requiem

чонгук обещал, что никогда не сделает больно. клялся, лукаво улыбаясь, и много целовал, постоянно вызывая смех и улыбки. всегда был рядом, не оставляя ни на день без внимания, искренне любил, получая такую же сильную взамен, стал стеной, за которой всегда можно было спрятаться от повседневных проблем. но потом ему ставят диагноз. пугающий, страшный, смертельный. заставляющий что-то в груди упасть, проломать хрупкие кости, показать внутренности, которые, кажется, промерзли насквозь от нескольких тихих слов, сказанный беспристрастным доктором, привыкшим разрушать чьи-то планы, чьи-то жизни. заставляющий громко, пронзительно кричать глубоко внутри, не подавая голоса в реальности, потому что неожиданно нет сил даже открыть рта. тэхен видит, чувствует, как самый сильный для него человек ломается, крошится под болью, которую невозможно вытерпеть. (одному сложно, но вдвоем совершенно не легче.) чонгук несколько раз просит уйти, оставить, забыть (, что просто невозможно), начать жить заново (, прекрасно зная, что без него тэхен сможет лишь бессмысленно существовать). он хочет, чтобы его запомнили ярким, живым, не затухающим, чтобы в тэхеновых мыслях и сердце он остался без костлявой, стоящей за спиной. но тэхен не сдается, отвоевывая право быть рядом, доказывая, что только вместе, парным серебряным кольцом с едва заметной гравировкой на безымянном. (он переплетает их пальцы, звонко ударяя драгоценным металлом, и улыбается, чувствуя как его руку крепко сжимают в своей.) гук старается терпеть, не показывать насколько может быть плохо, даже сейчас хочет быть опорой и поддержкой, не желая выглядеть нуждающимся и принимать чью-либо помощь. (особенно помощь тэхена, которому привык всегда помогать сам.) злится, когда ноги не держат и сознание уплывает куда-то во тьму, и кричит на кима, срываясь, опять гонит. тэхен бы обиделся раньше, но не сейчас, только не сейчас, (у них нет времени на обиды). он не уходит, не уйдет никогда. (он лучше других знает, как трудно гуку стать неожиданно слабым, растеряв всю свою мощную броню.) чонгук чувствует себя бракованным, сломанным, но покорно пьет все таблетки, заботливо вкладываемые ему в руку слабо улыбающимся тэхеном. ради его улыбки он готов был горы свернуть, сейчас даже больше, лишь бы видеть этот нелепый прямоугольник. (тэ почти забыл каково это улыбаться от переполняющего счастья, а не ради того, чтобы прикрыть то страшное, жрущее изнутри.) тэхен старается вести себя как обычно, как раньше, до. (несколько слов, написанных на больничной карте черной ручкой, ни на секунду не выходят из головы.) только утомляющие долгие прогулки заменяет вечерами доброго кино, выматывающий секс – бесконечными нежными поцелуями, заставляющими задыхаться, но дышать. чонгук почти верит, что все может наладиться. а потом становится хуже. чонгук кричит от собственного бессилия, а тэхен плачет, не в силах вытерпеть эту невыносимую, давящую, всепоглощающую. он стыдится, зная, что не ему больнее, что он давит на воспаленные места еще сильнее, добивая. чонгук просит не лить из-за него слезы, вытирает мокрые дорожки дрожащими руками, шутит, но не обещает, что все будет хорошо. (он ненавидит врать.) усталость как константа, не меняется, не уходит с осунувшихся лиц, продолжая топить в океане болезненных чувств и эмоций. бессонные ночи у кровати становятся нормой, ведь так спокойнее. видеть, что он все еще рядом, дышит, тихонько сопя. трогать его бледную кожу, поредевшие волосы и гнать осознание того, что совсем скоро это станет лишь воспоминанием. (чонгук просыпается не часто, но каждый раз укладывает рядом, крепко прижимая к себе, согревая, сам ищет родное тепло.) тэхен не знает, когда он от него уйдет. (даже мысли о его смерти вводят в сильную истерику.) и каждый день молится богу, чтобы дал им времени побольше. просит людей в белых халатах, даже не пытаясь скрыть надежду, пылающую на дне зрачков, но натыкается лишь на сожаление и опущенные взгляды. он когда-то хвалил современную медицину, сейчас считает, что все врачи отчасти бесполезны. тэхену страшно. страшно почти всегда. (это чувство стало постоянным преследователем. оно не покидает ни на минуту, оседая противным комком в горле.) гуку еще страшнее. не умереть, (он давно уже с этим смирился) а оставить своего солнечного мальчика одного. тэхен умный, но может натворить глупостей. тэ давится всхлипами и шепчет, что придет следом, не останется здесь, не сможет, захлебнется в своих эмоциях. чонгуку приходится вытрясти из него обещание жить, он клянется, что будет всегда рядом, вызывая громкие рыдания, хотя не верит ни во что после гробовой доски. (обещает следить за ним с небес, стать его личным ангелом-хранителем, добиваясь слабой улыбки и «тебе больше подошло бы стать сатаной».) чонгук хочет в прошлое, чтобы однажды не встретить его. чтобы сейчас тэхен мог жить спокойно, даже не подозревая о его существовании. вот только. ничего не изменишь. время продолжает бежать вперед. и у них его почти не осталось.

∞