Звёздное Время

Квай-Гон Джинн был под большим впечатлением от способностей мальчиков. Оба представляли огромный интерес для него и ордена. Но хуже всего то, что Хроноса в ордене не ждали. Запредельные способности и полное отсутствие мидихлориан – это что-то из разряда невозможного. Квай-Гон был как минимум заинтересован в близнецах. Меньше всего ему нравилось разлучать семьи, а в том, что их попытаются разлучить – он не сомневался. Хронос был опасен для всех, с трудом Квай-Гон представлял, как такой самостоятельный и очень агрессивный мальчик сможет стать юнлингом или джедаем вообще. В древнем ордене ему бы были рады как родному, но сейчас… Совет больше интересовала философия, пространные рассуждения о добре и зле, поэтому мальчика могли сходу завернуть из ордена. И что тогда произойдёт с галактикой – ему даже думать было страшно, потому что Хронос был опасен. Квай-Гон связался со своим учеником и сел медитировать. * * * – Может быть это? – я достал из шкафчика пушку. – Определённо нет, – Квай-Гон был настроен решительно. – Ну хотя бы это? – показал пистолетик. – Хронос, оружие в храме джедаев запрещено. Всё, кроме световых мечей. – Да ладно тебе, ты не хуже меня знаешь, что дезинтегратор – это полный абздец любому джедаю. – Дезинтеграторы запрещены в республике! – Кстати, именно поэтому и запрещены. – Мне нет дела до твоего увлечения, но не подставляйся перед орденом. Зачем тебе вообще столько оружия? – Джинн осмотрел мою комнату. На стенах висели раритетные образцы оружия, – и что это за…? – А, это. Один из первых бластеров. Бесконечная Империя Раката. Этот бластер, судя по виду, принадлежал высокопоставленному члену касты воинов, – я взял со стены бластер, похожий на винтовку с уродливыми чёрными коробочками сбоку и деревянным цевьём, украшенным необычными узорами и символами, – до наших дней не дошло иных ракатанских ручных бластеров такого типа. Судя по всему, это что-то вроде статусного или церемониального оружия, вроде винтовок сенатской стражи. Квай-Гон задумчиво почесал висок и спросил: – Ты хоть представляешь, сколько она стоит? – Около миллиарда. По крайней мере, серийный бластер Раката был продан на аукционе Корусанта за пятьсот миллионов – солдатская модель. А это – намного более редкая штука. – Откуда оно у тебя? – Нашёл в песках. Татуин некогда принадлежал Раката, после падения империи в недрах планеты осталось много ценных образцов их технологий. Иногда я на них натыкался и доставал для изучения. Мало кто знает, но практически все технологии республики основаны на технологиях Раката. Бластеры, гиперприводы, реакторы, дроиды, даже световые мечи джедаев. О, кстати, – я повернулся и достал из сумки кое-что, – вот, посмотри. Редкая штука. Квай-Гон склонил голову набок: – Световой меч? – Бери выше. Силовой меч Раката. Редкое оружие касты воинов, очень ценное. Их сохранилось всего несколько штук. Прообраз джедайского меча. Питается энергией тёмной стороны… по крайней мере, так написано в инструкции. – Да? Значит, мы не сможем его включить? – Почему же? Вся соль в том, что Раката работали только с тёмной стороной, поэтому их кристаллы не способны работать нормально. Опасны, нестабильны и требуют постоянной подпитки. С другой стороны – им не нужно электричество, в них почти нет никакой электроники – лишь сеть фокусирующих кристаллов. Я немного переделал кристалл и он работает на светлой стороне и не такой строптивый. Держи, – протянул джедаю меч. Квай-Гон активировал клинок, он мгновенно вырос из рукояти. Метровый клиновидный клинок оранжевого цвета. Джедай поводил мечом, вызывая непривычный звук – вместо гудения светового меча тут был скорее приглушённый звук электрической дуги. Потрескивание и гудение. Квай-Гон выключил меч и вернул его мне: – Я не спрашиваю, откуда он у тебя – зачем он тебе? – Ну… я люблю собирать всякие штуки. Создавать и конечно же коллекционировать. Особенно оружие, считай это моей маленькой слабостью. Интересно ведь, разве нет? Этим клинком сражались во времена ордена дже’дайи, теперь он в твоих руках. – Им сражались враги ордена. Впрочем, ты прав, такие экземпляры стоят внимания, хотя бы как редкость. – Редкость? Да это звезда любой коллекции оружия. Вообще, из дореспубликанских времён сохранилось очень мало всего. Квай-Гон спросил: – Почему ты не продаёшь ненужные части коллекции? Я думал, рабам на Татуине всегда нужны деньги… – Квай-Гон, может ты давно не видел рабов, но обычно у них нет ни нормальной одежды, ни собственных лендспидеров. Вообще. Конечно, я не могу переехать отсюда, но в Мос-Эспа почти все ментально обработаны мной. Уотто нашу семью считает почти что родственниками, торговцы в магазинах всегда рады. – И тебя побаиваются контрабандисты. И пираты… – Это не результат моих техник. Просто когда-то шайка мандалорцев устроила бойню в кафе, где я ужинал. Хотели захватить какого-то твилека живьём. Джедай вопросительно посмотрел на меня. – Перебил всех. И твилека и мандалорцев, голыми руками шеи посворачивал. Мало того, что убили несколько неплохих обывателей, так ещё испортили мне ужин после долгой тренировки, – нехотя ответил я, – мандалорцы это не хрен собачий. У парней заклинило на почве собственной крутости, все в бескаре с головы до пят, пушками машут и понты безостановочно льются. На местных это произвело впечатление. С тех пор меня в Мос-Эспа стараются обходить стороной. Некоторые новички не знают и нарываются, долго не живут. Возвращаясь к твоему вопросу, – прервал я возможные недовольства, – я всё-таки продаю часть своей коллекции. Три года торгую кораблями вроде того линкора, оружием. Нанял несколько мандалорцев, они наняли юридических представителей в республике, через сеть посредников я продаю иногда ценные коллекционные предметы. К примеру, пистолеты DC-2 ушли по сто тысяч за штуку. Лазерные винтовки «L-85» по двадцать тысяч. Фрегат раннереспубликанской эпохи «Ивас-Сонн» за триста миллионов. – Ничего себе, – Квай-Гон оказался шокирован, – но откуда они у тебя? – Оттуда же, откуда линкор Кэл, сам видел, как я его достал и починил. Кстати, республиканский «Кэл» спросом не пользуется, но его можно продать примерно за Пять миллионов. Для линкора это смехотворная цена. Кумарийский Кэл стоит в сто раз больше. Самым дорогим лотом, который я продал, был не линкор, а информация. Видеозапись штурма Татуина. – Штурма? – Квай-Гон сел на край топчана Эни, – я думал, Татуин не представляет интереса… – Ты прав. Двадцать пять тысячелетий назад Татуин был зелёной и процветающей планетой с собственной разумной расой, зелёными лесами и морями… Но потом на Татуине вспыхнуло восстание рабов, которые перебили своих хозяев. Раката вернули планету, но там подключился «Альянс Освобождения», они отбили планету, на которой были разрушены все системы планетарной обороны. Раката в отместку и назидание бомбардировали Татуин, превратив планету в безжизненную пустыню. До наших дней не дошло практически никакой информации о тех временах. Никто ничего не знал о Альянсе Освобождения, обществе Раката и его структуре… только общую информацию. Я восстановил центральный компьютер системы планетарной обороны альянса, в нём хранилось много информации. Секреты, устаревшие на двадцать пять тысячелетий, чертежи, рабочая переписка, видеозаписи системы видеонаблюдения. Обычные двухмерные записи, а не как сейчас. Купить всё одним куском никто не смог, поэтому я разделил инфу на фрагменты и продал их крупным музеям, коллекционерам и просто любителям старины с большими деньгами. Как-никак это уникальная историческая информация, она оказалась дороже, чем куски металла. Фрагменты я отдал по миллиарду за штуку. – Я и не знал, что археология – такой прибыльный бизнес. – Только если ты можешь восстановить найденный экземпляр до первозданного состояния. Цена зависит от потрёпанности. Тот компьютер я нашёл в состоянии полуистлевших кусочков материи, давно уже рассыпающийся от старости. Чтобы вернуть не только первозданный вид, но и восстановить информацию, у меня ушло много трудов. Разговоры о археологии заняли у нас целый вечер. Квай-Гон был готов слушать, а я – любитель копать, был готов бесконечно разговаривать. Что поделать, у меня есть своя слабость, и эта слабость – коллекционирование. Да, я накопал много редких экземпляров, копнув глубже, чем обычно. Вытащив на свет божий следы давно забытых эпох. Квай-Гон был удивлён, узнав, что практически все заработанные с продажи деньги я пустил на покупку интересных элементов коллекции. Зачастую я покупал лоты в убитом состоянии и восстанавливал их до первозданного с помощью силы времени или ремонтного заклинания. На это у меня уходили практически все деньги – и так как не все лоты я продавал дальше с прибылью, то баланс сделок зачастую был отрицательным. Я покупал вещь за миллионы и миллиарды кредитов – с помощью серой зоны легко могу отличить подделку от оригинала. Коллекция была собрана в моей сумке, там девять тысяч экземпляров, о каждом из которых я могу рассказать интересную историю. Да, я мог себе позволить потратить «Время» на сбор коллекции и информации… Поэтому для покупателей я был просто неиссякаемым источником древностей. В итоге всех моих финансовых манипуляций – в кармане у меня стало пусто, даже пустее, чем изначально было. И я занялся созданием с помощью трансмутации Ауродия – драгоценного металла в галактике. Ауродий – местный аналог золота и основная валюта во внешнем кольце. Из него чеканились пеггаты – монеты внешнего кольца. В одном пеггате было шестьдесят четыре вупиупи – основной разменной монетки, вупиупи тоже были с добавлением ауродия. Сорок килограмм ауродия стоили три миллиарда кредитов, поэтому с деньгами у меня было не шатко не валко. Они были и мне приходилось постоянно трансмутировать слитки, чтобы расплатиться с крупными коллекционерами. О такой проблеме как деньги я забыл практически сразу, как только научился трансмутации, так что тут даже упоминать не стоит, захочу – хоть целую гору ауродия себе трансмутирую. Джедаю этого я, понятное дело, не сказал. Мы закончили уже почти ночью, Квай-Гон ушёл вместе с остальными на свой корабль, зато пришёл Энакин и тут же завалился спать… * * * Нубиан… Королевский корабль. Он был неплох, я поднялся на борт и поздоровался со всеми местными. Меня встречал большой негр в кожаной одежде и несколько его помощников. Специфическая компания. Панака, как он представился, проводил меня к повреждённому гиперприводу и глаз не сводил, когда я взялся ремонтировать. Применил заклинание ремонта – пришлось добавить кое-каких химических элементов, набросать на гипердрайв металлической стружки перед тем, как кастовать репаро. И… сработало. Энергия вырвалась из моих рук и началось – дыра в обмотках гипердрайва зарастала на глазах. Через пару секунд всё было кончено, гипердвигатель приобрёл изначальную целостность. Панака и его замы даже рот приоткрыл, удивлённо глядя на такое проявление великой силы. Я отряхнул руки и улыбнулся ему: – Ну вот, а вы боялись. – Парень, это что такое было? – Сила, она везде, – хмыкнул я, – нужно только чуть-чуть её подтолкнуть. Где у вас танки с водой? – Пойдём за мной. Панака привёл меня в техническое помещение. Маленькая комнатушка, в которой было несколько труб, вентилей и крышка. Я открутил крышку, приставил к горловине свою фляжку и начал сброс воды, следя за показаниями индикатора. На индикаторе в виде вертикальной полоски показывался уровень воды, он был восстановлен до девяноста процентов. Стопроцентный загруз нежелателен – это мы уже проверяли, могут быть траблы в системе водоснабжения. Поэтому корабли обычно заправляли водой «полностью», а стопроцентно – это «под крышку». Не знаю, почему так, видимо, есть какой-то смысл оставлять в баке подушку из воздуха. Который, к слову, быстро заменяется специальным инертным газом, не поддерживающем окисление. Обычно это просто воздух с изъятым кислородом. Включив водоподготовку специальным переключателем, я повесил фляжку на пояс и завинтил крышку бака. Повернулся к негру, достав из кармана горсть монет и протянув ему: – Держи. – Что это? – он взял монеты. – Деньги. Перепаркуй корабль в космопорт, там мы закончим с пополнением запасов. Процесс занял у нас всего пять минут. Я прошёл вместе с негром по кораблю, пилоты наконец-то запарковали нубиан в приличное место, после чего мы с негром вышли из корабля. Нам навстречу уже шли представители космопорта. Увидев меня, вздрогнули. – Стоянка – один пеггат в день, – сказал мужик. – Держи, – я протянул ему пять пеггат, – эти джентльмены ещё постоят тут. * * * Процессия двигалась к гоночному треку. Сперва летел Энакин на своём каре, не тратя зазря ресурс движков, дальше – я на лендспидере. Квай-Гон и Падме устроились на задних сидениях, а мама рядом со мной. Джа-Джа сидел на каре Энакина и уши его развевались на ветру как флюгеры. Мы прилетели к гоночному треку вовремя – уже собирали участников. Джа-Джа спрыгнул с кара и чуть не попал под лендспидер, пришлось вильнуть. Оставив лендспидер без присмотра у большого ангара, в котором собирались участники и их команды, мы пошли молча. В углу ангара сидел Себульба – фаворит будущих гонок. Даг, очень наглый и злобный Даг. Когда я приблизился, он даже голову не повернул. – Себульба, – я подошёл ближе, – если увижу, что ты пытаешься навредить моему брату, особенно до заезда, я с тебя шкуру живьём спущу и сделаю из черепушки пепельницу. – Не угрожай мне, угрожалка не отросла, мелкий! – нагло ответил он. – Да? – я протянул руку и схватил телекинезом Себульбу за шею, подняв над землёй. Он замахал во все стороны своими ручонками и ножищами, которыми обычно пользовался вместо рук. Встряхнул Себульбу: – Не бойся, ты даже ничего не почувствуешь. Тут ко мне как назло подошёл Квай-Гон и остановил: – Хронос, что ты делаешь? – Делаю внушение нашему самому борзому участнику, – я отпустил Себульбу и он рухнул на свой пуфик, на котором сидел, – без этого никак. * * * * Заезд Энакина начался с моей ставки. Самым крупным тотализатором заведовал Джабба и его люди. Я притащил с собой мешок денег, выложив его на стол. – Всё на победу Энакина Скайуокера. Мужик, который принимал ставки, присвистнул: – А ты рисковый парень. Хронос, верно? Не боишься проиграть? – Ничего, какая же гонка без тотализатора? – Ну смотри, – хмыкнул принимающий ставки, – подожди… Он пересчитал монеты, вывалив их на весы-сканер. Тридцать тысяч пеггатов, ставка принята, – отпечатал и протянул мне талончик, – похоже, твоя ставка вторая после Джаббы на Себульбу. – Думаю, джабба будет разочарован проигрышем, – я взял талончик. – Хех, ты так веришь в брата? – Ещё бы, мы гоняли с ним на каре так, что себульба и рядом не стоял. Я мог бы описать систему ставок и коэфициентов, но вникать в эту хрень нет никакого желания. Просто чем выше участник в списке, тем меньше будет выигрыш. Список возглавлял себульба – на него ставили один к один и одна десятая. Для новичков, не имеющих опыт в гонках на карах обычный коэфициент один к трём, за свои тридцать я получу девяносто тысяч пеггатов, а это – целое, мать его, состояние. Пеггат равнялся примерно пятидесяти кредитам. Итого – выигрыш составит четыре с половиной миллиона кредитов. Мы все вместе вышли на специальный подъёмный балкон, купленный за хорошие бабки, между прочим. Падме волновалась за Эни, я – не так уж. Энакин сильный, плюс моя магия защитит его если что. И… Началось!