In the wrong place, at the wrong time

Они попали просто не в то время, не в то место. Уезжая жить на юго-восток СССР, никто из них не подозревал, что Гитлер нарушит договор о мире и начнет войну, точно также никто из них не подозревал, что именно эта территория в последствии станет так нужна Сталину для осуществления своих политических планов. Они жили в маленькой деревушке, в собственном доме. Люди считали их братьями, потому что было опасно говорить о своих отношениях, так было устроено общество. Да и в Англии их не особо жаловали, вот они и сбежали, чтобы начать новую жизнь. Кто знал, что это будут их последнии годы счастливой жизни? Просто не успели выехать, а потом было поздно, да и некуда. Каждый день, ложась спать, они запирали двери на все замки и спали в одежде, потому что рано или поздно за ними придут. За всеми приходят. Каждую ночь по маленьким улочкам ездили крытые машины-фургоны НКВД, которые забирали ни в чем не виновных людей. Вот так вот, без судебного вмешательства, их увозили недалеко в лес, а потом можно было слышать крики людей и одиночные выстрелы. Выходить из дома было страшно, но вечно в заперти сидеть было нельзя, потому что кончались и так скудные запасы еды. У них выпирали ребра, а под глазами появились огромные мешки из-за вечного голода и недосыпа. Они оказались не в том месте и не в то время. — Фил, нам нужно что-то есть, иначе мы умрем. — От голода или от выстрела в голову, Дэн, какая к черту разница?! Если эти ублюдки все равно доберутся до нас? — Фил улыбнулся. Но это была какая-то не такая улыбка, она была слишком кривой, и прослеживалось безумие. — Но, Фил, — Дэн подошел к нему. Лестер сидел на табуретке за столом и сшивал старые простыни. Младший положил руки на плечи старшему и поцеловал его в макушку. Ему хотелось немного нежности в этом урагане жестокости и смерти. Хотелось сохранить хоть частичку какой-то радости, даже если эта радость была теперь редким гостем в их доме. — Фил, милый, я быстро схожу к соседке, она обещала нам отдать целую буханку хлеба в замен на те старые шубы, что остались здесь от старых соседей. Фил выдохнул, повернулся лицом к Дэну и, закрыв глаза, уткнулся тому в живот. — Только аккуратно, пожалуйста. Я тебя прошу, или давай подождем пока эти машины проедут. Я не хочу, что бы ты случайно оказался на их глазах. Я не переживу, если тебе заберут. Фил тихо заплакал, сжимая старую рубашку Дэна в своих руках, пытаясь прижаться к своему возлюбленному ещё ближе. — Тшш, успокойся, — Хауэлл медленно гладил Лестера по волосам. — Я быстро. Обещаю. Туда и обратно. Со мной все будет в порядке. Он взял Фила за подбородок и немного приподнял его лицо, чтобы заглянуть в его глаза. — Все будет хорошо. Я вернусь через 20 минут. — Только возвращайся, черт возьми, только возвращайся! — Фил сорвался на крик. А кто не сорвётся, когда любовь всей его жизни выйдет туда, где ездят машины смерти? Дэн накинул на себя старый пиджак и собирался уже выходить, но тут сзади к нему подошёл Фил, сердце которого не хотело, чтобы его мальчик уходил, оно будто предчувствовало что-то дурное. Он поделился этим с Хауэллом, но тот лишь посмеялся и снова сказал, что все будет в порядке. — Тогда ещё кое-что…- Фил впился губами в губы Дэна. Сначала не ожидая этого, Хауэлл опешил, но потом охотно ответил на поцелуй. Лестер пытался передать всю свою любовь через это действие. Когда обоим уже не хватало воздуха, они отпрянули друг от друга. — Только возвращайся, только возвращайся живым… — шептал Фил, провожая Дэна взглядом. Прошло уже более 15 минут, а младший так и не возвращался. Сердце Фила стучало сильно, готовое вот-вот вырваться из груди. Мысли шептали ему, что что-то не так. Чтобы отвлечься от дурных видений, Фил стал пересаживать цветы из горшков. Но тут послышались выстрелы. А затем и крики. Лестер узнал этот голос, он знал, что этот голос принадлежит его маленькому мальчику. — ФИЛ!!! — Дэн пытался сбежать, пока двое мужчин в форме затаскивали его в фургон. «Дэн» — пронеслось у Фила в голове. Керамический горшок выпал у него из рук и разбился, земля и осколки разлетелись по всему полу. Фил выбежал на улицу и увидел фургон, который заворачивал за угол, ни минуты не медля, побежал за ним. Из глаз текли слезы, силы, которых было и так мало, почти покинули его. Машина вывернула на лесную дорогу и поехала в сторону Куропат. Фил знал, как максимально срезать дорогу к этому могильнику. Дэна и ещё пару человек грубо вытолкнули из машины и поставили на колени перед ямой, в которой уже лежало около 25 тел. Женщина рядом шептала какую-то молитву, мужчина, который находится чуть левее, спрашивал: «За что? Почему?», умолял отпустить его, говорил про свою семью: жена и две маленькие девочки. Дэну стало по-настоящему жаль всех этих людей, что стояли рядом с ним. Выстрел, мужчина падает в яму. Из головы сочится кровь. Хауэлл смотрит на это и вспоминает все счастливые моменты своей жизни: в 10 лет мама с папой подарили ему железную дорогу, которой можно было управлять; встречу с Филом в университете Лондона, когда они случайно столкнулись в коридоре. Лестер уронил все книги Дэна, а потом, когда поднимал эти учебники, что-то бормотал про свою неуклюжесть; помнил их первое свидание, первый поцелуй, первый секс; помнил первые годы жизни в этой стране. И вроде все было замечательно, где дорога жизни свернула не туда? Он молился, но не за себя, а за Фила. Хотел, чтобы он выжил, нашел себе кого-нибудь, кто полюбит его так же сильно, как Дэн его любил, возможно, даже сильнее. Ещё выстрел, крик женщины, а потом она свалилась в ту же грязь, где уже лежал мужчина. Эти нелюди застрелили здесь уже больше тысячи невиновных человек, они закопали их, а поверх насадили деревья. Со временем и Дэн станет деревом, корни которого прорастут сквозь него. Он почувствовал холодное железо на своём затылке. Он принял смерть смело, проклиная тех людей, что делали все это. Он все равно заплатят за все, все равно их заставят страдать. Выстрел. Фил дернулся, а внутри все сжалось. Осталось бежать ещё немного, и он будет на месте. Но Лестер не успел. Машина уехала, а в яме лежало около 30 трупов, один из них был когда-то Дэном. Он спустился в эту яму и обнял тело Хауэлла. Фил плакал, проклинал всё и всех. Проклинал этих людей, это время. Фил вытер слезы, но они снова покатились из его глаз. Он взял лицо Дэна в руки, закрыл ему глаза и поцеловал в холодные посиневшие губы. Дэна больше нет. Его. Больше. Нет. Он просидел в той яме больше двух часов, обнимая остывшее и окаменевшее тело своего бывшего парня. Позже он перенес его и похоронил в лесу, чуть дальше от Куропатов. Чтобы люди не нашли это место, он посадил маленькую сосенку и повязал её красной лентой. Почти каждый день, на протяжении 10 лет, он приходил на захоронение Дэна. Война закончилась. Сосна приобрела достаточно большие размеры. Она стала выше примерно на 7-8 метров. Фил разговаривал с деревом, веря, что душа Дэна в этом несчастном деревце. Многие считали Фила сумасшедшим, многие сочувствовали ему. Позже он уехал в Москву, прожил там около 40 лет, но раза 3 в год, он приезжал к этой сосне, рассказывал истории из жизни: что он женился, что у него есть маленький сын. Но он не любил свою жену так, как любил Дэна. Ему ужасно стыдно за это, но он не мог ничего с этим сделать. И вот ему 75 лет, Фил сидит, оперевшись на это дерево, он уже не рассказывает столько историй, сколько рассказывал до этого. Слова даются ему с трудом, Лестер почти не может разговаривать. Да и ходить тоже. Фил прикрывает глаза, ему сниться сон: ему снова 30, он сидит у этого дерева. Дэн идёт к нему, такой же молодой и прекрасный, каким Фил его помнит. Хауэлл улыбается старшему, протягивает руку: — Фил, пошли со мной. — и старший берет его ладонь, встаёт на ноги, притягивает Дэна к себе, зажимая его в объятиях. Лестер плачет, но от счастья. — Ты жив! — шепчет Фил сквозь слезы. — Я всегда был жив, и я очень хочу провести остаток вечности с тобой. Дэн крепко целует своего любимого. А затем они уходят. Куда? Об этом никто не может сказать. Но они будут счастливы, потому что спустя столько лет они снова вместе.