. Потому что у неё были действительно огромные сиськи. «Но не только сиськи», — упрекнул Кайдена собственный разум. Он был взрослым мужчиной, и если он чувствовал, что его существование незначительно, тогда он и в самом деле был чертовски незначительным. Тем не менее, всю ночь, смотря на пару, снедаемый грустью о Джоне, он винил его за то, что дал жалкий, эгоистичный проблеск надежды. Раз или два эти голубые глаза встречались с его, удваивая печаль, но Шепард всегда отворачивался от него к женщине, стоящей рядом, будто это могло избавить его от боли. И, возможно, она могла. Она была единственной кому он принадлежал. Должны же быть и другие причины помимо внешности супермодели, сисек и задницы, чтобы зацепить его. Джон не мог запасть на женщину только потому, что она была прекрасна, не так ли? Но Миранда также была и очень умна. Она руководила командой, которая восстановила мёртвое тело Шепарда. Неужели никто не находил это жутким? Нет? Только он? Но это было, чёрт побери, жутко. У неё были осанка и манеры, чтобы ослепить всех с кем она говорила. Миранда действительно казалась идеальной женщиной. Всю ночь Кайден мучил себя, наблюдая за парой, но увидеть Джона, наконец, опустившего руку с женской талии, чтобы сжать её задницу, и, наклонившись, шепнувшего что-то ей на ухо, чем заслужил румянец и смущённую улыбку, после чего спотыкаясь и хихикая, они ушли в сторону ожидающей их машины, стало последней каплей. Он снова злился на Шепарда. Ревнуя, что не получил любовь и преданность Джона Шепарда, он решил использовать это как предлог, чтобы избегать этого человека и дальше.***
Воспоминания были лучше на вкус только вкупе с виски, но именно виски привёл его к тому, чтобы сидеть в нижней части ванны, чувствуя ледяные струи воды, бьющие по голове, и, мать его, мигрени, простреливающей череп. Заставив себя встать на колени, он дёрнул вентиль, останавливая поток воды, затем выскользнул из ванны и забрался в постель, зарывшись лицом в подушку, замерзая. За окном уже виднелся дневной свет, когда Кайден снова проснулся, и он не был уверен, тот же это был день или же следующий. Честно говоря, ему было всё равно, чтобы выяснять. Голова до сих пор болела, но это было скорее похмелье, чем мигрень, и он решился посмотреть на часы, чтобы убедиться, можно ли заказать еду на дом. Восемнадцать ноль-ноль. Более двадцати четырёх часов после того, как он вылез из постели незнакомца и вернулся домой с мигренью. Нескольких быстрых нажатий на инструментроне и любимая китайская еда на вынос была в пути. А у него было достаточно времени, чтобы выпить пару таблеток аспирина и снова сходить в душ, прежде чем принесут еду. Он доедал третий яичный рулетик, когда в дверь позвонили. Кайден запаниковал. Он же не проболтался тому ослу прошлой ночью о том, где живёт? Пожалуйста, Господи, он же не был настолько пьяным! Собрав волю в кулак и вытерев рот, Аленко открыл дверь, уронив челюсть. — Здравствуй, Кайден. Джон Шепард стоял в дверях его дома, капая водой на коврик под ногами. Кайден даже не сразу понял, что это дождь. Затем ему пришло в голову, что он беспокоится о погоде в то время, как на пороге его дома стоит Шепард. — Шепард? — он не хотел, чтобы это прозвучало столь изумлённо, но… прошло так много лет с их последнего разговора. Откуда, чёрт возьми, он знал, где его найти? — Могу я войти? Ах да! Дерьмо! — Конечно! Да… заходи. Он отодвинулся в сторону, пропуская Шепарда в квартиру, и внезапно с болью осознал, что был выведен из строя последние двадцать четыре часа. В раковине громоздилась гора грязной посуды. Одежда с ночи пьянств наполовину торчала из стиральной машины, валяясь поблизости. Кругом был мусор и просто бардак. Джон всё понял, как всегда подмечая каждую деталь. Возможно, это будет использовано в качестве оружия против него рано или поздно. Кайден почувствовал всплеск гнева, но попытался подавить его. — Я… — он отчаянно искал, что сказать, но, в конце концов, выпалил. — Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь, Шепард? Тот выглядел удивлённым, будто не ожидал, что Аленко расстроится, увидев его. И он не должен был. Кайден не должен был расстраиваться, но находился в довольно затруднительном положении в значительной степени именно по вине Джона. Ладно, это было несправедливо. Хотя, Аленко дал ему все основания двигаться дальше в своей жизни. Он вздохнул. — Прости, Шепард. Пожалуйста… проходи и садись, — Кайден пнул кучу вещей с дивана на пол, подхватив свою тарелку с едой и понёс её на кухню. — Хочешь пива? — Конечно, — откликнулся мужчина. — Спасибо. Кареглазый передал ему бутылку и сел на противоположный конец дивана, с интересом наблюдая, как Шепард открыл её, сделав глоток, и кивнул в знак благодарности. — Я не хотел прерывать твой ужин, — сказал Джон, глядя в окно. Вид из которого открывался на парк. Красивый парк, но всё же у Шепарда и Миранды, вероятно, был прекрасный вид на Инглиш Бей в своей идеальной квартире, где они жили своей идеальной жизнью. — Всё нормально, — Кайден сцепил пальцы, не понимая чего мужчина ждал от него. Они работали вместе в течение нескольких месяцев более десяти лет назад, разделив общую ночь страсти, которая хоть и была лучшей в жизни Кайдена, но всё ещё оставалась единственной. С тех пор они проходили через взлёты и падения, что преподносила им галактика. Шепард, наконец, одержал победу над Жнецами, теперь у него была идеальная жизнь и идеальная женщина, так почему, чёрт побери, он выглядел таким потерянным и смущённым? Когда Джон так ничего и не сказал, Кайден откашлялся, привлекая его внимание. Мужчина допил пиво, поставив бутылку на журнальный столик перед собой, закрывая крышкой. Аленко выгнул бровь, но Шепард не заметил. — Я сожалею, что побеспокоил тебя, — сказал Джон, поднимаясь на ноги и идя к двери. — Почему ты здесь? — снова спросил Кайден, прежде чем мужчина ушёл. Шепард пожал плечами, сказав тихим грустным голосом: — Я просто хотел увидеть тебя, Кайден. После чего покинул его квартиру, а Кайден не понимал, какого чёрта только что произошло.***
Он работал в том же грёбаном здании, что и Шепард, и теперь ему пришло в голову, что он не должен был так старательно избегать этого человека в течение последних нескольких лет. Он даже не знал, где находится кабинет Шепарда. Не то чтобы это было невозможно выяснить. Конечно, он расположился на верхнем этаже прямо по соседству с кабинетом Хакетта. Кайден топтался в коридоре, не зная, что он, собственно, собирается сказать мужчине, находящемуся внутри, но за прошедшие выходные его воображение невероятно разыгралось. С тех пор как Джон пришёл в его квартиру, выпив пиво, сказав едва пару слов за всё время, он почти не спал и не ел. Помощник коммандера был нетерпеливым молодым человеком, в возрасте примерно двадцати с чем-то лет, напомнив Кайдену капрала Дженкинса, что отзывалось физической болью. Он задавался вопросом, сколько раз Шепард вспоминал о тех днях, когда они были уверены, что галактика будет принадлежать им. О чём они думали? Кучка детей, играющих с оружием — это то, кем они были по сравнению с настоящим. Они стали старше, мудрее и чертовски более циничнее. Он вздохнул, шагнув к рабочему столу мужчины. — Контр-адмирал Кайден Аленко пришёл, чтобы увидеть адмирала Шепарда. Молодой человек улыбнулся Кайдену, юный, беззаботный и полный надежд на будущее. Ему, должно быть, было не более пятнадцати лет, когда вторглись Жнецы. Как, чёрт возьми, он остался с таким позитивным настроем? Будущее стало казаться Аленко мрачным в тот момент как на Алкере была атакована «Нормандия», а Шепард погиб, с тех пор все решения, которые он принимал относительно Джона, приводили от плохого к худшему. Ну, он был полон решимости исправить всё это сейчас, чёрт побери. Визит Шепарда оставил в нём искру надежды, и он, наконец, был готов поговорить с мужчиной, как должен был сделать много лет назад. — Прошу прощения контр-адмирал, у Вас не назначено на сегодня, — нахмурившись, сообщил капрал Эллис. — Если Вы хотите записаться… — Не могли бы Вы, пожалуйста, просто спросить адмирала, хочет ли он меня увидеть? Лицо Эллиса презрительно сморщилось, и Кайден почти рассмеялся. Не заняло немного времени, чтобы взъерошить его оптимистичные пёрышки, не так ли? — Очень хорошо, сэр, — разбушевался он, нажав кнопку на своём столе. — Да? — голос Шепарда казался напряжённым, и Аленко проглотил возникшую нервозность. — Я сожалею, что побеспокоил Вас, сэр, но прибыл контр-адмирал Аленко, чтобы увидеть Вас. У него не назначено, — капризно добавил Эллис. Наступила продолжительная пауза, в течение которой сердце Кайдена, казалось, прекратило биться, а Эллис наградил его самодовольной ухмылкой. — Впусти его, — ответил, наконец, Шепард, и наступила очередь Аленко ухмыляться этому юному умнику. Может быть, он и не слишком отличался от Дженкинса. Шепард сидел за огромным столом из красного дерева, окружённый бумагами и датападами, разбросанными по всей поверхности. Он неуклюже убирал беспорядок, когда Кайден вошёл, но остановился, надежда на его лице быстро сменилась суровым взглядом адмирала. — Аленко, — сказал Шепард, жестом указывая на стул напротив него. — Чем обязан такому удовольствию? Кайден сглотнул, присев, и внезапно почувствовал себя, как и в первые годы знакомства — сухость во рту, заикание и подчинение за любое внимание, оказанное ему коммандером. Все слова вылетели из его головы, и он проклинал собственную глупость за то, что пришёл в это проклятое место. О чем, чёрт возьми, он думал? Они с Шепардом никогда не собирались быть вместе. Что бы ни привело Джона к его двери прошлой ночью, это было случайностью. И теперь, Кайден собирался с мыслями, уставившись на мужчину, когда тот глядел на него в ответ. — Кайден? — наконец, спросил Шепард, его голос был мягким, наполненным чем-то, похожим на любовь, и это заставило Кайдена почувствовать себя слабым и жалким. Настолько, что он едва не заскулил от звучания его голоса. — Зачем ты приходил в мою квартиру? — Аленко слышал себя со стороны, чувствуя себя всё глупее… Джон выпрямил спину. — Это не подходящее место для подобного разговора, — ответил он жёстким голосом. — Нам давно пора серьёзно поговорить. — Так и есть. — Так, где будет лучше это сделать? — Твоя квартира. Сегодня вечером. Восемнадцать ноль-ноль. — Отлично. Увидимся позже.***
Шепард был всё ещё одет в свою униформу, когда Кайден открыл дверь, впуская его, и мужчина почувствовал себя незначительным, одетым в свои джинсы и футболку. Однако было слишком поздно беспокоиться об этом. Аленко предложил ему пива, от которого тот на этот раз отказался, и они оба сели на диван, окунувшись в неловкое молчание. Глаза Шепарда бегло осмотрели комнату, и Кайден был рад, что выделил время на уборку. Он, как правило, был чистюлей, но Джон подловил его в неудачный день в прошлый раз. И почему он вообще беспокоится о подобных мелочах? Кому важно, что Шепард подумает о нём сейчас? Не похоже, что это имело значение в великой структуре событий. Их время уже прошло и ушло, Шепард двинулся дальше, помолвившись с кем-то другим. — Так, — начал Кайден, досадуя на молчание мужчины. — Ты готов рассказать мне, что у тебя на уме? Шепард встретил его взгляд, голубые глаза были мягкими, как свежий снег. — Что произошло, Кайден? С тобой?... С нами? Вопрос был словно удар под дых, и Аленко не знал, почему. — Я пытался всё исправить, — сказал он, защищаясь. — Но ты не позволил мне вернуться на «Нормандию». И я просто… — эти слова звучали неубедительно даже для его собственных ушей, и он наблюдал, как Шепард осознал их, находя неприятными. — В какой именно момент ты пытался всё исправить? — вся мягкость исчезла, заменяясь холодным суровым голосом, который послал озноб вверх по позвоночнику Кайдена. — Какое это теперь имеет значение? — он поднялся, пройдя на кухню, и налил два стакана виски, уже забыв обещание, данное самому себе менее недели назад, больше никогда не прикасаться к этой гадости. Он предложил бокал Джону, который, взяв его, опустошил, оставив на столике перед собой, прежде чем подойти к окну, разглядывая парк внизу. — Это хорошее место, — тихо сказал он. Кайден собирался получить травму из-за резких изменений настроения мужчины и разговора, который ни к чему не привёл. Он вздохнул. — Шепард, что происходит? — Как ты и сказал. Теперь это не важно, — он повернулся, собираясь уйти, но Кайден схватил его за руку. — Не делай этого. Не уходи сейчас. Мы потратили слишком много времени, бегая друг от друга. Никто из нас не боролся за это! — Никто из нас не боролся… — Шепард взволнованно обернулся. — Ты, чёрт бы тебя побрал, оттолкнул меня, Кайден. Ты избегал меня более десяти лет. Я… чёрт, я не представляю, зачем пришёл к тебе. Ты, очевидно, ненавидишь меня, — он попытался вырваться из цепких рук Аленко, но тот держал крепко. — Ты в самом деле так думаешь? — Я любил тебя, Кайден, — сказал Шепард покорно. — Я думал, что у нас всё было… по-настоящему. Я… прости за то, что подвёл тебя. Кайден был слишком ошарашен, чтобы пойти за ним, когда Джон вышел за дверь. Всё это время он винил себя за то, что происходило с Шепардом, а тот был занят теми же проклятыми мыслями. Кайден должен был знать. Джон всегда тем, кто брал на себя всю вину. Это было в его характере. Сон ускользал от него уже третью ночь.***
— Почему сейчас? — прорычал Кайден, врываясь в кабинет Шепарда следующим утром, игнорируя предупреждения капрала Эллиса. Джон испуганно оторвал взгляд от своего терминала, молниеносно превратив выражение лица в безразличное. — Это всё, Эллис, — сказал он глубоким голосом, таким же, каким командовал на борту «Нормандии». Как только они остались одни, он повернулся к Кайдену, позволяя себе принять растерянный вид. — О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — Почему ты сделал это сейчас? Ты помолвлен. Его лицо побледнело, прежде чем он отвернулся, проглотив комок в горле. — Я просто… должен был убедиться. — Должен был убедиться в чём? Какого хрена, уж потрудись объяснить о чём, чёрт побери, ты думал! Шепард стоял за столом, изменившись в лице так быстро, что Кайден невольно отступил назад. — Ты хочешь услышать мои мысли? Хорошо, Аленко, я скажу тебе. Я любил тебя, эгоистичный засранец! Я всё ещё люблю тебя, хотя и жизни не хватит, чтобы понять, почему. Я пытался дать тебе пространство после Горизонта, и это не сработало. Я пытался помириться с тобой на Марсе и потом в больнице, и это не сработало. Я держал дистанцию потому, что видеться с тобой и не быть рядом слишком больно, а прошлой ночью ты сказал, что я не боролся за тебя! Я пытался наладить общение в течение десятилетия, провести с тобой всего минуту, чтобы иметь возможность объясниться и попытаться вернуть всё это, и каждый раз ты убегал от меня. И будь я проклят, что разрываюсь сейчас, не зная, что делать. Я люблю тебя и ненавижу в равной степени, и просто хочу иметь возможность двигаться дальше с кем-то, кому на самом деле насрать на меня, и… я не могу… — он отвёл взгляд, рвано дыша, прежде чем снова взглянуть на Кайдена, отчаянно умоляя. — Я не могу, Кайден. Не могу жениться на Миранде. Я не люблю её. Я… ты разрушил мою сраную жизнь, и иногда я хотел бы никогда в жизни не встречать тебя! Кайден упал на стул, стоявший поблизости, чувствуя, как сердце выстукивает устойчивый ритм поражения и отчаяния… — Просто… уходи, — сказал Шепард, указывая на дверь. — И не смей возвращаться.***
Кайден притворился больным, чтобы взять отгул на остаток дня. Лицо Хакетта было обеспокоенным, когда он предложил ему отправиться в лазарет. Однако Аленко отмахнулся, убеждая его, что небольшой отдых это всё, в чём он нуждался. — Как давно ты был в отпуске, Аленко? — спросил его Хакетт. — Некоторое время, — признался Кайден. — Хорошо, возьми неделю. Съезди в какое-нибудь тёплое тропическое место. Погрейся на солнце и сделай хоть что-то, чтобы расслабиться, чёрт возьми. Ты всегда такой напряжённый и серьёзный. Кайден попытался засмеяться, но это только сильнее доказало правоту Хакетта. Чёрт, он почти забыл, каково это — смеяться, когда Шепард ушёл из его жизни. Теперь уже навсегда. Конец. На самое кратчайшее мгновение Кайден подумал… понадеялся… Он покинул офис Хакетта, направляясь прямо к турагенту. Прошли годы с тех пор, как у него был нормальный отпуск, и, хотя, он не был настроен веселиться, то мог, по крайней мере, наслаждаться сменой обстановки. Он родился в Сингапуре, но не имел возможности посетить его повзрослев. Так почему бы и нет? Какая разница, куда он поедет? Следующая неделя прошла в пьяном угаре. Была ещё не самая адекватная замена Шепарда, чтобы чувствовать угрызения совести к окончанию принятия решения. База Альянса здесь в Сингапуре была наполнена большим количеством персонала, чтобы таким образом дистанцироваться от Шепарда. Он находился довольно далеко от матери, но она всё понимала. Страсть к путешествиям всегда уводила его далеко от дома с самого детства. Кроме того, она всегда может к нему приехать. Чёрт, возможно, она захочет сменить обстановку. Он чувствовал правильность собственного решения, направляясь к кабинету Хакетта. Его шаги были уверенными и резкими, когда он внезапно остановился возле кабинета по-соседству с Хакеттом. Дверь Шепарда была открыта, показывая совершенно пустую комнату. Рабочий стол капрала Эллиса исчез вместе с терминалом и шкафами. Кайден зашёл, пошатнувшись, в комнату через внутреннюю дверь туда, где стоял пустой стол Шепарда. Рабочий стол и кожаный стул были единственными предметами мебели в кабинете. Даже пыли не было. — Где Шепард? — выпалил Аленко, заходя в кабинет адмирала. Хакетт едва взглянул на него. — Шепард запросил и получил перевод на Бекенштейн. Форпост Альянса нуждался в командующем, поскольку адмирал Хиотт уходит в отставку. Шепард отлично подходит. Я понимаю, что Миранда хотела подождать до свадьбы, но место освободилось прямо сейчас, так что Шепард согласился. Он уехал вчера после полудня. Сердце Кайдена замерло, а в голове зашумело. Он должен был прийти. Он не хотел отталкивать Шепарда… снова. Их жизни опять пересеклись и на этот раз Джон в самом деле ушёл. Прочь, подальше из системы. Все его мысли и планы мгновенно выветрились, когда он пробормотал соответствующий ответ на вопрос Хакетта об отдыхе, после чего, словно в тумане, вернулся в свой кабинет.***
Прошла ещё неделя, прежде чем Кайден получил официальное объявление о том, что свадьба века была отменена. Обещая, что все свадебные подарки будут возвращены отправителям, и Кайден почувствовал себя полным идиотом, потому что даже и не думал отправлять паре подарок. Жизнь шла своим чередом. Аленко остался в Ванкувере. Теперь, когда никто за ним не бежал, у него не было никаких причин уходить. Мама была счастлива, что он жил поблизости, и в этом было некоторые плюсы, несмотря на то, что остальная часть его жизни не приносила ему абсолютно никакого удовлетворения. Он делал обычные вещи. Ходил на работу. Встречался с друзьями за выпивкой в конце рабочего дня. Занимался покупками и прибирался в квартире. Ходил на случайные свидания с людьми, которые ждали от него больше, чем он мог дать. Однажды, когда после отъезда Шепарда прошло более года, на пороге его дома появился Гаррус Вакариан, и он предложит турианцу провести пару дней в городе, пьянствуя и вспоминая прежние времена на борту «Нормандии». Боль, тоска и сожаление ножом пронзили грудь Кайдена, но он как всегда оттолкнул их прочь. Нет смысла жалеть о давно потерянных вещах. — Ты должен поговорить с ним, упрямый осёл, — произнёс Гаррус заплетающимся языком, склоняя голову, от воздействия алкоголя. — С кем? — С Шепардом. Я знаю, что ты причина, по которой он отменил свадьбу. — Занимайся своими проклятыми делами, Вакариан, — пробурчал Кайден, глядя в свой стакан с выпивкой. В какое время они живут, если турианец разбирается в любви и романтике больше, чем он? — Он никогда не любил её. Аленко вздохнул. — Я знаю, — он подпёр щёку кулаком, помешивая розоватую жидкость в своём стакане. Какого чёрта он вообще стал пить? — Почему ты всегда так чертовски упрям? Этот вопрос казался риторическим, так что Кайден не заморачивался с ответом. Он допил свой розовый коктейль, отодвинувшись со своего места, и направился на танцпол. Завтрашняя мигрень будет его покаянием, но он просто хотел почувствовать себя нормальным. Даже если только на некоторое время. Сильная рука на плече заставила его обернуться, взглянув в пьяные глаза турианца. — Прекрати бежать, идиот! Лети на Бекенштейн и поговори с ним! — Он больше не хочет меня, — ответил Кайден, перекрикивая музыку. — Он сказал мне не возвращаться. — Ему было больно, и он не это имел в виду. Перестань так упорно идти против собственного счастья! — Или что? Ты вырубишь меня и похитишь? Гаррус усмехнулся ему так, будто это именно то, что он собирался сделать. Внезапно мир сошёл с собственной оси, и Аленко почувствовал себя более пьяным, чем должен был после всего нескольких напитков. — Что… какого…***
Кайден не знал, где он. Его голова болезненно пульсировала, а сам он чувствовал себя дезориентированным. — На консоли рядом с тобой лежат обезболивающие средства и бутылка воды, — сообщил ему вполне бодрый голос. — Гаррус? — Аленко огляделся, когда предметы вокруг него начали приобретать форму. Он едва мог различить силуэт турианца в кресле пилота поблизости. — Через несколько часов мы будем на Бекенштейне, — сообщил ему Гаррус, порхая пальцами над консолью управления его собственного частного корабля. — Так что рекомендую тебе поспать. — Ты… опоил меня? Ты меня похитил? — О, успокойся, Аленко. С тобой всё в порядке. Просто прими болеутоляющее и поспи. Поблагодаришь меня позже. Он хотел возразить, но тело ему не позволило. Пульсация в голове достигла критического уровня, поэтому Кайден принял обезболивающее и позволил себе заснуть. Следующее, что он увидел — вышка связи Бекенштейна по направлению к докам. — Где я? — пробормотал он склеившимися губами, заглушающими его слова. — Мы на Бекенштейне. Где живёт Шепард. Уже забыл? Кайден попытался нахмуриться, глядя на турианца, но лицо его не слушалось. — Душ и свежая одежда ждут тебя по правому борту. Приведи себя в порядок и выгляди презентабельно. — Пошёл ты! Ты меня похитил! — Я устал слушать нытьё Шепарда. И решил, что пришло время для того, чтобы кто-то заставил вас тупоголовых олухов сесть и поговорить, как мужчины. Вы оба вели себя, как дети последние пятнадцать лет! — Гаррус, чёрт возьми! Я не хочу видеть его или говорить с ним! Выпусти меня с этого проклятого корабля, чтобы я мог поймать следующий шаттл, летящий на Землю. — Как отчаянно. Ты никуда не пойдёшь, пока не встретишься с ним. Я снова вырублю тебя, если понадобится. — Это не твоё собачье дело! — Аленко, ты просто завидуешь, что тебе не хватило смелости, чтобы сделать это самостоятельно. Стоит признать, что твои навыки в романтических вещах хуже, чем у турианцев. Кайден отвернулся от него. — Когда это ты успел стать таким чёртовым упрямцем? — После наблюдения за тем, как двое моих лучших друзей трахают друг другу мозги в течение последних пятнадцати лет, — глухо ответил турианец. — Честно говоря, Кайден, даже я мог бы разрулить всё это прямо сейчас. — Пошёл ты, — пробормотал Кайден. Однако Гаррус был прав. Он мог в любой момент извиниться или исправить положение хоть как-то, не позволив упрямой гордости мешать своему счастью. И счастью Шепарда тоже. Жалобно простонав, Кайден поднялся с сидения и направился к носовой части по правому борту корабля, ворча о вмешательстве отдельно взятых турианцев. Он даже вынужден был признать, что душ заставил его почувствовать себя хорошо, и был более чем удивлён, обнаружив небольшой комплект туалетных принадлежностей и сменной одежды из его квартиры. Казалось, Гаррус хорошо всё это спланировал. Губы Шепарда дрогнули, когда он открыл дверь, чтобы обнаружить насупившегося Кайдена, которого за шкирку держал Гаррус. Турианец впихнул биотика внутрь и сказал: — Не утруждайте себя попытками выйти, пока, вы идиоты, всё не исправите. Я буду стоять на страже, а еще со мной Рекс и Массани у других выходов. Удачи! Турианец закинул чемодан Кайдена внутрь и закрыл дверь, замок загорелся зловеще красным, означая, что она закрыта. Конечно, первым делом Кайден попытался взломать замок, но он упорно держался. После пятой попытки он сдался, обернувшись, чтобы увидеть Шепарда, сидящего на диване, обхватив голову руками и опустив плечи. — Я не виню тебя за такое сильное желание сбежать отсюда, — сказал Шепард. — В конце коридора есть гостевая комната. Чувствуй себя как дома. Я просто останусь в своей комнате, пока эти упрямые мудаки не сдадутся. Кайден наблюдал, как Джон ушёл в свою комнату, не понимая, как он оказался в таком положении. Часть его была в бешенстве от поступка Гарруса… и Рекса, и кем бы ни был, чёрт возьми, этот Массани, но он так устал от этого. Он пошёл за Шепардом, тяжело ударив кулаком в дверь его спальни. Тот уже переоделся в пару тёмных пижамных брюк без рубашки, и у Аленко моментально пересохло во рту. — Тебе что-то нужно? Он хотел ответить: «ты», но не решился. — Мы могли бы поговорить, — сказал он вместо этого. — Гаррус накачал меня наркотиками и похитил. Я сомневаюсь, что они выше того, чтобы морить нас голодом. Яркие голубые глаза Шепарда широко распахнулись, на губах появилась крошечная улыбка. Взгляд Кайдена опустился на них: розовые, пухлые и мягкие, как лепестки роз. Он облизнул собственные губы, усилием воли заставив себя взглянуть в глаза Джона. — Ты ведь не имел ничего общего с этим, правда? — это приняло более обличительный характер, чем он подразумевал. Если бы Шепард его похитил, им было бы не о чём говорить. То, как сощурились до грозных щёлок сапфировые глаза, сказало Аленко всё, что нужно было знать. А дверь, захлопнутая прямо перед его лицом, подтвердила это. Шепард не имел к этому никакого отношения. Почему Кайден не мог остановить себя от причинения вреда этому человеку каждый раз, когда открывал свой глупый рот? Он снова ударил кулаком по двери, но не получив никакого ответа, сполз на пол, прислонившись спиной к двери и ждал. Не понимая, что делать дальше. К тому времени, когда Шепард снова открыл дверь, Аленко уже заснул, привалившись к ней, поэтому упал внутрь комнаты, глядя наверх широко раскрытыми глазами, на Джона, нависающего над ним. — Я проголодался, — заявил Шепард, переступая через тело Кайдена, и направился в сторону кухни. Он всё ещё был без рубашки. Кайден остался сидеть на месте, глядя в потолок, и прислушивался к Джону, стучащему кастрюлями на кухне. Он осознал, что шум прекратился, только когда тень Шепарда снова накрыла его, и Кайден поднял глаза, обнаруживая мужчину, протягивающего ему тарелку. — И не говори потом, что я негостеприимный хозяин, — сказал Шепард, снова перешагнув через Аленко и закрывая за собой дверь, когда Кайден сел, чтобы съесть предложенную еду. С тем же успехом прошло три дня. Кайден, наконец, поселился в гостевой комнате, которую предоставил ему Джон. Ни один из них не показывался лишний раз, пока голод не вынуждал их выйти из укрытия, почти не обмениваясь словами. Они оба неоднократно пытались взломать замок на запертой двери квартиры. Шепард даже зашёл так далеко, что попытался вылезти из окна, когда его бесцеремонно затолкала обратно здоровенная рука Рекса. — Вы всё исправили? — спросил кроган, засунув голову в окно. И получив в ответ раздражённое бурчание от обоих мужчин: «нет», Рекс просто сказал. — Отлично, исправляйте, — закрывая окно и загораживая солнце своим широким телом. После ужина на третью ночь они встретились у раковины в одно и то же время, чтобы вымыть грязную посуду. Шепард взглянул на Кайдена, прежде чем приступить к загрузке посудомоечной машины и протиранию стола. Аленко предложил подмести. Казалось, это меньшее, что он мог сделать. — Я хочу домой, — пожаловался Кайден, когда Джон налил им по чашке кофе, проходя через кухню к барной стойке. — Ты всегда можешь просто хорошо попросить Гарруса. Уверен, он сдастся, если ты это сделаешь. Кайден закатил глаза. — Думаю, мы оба хорошо его знаем. Шепард усмехнулся, и это было настолько хорошо, что Аленко снова захотел его услышать. — Итак, какая разница между кроганом и коммандером Шепардом? — спросил Кайден, пытаясь хоть немного пробить лёд, который становился всё толще с каждым прошедшим годом. — Эта шутка стара, как мир, Аленко, — закатил глаза Шепард, улыбаясь. Кайден воспринял это, как маленькую победу. — Ты знаешь, что бывает, когда у турианца заканчиваются патроны? — Понятия не имею, — признался Аленко. — Он использует палку из своей задницы в качестве резервного оружия. Они оба посмеялись над глупой шуткой и впервые более чем за десять лет тишина, окутавшая их, была уютной, а не пропитанной горечью и разочарованием. Оба ещё слегка усмехались, когда Кайдену пришлось снова открыть свой большой глупый рот. — Почему ты отменил свою свадьбу, Шепард? Мужчина мгновенно напрягся, залпом допивая оставшийся кофе. — Я говорил тебе, почему, — сказал он, избегая взгляда Кайдена и пытаясь проскользнуть мимо него. — Доброй ночи… — Нет, — схватил Аленко его за руку. — Если мы не произнесём этого вслух, наши, так называемые друзья, оставят нас здесь навсегда. — О чём тут говорить? Ни Гаррусу, ни Рексу терпения не хватит ждать слишком долго. Мы выберемся отсюда, прежде чем ты это поймёшь, и тогда ты сможешь вернуться в Ванкувер и делать, что захочешь. — Я хочу тебя, — выпалил он, прежде чем Шепард мог уйти. Тот, не встречая его взгляда, сосредоточился на разглядывании пола. — Мог бы и обмануть меня, — произнёс он тихо. — Кайден… — вздохнул Шепард поражённо. — Я не знаю, смогу ли когда-нибудь понять, что произошло между нами, но ты отталкивал меня на каждом шагу. Честно говоря, в жизни, которая произошла со мной после войны, я не чувствую особой победы. — Ты тоже отталкивал людей, Джон, — сказал Кайден, глядя ему в лицо, как делал Шепард в последний день в Ванкувере. — Я пришёл к тебе после войны, и тебе было ничего сказать мне! — Я был болен! — возразил Шепард. — Полная каша в голове. Чёрт, я даже не помню, как ты приходил. Помню, что звал тебя, но ты не пришёл, Кайден. Ты сражался со мной на каждом шагу. Сначала устав. Затем «Цербер». Сейчас… чёрт возьми, я даже не понимаю, что удерживало нас порознь после войны! — Я тоже не понимаю, — полностью сдавшись, сказал Кайден. — Я просто знаю, что люблю тебя, Шепард. Я влюблён в тебя с тех пор, как… — Не говори этого! — приказал Шепард. — Не смей этого говорить. Как ты смеешь приходить сюда и утверждать, что все эти годы любил меня, когда ты только и делал, что бегал от меня последние десять лет? Каждый раз, когда мы видели друг друга, я пытался поговорить, а ты, буквально, уходил, повернувшись ко мне спиной. Ты держал моё сердце на поводке в течение пятнадцати лет, дёргая, когда хотел, а затем отталкивал вновь, и я чертовски устал от этого! Кайден схватил его за плечи. — Тогда почему ты не переехал? Почему нет? Почему ты отменил свою свадьбу? — Не поступай так со мной, Кайден, — сказал Шепард сквозь стиснутые зубы. Гнев и горечь просачивались сквозь его поры, почти осязаемые. — Не отпущу, пока не скажешь, — он усилил хватку, позволив своей биотической энергии вспыхнуть вокруг них, удерживая Шепарда на месте. — Отпусти меня, — глаза Шепарда были темны от ярости, а тело напряжённым и жёстким. — Скажи мне. — Ты уже знаешь, почему! — Я хочу снова услышать это от тебя. — Ты самый упрямый чёртов ублюдок, которого я когда-либо знал, — теперь тело Шепарда дрожало, но была ли это ярость, разочарование или просто его собственная упрямая решимость, Кайден не был уверен. — Скажи мне, — прошептал Кайден, позволяя биотике испариться, и притянул Шепарда чуть ближе. Глаза Джона наполнились слезами, и он попытался отвернуться. Кайден приподнял подбородок, заставляя их глаза встретиться. — Пожалуйста, не поступай так со мной, Кайден, — умолял он, практически не сопротивляясь. Кайден обнял его, притягивая ближе, и крепко обхватил чужой затылок. — Скажи это, Джон, — пробормотал он. Тело Шепарда вздрогнуло, когда он сделал последнюю отчаянную попытку убежать, но Кайден крепко удерживал его, мягко прижимаясь губами к виску. — Скажи мне, — снова попросил Кайден, почувствовав, как всхлипнул Шепард. — Я… люблю тебя, Кайден, — его голос был едва громче шёпота. — Я люблю тебя, ты, чёртов упрямый ублюдок! — Я тоже люблю тебя, Джон. Руки Шепарда обернулись вокруг спины Кайдена, и он прижал его к себе, затаив дыхание. — Почему? Почему ты так долго ждал, чтобы сказать мне? — Я не знаю, Джон. Прости меня. Мне так чертовски жаль. Шепард поднял голову и заглянул в медовые глаза Кайдена. Первое касание губ едва ли можно было назвать поцелуем. Мягкое и нежное, недостаточное за все годы ожидания и тоски, которые они пережили. Рот Джона был сладок, как сахар, и Кайден хотел — нет, нуждался — большего. Если Шепард говорит, что любит его, тогда Кайден оценит это по достоинству. У них будет много времени, чтобы наверстать упущенное. Губы коммандера медленно изогнулись в неуверенной улыбке, и Кайден наклонился к нему. Поцелуй был медленным и сладким, охватывающий пятнадцать лет тоски, и Джон довольно выдохнул, когда они отстранились друг от друга, ласково прижавшись лбами. — Кайден… я… я хочу этого… хочу тебя, но мне просто нужно немного времени. Было так много боли и гнева от нас обоих, я просто не хочу опять всё испортить. — У тебя будет столько времени, сколько необходимо, — прошептал Кайден. — Я никуда не денусь. — Спасибо, — Шепард снова ласково прикоснулся к его губам. — Спокойной ночи, Кайден.***
На следующий день они вместе готовили завтрак, отчаянно пытаясь поймать лёгкий ритм беседы, как было много лет назад. Это было не так просто, как им хотелось бы. Тем не менее, они оба были полны решимости приложить усилия. Второй шанс давался не каждый день. После душа – раздельного – они встретились в гостиной, решив посмотреть кино. Они держались в отдалении друг от друга последние несколько дней. В ходе просмотра фильма, они медленно придвигались, пока их пальцы не переплелись между собой. Это было началом. Кайден упивался ощущениями от прикосновений Шепарда, холод пальцев которого резко контрастировал с его собственным теплом. А какой-то момент их губы слились в ленивом поцелуе, который тянутся вечность, и они полностью пропустили конец фильма. Кайден решил, что сможет прожить и без знания о том, как первый ханар Спектр вышел из своей последней передряги. В течение двух дней они разговаривали, шутили, играли в шахматы или карты, просто пытаясь скоротать время. Искра между ними была, как и всегда, но доверие было нарушено, требуя времени для излечения. Их глаза встречались пылающими взглядами, одни из которых заканчивались тем, что оба отворачивались, смотря в разные стороны, а другие задыхающимися стонами на диване. Однако кто-то один из них останавливался, прежде чем всё зайдёт слишком далеко. Они оба по-прежнему чувствовали необходимость не торопиться. — Думаешь, они позволят нам что-нибудь заказать на вынос? — спросил Кайден однажды вечером, после того как победил Шепарда в шахматы. Они следили за своими победами и проигрышами, оставаясь наравне, пока победа Аленко в нынешнем матче не позволила ему выйти вперёд. — Ну, у нас скоро закончится еда, если они этого не сделают, — ответил Шепард, набирая сообщение Гаррусу на своём инструментроне. Кайден заинтересовался, в какой момент турианец готов будет признать, что они «всё исправили». Он не был уверен, прослушивал ли Гаррус квартиру или ждал, что они преподнесут ему какое-нибудь доказательство их примирения. Эгоистично, но он просто хотел, чтобы всё это продолжалось немного дольше. Пока они были вынуждены попытаться наладить отношения, то ладили, но он немного боялся того, что произойдёт, когда им придётся столкнуться с реальной жизнью и работой. Гаррус принял их заказ и доставил еду: острый карри для Шепарда и пад тай для Кайдена, ухмыляясь, когда ни один из мужчин не попытался сбежать. Турианец молча поблагодарил духов за это небольшое чудо. — Итак, ты и Миранда? — осторожно спросил Кайден, когда они сидели за столом, наслаждаясь едой. Он не хотел разрушать атмосферу спокойствия, которую они создали за последние несколько дней, но это было необходимо прояснить, прежде чем он почувствовал бы комфорт в их продвигающихся отношениях. Шепард заметно напрягся, положив вилку на тарелку и сделав глоток пива, прежде чем вздохнул, наконец, встречая взгляд Кайдена. — Она… помогла мне пережить трудное время. Мы были друзьями долгое время, до того как что-то произошло между нами. Она знала, что я чувствую к тебе, и довольствовалась тем, как всё идёт, но через несколько лет, когда казалось, что мы с тобой никогда… — его голос затих, встретив взгляд Кайдена. А тот терпеливо ждал, пока он соберётся с мыслями. Шепард почистил горло. — Мне было одиноко, а она была готова. Это началось, как ты знаешь, как поиск общения, взаимная привязанность росла. Я знал, что не люблю её. Думаю, она тоже это знала. Однако предложение казалось естественным следующим шагом, и она сказала: «да». Увидев тебя на юбилее, я… понял, что никогда не смогу пройти через это, но эгоистично не хотел снова остаться один. Так… всё и оставалось, до той ночи пока я не пришёл в твою квартиру. После того, как приглашения были разосланы, я просто почувствовал, что должен был увидеть тебя, чтобы узнать, есть ли надежда для нас. Несмотря на то, что между нами всё пошло не так, как планировалось, я знал, что не могу больше удерживать Мири, так что… Он снова поднял вилку, катая еду по тарелке, когда Кайден наблюдал за ним. — Мне жаль. Джон пожал плечами. — Она восприняла это, на удивление, хорошо. По крайней мере, она не пыталась меня убить, — он невесело рассмеялся, и Кайден почувствовал боль в груди. Почему они оба оставались такими упрямыми столь долго? — Но… ты ведь… никого не нашёл? — Я ходил на свидания с некоторыми кое-где, — признался Кайден. — Ничего действительно значимого. Не… ничего похожего на то, что было у нас раньше. Их глаза встретились, и Кайден, наконец, почувствовал, что между ними всё будет хорошо, хотя, он не был уверен насчёт следующего шага. Разговор отошёл от эмоционально заряженной темы, и они закончили трапезу в хорошем расположении духа. Кайден предложил помыть посуду, пока Джон принимал душ, после чего они решили завершить вечер фильмом. На этот раз они сидели близко, плотно прижавшись друг к другу, рука Кайдена обвилась вокруг плечей Шепарда. Это было приятно. Рука Джона покоилась на его бедре, рисуя маленькие круги, и Кайдену было нелегко контролировать реакции своего тела на прикосновения. В какой - то момент он осознал, что Шепард тяжело дышит возле его уха, и повернул голову, чтобы увидеть ярко-голубые глаза, разглядывающие его сквозь темноту. Самодовольная ухмылка коснулась губ Шепарда, и Кайден вернул ему улыбку. Кайден прижался губами к губам Шепарда со значительным стремлением и мягкий стон, полученный в ответ, ободрил. Его рот приоткрылся, и Шепард не стал терять времени, вторгаясь в него своим языком. Их зубы столкнулись, они старались слишком сильно, а взаимный смех ничуть не уменьшал интенсивность поцелуя. Пальцы в волосах подтянули Кайдена ближе, и они, тяжело дыша, выдыхали сквозь зубы, губы и языки, которые, казалось, не могли найти в себе силы, чтобы остановиться. Шепард издал рычание, изгибаясь всем телом навстречу мужчине и забираясь руками под полы его рубашки, оторвавшись друг от друга ровно настолько, чтобы избавиться от одежды. Кайден отплатил ему тем же, и они поднялись на ноги, чтобы направиться порывистыми шагами в сторону ближайшей спальни, которой оказалась комната Шепарда. Сброшенная одежда отмечала путь, которым они дошли до кровати, Шепард толкнул Кайдена вниз, быстро последовав за ним, и снова прильнул к его губам. Кайден мог бы заниматься этим вечно. Разочарование от секса и бессмысленных попыток завести отношения на протяжении многих лет не имели с этим ничего общего. Поцелуй этого мужчины зажёг огонь в его душе, который невозможно было потушить. Все его сомнения и неуверенность исчезли, и он хотел сообщить Шепарду об этом. Казалось, он страдал от болезненного косноязычия, когда находился в непосредственной близости от него. В конце концов, он решил, что для его рта можно найти лучшее применение. Он всегда слышал о том, что действия красноречивее слов. Шепард, должно быть, тоже был знаком с этим высказыванием, по тому как, подумал Кайден, кулак Джона обернулся вокруг его эрекции, поглаживая твёрдой хваткой. Его голова откинулась назад с придыханием, и Шепард впился в чужую шею, посасывая и кусая, оставляя отметины на гладкой коже. Если бы он мог думать, то использовал бы свою биотику, чтобы перехватить инициативу; но в действительности он боролся, извиваясь, и корчился в мучительном экстазе, пока Шепард не смягчился. Кайден воспользовался этой паузой, чтобы перевернуть их, оставляя соответствующую метку на шее Шепарда. — Боже, Кайден, — простонал он. — Дай мне трахнуть тебя! — на короткое мгновение он подумал согласиться, прежде чем ухмыльнуться Спасителю Галактики и двинулся с очевидным намерением к ноющей эрекции мужчины. Шепард вскрикнул с силой опустившись на постель, когда губы Кайдена легко задели кончик его члена. Губы коснулись влажной, липкой, солёной смазки, что сочилась из напряжённого члена Шепарда. Кайден слизнул её, простонав от облегчения. Проклятье, вкус и запах были так чертовски хороши. Пятнадцать лет такой долгий срок, и Кайден хотел заставить Шепарда страдать за все те мучения, через которые он прошёл из-за него. Кайден не торопился, целуя и облизывая сверху вниз по всей длине. Член Шепарда был великолепен: длинный, толстый и необрезанный. Слегка загибающийся в сторону пупка. Он проследил каждую вену языком, засовывая его в щёлочку наверху, и обводя головку по кругу. Прижавшись лицом к основанию, он снова пробежался раскрытыми губами до самого верха. Одна из рук Шепарда отчаянно вцепилась в простыню, а другая запуталась в волосах Кайдена. И когда тот, наконец, позволил ему скользнуть в шёлковое тепло его рта, Шепард вскрикнул, выгнувшись, и задрожал всем телом. — Блять, Кайден, — задохнулся он, но Кайден был неумолим. Он хотел этого так долго. Проклятье, он нуждался в этом так долго. И теперь, когда он дорвался, то не собирался снова отпускать его. Он играл на Шепарде, как на тонко настроенном инструменте: язык заворачивался, губы скользили по поверхности члена, зубы едва задевали чувствительную кожу, но достаточно, чтобы удерживать Шепарда на краю. Он опустил голову, чтобы взять его плавно и неспеша, губы слегка касались бархатистой кожи, а после втянул щёки, поднимаясь вверх, чтобы вывести Шепарда из равновесия. Снова и снова Кайден принимал его, изменяя тактику, чередуя ритмы, подводя ближе к точке невозврата, прежде чем снова отступить. — О, чёрт, остановись… дерьмо, Кайден, прошу, остановись! — Шепард с облегчением опустился на кровать, когда Кайден, наконец, смягчился, и пока он был отвлечён гордостью за самого себя, Джон снова перевернул их, посмеиваясь над изумлённым выражением лица своего любовника. — Перевернись, — прошептал Шепард ему на ухо, и Кайден повиновался, перевернувшись на живот. Он услышал звук выдвигающегося ящика тумбочки и щелчок открытой бутылочки смазки. — Я собираюсь трахать тебя до бесчувствия, Аленко, — выдавил из себя Шепард. — Больше никаких игр. Больше нет. Перевозбуждение не позволило Кайдену дать разумный совет, и Шепард снова рассмеялся, когда его ледяные влажные пальцы проникли между ягодиц Кайдена. Он сжался, и рокочущий голос Шепарда прозвучал рядом с его ухом, глубокий и успокаивающий. — Расслабься, Кайден. Губы скользнули по раковине уха, вызывая мурашки по всему телу. Пальцы Шепарда проникли в него, заставляя Кайдена забыть собственное имя. По-прежнему грубые, покрытые мозолями даже после стольких лет за кабинетной работой, создавали божественное трение, и Кайден заёрзал, отчаянно нуждаясь в большем. Шепард вдруг остановился, заставляя его перевернуться на спину, вглядываясь голубыми глазами в карие. — Я не хочу просто трахнуться, — признался он. Кайден сглотнул комок в горле. Было так легко забыть, что Шепард страдал, как и он на протяжении многих лет. — Я люблю тебя, Джон, — напомнил ему Кайден, осторожно проводя пальцами по скуле Шепарда. — Теперь ты не сможешь избавиться от меня, даже если попытаешься. Их губы снова столкнулись, сопровождаясь неистовыми стонами и нарастающими движениями тела Шепарда, потирающегося о Кайдена. Шепард легко опустился вниз, а Кайден подрагивал, их члены соприкасались несколько долгих блаженных минут, в то время как рты судорожно двигались в отчаянном тандеме. — Чёрт, Джон, трахни меня, — выдохнул он, когда Шепард оторвался от него, обращая всё своё внимание на соски. Шепард зарычал, слегка прикусывая жёсткий бутон во рту, а рука Кайдена прижала головку его члена ко входу, когда мужчина переместился, вставая напротив Кайдена. Это была пытка чистой воды, когда Шепард медленно скользнул в него. Кайден заставил себя дышать, отдаваясь, наконец, эйфории от ощущения члена Шепарда внутри и горячего дыхания, касающегося кожи. — Проклятье, это намного лучше, чем я помнил, — пробормотал Джон, пару раз входя и выходя, прежде чем размашисто двинуться назад и снова вперёд. Кайден вскрикнул, когда их тела задвигались вместе, толкая и подтягивая, давая и принимая. Он бредил, отчаянно нуждаясь в освобождении, твёрдо уверенный, что это продлится до конца времён. Бисеринки пота выступили на лбу Шепарда, Кайден схватил его лицо, проводя губами по влаге, и простонал от вкуса своего любовника. Лицо Шепарда было произведением искусства, искажённом в удовольствии. Его мягкие губы, беззвучно открытые, они умоляли целовать их снова и снова. Огонь горел в его сапфировых глазах, и Кайден почувствовал тяжесть чужого взгляда в самом сердце своего существа. Обхватив рукой его затылок, он притянул Шепарда к губам. Язык Джона мгновенно скользнул вперёд, а Кайден схватил его зубами. Глубокий стон, который он получил в ответ, подтолкнул его податься навстречу, делая их связь ещё более глубокой, хаотичной, влажной и голодной, сокрушая безответное желание, которое мучило их обоих так долго. Шепард трахал его в жёстком неумолимом темпе, заставляя Кайдена замирать в восторженном блаженстве. Они хрипели, стонали и проклинали напряжение тел, устремляясь к освобождению. Бёдра Шепарда подавались вперёд, каждый раз проходясь членом по простате Кайдена, и он чувствовал, как приближался оргазм, зарождающийся глубоко в паху. Всё мгновенно напряглось: мускулы, яйца, челюсти и Шепард усмехнулся. — Ты близко? — Да, да, блять, да, — вновь застонал Кайден. — Заставь меня кончить, Джон, пожалуйста, умоляю. — Ласкай себя, — проворковал Шепард ему на ухо. — Я хочу наблюдать, как ты кончаешь за нас обоих. Для уговоров не потребовалось много времени, Кайден взял свой член в руку, двигая ладонью в такт резких толчков Шепарда. — Шеп… ах, Джон… блять… — Кончай, Кайден, — голос Шепарда был хриплым от возбуждения, и Кайден мог сказать, что его любовник тоже был близко. Мужчина, которого он любил ещё с того момента, когда эти потрясающие голубые глаза впервые взглянули на него, наклонился, бёдра и руки дрожали, и прошептал со всей серьёзностью. — Я люблю тебя, Кайден. Всегда любил. Только тебя. Они кончили одновременно, Кайден забрызгал их животы, а Шепард излился в глубине тела своего любовника. Его руки обвились вокруг Джона, сжимая так сильно, насколько возможно, не желая отпускать. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — повторял он снова и снова, когда они засыпали друг друга лёгкими поцелуями, нежно улыбаясь и паря высоко в облаках. Шепард выскользнул из него, откатившись в сторону, и притянул Кайдена на грудь. Их дыхание было тяжёлым, тела истощёнными, и они просто лежали, крепко держа друг друга, не в силах отпустить. Пот остывал на коже, и Кайден прижался ухом к груди Джона, слушая сердцебиение, улыбаясь, когда его бег не замедлился до более спокойного темпа. Так много времени потерянно, так много шансов упущено. Пальцы Джона зарылись в его тёмные волосы, а Кайден проводил своими по щетине на челюсти Шепарда. Пятнадцать лет, а мужчина всё ещё носил старую неряшливую бородку. — Мы упустили так много, — с сожалением сказал Кайден, наклоняя голову, чтобы видеть лицо Шепарда. — Вот что получаешь за то, что чертовски упрям, — ответил Джон, но в его словах не было никакой злости, только ленивая, счастливая улыбка, которая не покидала его лицо последние несколько дней. Взрыв смеха ударил Шепарда прямо в нос, тоже заставляя засмеяться, и привлекая своего любовника достаточно близко, чтобы задохнуться. Кайден пошевелился в поисках чего-нибудь, чем можно было бы вытереться, но не найдя ничего подходящего, остановил свой выбор на краешке простыни. Шепард закатил глаза, усмехаясь. — Полагаю, завтра мне предстоит стирка, — посмеиваясь пробормотал он. — Ты можешь постирать, а я приготовлю завтрак. — Планируешь бездельничать? — Всегда, если ты планируешь остаться со мной. — Мне нравится, — сказал Шепард, прижимаясь губами к влажным волосам своего возлюбленного. — Очень нравится. Я чувствую, что мы должны делать всё неспеша. Шаг за шагом. Кайден пробормотал своё согласие, устраиваясь удобнее в объятиях Джона. Дыхание Шепарда начало замедляться, и Кайден вдруг сказал, балансируя на краю сна. — Джон? — Хм? Кайден улыбнулся его сонному тону, целуя в подбородок, просто потому что мог. Улыбка коснулась губ Джона, но он держал глаза закрытыми, вяло проводя пальцами по гладкой коже. — Как мы собираемся выбираться отсюда? — Ты хочешь пойти куда-нибудь? — спросил Джон, не совсем понимая смысл слов Кайдена, находясь на грани сна. — Может быть, после того как поспим. — Ну, кажется, ты задолжал мне несколько свиданий. Они давно назревали, — оба засмеялись. — Но я имел в виду, что мы собираемся делать с Гаррусом и Рексом? Шепард выдохнул и активировал свой инструментрон, наклоняясь для ещё одного целенаправленного поцелуя. Кайден услышал щелчок камеры, наблюдая со смешанным чувством веселья и смущения, как Джон набрал сообщение обоим друзьям, прикрепив фотографию. Двойной звук входящего сообщения оповестил их о немедленных ответах, но они проигнорировали их, находя губы друг друга гораздо интереснее. Фотография, в конечном итоге, окончила свой путь в рамке на их ночном столике.***
Один Год Спустя
Небо было ярко окрашено в розовый, золотой и пурпурный, последние лучи солнца сверкали на воде, словно бриллианты. Кайден повернул лицо навстречу солёному ветру, который дул с океана, но сильные руки, обвивающие его талию, губы нежнее, чем ветерок, колышущий их волосы, слаще жимолости, прижимающиеся к его шее, безраздельно владели всем его вниманием. — Так прекрасно, — пробормотал Шепард, чей подбородок покоился на плече мужа, поигрывая пальцами с, недавно одетым на руку Кайдена, обручальным кольцом. — Ммм, — согласился Кайден, позволяя себе расслабиться в чужих объятиях. Это был рай, и он не знал, как они здесь очутились. Более чем десять лет бегая друг от друга они, наконец, уступили своим чувствам, и всё просто встало на свои места естественным образом. Во время своей речи на их свадьбе Гаррус поведал всё о принятых мерах для примирения вплоть от похищения Кайдена до запирания «двоих кретинов» в квартире Шепарда, пока они во всём не разобрались. Турианец даже зашёл настолько далеко, что показал фотографию, посланную Шепардом после их примирения, свернувшихся рядом друг с другом в постели, яростно целующихся, вызывая великое смущение перед матерью. Кайден закрыл лицо ладонями, но Джон рассмеялся, притягивая мужа в поцелуй, который растворился в огромной улыбке и других крошечных сладких поцелуях. Вызывая восторженные «охи» и «ахи» от их гостей. И вот теперь они стоят на уединённом пляже в Карибском бассейне, греясь в уходящем зареве, и Кайден повторил свои недавние мысли вслух. — Это рай. — Только поэтому, что ты здесь. — Это потому, что мы здесь вместе. — Наконец-то мы в чём то согласны, — поддразнил Шепард, покусывая мужчину за ухо. — Ну, как говорят, всё бывает в первый раз.end