Теория невероятности

Когда Ричи с усмешкой спрашивает, дрочит ли Эдди, и не мамаша ли его этому научила, то в голове что-то отчаянно звенит с губительной силой; он смеется в децибел этому звону, вызывая небрежно недовольную ухмылку на тонких губах Эдди, и от этого Ричи становится вдвойне приятней. Возможно, потому что Эдди так ярко реагирует на него, возможно, потому что у Эдди отвратительно потрясная ухмылка, когда она настолько небрежная, и омерзительно остервенелая. В любом случае, Ричи гордится собой и первые несколько секунд не может отвести взгляда от Эдди, нетерпеливо всматриваясь, как на его носу появляется пара едва заметных морщинок, и губы он поджимает так трепетно, что Тозиеру в один момент от этого становится тошно. Мысль приходит в голову совершенно случайно, когда в особенно долгий день под не особо увлекательную дрочку на порно, Ричи думает, что Эдди наверняка бы очаровательно выглядел с его членом в своих маленьких ручонках. Даже не так-с любым членом в своих ручонках. А потом думать об этом становится невыносимо, потому что Дерри - городишко маленький, а Каспбрак вроде бы его друг. В маленьких городишках все о всех знают, и спалить Ричи за слюнепусканием на Эдди будет не сложно. К тому же, такое мнительное чмо как Эдди вряд ли мечтал о том, чтобы его долбил в зад тринадцатилетний пацан. И пожалуй, это ещё одна его черта, от которой сам Ричи в полном восторге: боятся каждой потенциальной заразы, но всё ровно идти на поводу азарта. Ричи иногда хотелось стать этой самой заразой, и посмотреть, что на это скажет Эдди. Наверное, брезгливо сведёт брови, и пошлёт махать хуём в другом месте. Ричи бы так сделал. Но это Эдди, в котором не известно, что быстрее возьмет верх — мнительность или азарт. Поэтому Ричи сомневается в том, что мог ответить Эдди. Тозиер вообще слабо понимает таких как Эдди, а Эдди он окончательно не понимает. — Отец говорит, что знать молитвы это обязанность каждого верующего, — тихо объясняет Стэн, когда Тозиер пинает камешек перед собой. Они идут, неторопливо перебирая ногами, по тротуару улочек вдвоем, потому что Билл с Бев, а «Эдди — ушлёпок, который ещё груди мамкиной не насосался». Стэна он почти не слышит, хоть и слушает, как бы не старался сосредоточиться на разговоре. — А твой отец не говорил, что иметь большой член - обязанность каждого мужика? Кажется, твой папаша не верно расставляет приоритеты, — с усмешкой говорит Ричи, и наблюдает, как сильно Стэну уже плевать на подобные шутки. Тозиер завидовал бы ему даже, не будь тот его другом, потому что Стэн Урис высокий, и пусть ему всего шестнадцать, тело у него было приятно сложенно, и наверняка, если потрогать, то на животе можно было нащупать пресс. Ну здорово ведь. Стэнли нравится людям, потому что и человек он приятный, и улыбка у него наверняка очаровательная. Но это уже точно не здорово. Тозиера страшно воротило от таких правильных непорочных ребят, как Эдди и Стэнли. При раскладах, где Эдди является в каждой влажной фантазии Ричи, а Стэн уж больно хорош и душой и телом, Тозиер продолжает уверять себя, что оба — редкостные придурки, которых ещё поискать (и вряд-ли найти, ко всему прочему). — Давай трахнем Эдди? — нетерпеливо предлагает Ричи, нервно и рвано взглянув на Стэна, а глаза его истерично блестели. Пожалуй, это была плохая идея, но Тозиер не привык отказываться от любых своих идей, даже от таких. К тому же, наблюдать, как на лице Стэна сменяется много-много эмоций, пока не остается широко открытых глаз и приоткрытых губ, видимо, застывших в немом крике. Ричи всегда нравится подобная реакция на свои слова, и он даже подозревает, что однажды он от неё сможет кончить. — Ты шутишь, надеюсь? — спрашивает Стэн, спустя пару минут. Глаза его испуганно шныряют по грязному асфальту, а Ричи вот правда не знает, почему он отказывается от такого случая-шанса, которого потом может и не быть. Возможно, дело в том, что трахнуть Эдди дело жизни далеко не каждого его друга. Может быть Стэну просто не нравится Эдди, или же это Ричи идиот и совершенно не понимает, как Урис может отказаться от такого предложения. Ведь предлагает Тозиер исключительно ему, потому что Билл с Бев, а делить тело Каспбрака с кем попало — совершенно не то, чего он хочет. Да и смотреть, как могло напрягаться тело Уриса над выгибающимся до хруста в позвонках Эдди, обещало быть самым ярким воспоминание всей его жизни. Возможно, и на следующую немного останется. — Я совершенно серьезно, — говорит Ричи, делает шаг быстрее Стэна, ещё один и поворачивается на пятках к нему лицом. — Давай трахнем Эдса. Если наклонится корпусом вперёд, то Тозиер мог коснуться губ Стэна своими. Эта мысль застряла в голове на несколько секунд, но Ричи от неё отмахнулся. А когда Урис спешно отступил назад, он всё же испытал странное и острое сожаление. — Я в твои игры не играю, — отвечает Стэнли, делает громкий вдох и прячет глаза за рукавом свитера. — трахай кого хочешь, но я в этом не участвую. Он уходит сразу же, ни разу не обернувшись, а Ричи не идет за ним, как бы этого не хотелось. *** Он видит Эдди вместе со Стэнли через пару дней в парке (Ричи полагает, что без него они наверняка разговаривают, как приличные люди), Каспбрак выглядит больным и чахлым, как всегда в принципе, а Стэн выглядит великолепно, и этому Тозиер тоже не удивляется. Ричи ловит на себе взгляд Уриса, когда даже не замечает их. А когда видит ничего не подозревающий взгляд Эдди, то понимает, что Стэн ничего ему не сказал. Зато сам Стэн слишком много понимает, сверлит в его голове две сквозные дыры, и Ричи с нетерпением ждет, когда у него уже глаза выпадут и покатятся по тротуару прямиком под колёса грузовика. — Эй, вы там дёргаете друг другу письки что ли? — нервно говорит Ричи, на последних метрах почти подбегая к ним. — А ты хочешь тоже? — иронично спрашивает Каспбрак, на что Ричи едва не отвечает согласием, но вовремя кусает язык, и находит на себе взгляд Стэнли. Он садится рядом. Рядом со Стэном, и жалеет, что упустил возможность поцеловать его, когда можно было податься чуть вперёд. Наверняка, это бы оказался его первый поцелуй. И сколько же ещё Ричи мог сделать с этими ребятами впервые? — Я как-нибудь сам. — коротко говорит Тозиер, и удивляется тому, кто его нервно потряхивает от напряжения. — пойдём ко мне? У меня есть пиво и кассеты с Брюсом Ли. — Даже не знаю, что отвратнее звучит: «пойдем ко мне» или «у меня есть пиво». Ты здесь что, проституток снимаешь? — резко спрашивает Стэн, поворачиваясь корпусом к Ричи. И снова слишком близко, от чего Урис встает и отскакивает от них. — Не, я пас. Развлекайтесь вдвоем. — Стэнли, можно же и без пива. Посмотрим пару кассет, это займет немного времени. — говорит Эдди, полностью удивленный поведением Стэна. Ричи регулярно кивает на каждое слово Каспбрака, пока Урис всё же не соглашается. Вот только времени удивится их наивности остается не много, потому что дома хватает времени лишь для того, чтобы доливать в их стаканы с соком водку, и удивляться, как с одного бокала может так уносить. Особенно Эдди, с широкой улыбкой и какого-то подозрительно счастливого; он наверняка станет смеяться, если подуть ему на шею или поцеловать за ухом. Ричи и сам пить не умеет, и даже не пытается, поэтому он полностью вменяем и абсолютно трезв, когда Эдди не очень, а Стэн самую малость. Но чувство эйфории наверняка накрывает всех. — Мне нужно идти. — неуверенно говорит Стэн, и действительно встает, идет к двери и собирается уходить, делает шаг и уже думает о втором, как Ричи крепко хватает за запястья и прижимает к стене, заведя руки над головой, — у тебя уже есть Эдди, иди, развлекайся! — Тебя я тоже хочу. — говорит Ричи и целует его, мокро, пошло, страстно даже, и от этого голову сносит. Ричи мажет руками по плечам Стэнли, сжимает в ладонях упругое молодое тело, исцеловывает шею, останавливаясь на острых ключицах, и целует, мажет, трогает, пока Урис протяжно не стонет, смыкая руки в кольцо вокруг плеч Ричи. И так оказывается удобно, а ещё оказывается, что на плече у Стэнли созвездие родинок, по которым Ричи так остревенело прошёлся ртом. Стэна на секунду бросило в дрожь, от которой сам Ричи стал нетерпеливо и мелко трястись. Перед глазами неторопливо мир расплывался, когда в нос ударил сладкий запах лосьона для душа, или ароматического масла (или ещё чего), и совсем плохо стало, когда среди этих ароматов выделялся запах тела Стэнли. И то, как Урис подставлял шею, плечи, грудную клетку, под поцелуи, распаляло, заводило, и тормоза срывало напрочь. Тозиер будто в пропасть летел, когда под языком слабо отстукивала живая венка. — Что это вы делаете..? — низко от удивления спросил Эдди, потёр маленьким кулаком глаз, и шагнул ближе, наверное, дабы убедиться, что всё взаправду. — Разве не видишь, мы во взрослых мальчиков играем, правда, Стэн? — широко усмехается Ричи, и уже сомневается, что он не пьян. Он опьянён Урисом полностью и без остатка. Стэн нетерпеливо кивает, видимо, отчасти не соображая, что вокруг происходит, и видит он перед собой наверное только Ричи, потому что он полностью в руках Ричи сейчас. — Хочешь с нами играть? — спрашивает Ричи, наконец отпустив из своей хватки Стэна. Но от этого легче дышать не получается, как бы Тозиер не старался. Эдди небрежно фыркает, поджимая губу, и вполне очевидно отказывается. — Уйдёшь подсасывать сисю у своей мамаши? — спрашивает Ричи, решительно шагая к Эдди, и настигает шага за три, почти впечатываясь в него всем телом. Нависает сверху, и вдруг понимает, что Каспбрак отвратительно беспомощный, и жалкий отчасти, но от этого ещё более привлекательный. Хоть Эдди и пьян, своим затуманеным разумом и вычерными мыслями он понимает, чего от него хотят. Ричи уверен в этом, потому что Эд пугается, широко раскрыв глаза, да так, что своим портрет в мельчайших подробностях рассмотреть в чёрном зрачке можно, пятится назад, и едва слышно произносит «не трогай меня». — Эй, Стэн! Хочешь его? — спрашивает Тозиер, взглянув на сползшего к спинке дивана Уриса. Выглядит он не таким горячим, как пару минут назад, поэтому Ричи скользит языком по губам, собирая с них сладкий привкус тела Стэнли. — Нет. — А меня? — И тебя тоже. Ричи коротко усмехнулся, последний раз взглянув на Стэна, и вернулся к Эдди. Ну действительно, ничего там у Тозиера не треснет сразу от двоих? Впрочем, тащить под себя Уриса было отвратительной идеей, хоть и целовать его было классно. — Я не верю тебе. — говорит Ричи, когда нависает над Эдди, напрягаясь всем телом. Говорит он со Стэном, хоть и взгляд его прикован к тонкой коже на бледной шее. Ричи сначала подует, а потом поцелует за ухом. Эдди должно понравиться. И действительно дует, получая тихий скулёж и упёртые в плечи ладони, вот только Эдди наверное сломается, если брать его силой. Поэтому Ричи начинает с рук: держит одну, а вторую выцеловывает от запястья к предплечью. Скулёж Каспбрака спустя несколько минут — сродни песни. Тихое сопение тоже, а на вкус белая кожа Каспбрака неожиданно с приятной горечью. Казалось бы, такой сладкий мальчик. — Ты отвратителен, Тозиер! — говорит наконец Стэн, когда поднимается на ноги, несмело цепляясь пальцами за диван. Пожалуй, это могло задеть самолюбие Ричи, будь они в другой ситуации, и на шее Уриса не темнел едва заметный бордовый засос (а Ричи бы не видел, как запалённо и страстно может стонать Стэнли). — Мерзкое похотливое создание, идущее на поводу у своего члена! С этим Ричи отчасти согласен, но Стэнли об этом знать не обязательно. И когда он не отрываясь от рук Эдди смотрит на подтянутую грудную клетку в распахнутой рубашке Уриса, то впервые ощущает столь сильное желание отыметь кого-нибудь (хоть Эдди, хоть Стэнли, да пусть даже Бэна! Ричи глаза закроет), поэтому он нетерпеливо толкает Каспбрака на диван, а сам повисает сверху, а потом тянется вперёд и едва успевает схватить Стэна за руку, притянул к дивану, и зачем-то думает о том, что им всегда на нем тесно было, а сейчас будто специально для этого диван там столько лет и стоял. — Если бы ты хотел уйти, Стэнли, ушел бы. — Оставив наедине с таким кретином как ты Эдди? Он мой друг. — говорит Стэн, неуверенно тряхнув Каспбрака за плечо (ты нормально там вообще?), а следом смотрит на Ричи. — А я твой кто, сосед? — Я был бы счастлив, если бы ты действительно оказался мне только соседом. — он замолчал на несколько секунд, переводя дыхание. — но ты прав, я не хочу уходить. Улыбка Стэнли становится шире, и это, возможно, даже лучше чем секс. Хотя, Ричи врёт, ничего не может быть лучше, чем секс. Поэтому поцелуй получается мокрым, громким, пошлым, именно таким, какого Тозиеру так хотелось. И тянется он долго, как патока, и сладко до дрожи, что аж руки сводит от напряжения. — А Эдди? — спрашивает Ричи, когда их поцелуй, к несчастью, заканчивается, оставляя мокрый вкус губ Стэна во рту. — А, Эдди, ты хочешь? Всё будет, лишь если ты хочешь, — объясняет Стэн, а взгляд у него уже затянут густым возбуждением. И стоит у Стэна, наверное, просто чудесно. Ричи не терпится спуститься руками ниже, по груди к бёдрам, и сунуть руку между горячей кожей и резинкой трусов. Каспбрак неуверенно кивает, удивляя сначала Ричи, а с опозданием в пару секунд и Стэнли. Эдди согласился? На секс. С ними? Ричи что, в прошлой жизни доллар придумал, раз судьба послала ему согласных Стэнли Уриса и Эдварда Каспбрака? Не веря своему счастью, Ричи подается вперёд, благодарно ткнувшись в шею Эдди носом, а Стэна на всякий случай за запястье мёртвой хваткой к себе приковывает, чтобы тот не воспользовался моментом, и не свалил. Целует Эдди, и это наверное и его первый поцелуй тоже, и Тозиеру жутко нравится делать это с ними впервые. Такая близость кружит голову, взрывает мозг; у Ричи голова кругом идет, когда Эдди неловко целует Стэнли, а тот стонет, а не чувствовать, что кто-то из них лишний — невероятно. И знать, что Тозиер может взять любого из них (или каждого поочередно), было утомительно. Стоит губам Стэна коснутся члена Ричи, как понимает Тозиер, что готов кончить от того, как горячий влажный язык скользит по стволу, а язык Эдди шныряет во рту, и они иногда стукаются зубами. Ричи стонет в поцелуй, когда головка входит в узкий рот Уриса, и это оказывается слишком хорошо, поэтому он кончает неожиданно и со всхлипом, пачкая рот Стэнли спермой. Когда Ричи видит его глаза, они пронзительно блестят (от алкоголя, от страха или возбуждения, он не знает). — Прости... — извиняется Тозиер. — Да ничего. — севшим низким голосом отвечает Стэн, и от этого кажется, что глаза его блестят всё же от возбуждения. Урис ждет немного, а потом собирает пальцем с лица сперму, сглатывает слюну и смотрит на Каспбрака. — Эдди? — тянет он, притягивая его ближе рывком, а тот почти падает в объятия. Эдди кривит лицо, но рот всё же открывает и вылизывает пальцы Уриса так старательно (хоть и Ричи бы предпочел, чтобы Стэн в рот Эдди плюнул коктейль из слюны и спермы), что в момент голову сносит. В глазах возбуждение густится так, что и очки лучше видеть не помогают. Руки непроизвольно тянутся к брюкам Эдди, нетерпеливо расстёгивая ремень, пуговицу и молнию, при этом продолжая смотреть ему в глаза, а потом с чувством выполненного долга слушать, как он стонет, когда эти самые руки нетерпеливо надрачивают. И диван скрипит, а Стэн тяжело дышит над ухом, и это всё наверняка до крайности пошло. Ричи в полном восторге! *** Когда Ричи находит себя в сплетении рук, то в первые секунды пугается. Потом видит острое плечо Стэна с созвездием родинок, и в голову налетает рой воспоминаний, где одно лучше другого, а Ричи всё это время счастлив. Справа ворочается Эдди, натягивая на себя плед, от чего становятся видны изгибы тела Стэна, навивающие несколько новых воспоминаний. — Твои предки убивали людей, Каспбрак? — монотонно тянет Урис даже не размыкая глаз, закидывает руку за плечо Ричи и стягивает с Эдди плед, зарывается в него с головой, и становится счастливым человеком. — Так честно. Ричи тихонько усмехается: — Эй, парни? — говорит он, когда Эдди жмётся ближе. — Вы же знаете, что вы потрясные.