Ураганы

Сдавленный стон и тихие вздохи. Я сижу в луже крови, передо мной стоят трое изгоев. Нет! Опускаю взгляд, замечаю лежащую женщину, накрытую подолом оранжевого платья. Мама... Отвратительный смех сопровождает грязных ублюдков, которые подходят ко мне. Запах отходов и мочи шилом врезаются в нос. Пытаюсь бежать, но я будто в воде. Все мои движения плавные, слабые. Смех сзади приближается. Я начинаю кричать. Ледяная вода вырывает меня из липкого сна, который оставляет после себя отвратительное послевкусие. - Наконец-то, я думал ты сдохла уже. Поднимаю глаза. Передо мной стоит незнакомый мужчина, в одежде не принадлежащей ни к одной фракции. Но и не к изгоям. Заметив мой заинтересованный взгляд он скалится в улыбке, которую я узнаю. Это он... Тот изгой... - Но.. - не успеваю договорить, как он наотмашь бьет меня по лицу. Я пытаюсь защититься, но мои руки в путах, я привязана к стулу. Пытаюсь восстановить свое сбивчивое дыхание. Оглядываюсь вокруг. Я в темной комнате. Пахнет сыростью. Только фонарь на полу освещает помещение. - Вопросы буду задавать я, - голос с хрипотцой режет слух. Я плюю ему в ноги. - Пошел ты на... - меня заглушает сильный удар в живот, молниеносный выбивающий весь воздух из легких, заставляя меня согнуться. Его обувь... Пока хватаю ртом воздух, замечаю, что он обут уже в ботинки. Они новые, слегка запыленные, вспоминаю: он был в дырявых кроссовках... - Что ты знаешь о Лидерах Бесстрашия? - вопрос заставляет мое сердце усиленно стучать. - Можешь меня сразу убить, я ничего не знаю. - шиплю через саднящую боль в животе. - О нет, я так делать не люблю, - мужчина нагибается ко мне совсем близко, я чувствую, что он пахнет сигаретами и мылом. - Я выбью из тебя все соки, командир. Как он мог догадаться? - У тебя возникает вопрос откуда я знаю? - угадывает мои мысли. - О-о, не терзай себя мыслями. Я знаю все ваши секретные связки «ключей». Что? - Ты не бывший Бесстрашны... - меня опять прерывает удар, теперь уже в челюсть. Мои зубы клацают друг об друга, прикусывая до крови язык. Металлический привкус тут же врывается в мой рот. Скула пульсирующе ноет. Мое бешенство на грани страха, адреналин в крови прибавляет смелости. Я скапливаю кровь во рту и плюю ему на ботинки, которые мне не дают покоя. Его смех сокрушает стены, гулко застревая в ушах. - Давай, - он садится передо мной на корточки. - посмотрим, как будет держаться другая? Из твоей команды, командир? Я пожалею твой, пока еще целый рот, чтобы ты могла мне все рассказать. - его ровная улыбка растягивается в оскале. Он встает, обходит меня и хватается за спинку стула. Резко отворачивает меня от стены. Вижу решетку. Догадываюсь, что я сижу в камере. Боковым зрением, замечаю, как он открывает железную дверь и щелкает выключателем. Яркий свет заставляет зажмурить глаза. Я слышу женский стон, от чего распахиваю веки. Глаза слезятся от яркого раздражителя, но я смотрю перед собой. Я была права, я в камере, напротив, через решетку от меня еще одна камера. Там сидит девушка в черном, с завязанным ртом. По её ежику на голове, понимаю, что это одна из моей команды. Мое дыхание учащается. Хочу крикнуть ей, но не могу вспомнить ее имя. - Они что-то сделали тебе? - вырывается у меня. Руки изгоя снова касаются спинки моего стула, втесняя пальцы между моими лопатками и железом. Он двигает стул еще ближе к решётке, я почти коленями касаюсь ее. Брыкаюсь и он тут же выдергивает свои мерзкие пальцы. - Не хочу чтобы ты что-то пропустила, - выходит из моей камеры и, преодолев два шага входит к другой бесстрашной. Она стонет, пытается что-то сказать, ерзает на стуле. Ублюдок скалится, смотрит сквозь железные решетки прямо на меня и со всей дури бьет ее в бок. Я знаю, что это. Он провоцирует меня. Показывает на наглядном примере, что меня ждет, если не расскажу ему все. Сжимаю кулаки ногтями впиваясь в ладонь. - А что ТЫ знаешь о Лидерах вашей фракции? - он говорит тихо с издевкой рядом с ее ухом. Девушка мычит от боли. Он снова бьет ее. - Не трогай ее! - срываюсь на крик. Девушка напротив склонилась к коленям. Ее спина быстро вздымается то вверх, то вниз. Хриплый, рваный воздух выходит из ее носа, почти сопя. - Прости, забыл тебе рот развязать. - тянет издевательски изгой. Он снимает с ее головы повязку, рукой надавливает на жевательные зубы, она раскрывает рот, он вынимает тряпку, бросая на пол, попутно вытирая руку о форму бесстрашной. Тряпка пропитана кровью. - Надеюсь ты помнишь мой вопрос, - он кружит вокруг нее как зверь. - Не хочу тратить буквы на такое ничтожество, как ты. Сильнее сжимаю кулаки. Кто здесь ничтожество, так это ты. Мразь! - О-она, - девушка шатая головой указывает на меня. В этот миг, мое сердце пропускает удар. Неужели она знает, что я Лидер? Где я так облажалась? Меня начинает трясти. - Она дочь одного из них. - лысая сверлит меня взглядом. Изгой меняется в лице. - Продолжай. Вряд ли наша дочка захочет похвастаться о своей родословной. Он встает рядом с ней, девушку пробирает дрожь, но она продолжает. - Она дочь Макса. Она приемная. - ее губы трясутся, кровь струится из уголка рта. - Работала с неофитами, вчера ее назначили нашим командиром. Больше я ничего не знаю! Вчера? Мы здесь уже сутки? Где Бесстрашные? - Ты уверена? - изгой встает напротив нее смотря сверху вниз. - Да. Честно. Это все, что я знаю. - она поднимает на него глаза. Ублюдок бьет ее вновь. Сменяя удар другим. К рукам добавляя ноги, рычит, шипит и бьет. - Хватит! Оставь ее! - завопила я, не узнавая свой осипший голос. Изгой тут же распрямился, он дышит спокойно, без отдышки. Сжимая и разжимая кровавые кулаки. Не теряю время и кричу ему: - Она сказала правду! Оставь ее. Она ничего не знает! - хрипя последним, что осталось от моего голоса. Он разворачивается и направляется ко мне в камеру, пока я неотрывно смотрю на то что он сделал.... Девушка так и сидела на том же месте, склонив голову в бок. Ее дыхание было размеренное, она потеряла сознание. Ее лысый череп окрасился бордовыми кляксами. Черная куртка блестела, отражая свет в крови, пропитанной ткани. Изгой бил ей по почкам, от чего у нее под стулом скопилась желтая лужа. Он приближается ко мне. Я выдыхаю через рот, затаив дыхание. Жду той же участи. Я ничего ему не скажу. Молюсь всем богам, чтобы он бил по голове, отправляя меня в темноту. Не хочу видеть даже его лицо. Смотрю перед собой в пол. - Давай все сначала? Мина? Ведь так? - он садится на корточки, напротив. - Меня зовут Эрик. Я не буду тебе рассказывать зачем ты здесь - это вряд ли тебе понадобится. Но мне нужна информация от тебя. - он кладет руку на мое колено, я ощущаю ее жар. - Ты ведь не хочешь чтобы я убил твоего подчиненного? У меня здесь много голодных парней, готовых растерзать эту лысую сучку, прямо у тебя на глазах. Смахиваю ногой его руку. Пытаюсь набрать слюну в сухом горле, но он тут же затыкает мне рот ладонью, она сухая и шершавая, дышу сквозь его пальцы. Пахнет кровью, меня начинает мутить. Он приближается к моему уху. - Лучше нам сотрудничать, Мина. Не обещаю, что сохраню жизнь твоему отцу, когда он придет за тобой, но я могу сделать так, что когда он переступит порог этой камеры, ты все еще будешь жива. Как только он говорит про отца, я кусаю его за пальцы, изгой вырывает руку и смеется мне прямо в лицо. - Ты же считаешь нас грязными, вонючими и никчемными, Мина? - он сгибает и разгибает пальцы. - Посмотрим, через сколько изгоев побывавших в тебе, ты сломаешься. - он отправляет меня в нокаут.

****

Я слышу чей-то стон, бегу по полю к женщине, лежавшей на траве. Стон становится все громче. Перед тем, как добежать до нее, я раскрываю глаза. События произошедшие за последнее время, доходят до меня с опозданием. Я вспоминаю все, как только вижу решетку камеры перед собой, и девушку напротив стонущую от боли. Я пытаюсь поднять руку, но режущая боль от наручников заставляет поморщится, вспомнив, что я скована. Она мотает головой из стороны в сторону. - Воды. Дайте мне воды. - это все, на что хватает у нее сил. Сглатываю сухой ком в горле, после напоминания о воде. Она замечает, что я очнулась. - Мина! Расскажи им все, что знаешь! Они отпустят нас! Он так сказал! Как только она замолкает появляется объект ее слов. На нем песочного цвета солдатского кроя штаны, те же ботинки и футболка цвета хаки, немного промокшая от капель дождя. Значит за стенкой улица. Его длинные руки обтянуты мощными мускулами. Я не замечаю на нем татуировок. Они могут скрыты под одеждой. Его волосы зачесаны назад, виски по бокам коротко острижены. Он выглядит не как изгой. Это бросает меня в ступор. Сзади него идет девушка ростом ничуть не уступающая изгою. На ней такая же форма. В ее руках черный термос. - Уже проснулись, - она заходит к лысой, а изгой ко мне. - Пить хочешь? Трясет перед лысой термосом. Поднося его к ней. - Не пей! - все что, я могу выкрикнуть. Но она жадно глотает жидкость из термоса, ее громкие глотки застревают в ушах. Девушка, которая держит термос, ухмыляется. На ее чистом лице ни единого изъяна. Чистая кожа, собранные в хвост темные волосы открывают вид на тонкую шею, на которой виднеется татуировка. «Она бывшая бесстрашная?» - проносится у меня в голове. Лысая судорожно глотает воздух, она выпила все до дна. Изгой рядом со мной давит усмешку. - Этой водой мы отмываем ноги. После его слов бесстрашная смотрит на девушку рядом с собой, видит, что та уже смеется от получившегося трюка. Лысую начинает мутить, короткие судороги накрывают ее тело. Она сгибается пополам, ее начинает рвать. Из нее выходит вся вода, которую она только что жадно пила. Она пытается высвободится. Брыкается, крутится на стуле. Я слышу, что она подавилась. Прерывистый кашель и попытки сделать вздох накрывают ее. Она корчится от боли. Нет! - Она задыхается! Помогите ей! - кричу я. Но оба изгоя даже с места не двигаются, девушка рядом с ней облокотилась на решетку и склонила голову. - Ублюдки! Она задохнется! - мой голос срывается на хрип. - Сама виновата, - произносит мужчина. Я уже не чувствую своих рук в железных наручниках. Пытаюсь их снять, но они лишь сильнее стягиваются на мне. Никогда не чувствовала себя такой бесполезной. Я сижу в паре метров от задыхающегося человека и ничего не могу поделать. - ЧТОБ ВЫ СДОХЛИ! - ору на них. Замечаю, что лысая запрокинула голову назад. Из ее рта идет пена в перемешку с рвотой. Она кашляет. Каждый раз, когда она хочет сделать вдох, ее легкие сильнее забиваются жидкостью. Я зажмуриваю глаза со всей силы. Я не могу на это смотреть. Я слышу последние ее прерывистые вдохи. Через несколько секунд она замолкает. Распахиваю глаза. Лысая склонилась. Из ее рта вытекает намешанная жидкость из желудка. Ее глаза застыли в ужасе. Я видела смерть. К ней невозможно привыкнуть. Она отвратительна. В любом своем проявлении. Я в каком-то бреду, ничего не вижу вокруг. Прибываю в шоке. Жду свою участь. Слышу, как изгой просит оставить его. Удаляющиеся шаги и хлопнувшая дверь говорит о том, что женщина ушла. - Какая прелесть. ТЫ, которая убивала своими руками столько людей, так резко относишься к смерти какой-то лысой девки из своей команды. Скажи, как ее звали? Как ее звали? Я даже не запомнила ее имени. Он замечает мое смятение. Тянет свою улыбку. - Ну вот, за что ты переживала? Она всего-то расходный материал. Тварь! - Это вы расходный материал! Вы все сдохнете! - из последних сил цежу я сквозь зубы. Его ровный смех разносится позади меня. - Ты считаешь изгоев грязными, не достойными жизни? - он ходит из стороны в сторону. - Я видел, как ты смотрела на тех детей. На твоем лице застыло негодование. Ты считаешь, что мы не достойны ничего, кроме крошек хлеба от Отречения? - обходит стул и встает напротив меня. Наши ноги касаются друг друга. - Я СПРОСИЛ ТЕБЯ! ДА?! - Да! Я считаю, что лучше умереть, чем стать изгоем. Вы нападаете на женщин и детей, насилуете их, убиваете. Вы готовы растерзать за шматок хлеба! Вы готовите покушения на Лидеров, вы воруете боеприпасы, - наконец поднимаю на него глаза. - Вы не достойны Ни-че-го! - Почему тогда ты сидишь передо мной вся в моче и грязная, Мина? Я бегло начинаю осматривать его. - Вы украли одежду, - все что могу я ответить. - И помылись в той воде, которой напоили ее? - он обернулся. - Вода была чистая. После его слов меня словно парализовало. - Это фарс, но это того стоило, - заявил он. Нас в детстве пугали, что если прикоснуться к изгою, то можно схлопотать букет болезней. Мы боялись их больше бездомных собак. И конечно же, такая реакция бесстрашной вызвана защитным механизмом, который вбивали в нас с малых лет. - Ты больной ублюдок! - Кто остальные Лидеры? - Можешь меня сразу убить, я ничего не скажу, - он дает мне договорить и бьет в живот. Спазм боли скручивает живот в клубок из колючей проволоки, шипы которой режут внутренности, доставляя дикую боль. - Имена! - бьет еще раз изгой. Я отключилась после третьего раза, когда изгой ударил меня коленом по лицу. Лучше бы я умерла. Я не знаю сколько я просидела в отключке. Я не чувствую рук и ног. Все затекло, а боль волнами переливается в венах. Забившаяся кровь в носу мешает дышать, рот сводит в судорогах, глаза не открываются из-за отеков и гематом. - «Что ты сделал?» Кто это? - «Что ты с ней сделал?» Я в бреду слышу, как дверь в мою камеру отпирается. Чувствую чьи-то руки на своем лице. Они почти не касаются, нежные. - «Ключи от наручников!» Голос до боли знакомый... - «Эрик! Дай мне ключи!» И это имя я где-то слышала. Я очнулась? Пытаюсь разлепить глаза со всей силы, но вижу смазанную картинку. - Мина! - Фор? - без сил отвечаю ему. Бесстрашные пришли за мной. Фор нашел меня! Пытаюсь что-то сказать, но получается одно мычание. Мои руки падают по бокам, когда с меня снимают оковы. Пытаюсь встать, но падаю, меня ловят руки, оседаю на пол. - Мина, я здесь. Все хорошо! - он гладит меня по лицу, по волосам. Набираюсь сил и разлепляю глаза. Я лежу на полу, передо мной на коленях сидит Фор. Я улыбаюсь ему. Может я умерла? Пытаюсь осмотреться, мой взгляд встречается с НИМ. Он стоит позади Фора. Нет! Нет! Нет! - Фор! Он сзади! Обернись! Я чувствую, как Фор крепче сжимает мои плечи. Желваки на его челюстях ходят ходуном. Он не делает ничего. Я пытаюсь выхватить у него пистолет, но его рука останавливает меня. Что ты делаешь?! Я поднимаю глаза на Фора. Изгой подходит к нам. Фор не оборачивается, когда изгой кладет руку к нему на плечо. - Жизнь - это череда выборов. Тщательно продумай свой следущий ход, - изгой цитирует слова Фора. Сердце останавливается. Внутри меня воронка неопознанных эмоций. Слезы обжигающе холодно начинают катиться из глаз, после слов Фора: - Да, брат...