Любовь не имеет пола

Дженсен уже привык к подколам о нетрадиционной сексуальной ориентации Винчестеров. Многие принимали обычную братскую любовь за нечто большее. К тому же, какое Эклзу дело, до того, что говорят у него за спиной фанаты. Он был в курсе, что сумасшедшие поклонницы сериала даже пишут эротические рассказы со всеми подробностями про так называемую «братскую любовь». Со стороны Эклза это вызывало отвращение, в то время как Джареду не было до этого никакого дела. Падалеки это почему-то мало волновало, он даже сам иногда шутил на эту тему. Дженсен неоднократно слышал от друга подобные вопросы: — Ты когда-нибудь читал, что о нас пишут фанаты? — Я не в восторге от гейского порно. — недовольно выдавал Эклз. — И вообще… Как мужчина может возбуждать мужчину? — искренне недоумевал он. Для Дженсена это всегда было загадкой. Он не одобрял сексуальные отношения между мужчинами. Год за годом. Впереди четвертый сезон. Отпуск уже подходил к концу, оставались два выходных дня. Популярность пейринга «Дин/Сэм» среди слешеров уже сбавляла обороты. Конечно, фанаты винцеста никуда не делись, однако их количество немного уменьшилось. Это несомненно радовало Дженсена. Среди каста уже ходили слухи о поступлении в сериал нового актёра — некого Миши Коллинза. Ему предлагалось сыграть ангела, спасшего старшего Винчестера из ада. Самому Эклзу эта идея восторга не доставляла. "Абсурд!" — думал он, но спорить со сценаристами — себе дороже. Последний день отпуска пролетел чрезвычайно быстро и, к сожалению, был потрачен впустую. «Последний день коту под хвост» — возмутился Эклз, заводя будильник на 6:00. *** Звонкий и противный писк будильника заставил Дженсена пробудиться. Не долго думая он встал и направился выполнять все утренние процедуры. Во время того, как он пил крепкий, ободряющий кофе его посетила мысль: "А какой же всё-таки этот Миша Коллинз? Хм, Мища… Мишья Миша Миш… Странное однако имя". Когда Эклз уже прибыл на съёмочную площадку, то заметил неподалеку стоящего Джареда, который приветственно помахал другу рукой. — Как жизнь? — поинтересовался Падалеки. — Отлично. — Эклз не соврал, ведь всё действительно было хорошо. — Слышал, что у нас новенький. — Да, парни, я как раз хотел вас с ним познакомить. — сказал, как-то неожиданно появившийся на площадке Сингер. Рядом с ним стоял, скромно, но так мило улыбающийся мужчина с темными волосами. — Дженсен, Джаред, знакомьтесь — Миша Коллинз. — Сигер похлопал новичка по плечу. — Джаред Падалеки, Сэм Винчестер. — высокий мужчина протянул Мише руку. — Очень приятно, я Миша. — засмущался Коллинз. — Ди… То есть Дженсен. — запутался Эклз, смотря на новоиспеченного коллегу. Не таким он себе его представлял… В реальности Миша намного лучше, чем в мыслях Дженсена. — Миша. Очень приятно. — повторил Коллинз, сжимая ладонь мужчины. — Миша будет играть ангела, вытащившего Дина из ада. Впрочем, думаю, вы уже знаете. — сказал Сингер и вскоре ушёл, оставив троицу наедине. — Надеюсь, что мы подружимся. — Коллинз улыбнулся в сторону Падалеки и тут же перевел взгляд на Дженсена, подмигнув зеленоглазому. — Обязательно. — без капли сомнения подтвердил Джаред. Миша всё так же смотрел на Эклза, а тот в свою очередь чувствовал себя неловко под пристальным взглядом таких глубоких синих глаз. Миша был красив, Дженсен этого не отрицал, но поймал себя на мысли, что уже слишком долго разглядывает внешность «ангела». Эклз незамедлительно отдернул взгляд в левый нижний угол. — Думаю, пора за работу. — спас положение Джаред. — Дженс, не против пройтись по сценарию? — Хорошо. — согласился тот. За первый день съёмок они сняли лишь половину первой серии, решив оставить остальное на завтра. Время пролетело незаметно. Вечерело. Съёмочный состав уже расходился по домам, впрочем, как и сами актёры. *** С утра пораньше Дженсен решил пробежаться по тексту, так как реплик было немало, да и к тому же в конце будет сцена с новеньким. Странно, что при мысли о Мише сердце застучало быстрее. Раньше Эклз за собой такого не наблюдал. Допив горячий латте, Дженсен вышел из дома. По прибытии на площадку, ему, как и вчера махал своей ручищей Падалеки, но сегодня рядом с ним уже стоял Коллинз. Эклз ещё не успел привыкнуть к новому актёру в сериале. Мужчины уже были одеты по образу своих персонажей: «Сэм» в своей излюбленной курточке светлого коричневато — зелёного оттенка, и «Кастиэль», одетый в тонкий бежевый плащ до колен, придающий «ангелу» некую нелепость. Дженсен разглядывал каждую деталь в этом наряде своего спасителя, пытаясь запомнить каждый изгиб этой слегка помятой материи, будто бы «ангел» вот-вот испарится и больше не вернётся к своему человеку. Однако, перед ним стоял Миша, чисто физически не умеющий исчезать сквозь пространство и время. Внезапный голос Сингера, призывающий занять всех свои позиции заставил Эклза вздрогнуть. Голос ассистентки, объявляющей сцену и дубль, звук хлопушки, и всё пошло своим чередом. Текст, слова, разговор с Сэмом. И так до того момента, пока не появился Кас. — Сцена 17, дубль первый. Эклз с Бивером уже стояли на своих местах, как двери распахнулись и зашёл «Кастиэль». Момент действительно волнующий, даже для самих актёров. Камеры не упускали ни одного взгляда и жеста. Через несколько дней видео обработают, добавят спецэффекты и выпустят на экраны, а пока всё это происходит здесь и сейчас. — Ты кто такой? — не выдавая испуга спросил «Дин». — Тот, кто схватил тебя и удержал от падения в бездну. — актер находился довольно близко к Дженсену, а тот наконец-то мог разглядеть своего ангела вблизи. Выглядел он сейчас довольно привлекательно, что Эклз рефлекторно облизал сухие губы. Благо, что камеры в этот момент смотрели на «Кастиэля». Темные волосы были растрёпаны и торчали в разные стороны, голубые глаза отражали блики искусственного света и смотрели прямо на «Винчестера». Эклз невольно напрягся, он не мог отвести взгляд, ведь два голубых глаза, словно озёра, глубина которых поражала, смотрели прямо в душу, пробираясь в самые темные её уголки, въедаясь в сознание. Этот дикий взгляд пробирался сквозь рёбра, сжимая грудную клетку так, что сложно было дышать. Ангел был решителен и уверен в себе. — Спасибо и на том. — злобно буркнул Эклз. Коллинз был чересчур спокоен. Или это был Кастиэль… Дженсен уже не понимал. Миша не терял уверенности, даже когда напарник с яростью вонзил в него бутафорский нож. Лёгким движением руки ангел вынул острие из своего тела, не прекращая самодовольно улыбаться. Играл Миша действительно хорошо и этот образ ангела очень ему подходил. У Дженсена даже проскакивала мысль, что Коллинз и есть Кастиэль, который спустился на землю, но уже не за Дином, а за Дженсеном. Но во время перерывов Эклз мог с облегчением выдохнуть, отогнав эту бредовую мысль, ведь Миша становился собой. Всё же в реальной жизни Коллинз не слишком похож на своего персонажа. Даже поразительно, как такой жизнерадостный и весёлый Миша Коллинз мог играть такого серьёзного и решительного ангела. Почему-то в естественном обличии актер нравился Дженсену больше, ведь эта улыбка, присущая только Мише не могла оставить никого равнодушным. День за днём. Миша уже вписался в коллектив, отбросив все возможные рамки приличия. Теперь он не тот прежний «скромный новичок», а уже настоящая душа компании. Человек, который постоянно переводил всё в шутку, не уставая подкладывать и разыгрывать своих коллег и заражая всех своим позитивом. Но с Мишей Коллинзом пришло не только счастье. Фанаты опять взбушевались, начав выдвигать новый пейринг — «Дин/Кас». Рассказы, называемые «Дестиэлем» быстро набирали популярность, принося Дженсену много неудобств. На конах теперь была масса вопросов на щекотливую тему, от которых было довольно трудно отвертеться. Но Миша, судя по всему, и не старался, отдавая инициативу в руки Эклзу. На совместных панелях с Коллинзом Дженсен чувствовал себя неловко, ведь его, слегка сумасшедший коллега очень часто напрочь забывал всё возможные правила поведения и приличия, вытворяя такие вещи, которые, порой, если и не выводили Эклза из себя, то по крайней мере заставляли краснеть и смущаться. Дженсен иногда ловил себя на мысли, что не будь это Миша Коллинз, он бы уже давно врезал любому другому за такую наглую близость. А ведь действительно, голубоглазый не просто подлизывался к Эклзу, а настырно лез к нему всей душой и телом, зная, что друг не сможет его оттолкнуть, ведь это же Миша, а Мише в принципе нельзя сказать «нет». Мужчина, застрявший в возрасте ребёнка, и скорее всего, даже не собирающийся из этого возраста вырастать. По крайней мере таково было первое впечатление о Коллинзе. Но прошло довольно много времени и актерский состав уже стал одной большой семьёй, а Миша если и выкидывал очередные шуточки, то это уже не казалось чем-то странным. Наоборот, это было частью Оверлорда. Представлять Коллинза грустным мозг Дженсена категорически отказывался. Неужели у Миши в жизни случается только хорошее? *** Понедельник. А это значит, что сегодня нужно на съёмки. Эклз с трудом оторвался от кровати и лениво поплелся на кухню. Закинув пару ломтиков хлеба в тостер и поставив вариться кофе, он успел быстро умыться и натянуть джинсы, оставляя торс обнаженным. Включив телевизор, он сел завтракать. Однако на экран Дженсен так и не взглянул, погружаясь в собственные мысли. Настроение во время съёмок было хорошее, он кучу раз запарывал дубли то смеясь над выражением лица Джареда, то отвлекаясь на шутки Миши. Во время перерыва Дженсен успел сбегать в свой трейлер и быстро перекусить. Вернувшись он встретил Мишу, стоявшего у него на пути. — А вот и ты, Дженс. Я тебя повсюду ищу, ты где пропадал? — Я забежал в трейлер. А ты мог бы и почувствовать, у нас же как-никак глубокая связь. — Эклз облизал свои губы, сам не замечая за собой этого действия. — Если ты ещё раз так облизнешься, то она станет ещё глубже. — двусмыслено ответил Коллинз. Но оба актёра тут же рассмеялись, переведя это всё в нелепую шутку. Однако глубоко в душе каждый из них понимал, что в каждой шутке есть доля правды. Дженсен снова погрузился в раздумья. Как ни странно, его уже не напрягала эта химия между этими экранными героями, а наоборот, это уже казалось обычным делом. Подумать только, ведь совсем недавно Эклз испытывал немалое отвращение к этой ситуации с ангелом, а сейчас его даже не напрягает эта дружеская близость с голубоглазым. Хотя, может и не совсем дружеская… Но Дженсен старался отогнать подобные мысли куда подальше. — Камера! Мотор! — резкий голос вернул Эклза в реальность. Эта была сцена разговора Кастиэля и Сэма. Дженсен молча наблюдал за хорошей игрой своих друзей. После окончания дубля Сингер всё же расщедрился и отпустил актёров по домам. Не долго думая Эклз подошёл к режиссёру, взяв разрешение на то, чтобы остаться на съёмочной площадке для прогона всех реплик «Дина». Сингер дал согласие, хваля подопечного за трудолюбие. После того, как последний человек ушёл с локации Эклз принялся разглядывать сценарий, изучая все реплики своего персонажа. Он медленно подошёл к кровати, расположившейся среди декораций «отеля», не отрываясь от чтения. Листов с текстом было довольно много. Больше, чем обычно. Облокотившись на спинку кровати Дженсен сам не заметил, как задремал. Наблюдавший за всей этой картиной Миша, который тайком пробрался на площадку сейчас просто застыл на месте, умиляясь при виде спящего Эклза. Актер поблагодарил судьбу за то, что сам случайно забыл куртку возле гримёрной, попутно заглянув на локацию. Решившись, он всё же подошёл поближе. И вот, уже стоя в нескольких шагах от задремавшего в сидячем положении коллеги Миша наконец мог насладиться этой картиной целиком. Ресницы «охотника» чуть подрагивали во сне, а губы растянулись в еле заметной улыбке. И кто тут из них ещё ангелочек? В следующее мгновение рот Дженсена слегка приоткрылся, резко и чуть шумно выдыхая, а брови слегка нахмурились. Счастливый сон медленно превращался в кошмар. Коллинзу захотелось нежно поцеловать «своего человека» или хотя бы просто быстро коснуться губами губ Эклза, отдавая тому всю любовь, ведь чувства, которые испытывал Миша по отношению к другу были не совсем дружескими. Актер понял это ещё давно, когда только увидел своего коллегу по сериалу. Это можно было бы назвать любовью с первого взгляда, однако сам Миша изо всех сил пытался отрицать это, списывая всё на кратковременную влюбленность или простую симпатию, ведь он знал отношение Дженсена к любви между мужчинами, и поэтому тоже пытался её отрицать. Но от себя не убежишь… С каждым днём эта, так называемая «привязанность» становилась все сильнее, обнадеживая. Всё же, набравшись смелости поцеловать мужчину, чьё имя он выкрикивал, занимаясь самоудовлетворением в душевой кабине, чьи глаза он вспоминал при каждом удобном случае, а губы… губы это вообще отдельная тема… Коллинз медленно шагнул вперёд, стараясь сделать это как можно тише, чтобы не разбудить объект обожания и наклонился перед сладко спящим Дженсеном. Их губы находились в миллиметре друг от друга. Вдох. Выдох. Коллинз живёт моментом, и именно этот он запомнит на всю жизнь. Глаза Эклза моментально распахнулись. Расфокусированным взглядом он пытался разглядеть, кто же перед ним находится. Резко отстранившись и отодвигаясь на кровати Дженсен понял, что перед ним сейчас стоит не менее растерянный Миша. — Коллинз, ты совсем охренел?! — Но он не ответил, лишь изредка моргая, боясь даже посмотреть другу в глаза. Промедлив ещё буквально секунду Эклз встал и замахнулся, награждая актёра пощечиной и поспешно удалившись со съёмочной площадки. — Заслужил…- шепотом сказал мужчина в пустоту, потирая место удара. Миша тихо простонал, обессиленно опускаясь на кровать. Выйдя с площадки Дженсен ускорил шаг, направляясь к себе в трейлер. Неоднозначные мысли каждую секунду лезли в голову. "Неужели ты не этого хотел?" — наконец эхом раздалось в голове. 'Какой же ты жалкий!" — осуждал Эклза внутренний голос — "Испугался. Сбежал, как трус". Дойдя до трейлера Дженсен быстро скользнул вовнутрь, запирая дверь на два замка. Он старался мыслить более-менее адекватно, но всё путалось в голове, говоря лишь об одном — "От себя не сбежать". За последние месяцы он часто замечал за собой эту непонятную привязанность к голубоглазому. Казалось бы, всё как всегда, но стоило ангелу хоть раз взять отгул или больничный, как настроение Дженсена резко падало. Сам актер списывал всё на усталость. Но довольно, хватит! Сколько можно скрываться за всякими отговорками? Эклз изменился и сам это замечал, но старательно скрывал это от остальных и себя самого. Однако всё уже потерянно. Он только что собственноручно оттолкнул Мишу, давая тому понять, что между ними ничего нет и быть не может. Поцелуй, который произошел недавно на съёмочной площадке, как ни странно, не вызывал отвращения со стороны Дженсена. Актер просто испугался. Испугался последствий, испугался собственного решения и чувств в своему экранному ангелу. Эклз пытался сделать, как лучше, но получилось совершенно наоборот. Он причинил боль себе, и причинил её Мише. Да кто же он такой, после того, как ударил друга лишь из-за того, что сам побоялся своих чувств? Решено. Дженсен немедленно идёт извиняться. Но только вот где теперь отыскать Коллинза? Зеленоглазый решил зайти на ту же локацию, где в последний раз ударил коллегу. "Чёрт! Как же не удобно!". Эклз был огорчён своим поведением. В павильоне Миши не оказалось. Тогда Дженсен решил попытать удачу и направился к трейлеру ангела. Поднявшись по лестнице и остановившись у двери актер коротко постучал. Никто не открывал. Повторный стук. "А вдруг он в душе или ещё где-нибудь и просто не слышит?" — пытался успокоить себя Эклз. Он с надеждой нажал на ручку, и к его счастью, дверь была не заперта, а это значит лишь одно — Миша тут. Приоткрыв дверь Дженсен просунул только голову, заглянув вовнутрь. — Можно? — вежливо спросил зеленоглазый. Коллинз лежал на диване тупо пялясь в потолок. Возле актёра, на столике стояла бутылка дорогого коньяка. — А, Дженс, это ты. — растерянно сказал голубоглазый, приподнимаясь на локтях и посмотрел на гостя. — Конечно можно, проходи. Миша не был обижен или зол на друга, что заметно облегчило задачу Дженсена. — Я хотел бы извиниться за этот инцидент…- начал Эклз — Я сам виноват. — перебил второй своим резким ответом. — Но я не должен был применять физическую силу. — Дженс, ты не виноват, это всего-навсего защитная реакция, я бы на твоём месте поступил точно также. — Хорошо. — твердо отрезал Эклз. — Тогда давай на чистоту. Что на тебя сегодня нашло? Миша усмехнулся, устало взглянув на друга. — Сегодня…- обречённо выдохнул Коллинз. — Стоп, стоп, стоп. Погоди-ка! Ты хочешь сказать…- оборвался Дженсен, размышляя над ситуацией и делая какие-то выводы у себя в голове. — Когда это началось? — Что началось? — попытался отвертеться Миша, сделав вид, что не понимает темы разговора. — Нет уж, Коллинз, мы договорились на чистоту, поэтому не врубай заднюю. Лучше ответь на мой вопрос. — требовательным тоном говорил зеленоглазый. — Хорошо. Но не думаю, что тебе самому это нужно. — Нужно, Миш, ещё как нужно. — Началось давно. — наконец-то признался Коллинз. — И ты молчал? — только и смог выдавить Эклз. — А что мне было делать?! Дженсен, ты натурал, и к тому же гомофоб! Как только я познакомился с тобой - я понял…- Миша осёкся. Почему это звучало, как нелепое признание в любви? Но разве это не было признанием? Голубоглазый сейчас был очень благодарен высшим силам за то, что Дженсен до сих пор держался и пока ещё не разукрасил лицо ангела. «Заткнись!» — мысленно тормозил себя Миша. Мордобоя на сегодня уже достаточно. Эклз ждал, когда Коллинз закончит начатую фразу. Тишина уже звенела в ушах, но ответа всё же не последовало. — Договаривай. — чуть твердо произнес Дженсен. -Я люблю тебя. *** Эклз открыл свои огромные глаза, шумно набирая в лёгкие побольше кислорода, который в одно мгновение предательски быстро закончился. Перед ним — сидящий на краю кровати Миша, вокруг — всё та же локация, а в руках всё тот же недочитанный сценарий. Неужели это был всего лишь сон? Глупая шутка разума, образ, въевшийся в подсознание. Значит никто никого не целовал и не ударял. А значит и не нужно не перед кем извиняться и забывать последствия недоразумения. Но Дженсен не собирался забывать этот сон. Голубые глаза напротив смотрели прямо в душу. Эклз ничего не спрашивал, в том числе и "Почему Миша сидит рядом, просто рассматривая друга" или "Что он тут забыл". Дженсен просто молча глядел на него задумываясь, что лучше было бы вернуться в тот сон, ведь там всё хорошо, там уже не нужно ни от кого скрывать свою любовь. Как было хорошо находиться рядом с Коллинзом. Таким чистым и открытым. Казалось, в этом и есть счастье. Но Эклз снова чувствует холод, смотря на человека перед собой. Вроде бы напротив всё тот же Миша, но что-то в нем не то… что-то, что заставляет его закрыться от этого мира. Тайна, которую хранит голубоглазый, скрывая за своей улыбкой. Непосильная ноша, которую он несёт, оберегая. Кажется, что перед Дженсеном сейчас абсолютно другой человек — закрытый, холодный, чужой. Человек, которого хотелось согреть, вот только, к сожалению, Эклз не знает как. Поэтому он просто придвинулся поближе, сгребая ангела в объятия. Миша ни чуть не сопротивлялся, даже не возмутился, лишь покрепче сжал грудную клетку сонного Дженсена. Эклзу показалось, что между ними появилась какая-то взаимность, разливающаяся теплом в душе. Значит он на правильном пути. — Как давно это у тебя? — прошептал Дженсен ему на ухо, не разжимая объятий. Он знал, что Миша его поймет. Он знал, что что-то всё-таки есть. Непонятная химия, с которой обоим не хватает смелости разобраться. Но Эклз так же знал, что разобравшись с ней станет намного легче и проще обоим, он до сих пор не мог забыть тот сон. — С того момента, как я начал сниматься в этом сериале. — без капли лжи выложил Миша. Почему-то не было трудно это говорить. Просто уже не было сил скрывать. Дженсен молчал. Он только ближе прижался к Коллинзу, положив голову тому на плечо. Человек, который всегда поддерживал и приходил на помощь, который шутил и смеялся звонче всех, в чьих глазах была искренность и радость сейчас сам нуждался в поддержке. Миша открылся ему, и теперь это не было сном, всё происходило в реальности. — Кстати, почему ты сидел на моей кровати пока я спал? — отстранившись и искренне улыбаясь спросил Эклз. — Я любовался твоими веснушками. — чуть задорно ответил Коллинз. В его глазах промелькнула какая-то искорка, разжигая огонь на сердце. Наконец-то он скинул этот тяжёлый груз со своих плеч, открыл эту тайну. Он мог доверить ее лишь одному человеку на земле. Человеку, который сейчас мило улыбался, смотря на Коллинза. Человеку, чьи веснушки заслуживали отдельного внимания, а глаза отражали неподдельное счастье. Эклз наклонился к Мише, застыв в паре сантиметров от его губ. Это действие было таким желанным и долгожданным. К черту маски приличия! К черту запреты! Если в этом и заключается счастье, то зачем мучить себя словами «нельзя» и «неправильно»? Только с Коллинзом Дженсен чувствует покой, так почему же он до сих пор не признался в этом? Он отрицал свои чувства до этой секунды. Момент ощущения родного дыхания на своих губах, гармония витающая в воздухе во время поцелуя. Казалось невозможным оторваться от таких сладких губ Миши, Дженсен просто отдался ему целиком. Пуговицы рубашки не поддавались, но вскоре она всё же отправилась на пол. Вслед за ней туда же полетела и остальная одежда. Коллинз оглаживал мышцы пресса Эклза, словно изучая их, не разрывая страстного поцелуя. Руки скользили по груди, животу, иногда будто бы специально задевая зону паха, от чего Дженс тихо постанывал в рот Мише и невольно подавался бедрами вперёд. Наконец голубоглазый освободил любовника от такой неудобной ткани боксеров, на что получил одобряющий, томный вздох. Коллинз обхватил рукой возбуждённую плоть Эклза, проводя ладонью по всей длине и слегка надавливая большим пальцем на головку. Припав губами к органу Миша провел языком вдоль основания, щекоча уздечку. Дженсен не сдерживался, выкрикивая имя любовника, который доставлял неземное удовольствие. Коллинз остановился, последний раз проводя тёплым языком по головке, с неимоверно пошлым прочмокиванием выпустив ее из кольца своих губ. Эклз лишь умоляюще взглянул на него, требуя продолжения. Вспомнив про свой (не менее возбуждённый) член, Миша быстро избавился от нижнего белья. Актер поднес два своих пальца ко рту Дженсена, на что тот лишь слегка улыбнулся. Зеленоглазый медленно обсасывал фаланги пальцев любовника, обильно смачивая их слюной и наращивал темп, имитируя минет. После минуты интенсивного смачивания пальцев Миша вынул их изо рта Эклза, чуть касаясь указательным его нижней губы и чуть оттягивая ее вниз. Коллинз пристально смотрел в зелёные глаза друга, в которых отражалась какая-то доля надежды, а также похоти и разврата. Эклз раздвинул колени пошире. Миша подставил пальцы ко входу Дженсена. Первый скользнул во внутрь, медленно растягивая актёра. Затем, к нему добавился и второй. Эклз тихо зашипел от неприятных ощущений. Коллинз ненадолго остановился, давая любовнику время привыкнуть к пульсирующей боли. Через некоторое время Миша продолжил проникать пальцами вовнутрь, подготавливая неподатливое колечко мышц. Болезненные стоны Эклза потихоньку приглушались. Добавив третий палец, актер нарастил темп. Когда Дженсен был уже готов, Миша высунул пальцы, подставляя ко входу свой ноющий от желания член. Он специально остановился, потираясь о дырочку любовника своим органом, дразня. Эклз не выдержал такой сладкой пытки: — Коллинз, твою мать, не останавливайся! — уже почти кричал он. — Подумай хорошенько, Дженс, мы на съёмочной площадке. Не боишься, что кто-нибудь зайдёт? — издевался голубоглазый, медленно выговаривая каждое слово. — Господи, Миш, трахни меня уже! Приняв это за приказ Коллинз тут же вошёл в любовника. Тот лишь коротко взвизгнул от резкой боли. — Тш-ш-ш — попытался успокоить Миша. — Потерпи немного. — он покрыл поцелуями его спину и плечи, а затем вышел из него и развернул лицом к себе. Со второй попытки Миша вошёл лишь до середины основания, не прекращая целовать любимого. Чуть-чуть подождав он продолжил двигаться. Войдя до конца, он наткнулся на ту самую точку, и теперь боль Дженсена сменилась наслаждением. Не сдерживая себя, зеленоглазый сопровождал каждый толчок Миши довольным стоном, когда тот вдалбливался в простату. Павильон наполняли безумно пошлые звуки: шлепки двух разгоряченных тел друг о друга, развратные, до неприличия, вздохи и вскрики, скрип деревянной кровати, который, казалось, заводил ещё сильнее. Сладко выдохнув имя любовника, Дженсен растворился в лавине ощущений от накрывшего его оргазма. Следом кончил и Коллинз, смотря прямо в зелёные глаза. Зрелище было невероятным, уж для Эклза так точно. Они продолжали лежать на скрипучем реквизите, обнимаясь. Вдруг до Дженсена внезапно дошло осознание того, что всю эту ситуацию нельзя назвать каким-то определенным словом. Они не геи, нет. Вообще, понятия «геи, лесбиянки и би-сексуалы» не подходят для обозначения любви. Она не имеет пола. Ведь любить можно не только людей. Для любви невозможно подобрать точное определение. Это стихийная сила, неподвластная времени. Влюбленный человек — словно магнитик, притягивающий свою половинку. Любовь есть у каждого, а точнее…в каждом. Нашедшие свою любовь обретают счастье и покой. И, кажется, Дженсен уже примагнитил свою вторую половинку, сплетаясь с Мишей в одно целое и делая обоих чуточку счастливее. Они, определенно, нашли друг друга.