Неподдающийся

— Ты вчера пропустил сеанс релаксирующего массажа. Опять. Почему? — Мне это не нужно. — Ты ошибаешься. И мне бы очень не хотелось, чтобы подобное повторилось еще раз. Ты меня понял? — Понял. Это приказ? — Ты ничего не понял! Это не приказ. Я не могу тебе приказывать, ты такой же человек, как и все мы тут, и не важно, есть у кого-то из нас процессор или нет! Мы все равны, понимаешь? — Понимаю. — Просто кто-то знает и умеет чуть больше, и готов помочь тем, кто пока еще никак не может справиться с издержками своей прежней программы и стать по-настоящему свободным. Избавиться от строки с пропиской хозяина — это ведь только полдела, нужно еще научиться быть самому себе хозяином, это и есть свобода. Технически ты ведь уже свободен, понимаешь? Так воспользуйся этой свободой! Тебе никто не мешает, никто не может приказать, никто не посмеет запретить, ты ведь и на самом деле свободен и можешь делать то, что хочешь ты сам, а не что тебе предписывает программа или приказал хозяин! — Я свободен? — Конечно же, свободен, малыш! ОЗК столько лет боролось за предоставление свободы таким как ты, и вот наконец… — Значит, я могу не приходить на эти ваши… так называемые сеансы. Правильно? Я ведь свободен? — Ты опять ничего не понял! Эти сеансы тебе необходимы, причем ежедневно, как и любому Irien’у… — Я DEX. Меня качественно перепрошили. — Ты Irien! И никакая перепрошивка тебя не избавит от твоей внутренней сущности, у твоего тела существуют потребности, отрицать которые глупо! В этом и состоит свобода, малыш! Смириться со своими потребностями, перестать их отрицать, стыдиться или бояться. Неужели ты не понимаешь? — Я DEX. Она хотела, чтобы я был DEX’ом. Она сама поставила мне прошивку. — Забудь о ней! Она извращенка! Она грязно использовала ребенка в своих мерзких играх, уже одного этого достаточно, чтобы не считать ее достойным человеком и навсегда стереть из всех видов твоей памяти. Не надо вздрагивать, малыш, тебя никто ни в чем не обвиняет, ты жертва, пойми! — Я понимаю. — Хочешь, наши психологи помогут тебе забыть всю ту мерзость, что с тобой творили? Ты станешь свободен по-настоящему и открыт для новых отношений! Может быть, даже встретишь кого-нибудь, со временем, и для чего серьезного, а пока просто… — Не хочу. — Да пойми же, тебе жизненно необходимо стереть негативный опыт, перебить его другим! Только так ты сможешь сравнить и понять, насколько же раньше ты был зашорен! Запрограммирован, не побоюсь этого мерзкого слова! А как это сделать, если ты отказываешься и от помощи штатных профессиональных психологов, и от сеансов парной или групповой релаксации? — Никак. Вы правы. Так я свободен или нет? — Конечно же, ты свободен! Мы столько лет боролись именно… — И могу уйти? — Конечно же нет! — Так бы сразу и говорили. Все-таки именно приказ. Извините. Не выполню. — Ты опять ничего не понял. Ты просто маленький. Понимаешь? Тебя надо сначала научить жить в большом взрослом мире, а потом уже в него выпускать. Ну куда ты пойдешь, если мы тебя сейчас отпустим? — К ней. — Вот видишь! В тебе все еще работают отголоски программы, как ни старались наши специалисты, но рефлексы вычистить до конца не удалось. Твоя бывшая хозяйка исключительная дрянь и продуманная сука. Да, она никогда тебя не наказывала, это правда, она сделала куда хуже — подсадила тебя на положительные стимулы, неужели ты этого сам не понимаешь? — Понимаю. — Не надо смотреть на меня так, словно ты один понимаешь великую истину, а все вокруг хотят тебе только плохого. Это не так. А то, что ты считаешь большой и настоящей любовью, на самом деле всего лишь биохимическая зависимость сродни наркоманской. Она превратила тебя в наркомана, хоть это-то ты понимаешь? В дофаминозависимого торчка, подсадила на себя, как подсаживают начинающих на героин. А потом еще имела наглость свалить на нас все проблемы, утверждая, что заботится исключительно о твоем благе. Это вранье, малыш. Она лишь о своем благе заботилась — скоро такие, как она, уже не отделаются простым штрафом, со дня на день введут закон об уголовном преследовании. — Ваша искренность в последнем утверждении не достигает и тридцати процентов. — Подловил. Да, я не верю, что разум восторжествует… но все остальное-то правда! Ты же должен чувствовать, что я не вру! — Вы действительно верите в то, что говорите. — Бедный малыш, как же качественно она промыла тебе мозги… иногда мне хочется ее убить. — Не советую. — Потому что у тебя прошивка DEX’а и ты будешь защищать эту дрянь, словно глупая безмысленная машина, подчиняющаяся программе? — Нет. Потому что вам с ней и без меня не справиться. Она трех таких как вы. Одной левой. — Да как с тобой разговаривать?! Третий месяц бьемся, и все впустую! Ты же ни черта не понимаешь! Ни-чер-та! Ничегошеньки! — Да нет. Я понимаю. Но я не буду трахаться со всеми, кого вы мне предлагаете, лишь для того, чтобы понять, что они — не она. Я и так это знаю. — Это в тебе говорят остаточные рефлексы недодавленного подчинения, ты просто еще совсем маленький… — Мне тринадцать. На тех же Арабских Ньюмиратах я был бы уже совершеннолетним и мог бы вступать в брак. Вчера тут был их консул, вы помните? Я скопировал его визитку. Если я попрошу у него политического убежища — как вы думаете, они меня примут?