Wedding in pub

Иви Хэммонд никогда не опаздывала. Порой она могла позволить себе кокетливо задержаться перед свиданием, но это происходило ровно на пять минут. Ни больше, ни меньше. Это позволял этикет, а Иви всегда следовала этикету. Даже когда помогала закладывать бомбами вагончик метро, она всегда держала спину прямо, не сквернословила и пыталась сохранить спокойствие. И даже тогда, черт возьми, ей это удавалось лучше, чем сейчас! Она уже полчаса сидела в душном, прокуренном пабе и ждала. Ждать, это самое мерзкое и унизительное наказание для леди. А Иви Хэммонд, определенно леди, так ей говорила бабушка. Как же он любил рушить стереотипы, подумала Иви, сначала родился двух метровым лепреконом (ирония бьет через край, не так ли?), а теперь приглашает девушку на свидание в паб. Ох, Суини, лучше тебе не терять свою счастливую монетку, она тебе ой как пригодиться когда ты явишься. О том, что он придет она не беспокоилась, хотя стоило бы. Лепрекон не знал о манерах, мог опаздывать куда угодно и на сколько, но не придти все равно не мог. Особенно на свидание с Иви. У девушки уже началось, что-то похожее на нервный приступ, она желала сдернуть скатерть со столика и бежать домой, а потом высказать все проклятому ирландцу и не разговаривать с ним, желательно неделю, но на деле, сколько сможет. Он же сейчас наверняка в ближайшей конуре, где разливают водку и виски без ограничений за золотые, неровные кружочки с гербами мертвых стран. В этот момент к столику, абсолютно спокойно подошел он, с растрепанными рыжими волосами и не ровно обстриженной бородой. Как же хотелось послать его. Сейчас то ей бы никто не смог предъявить за манеры, в таких местах это еще считается приличным. Тут принято сразу бить по морде, ей, впрочем, и этого хотелось. Но, этикет, чтоб его, работал даже здесь. — Привет, любимая, — он посмотрел на Иви, которая сидела нахмурившись, скрестив руки на груди. — Выходи за меня. В пабе вдруг стало слишком шумно, чтобы расслышать хоть что-то. — Что ты сказал? — Будь моей женой. — Повторил он, чуть громче. — На колено вставать не буду, здесь полы грязные. У Иви распахнулись глаза и рот приоткрылся от удивления. Совсем не эстетично. Не подумайте, Хэммонд не настолько глупа чтобы верить случайно брошенным словам Бешеного, и вечно пьяного (это его второе имя, если кто не знал) Суини. Но что-то сильно так ойкнуло в сердце, и жар разлился по щекам и всему телу, и теперь жутко захотелось не сорвать скатерть и уйти, хлопнув дверью, а отпроситься в туалет и стыдливо сбежать с черного входа. Этот вариант показался Иви неожиданно хорошим, но всю ее будто пригвоздило к проклятой сидушке стула - не встать. — Глупая шутка, Суини. — Хоть когда-нибудь шутил так с тобою? — Фыркнул мужчина. Он упал на стул и отбросив картонку с меню, сразу потребовав пинту пива себе и своей невесте. Джентельмен, как пить дать. — Не спорю, за мной много грешков и шутеек, но хоть раз, даже в пьяном угаре я предлагал тебе такое? — Нет, в пьяном угаре ты блевал в мои цветы. — С непроницаемым лицом заметила девушка. Ее слова тонули в шуме голосов, лязга стекла, криков и смеха. Если бы не отвратительный запах и жуткая духота, Иви здесь даже понравилось бы. — Но замуж то не звал. Туше! Иви закатила глаза, вроде и так, а вроде и нет. — Ты опоздал. — Не переводи тему, милая. Ты будешь моей женой? Да или нет? Иви казалось, она даже начала задыхаться от такой наглости. Нет, не так о предложениях ей рассказывала бабушка. — Во-первых, — начала Иви, — предложения руки и сердца делают за бокалом вина, а не за кружкой пива… — Не советую, лапочка, вино у них здесь не из одуванчиков, а из дерьма. — Во-вторых, — не заметив колкости, продолжила она — в более менее романтичной обстановке, а не в старом пабе! — Винтажном, Иви, винтажном. — Даже если так. Здесь душно. — Ну, это можно исправить. Он галантно протянул девушке руку и вывел из-за стола, правда тут же отпустил ее. Пиво тоже требовало внимания. * * * Они вышли на веранду, прилежащую к пабу. Все столики были заняты, но стоило только Суини показаться в дверях, три места освободилось в миг. Видимо о том, что связываться с ним не стоит знает весь квартал. — Я выполнил твоя желание, жена, теперь ты довольна? Он подошел к самому чистому столику с видом на главную площадь, лето было в самом разгаре и от туристов не было отбоя. Они толпились, делали фотографии и просто гуляли. Летний зной уступил место вечерней прохладе и дышалось здесь совсем легко. Когда он отодвинул стул для нее, она просто стояла сжав кулаки и прожигая взглядом наглого ирландца. Весь этикет идет к чертям вместе с ним. Все идет к чертям вместе с ним. — Слушай, — Суини заметив как побагровело ее лицо от злости, поспешил успокоить свою «невесту», — я в курсе, что это неожиданно, но знай, тебе откроется дохуя возможностей, так что подумай об этом. — Возможностей?! — Хэммонд издала непонятный звук. Что-то между фырканьем и злобным рыком. — А сколько проблем? Ради всего святого, Суини, какой я, хотя бы, буду миссис? У тебя даже нет фамилии. Только прозвище. О, я представляю это, Бешеная Иви или Безумная Иви, даже не знаю, что лучше. Девушка все же присела, так как Суини просто стоял рядом, сжав спинку стула и ждал. — Вобщем то я тоже рискую детка, вдруг ты до сих пор в мировом розыске за терроризм? Гнев Иви мгновенно сменился на милость, она улыбнулась и отпила из кружки. Суини никогда не гнушался подшучивать над ней и ее прошлым. Раньше она представляла, что лишь одно упоминания Лондона будет ровно пытке. Она думала, что составит семью с человеком, который будет принимать ее раннюю, не совсем законную жизнь и молчать о ней. А лучше и вовсе не знать. Но лепрекон считал иначе. Он ворошил прошлое Иви с похабными шуточками и остротами. И, как ни странно, это помогало. Когда не замалчиваешь свои проблемы, а шутишь над ними, не воспринимаешь их всерьез. — И что же, мне придется оставлять для тебя угощение на подоконнике, чтобы ты не подал на развод? — Она редко оставалась в долгу. — Не жмоться Иви, — Суини развязно улыбнулся и опустошив первую пинту, заказал вторую. — Если будешь оставлять мне бутылку хорошего виски, клянусь, я буду лучшим мужем в галактике. — Ты же рассказывал что-то про миску молока и кусок хлеба? Хотя я все же сделаю это. Хочу увидеть как ты будешь лакать алкоголь из блюдечка. — Ты жестока, дорогая. Иви рассмеялась. Она любила Суини, хоть и приходилось мириться с его попойками. Впрочем они подходили друг другу. Пьяница и террористка. — Вот именно. — Девушка замолчала смотря через золотую призму своей, еще недопитой пинты. — Не боишься? Вдруг я убью тебя, приберу к рукам все твое золотишко и стану богатой вдовой? Суини рассмеялся. Это заявление позабавило его. — Нет, солнышко, только я могу доставать золото из воздуха, но возможно эта способность передастся нашим детям. Иви подняла на него откровенно испуганные глаза. О чем она ни когда не думала, но все равно боялась, так это дети. Она не будет хорошей матерью. О каком материнстве может идти речь, когда ты - псих-больная? Ребенок не может расти с матерью истеричкой, которая своего отражения боится. Суини смотрел на проезжающий мимо четырех-колесный велосипед. Из тех на которых катаются эти безмозглые парочки, считающие это забавным. Он всей душой пожелал, чтобы это дерьмо упало на первой же кочке. Как и следовало ожидать это случилось, чем очень развеселило зрителей. Суини отпил из, уже третей кружки, с ухмылкой наблюдая, как парень пытался поднять с земли и отряхнуть от пыли свою «герлфренд». Он так увлекся этим зрелищем, что и не заметил молчание своей спутницы. Мужчина хотел было предложить ей полюбоваться столь занятным действом, но обернувшись увидел побледневшую Иви, горку скомканных салфеток и широко распахнутые глаза. — Я боюсь. — Начала лепетать она — Я не хотела бы все время бояться, но… Не выходит. Иви чуть не плачет от собственного бессилия, от собственной жалости. И дело тут не только в детях. Само решение кажется ей непосильной ношей. Суини вздохнул, видит Святой Патрик, он не хотел довести ее до такого. Он сжимает ее руки, рвущие очередную салфетку, в своих, и старается говорить более ровным и ободряющим голосом. — Я знаю. Потому и хочу видеть тебя рядом. — он замолкает на какое-то время, собираясь с мыслями — У богов, лепреконов, фей и прочей херни, прожившей больше одной тысячи лет, есть особенность. Мы не замечаем времени. Пройдет год, и он будет для меня лишь часом. Потому я и должен знать где ты и как ты, даже если однажды мне придется уйти. Хэммонд усмехнулась. — В запой? — Не исключено. — Согласился лепрекон. — Иви я лишь хочу защитить тебя. — Но причем здесь брак?! — Девушка была в недоумении — Ты не можешь быть со мной без бумажки и кольца? — Могу. Но это необходимо, понимаешь? — Кому? Мне или тебе? — Среде. Он хочет этого. Этого Иви не ожидала, нет, она знала, что есть люди, которые возомнили о себе так много, что считают себя богами везде и даже если так оно и есть, но лезть в личную жизнь, подчиненных или нет, это слишком. Иви скривилась. — Да какое ему дело?! Тон ее был такой злой и раздосадованный одновременно. — Бедная, — лепрекон театрально вздохнул. — Неужели ты до сих пор не можешь привыкнуть к выкрутасам этого одноглазого обмудка? — Нет, Суини, серьезно. Какое ему до МЕНЯ дело? Зачем ему свадьба? — Иви послушай, — голос мужчины стал строже, весь смех ушел на задний план, теперь он явно пытался довести до нее что-то важное, — я не знаю всех планов этого мудилы. Но поверь мне, связываться с ним не стоит. Он что-то задумал, и клянусь, блять, Иисусами Христами, я счастлив что ни ты, ни я не знаем что именно. У него терки с Новыми богами, а они, как и любые другие боги, опасны, Иви. Он замолк и посмотрел на нее. Иви внимательно слушала, но взгляд ее не мог сфокусироваться на чем-то одном. Он блуждал по мостовой, столикам, людям. Заметив это, Суини окончательно понял, Иви провести не удастся. Потому нужно быть максимально честным. Он заговорил спокойным, но усталым голосом. — Просто сделай это. Ты угодишь Одину, и не разозлишь Новых. Они не тронут тебя. Не посмеют. Иви подняла на него взгляд. Теплые карие глаза смотрят внимательно, с мольбой и капельками разбитых надежд, скопившихся в уголках. Она долго смотрит, грустно улыбается и молчит. Затем откидывается на спинку стула. Порывистый вдох… — Ты меня любишь? — Выдох. Бешеный Суини не привык отвечать на такие вопросы. Да ему и не нужно вообще то. Он не любил публичного выражения чувств. Кроме агрессии, конечно. Он был этаким вечно пьяным балагуром, сумасбродным шутом, и рассказы о высоком с его уст звучат смешно и нелепо. Трусливый король мертвой страны. — Да мне три тысячи лет, женщина. — Фыркает Бешеный Суини. — Я никого не люблю. — Даже меня? Бешеный Суини поражается такой настойчивости. Нет, он сам несколько минут назад настаивал на свадьбе, но неужели Иви рассчитывает с ним на счастливую жизнь. Он то думал, что она сбежит, как только Среду отпустит. Придумать женить Безумного Суини на леди Хэммонд, может придти только вкрай обкуренному. Неловко, несмело, кивает, теряясь в собственном незнании. Он сам до конца не осознавая к чему это приведет. И этого кивка хватает, чтобы у Иви растаял ком в горле и камень свалился с души.