Механическое Сердце

      Пригород Лондона. Здесь, в небольшой деревушке, на самом её краю, живёт Грим, известный в нынешнее время биохимик, сделавший множество потрясающих открытий. В этом ему когда-то помогала его жена Маргарет, которая буквально три года назад скончалась из-за необъяснимой болезни. К сожалению, доктора так до сих пор и не установили причину смерти. Но не суть.       У Грима есть замечательный сын по имени Джек. Он умный, красивый на вид и учится в одном из престижнейших университетов Лондона. Этот человек всего добивается сам и не привык отступать. В общем, это — «Герой нашего времени», если так его можно назвать. Из-за учебы он редко навещает отца, но каждый год они празднуют Рождество вместе. И вот сегодня, в канун праздника, Джек с утра уже сидел в электричке с сумками покупок и подарком для отца. Это был, наверное, один из самых снежных и дней в этом году, хотя на небе светило яркое, холодное солнце. В общем, это был прекрасный день. Через пару часов молодой человек уже был в деревне и торопливо шёл к своему дому. Целый год не видеть родного для тебя человека — для Джека это была настоящая пытка.       Юноша никогда не церемонился. Он со всей силы пнул дверь так, что та открылась с грохотом, объявляя пришествие «героя». С крыши от такого сотрясения даже упал сугроб. — Отец! Я дома! — переступая порог, крикнул Джек, оглядывая родную обстановку отцовского гнезда. Шкафы из дорогого дерева, чайные сервизы, картины, красивые расшитые нитями ковры и большой камин, где полыхал алый огонь. Вот она, родная атмосфера дома, которой не хватало целый год в унылом Лондоне. — Отец? Ты где? Эй! — Джек медленно стал проходить в дом, попутно снимая тяжелую зимнюю одежду и, оглядываясь вокруг, искал отца. — Тут я. Не ожидал тебя так рано встретить, — из комнаты, которая находилась на втором этаже дома, вышел господин Грим с хмурым лицом, как будто его оторвали от работы или от чтения любимой книги, хотя кто его знает, что он делал в своей комнате.       Вход туда был всегда закрыт для Джека и гостей этого дома, туда могли входить только отец и мать. Но когда дверь этой запретной комнаты открывалась, оттуда доносился резкий запах сладкого эфира, который быстро распространялся по дому, но столь же быстро исчезал. — Прости, отец, — молодой человек от неловкости стал тереть затылок. — Просто решил приехать пораньше, чтобы сготовить праздничный ужин. — идя на кухню, громко говорил Джек. — Хорошо, до одиннадцати часов ночи я буду у себя, дом в твоём распоряжении, — без каких-либо эмоций сказал Грим, закрывая за собой дверь в комнату. — Спасибо, отец, — прошептал юноша, раскладывая пакеты с покупками.       «Он, как всегда, немногословен. Ну, такой у меня отец», — размышлял у себя в голове Джек, готовясь к приготовлению праздничного ужина.       Ах да, Джек умел очень хорошо и вкусно готовить, это был бы наверное идеальный муж, а вы как думаете? Для вас, наверное, странно это поведение господина Грима с Джеком? Без каких-либо эмоций, без жестов и знаков внимания, просто сухая речь после годового расставания. К этому молодой человек уже давно привык, его отец стал таким после смерти Маргарет, как будто его планы резко прервались, и он начал искать новый путь в своей жизни. Всё это прекрасно понимал наш с вами герой, поэтому старался не докучать отцу.       Близился рождественский вечер. На часах стрелки показали одиннадцать ночи. Праздничный стол был накрыт в этот раз роскошно: две бутылки красного и белого вина, изысканные блюда, а посередине стола находилась запеченная свинья в специальном соусе. Джек сидел за столом в домашней одежде и, как ребёнок, ждал, пока его отец выйдет из комнаты. И вот, дверь той самой запретной комнаты распахнулась, и на свет вышел Грим. Сегодня он был одет действительно празднично. Это черный смокинг на белоснежной рубашке, лакированные черные туфли, которые были начищены так, что в них можно было увидеть своё отражение. Складывалось ощущение, что ученый собирался больше на вручение Нобелевской премии, нежели на ужин с сыном. Он молча спустился по лестнице в гостиную и сел за стол. Ужин проходил в гробовой тишине, но обоих сидящих за столом это ничуть не смущало, были слышны даже глотки, когда кто-то пил вино. — Ай… — шепнул Джек, схватившись резко за сердце одной рукой. — Всё хорошо? — посмотрев на сына, полюбопытствовал Грим. — Да, всё хорошо, в последнее время такое часто бывает, — улыбаясь, продолжил подросток. — Ты к кардиологу обращался? Смотри, Джек, с сердцем шутки плохи, хотя, это твоё право — ходить или нет, — положив себе немного шпината на тарелку, проговорил отец.       Близился час Рождества. Ещё пять минут, и вот он, один из главных праздников всего мира — рождение Господа Бога.       Вдруг в глазах у Джека резко помутнело, он стал пошатываться и вдруг почувствовал ужасную колкую боль в сердце. Джек вскочил из-за стола и прижался к стене, рукой схватившись за грудь. Его дыхание участилось, и сам он почувствовал, как что-то внутри него стало перестраиваться. — Джек, всё хорошо? — господин Грим встал осторожно со стула и медленно подошёл к своему сыну, оглядывая его. — Отец… Мне… Мне больно! Отец! — молодой человек упал на пол, скрючившись и визжа от боли, как будто его живьём резали пополам, тело становилось тяжелее, а дышать просто не было сил. Только через крик удавалось сделать хоть небольшой глоток воздуха. Тем временем, Грим поднялся на второй этаж и открыл ту самую комнату. — Тебе больно? Что именно болит, мой маленький сын? — лицо Грима резко поменялось, он смотрел на сына, как на подопытного, которому вкололи раствор «быстрой смерти». — В-внутри, всё тяжело… Я не понимаю… Сердце, такое ощущение, что внутри меня масло… Отец… — изо рта Джека выскочил комок красно-коричневой крови, напоминающей смесь мазурки. Отец наклонился, пальцем провёл по этому пятну и потёр мазок пальцами, действительно, оно было маслянистым. — Получилось… Получилось! Сын! Я создал сверхчеловека! — глаза господина Грима стали широкими, он как будто вспыхнул от радости происходящего. Его дрожащие губы стали улыбаться в безумной радости. — Джек! Ты… Ты мой удачный эксперимент! Наконец… Мне и Маргарет удалось это сделать… Сверхчеловек создан! — он орал на скрючившегося от боли сына, как будто не замечая, что сейчас происходит вокруг.       Молодой человек чувствовал, как у него в теле появляются какие-то детали, шестерёнки, кровь смешивается с маслом, а тело становится тяжелым. Все это сопровождалось адскими болями и шумами в голове, тело его становилось как будто стальным изнутри, кости, органы… Всё. — Ты — биоядро! Ты первый из удавшихся экспериментов… Да… Первый. Ты, возможно, сейчас меня ненавидишь, хочешь убить, да? Но подумай сам, ты станешь основой для идеального мира, для пробуждения сверхчеловека. Таких, как ты, не надо будет лечить, тратить зарплаты на то, чтобы вы питались, на то, чтобы вы тратили это на «радости жизни», и таких сверхлюдей будет почти весь мир. Мир без нужды в еде, медикаментах, войнах, и других ужасных вещах. Да… Вещах этого мира… — Грим бродил по дому и размахивал руками, рассуждая вслух, пока его сын бился в конвульсиях и, так сказать, претерпевал превращение в сверхчеловека.       Кое-как, Джек поднялся на колени, пока из его рта, носа и глаз стекала рекой «новая» кровь. — Ты… Больная су… — Молчать, — в приказном тоне произнёс Грим и посмотрел на сына, прервав оскорбление в свою сторону.       Рот Джека непроизвольно закрылся, и он не мог его открыть, даже через всё своё желание. — Забыл сказать, за этот дар — быть новым сверхчеловеком, нужна плата. Небольшая, маленькая плата. Чувство собственной воли — это ненужная вещь для нового общества сверхлюдей, — он покосился на сына, подбежал и со всей силы пнул его в бок. — Представь, мой маленький сын. Мир, где большинство людей не имеют своей воли, не имеют своих желаний, не имеют своего собственного мнения! Им не нужно ничего объяснять, доказывать, они будут работать и выполнять то, что скажет им меньшинство. Прекрасный мир безвольного большинства и свободного в выборе меньшинства. Мир, где нет субкультур, люди как единый механизм. Сверхчеловек — это симбиоз машины и человека, то самое, к чему стремятся все. Ты чувствуешь, как лишаешься своей воли? Как в твоих органах появляются детали, это адски больно? Эксперимент 768. Ах да, ты же не можешь говорить! Биоядро готово… Почти…       Без одной минуты двенадцать. Джек стал биться головой о стену, его кожа то трескалась до появления мяса, то резко заживала. Весь пол был залит кровью сверхчеловека. Грим сидел за столом с бокалом белого вина, делая небольшие глотки и любуясь на удачный эксперимент.       Вдруг Джек резко остановился и сделал глубокий вдох. Его лёгкие были почти сожжены от едких испарений, которые образовались в его теле. Затем бездыханное тело героя просто упало на пол. — Не притворяйся, мой маленький сын. Встань, — тело Джека, как будто по приказу Бога, встало с пола, его шея со звонким хрустом металлических деталей наклонилась чуть вбок, его взгляд был пуст. Без воли, без желаний, без сознания и без всякого вопроса в голове. Новый сверхчеловек. — Эксперимент удался, — произнёс с томным наслаждением Грим. — Биоядро… Готово… Сын мой, собери мои вещи. Мы отправляемся просвещать людей о светлом будущем.       «Сверхчеловек — самая глупая чушь, которую я слышал когда-либо. Когда я нахожу листок бумаги, моя рука начинает писать, но я не думаю, что когда-нибудь, хоть кто-то прочтёт это… Весь мир, теперь весь мир погряз в бездне идиллии, а мой отец скончался около двадцати лет назад. Во мне ещё есть воля, есть желания, мне нужно…немного усилий… Нет слова „Не могу“, есть слово „Не хочу“, так говорил когда-то прошлый я. Обещаю, что я смогу разбудить человека…»

Тридцать минувших лет

      Научно-технический институт города Хаддерсфилд. Если так можно будет выразиться, то здесь всё и началось. Тридцать лет тому назад и началась история Грима и Маргарет.       Она — студентка инженерного факультета, а он — биохимического. Двое лучших и самых умных обучающихся из всех. Им всего-то двадцать лет, они всего лишь второй курс, но на счету Грима уже три обоснованных теории, защита проектов, которые должны в скором времени изменить взгляд на медицину и человека в целом. Маргарет тем временем демонстрировала всем, что женщина-инженер не хуже мужчины. Ха, конечно! Не каждый мужчина сможет изобрести прототип устройства, которое может дробить вещи на атомы. Говоря в общем, они были двигателями науки того времени, но при этом им не удавалось даже видеться друг с другом, возникало ощущение, что они даже не знают о существовании друг друга, но, по невиданным обстоятельствам случилось так, что в один день совпало награждение этих юных гениев в одном зале и в одно время. Тогда пришло очень много людей, весь институт кишел суетливыми людьми и любопытными, напыщенными деятелями науки, которые говорили на своём, только для них понятном языке, и, конечно же, назойливые журналисты (уж простите за такое сравнение, но они тогда напоминали мух).       Это был пасмурный день. Небо было в необычайно тёмных грозовых тучах, дождь лил как будто из ведра, да так, что даже зонт порой не спасал от этого ливня. На входе звучала приятная музыка, чтобы хоть немного рассеять напряжение и суету среди присутствующих, добрая инструментальная музыка, которая каждому бы пришлась по вкусу. Зал был уже полон знатными гостями в смокингах и дорогих платьях, на женщинах и девушках отсвечивали дорогие украшения, а у мужчин же часы с индивидуальной гравировкой (когда всё это было, в мире хоть немного, но ценили ум и смекалку, а не язвенный язык и умение льстить). На верху же зала расположились журналисты с камерами и люди, которым попросту не хватило мест в этом душном помещении, где чуть ли не каждый второй уже хотел взять и уйти, но от уважения к юным ученым они терпели. И вот, до награждения оставалось совсем немного, и даже свет в зале сделали чуть потускней. Маргарет сидела в самом дальнем углу от входа и ждала своего часа, она не очень любила типичную женскую одежду, а поэтому была одета в зауженные черные штаны и мужскую рубашку навыпуск, девушка уж сильно выделялась на фоне напыщенных ученых. И вот, на сцену вышел ведущий в строгом костюме с бабочкой и стал объявлять причину торжества: — Дорогие дамы и господа. Сегодня мы с Вами собрались в этом огромном зале для того, чтобы наградить одних и самых… Не побоюсь этого слова, умных детей современности. Благодаря им наш мир может вскоре кардинально измениться. Встречайте аплодисментами, Маргарет Клер и Грим Волтер! — после этих слов Маргарет гордо встала и с радостью в душе ринулась на сцену, забыв на секунду о том, что надо ещё было и речь говорить.       Но никто не видел Грима. В ту же секунду все начали мешкаться, шушукуться, создавая ужасный гул, но не прошло и пяти минут, как в зал забежал промокший до нитки молодой человек с ужасно неряшливым видом для данной ситуации. Растрёпанные волосы, розовая мокрая рубашка, один ботинок с отклеенной подошвой, одним словом — клоун. — Простите, пожалуйста! — с доброй и беззаботной улыбкой обратился молодой человек к залу и с хлюпаньем обуви направился на сцену. До чего же нелепо смотрелись эти двое, рядом стоящие: строгая и сдержанная Маргарет, а по левую сторону от неё беззаботный и неопрятный Грим. Зал успокоился и утих, и вновь ведущий продолжил свою речь. — За выдающиеся открытия перед наукой, вы, гордость нашего института награждаетесь премией в размере 100 000 фунтов каждому и докторской степенью! Аплодисменты, пожалуйста! –весь зал взвыл, закричал «браво», громкие хлопки, звук фанфар — всё это для молодых людей необычайно завораживающе.       Но, как говорилось ранее, эти двое и в лицо-то друг друга не видели, и, знаете, как бывает в самых добрых сказках «Они повернулись, чтобы поздравить друг друга, и вдруг для них время перестало существовать, и они почувствовали, как их сердца поют в сладком дуэте». Это была любовь с первого взгляда, подарившая миру семью выдающихся ученых. После этого момента, как бы очевидно это не звучало, они не расставались ни на секунду. Они помогали и поддерживали друг друга, и в таком темпе нежного вальса прошли три года. Такая была первая часть истории о «тридцати минувших годах», но, увы, это была не сказка, а реальная жизнь и, как в каждой реальной жизни, случилось и с ними полное говно, которое изменило каждого, и с этого момента начинается вторая часть «…минувших лет».       После трёх лет, прожитых вместе, они, на деньги, которые им вручили на награждении, купили в пригороде Лондона свой собственный большой дом. Это был простор для новых открытий и для личной жизни двух молодых. — И чем же займёмся? — заходя в новый дом, с ухмылкой спросил Гримм, смотря в потолок. — Честно говоря, я всегда хотела поработать над разработкой абсолютного иммунитета, ты как на это смотришь? — заманчиво сказала Маргарет. — А ты умеешь заинтриговать, в моём чемодане есть всё для исследований, но, для начала, давай разложим вещи — радостно продолжил разговор молодой человек, доставая колбы и пробирки из своих чемоданов.       Этот день был для них одним из самых увлекательных, им наконец-то никто не мешал, они были наедине друг с другом и их общим новым проектом.       Вы спросите «почему абсолютный иммунитет и что это такое?». Объяснение этому очень простое: Маргарет в уголках своей души была очень сердобольным человеком, и она не могла видеть, как бездомный мучается от обычного ОРВИ, или же как люди мучаются с ВИЧ-инфекцией, ей хотелось изобрести то, что позволило бы людям никогда не болеть, не тратить свои деньги на лекарства, поистине, это была очень благородная идея. И вот, буквально через полгода всё уже было готово, и даже эксперименты на мышах были поставлены. Маргарет и Грим собирались в Лондон для публикации своего изобретения.       Это была зима, снежная зима. На презентации они оба были очень счастливы, но каждому счастью рано или поздно приходит конец, так случилось и тут. Женщину потревожил сотовый звонок с неизвестного номера: — Милый, я выйду на минуту? — шёпотом произнесла на ухо Гриму Маргарет. — Конечно, только не задерживайся -мужчина одобрительно кивнул головой, и девушка тут же выбежала из аудитории. — Алло? Кто это? Эм… Да, я Маргарет Клер. Да, я дочка Эдварда Клера, что Вы хотели? — она не успела и задать оставшиеся вопросы, как из её глаз потекли слёзы, она прижалась к стене и медленно скатилась по ней на пол.       Она начинала рыдать всё сильнее, уже захлёбываясь в собственных слезах.       Тем временем Грим был в аудиторном зале и защищал общий проект, но ему показалось странным, что Маргарет нет уже двадцать минут. Он прервал аудиенцию и выбежал в коридор и, повернув голову в сторону, увидел ревущую жену. — Маргарет! Что случилось?! — он быстро подбежал к ней и схватил её за плечи. — Ну же, успокойся, сделай глубокий выдох… — Отец… Отца и Маму взяли в заложники, они… Мама жива… Отца прилюдно… — она не могла сдерживать эмоции и тут же закрыла лицо руками и заплакала ещё сильнее.       Это правда ужасно, когда в жизни случается смерть одного из твоих родителей, но это ещё страшнее, когда это происходит там, где некогда царила идиллия и радость. В этот день были отменены все встречи и показы нового открытия семьи Волтер-Клер. Одна из частей их светлого мира стала серой, через три для они отправились в Мюнхен на похороны господина Эдварда. После них Маргарет отказывались выходить из дома больше месяца, настолько тяжело она переносила смерть своего отца.       Но в скором времени женщина пришла в себя и снова принялась за работу, и тогда Грим с облегчением вздохнул, смотря, как его жена опять живёт и радуется, но это маленькое счастье длилось недолго, недолго теперь для Гримма.       Шли месяцы, парочка опять стала плавать в мечтах о светлом будущем где нет ни войн, ни болезней, и все люди счастливы. И вот, они встретили Рождество за семейным столом вместе с родственниками, все даже как-то и забыли о смерти отца Маргарет. Но как и говорилось выше, вся эта наивная сказка скоро подходила к концу.       Однажды родители Грима решили повидать зарубежные страны, и вот, когда они собирались вылетать из Москвы, его мать почувствовала сильную головную боль и рвотные позывы, она забежала в туалет аэропорта, и из её рта хлынул поток густой алой крови, окрашивая кабинку в красный цвет, это продолжалось совсем немного, пока она вконец не умерла от потери крови. Время приближалось к вылету, но женщины никак не было видно. Её муж уже нервно постукивал ногой по полу от томительного ожидания. — Да чёрт возьми. Где эта клуша так долго пропадает? — с нахмуренными бровями сказал отец Грима.       Он стоял ещё пять минут и наконец решил двинуться в сторону уборной, как вдруг увидел вдалеке толпу около дверей туалета. Мужчину посетило чувство страха, и он ринулся в сторону скопления людей. — Разойдитесь! Что здесь прои… Лили?! Это же! — мужчина сделал глубокий вздох, как будто захотел вскрикнуть от неожиданности, как в его шею вонзилась острая игла, пройдя насквозь. Закатив глаза, он рухнул на пол, прямо в ручей крови своей жены.       Это событие в СМИ было освещено как «расправа в личных целях».       Когда Гриму на следующий день сообщили об этом происшествии, он долго стоял в ступоре и не мог даже пошевелиться. Это был сильный психологический удар, из-за которого Грим стал чутка страннее, чем был до этого. Так случалось, что у него иногда возникало желание лечь на пол и громко смеяться, безо всякой причины, просто так. Маргарет каждый раз с грустью и одновременно пониманием смотрела на это, ведь у неё когда-то было такое же состояние. Их мечты, их вера в лучшее будущее не давало им поверить, что всё это правда происходит и что всё это из-за людей. Вера в людей — вот сто сводило их с ума. Реальность и их мечты как бы сталкивались друг с другом у них в головах, издавая ужасные скрипящие звуки, из-за которых и ехала потихоньку крыша этих ученых. Они были слепы в своём недолговечном счастье. Но, как и в прошлый раз, депрессия покинула этот дом, и они стали жить снова, стремясь изменить этот мир к лучшему. Но всё это уже окончательно прекратилось когда в апреле следующего года, к ним в дверь постучал человек, это был сосед матери Маргарет. — Здравствуйте, мистер Рэйз. По какому поводу вы решили нас навестить? — снимая пальто с гостя, Маргарет проводила его в гостиную и ушла на кухню, чтобы угостить гостя чаем.       Он присел на кресло, замкнув руки и склонив голову. Женщина зашла в комнату с подносом, на котором стояли две кружки с ароматным напитком. — Так что вы хотели? — с приветливой улыбкой повторила ещё раз хозяйка дома. — Маргарет… Прошу, присядь. В общем, твоя мать последнее время сильно переживала из-за того случая с терактом… Она… Она позавчера покончила жизнь самоубийством, — после этих слов послышался грохот упавшего подноса и разбившихся кружек.       Женщина стояла в ступоре, смотря пустым взглядом в окно. По её щекам скатывались две слезы, а губы дрожали от ужасной душевной боли, которую она испытывала, возникало ощущение, что сейчас её тело разрезают пополам. — Я… Я не хотел сообщать Вам это вот так, прошу простить меня, — мужчина встал с кресла и надел свою шляпу.       Поклонившись Маргарет в знак прощания, он вышел за дверь. Она осталась наедине с этой утратой. Жуткая скорбь переходила в злобу и ненависть. Было ощущение, что её зубы заскрипели, а ладони сами сжались в кулаки, тяжелыми шагами она поднималась наверх в комнату, где сидел Грим и проводил эксперименты с реагентами, каждая пройденная ступень сопровождалась парой слёз падавших на пол. И вот Маргарет стояла перед дверью с поникшей головой и со всей силы отрыла её, создав порыв ветра. От этого мужчина испуганно развернулся в сторону света, ведь в комнате был полумрак, он держался за сердце и чуть было не разлил химикаты. — Милая, ты чего так пугаешь-то? С такими шутками и умереть недолго, — он ласково смотрел на идущую вперёд женщину. — Маргарет, что-то случилось? — озабоченно спросил Грим. — Даже она… Даже она умерла… — женщина бубнила это себе под нос, двигаясь напрямую к мужчине, слегка покачиваясь из стороны в сторону. — Нету… В этом старом мире нету счастья… Дорогой… Я хочу изменить этот мир, сделать так, чтобы в нём не было терактов, чтобы в нём люди не заканчивали жизнь самоубийством, чтобы в новом мире не было убийств! Я хочу, что бы люди не имели на это воли! — после этих слов она упала на пол, закрыв голову руками и взахлёб ревела и кричала от боли в душе.       Грим смотрел на то, как его жена убивается из-за этого мира, из-за этого грязного мира, он встал со стула и подошёл к ней, сев на колени. В его глазах было только безумие, как будто в тот момент, когда Маргарет ревела, что-то щелкнуло у него в голове, и он произнёс совсем тихо: — Сверхчеловек… — его дрожащая рука опустилась на голову женщины и стала судорожно поглаживать её. — Сверх…человек? — переспросила убитая горем Маргарет. — Да… Мы создадим новый мир… В нём не будет войн, люди не будут умирать, не будет терактов и напрасных смертей. Люди будут жить счастливо, мы дадим им способность не болеть и не уставать, но взамен заберём самое отвратительное… Мы заберём у них волю… Именно воля порождает желание что-то делать… — Я…я согласна, — Маргарет посмотрела мужу в глаза и крепко сжала его вторую руку. Давай создадим новый мир…       С этих слов и началась история создания сверхчеловека, который по идее должен был перевернуть мир. Грим и Маргарет заперлись в своём доме на целых два года для разработки идеи, способов достижения, их не видел никто всё это время. И вот, они изобрели сыворотку, которая превращала бы человека в полумашину, абсолютный иммунитет, выносливость и, конечно, безвольность.       Но нужны были подопытные, животные не подходили, а вот…бездомные как раз. Отбросы общества, которые никому не нужны. Эта безумная парочка наконец-то стала выходить на улицу, но только ночью. Они находили бродячих или просто людей, у которых сложилась сложная ситуация в жизни и звали их к себе домой под предлогом переночевать, выпить чаю или просто померять одежду, которую не жалко. Для этих людей это был билет в один конец. Когда бедняга попадал в дом ученых, он получал обещанное, но потом к нему поступало предложение пройти в комнату, из которой сочился манящий аромат эфира. Люди, как будто под гипнозом, шли туда, как будто их разум был помутнён. А дальше…дальше всё как в ужасных рассказах, раздавались вопли и крики о помощи, после введения сыворотки людей разрывало на части, некоторые умирали от потери крови, а другие…а другие медленно умирали, испытывая ужасную боль от того, как из их тела прорастает какой-нибудь металлический отросток. Это были ужасные эксперименты. Ангар за домом почти был переполнен гниющими трупами, наполняя округу запахом разлагающегося тела и машинного масла. Но всё было не то, им никак не удавалось усовершенствовать сыворотку, они не понимали, что же не так. Каждый их опыт заканчивался одним и тем же. Однако, однажды за завтраком Маргарет решила предложить одну идею: — Дорогой… Я месяц как беременна, и, я тут подумала… Что, если маленькими дозами вводить мне сыворотку… Вместе с кровью она будет попадать в плод, что должно привести к тому, что ребёнок привыкнет к вакцине и из его «крови» можно будет получились усовершенствованную… — Заткнись! Ты что, дура?! Я не собираюсь так рисковать тобой и своим будущим ребёнком, — Грим вскочил из-за стола, кинув в стену тарелку с кашей. Даже по его меркам это было слишком, ему не позволяла это сделать любовь, но женщина подошла к мужу и нежно приобняла его, ласково прошептав на ухо: — Ради меня…милый, и ради нашего будущего…       А также, любовь делала его слепым и покорным, и уже с этого момента времени начинается рассказ о Джеке. В будущем этот ребёнок будет называться «эксперимент 786» или же «Биоядро новой жизни». Вскоре, когда подростку исполнилось 17 лет, его мать скончалась из-за того, что вся её кровь была густой, как мёд из-за сыворотки и попросту не могла больше циркулировать по телу. На этом заканчивается «Тридцать минувших лет». О сострадании Вы замечали хоть немного правды В учебниках, тетрадях иль словах Вы замечали хоть немного горя В сердцах людей, покончивших сейчас? Я вижу всё: и горечь, и уныние. И ничего поделать не могу Ну что же, люди, какого же это Без бога жить в ужаснейшем аду? Ненужные люди. «Вас никогда не посещало такое чувство, что вы попросту не нужны этому миру. Лежите на мягкой кровати, смотрите в потолок и представляете, что это чистое голубое небо, по которому медленно плывут густые облака. И ты не о чём не сожалеешь, понимаешь, что уже твоя жизнь прошла, и что твоя ненадобность обоснована. Но иногда тебе хочется назло всем встать с колен и идти вперёд, доказывая, что ты ещё можешь принести что-то новое. К сожалению, не в моём случае. Я — кусок тела, который валяется на помойке с пустым взглядом, я даже не могу сам пошевелить рукой… Тупой безвольный человек, да, я зол сам на себя. Да, это я, Джек… Забавно, наверное, видеть, как существо, положившее начало новому развитию цивилизации, почти бездыханно валяется на свалке „D“ или же „Ненужных людей“, так сказать, человек, который уже не востребован в существовании, попадает сюда, так и я. Слишком иронично, чтобы быть правдой. Что? Мой отец? Эх… Он умер… лет семь тому назад, заключал договора на продажу сыворотки и чутка завысил цену, тут его и убили. А то понимаешь, создавал, значит, ради доброго будущего, а вдруг решил резко обогатиться, чертов старик… Но! При всех этих обстоятельствах я не унываю, всё же солнце над головой! Хотя, кого я обманываю, даже нос не могу себе почесать… Блин, этот ублюдок сильно чешется! Да есть тут люди?! Хоть нос почешите! Долго так продолжаться не может… А? Почему я говорю сам с собой? Ну… короче, так получилось, что сыворотка на меня всё же подействовала чуть иначе. У меня получилось как бы раздвоение личности: душа и разум отдельно, а мозг и тело в другой стороне. Не очень-то и приятно осознавать то, что ты не властен над самим собой. Аж от этого голова кипит. И всё же. Лежишь ты, значит, такой неделю на свалке и понимаешь, что за тобой никто не придёт, хотя я как-то слышал, что остались люди, которые не были вакцинированы, и сейчас они собираются что-то предпринимать против всей этой чертовой идилии».       Так думал про себя Джек, лёжа на горе из гнивших трупов и созерцательно смотря вверх. Вдруг, вдалеке он заметил точку в небе, которая стремительно увеличивалась в размере и с высокой скоростью приближалась к молодому человеку. — Помогите! — Подросток услышал крик девушки, которая, оказывается, и падала с небес. «Господи Иисусе! Она же меня убьёт! Почему я не могу встать! Это вы мне помогите, а не я вам!» — кричал в душе Джек, и если бы он мог шевелить хотя бы зрачками, то они носились бы из стороны в сторону как бешеные кролики. «Ну всё… Мне конец, как там говорится? Господи… упокой душу раба твоего…» — молодой человек представил, как он закрыл глаза и ждал своего последнего часа, как на него резко упало тело девушки. Джек, видать, и забыл тот факт, что он полумашина, и умереть от этого он не может. У трупа возникло ощущение, что его тело слегка промялось, а потом стало обычной формы. — Вот блин. Угораздило же меня попасть на славку «D»… М? Стой, я, кажется, тебя где-то видела… — Эту девушку звали Ника, она наклонила голову чуть вбок, вдумчиво всматриваясь в лицо Джека. «Господи…она же идеал красоты, спасибо за дар…спасибо, я сейчас заплачу…» — своими пустыми глазами смотрел на Нику труп. — Ты же! Ты же тот, из-за которого всё началось! Ну и правильно, что ты здесь оказался, — девушка говорила это с сильной злостью и ударила парня по груди, как ещё взгляд презрения сменился на удивление. — Что? Твоё сердце, оно бьётся. Надо срочно показать тебя деду! — девушка вскочила с Джека и, торопясь, отряхнула свою одежду, а затем закинула на плечи всё же живую тушу. Глубоко вздохнув, она побежала в сторону западного района Лондона. — Какой же ты тяжелый… — недовольно бубнила про себя девушка.       Она была невысокого роста, длинные алые пряди её волос волочились за ней по земле, а одета она была в голубоватое порванное платье. Самый удивительный факт был тот, что эта девушка ненавидела носить обувь, она бегала всё время босиком, даже зимой.       Тем временем наш с вами герой представлял уже свадьбу, сколько у них будет детей, не обратив внимание на то, что на безымянном пальце ещё было кольцо. Девушка бежала безостановочно около трёх часов, пока не прибежала ко входу в заброшенный парк аттракционов. Вся окрестность была покрыта густым смогом, тут человек не видел ничего дальше своей руки. Стоял мерзкий запах копоти. А на вывеске в парк было написано «Отныне ты — ненужный человек. Добро пожаловать в город Безымянных». «Этот парк… Я помню, как отец водил меня сюда после того, как я стал биоядром… Ужасные воспоминания…» — в душе Джек даже вздрогнул от вида этого «города». — Наконец… Прибежала. — уверенно сказала вслух девушка.