Первый правильный день

— Пожар! Сверкали искры, вокруг опадал пепел, листья желтели и засыхали. Огонь? Нет, это совсем не то, что было. Земля буквально раскалывалась под ногами. Однако все только и кричали «пожар». Как будто бы опасность и не была столь велика. Просто никто не мог сказать, что что-то серьезное приближалось, потому что такая информация забрала бы намного больше жизней. Существа, обитавшие здесь, были не такие, как люди. Главное отличие — эмоции. Этим и определялась жизнь, ведь если кто-то потревожил бы ребенка раньше времени, то тот бы сошел с ума. Ни в коем случае нельзя было говорить что-то про смерть, разлуку и подобные вещи. Даже само понятие «ребенок» воспринималось иначе. И тридцатилетнего можно было так назвать. А срок жизни основывался просто на везении. Обычно тех, кто мог прожить долгие годы, называли нормальными, ведь это и было основное население. Но существовали и другие, которым было не суждено добиться ничего. Корабли уже были готовы, потихоньку все начинали подниматься на борт, стараясь не посеять панику среди детей. — Эй, — крикнул мужчина с ярко-желтыми глазами, — ты не видел Чису? — А… забудь об этом, тебе нужно найти свою дочь. Думаю, они были где-то рядом, попробуй поискать в доме Фитров, — ответил ему молодой парень с такими же глазами. — Нет, не может быть. У меня больше никого нет. — Дочь, — повторил парень. — Я понимаю, что можно считать и так, но хотя бы попробуй найти ее, не думаю, что кто-то другой станет ее искать, верно? — Верно. Мужчина поправил свой темный плащ и пошел вниз по каменной тропинке. Дом Фитров находился довольно близко, поэтому даже сейчас можно было не спешить. На обороте мужик зашел в сад, весь черный от сожженных цветов, а затем, убирая от лица ветки, падавшие с деревьев, направился в дом. Здесь было абсолютно пусто, так как обитатели этой улицы отчаянно спешили к кораблю. Никому не было важно, если бы что-то случилось с их домом. Поэтому мужчина легко пробил, так сказать, картонную стену, чтобы не идти слишком долгим путем. Никто здесь и не нуждался в охране своего жилища, ведь поселение хорошо знало каждого. Впереди показался еще один дом, не сильно отличавшийся от предыдущего: тот же хрупкий материал, тот же желтый цвет, однако оба строения хорошо потемнели от огня и теперь точно выглядели один в один, будто повреждения тоже совпадали. Мужчина шел дальше, смотря куда-то вниз и мотая головой в разные стороны. Периодически он открывал рот, тяжело вздыхая. Но прямо перед входом он поднял свои глаза вверх и оглядел каждое окно. Во всех них не было стекол, не считая небольшие остатки по краям. Внезапно перед дверью земля стала раздвигаться в разные стороны. Однако гость быстро переступил через порог, опять опустив свой взгляд вниз. — Папа? Из обломков показалось темное от пыли лицо с наполовину светлыми волосами. — Почему-то все стали кричать. Это немного пугает. Но, мне кажется, что они ушли, просто уже долго никого нет, — с улыбкой проговорила маленькая девочка, быстро вылезая из-под стола. — Нам нужно идти… — начал мужчина. — Мама спит на улице. Я видела ее, она не просыпается. Думаю, она сильно устала за сегодня. Нам следует разбудить ее, — в том же тоне говорила девочка. — Не волнуйся, она просто уснула, — улыбнулся мужчина и прикрыл глаза, устремив их вбок, — мы скоро вернемся за ней. Он старался держать свой голос нормальным, однако его глаза сильно и быстро сжимались, а уголки губ постоянно дергались в разные стороны. — Куда мы идем? — Мы на время уйдем отсюда… — Что-то случилось? — Это просто небольшое путешествие… Девочка улыбнулась еще шире и выбежала из дома. Отец догнал ее и взял за руку. Теперь они направлялись в сторону кораблей, которые были готовы перенести их в безопасное место. В воздухе все еще летал пепел, а в земле периодически образовывались дыры. Скоро эта планета должна была окончательно покрыться увечьями, а потом совсем иссякнуть. — Когда мы вернемся за мамой? — спросила девочка, широко открыв свои серые бездушные глаза. — Пока не знаю, но не волнуйся об этом, — проговорил мужчина, пытаясь улыбнуться и не вздыхать, однако его лицо сильно дернулось. Девочка не расценивала это как плохой знак, она была уверена, что ее отец просто устал. Они вместе поднялись на корабль, где им в первую очередь выделили места. Там мужчина почти сразу уснул, а его дочь бегала к каждому окну, пытаясь высмотреть, что творится на улице. С ее лица не спадала улыбка, хотя вокруг никого и не было. Возможно, люди могли бы подумать, что она спятила, ведь ее планета, ее мир разрушался, однако ей было ничуть не грустно, ведь она не понимала, что происходило вокруг, может быть даже и никогда не поняла бы. Но она не единственная, это особенность этих существ — хишифов.

***

Хишифы — особенный народ, чья жизнь зависит только от удачи, которую можно определить по глазам. На самом деле никто и не волнуется о том, каким родится ребенок хишифа, ведь процент неудачи слишком мал, чтоб воспринимать его всерьез. Однако каждому может не повезти. — Привет, друг, — проговорила девочка, протягивая руку человеку, лежавшему на земле. Они находились на высоком холме, где снизу можно было увидеть множество деревьев, освещенных луной. — Привет, я Майкл, — он открыл глаза, но не спешил вставать. — Привет, Майкл. — Ты новоприбывшая с Экемна? — Да, а ты с Земли? — девочка наклонила свою голову вбок и пристально вгляделась в парня. — Как видишь, — парень сел на траву, подняв глаза к звездам, — много слышал о вас. — Что именно? — на лице девочки засверкала улыбка. — Не то, что бы ты хотела. — А что бы я хотела? — Ваше поселение сейчас прибыло на Землю, думаю, вы задержитесь здесь на какое-то время. — Да, отец говорил об этом. Многие здесь еще дети, хотя некоторым уже за тридцать, но не стоит воспринимать их как взрослых, это опасно. Мальчик прикрыл свои глаза, в то же время закатив их, и медленно проговорил: — Что думаешь по поводу Земли? — У вас тут довольно странный мир. По-моему, здесь слишком тихо. А еще… люди, да? Они совершенно другие. Никто не светится, как у нас, — попыталась ответить девочка, ее речь звучала точно как по команде. — Светится? — парень все же попытался сесть, опираясь руками о землю. — Здесь все выглядят как я, просто взгляни. У наших… глаза так сверкают, но… я единственная, — она на мгновение замолчала, а потом с неким презрением прибавила, — наверно… у кого они тусклые. Но здесь у вас все такие. — Мы другие. — Темные. Внутри и снаружи, как я вижу. Парень пожал плечами и внимательно посмотрел на девочку. Глаза у нее действительно не были такими яркими, как у хишифов, однако само ее тело светилось. Зрачки землянина расширились, он не отводил взгляда от гостьи. — Сколько тебе лет? — спросил он, каждая его фраза приобрела один тон, такой, будто он с отстраненностью отчеканивает каждый слог. — Пятнадцать. Люди думают, что хишифы живут значительно больше, чем они, отчасти это правда. Однако кто-то проживает всего лет тридцать. — Думаю, ты особенная. — Иногда я тоже так думаю. Я не похожа на них и часто хожу одна, потому что никто не собирается со мной играть, да и общаться, в целом — Они просто бояться. — Бояться чего? Ее. Она другая. А что с ней не так? — Может быть, что в их глазах погаснет свет? Прямо как твой. Парень отвернулся от девочки, его глаза становились влажными, а рот постоянно дергался. Возможно, его слова могли показаться обидными, но она ведь не понимала совершенно ничего и даже не старалась понять. Ее семья никогда не волновалась о ней, но она ведь думала иначе. Так, будто это полноценная семья с любящими родителями. И единственной любимой дочкой. Ее детство продлится двадцать девять лет, это на год меньше чем, у остальных, но ее жизнь от этого лучше не станет. Резкий порыв ветра заглушил тишину. Листья поднялись в воздух и закружились вокруг детей, а девочка легко вздохнула, так, будто действительно начала осознавать всю тяжесть своего существования. Почему нет? Она осторожно и медленно подошла к мальчику, присев рядом с ним. Но он даже не повернул голову в ее сторону, его взгляд был устремлен далеко вниз. Глаза как будто сами постоянно закрывались, а он водил ими из стороны в сторону. На его теле стали появляться небольшие капли пота. Потому что она проживет всего тридцать лет. Девочка придвинулась еще ближе и протянула свою руку к голове парня, однако она не спешила дотрагиваться до него. Всего лишь год? Один разумный год? Только год или полное безведенье. «Мне надо поговорить с ней, — пронеслось в мыслях ребенка, — она не должна перенести все это за один раз». — Послушай… — начал он, но гостья была рада продолжить. — Я слушаю. — Это… у тебя есть интересы? Лучше не задавать слишком много вопросов. За всю жизнь девочка никогда не чувствовала такого, тогда ее глаза совсем потускнели. Снова подул ветер, подхватив ее волосы. Она сжала руки, пытаясь сделать это так сильно, как она только могла, а на лбу появилось много складок. Парень почувствовал ее смятение и все же посмотрел в ее сторону. Теперь уже она не обращала никакого внимания на него. — А что такое интересы? — вдруг спросила девочка, буквально произнося каждое слово по слогам, как это делал он. Теперь уже парню стало не по себе. Почему нет? Довольно странно, да? Просто подумай об этом. — Ну… это то, что тебе нравится делать, — с надеждой, что она поймет все правильно, произнес мальчик. Его дыхание стало слишком частым, а пот потек еще сильнее. Землянин резко повернул свою голову назад, его брови начали сильно трястись, а глаза наполнялись слезами. Он уже не ждал никакого ответа, даже надеялся, что она больше ничего не скажет, а просто уйдет. Но гостья не уходила. Она оторвала свой взгляд от травы и посмотрела на парня. — Извини, кажется, у меня их просто нет, — наконец ответила она, стараясь заглушить свой голос. Он резко повернулся к ней. — Не волнуйся, я могу рассказать и про свои интересы, как пример, — проговорил он, а на его лице появилась улыбка, полная сочувствия. Девочка тоже постаралась улыбнуться. Она придвинулась еще ближе, широко распахнув глаза. — Сейчас мы… я и мои друзья… — пробубнил парень, не привыкший разговаривать слишком долго, тем более с незнакомцами, — работаем над кое-чем. В общем, это… очень забавная вещь. Думаю, это и есть один из моих интересов. Это… я покажу тебе потом. «Надо сказать что-то еще, она же не понимает, о чем я», — проносилось в голове парня, который вдруг выпрямился и начал продолжать свою речь уже не с такими запинками. — Это… корабль. Мы думаем о путешествии, у нас есть небольшая команда. Пока что мы не закончили его, да там и половины даже не построено, однако сама работа очень увлекательная. Меня сильно занимает строительство, а если еще и подумать о том, что мы будем делать в будущем, то это действительно заставляет меня радоваться. Девочка с большой внимательностью слушала его речь. Она даже успела лечь на траву, поставив свой подбородок на вытянутые руки. Парень сначала и не заметил этого, но после увиденного, он отвел глаза немного в сторону и опять улыбнулся. Мир как будто застыл вокруг этих двоих. Девочка, уже сидя, долго переваривала всю информацию, которую получила за сегодняшнюю ночь. Даже новое слово «интерес» крепко отложилось в ее голове. Ее улыбка не спадала с лица, однако в ней была не только радость. — Возьмешь меня с собой? — А? — парень с недоумением посмотрел на гостью. — Я тоже хочу строить корабли вместе с вами. — С-с… чего такая решимость? Лучше не говорить слишком много. — Я хочу снова вернуться домой. Снова увидеть маму. Повисла тишина, хотя, если бы это был фильм, то на заднем плане слышался бы звук флейты. Парень поднялся на ноги, из его глаз резко полились слезы, однако его лицо ничуть не менялось: никаких морщин, нервов — просто слезы. Он посмотрел на девочку, которая также смотрела на него. Она тоже плакала. Из-за этого его глаза сузились, а слезы полились быстрее, ведь он не понимал, почему именно ей грустно. Она не знает то, что знает он. Она не знает то, что знают все. Ее не должно было ничего волновать. Но этот взгляд, застывший во времени, навек отложился в его памяти. — Правда или жизнь? — он смотрел куда-то вдаль или просто в пустоту. — Что? — Правда или жизнь? — прозвучало совсем тихо. Она никогда не узнает, чего хочет. — Прав… да… — Харра… это твое имя? Воцарилась тишина, будто парень до сих пор не был уверен в своем решении и его правильности. — У тебя больше нет ни мамы, ни дома. Словно капли дождя стали наигрывать мелодию музыкальной шкатулки. — Береги себя.