Все будет хорошо

Мексика встретила их… не особо радостно. Впрочем, Сэм особо ничего другого и не ожидал — эта страна и так страдает от переизбытка народу на один квадратный метр, а тут еще припёрлись «люди с высшего света». Впрочем, что жаловаться, хорошо, что не оставили в Нью-Йоркской библиотеке, а приняли. В Мексике жарко. Должно было бы быть где-то сорок, но градусник показывает тридцать. Сэм уже давно скинул тяжелую теплую одежду и переоделся в штаны с рубашкой. Ничего легче одеть так и не смог — любой порыв ветра пугал и напоминал о холоде. Никто из них тогда не сорвался только потому, что на это не оставалось времени. Но сейчас все закончилось. Впору было бы радоваться, что остались живы, только вся радость от этого уже испарилась, и остались только страхи вперемешку с воспоминаниями. Ночь в Нью-Йоркской библиотеке определенно не была лучшей в его жизни, даже не смотря на то, что он наконец признался Ларе, и она даже поцеловала его. От воспоминаний щеки Сэма налились румянцем, и Лара, как раз шедшая рядом, улыбнулась, заметив его. Холл ответил ей тем же, крепче стиснув маленькую девичью ладошку. Джек шел впереди, о чем-то переговариваясь с мексиканцем, который его едва понимал. Сэм впервые за всю дорогу решил оглядеться — до этого он видел лишь серый асфальт и свои ноги. Низкие дома, каменные заборчики, тусклые и редкие растения. И Лара. Особенно красивая в длинной мужской рубашке (первое, что схватила) черной футболке, легких штанах и сандалиях. Сэм должен был бы думать о том, что будет дальше, но он думает про Лару, не прикрытую сейчас множеством слоев теплой одежды.  — Ну все, мы пришли, — обращается Джек к группе из двух детишек и его сына. Они так не могли расстаться. — Пока живете тут, а там дальше посмотрим. Сэм посмотрел на дом, который на удивление не выглядел хрупким (всегда казалось, что в Мексике все… бедное) и был неплох, если судить по внешней отделке.  — Сколько мы тут будем, мистер Холл? — спрашивает Брайан. Джек оборачивается, смотря на дом, и тянет недолгое «е-е-е». -…Не знаю. Но я приду завтра, а пока будьте вежливы с мистером Сервантесом и отдыхайте. На этом Джек закончил, и, похлопав по плечу сына, ушел. Сэм один раз оглянулся на отца, а потом посмотрел на мистера Сервантеса — пухлого загорелого мужчину с черными усищами.  — Проходите, дети, — слегка раздраженно сказал он, когда заметил, что Сэм на него смотрит. Брайан что-то пробурчал, но Сэм не услышал, зато Лара чуть улыбнулась. Волна бессмысленной ревности накатила, как цунами, но сразу же исчезла, стоило только девушке чуть сжать его руку и потянуть за собой. Задумался.  — Идем, Сэм, — говорит Лара, мягко улыбаясь. Холл тоже улыбается, и заходит в дом. Внутри вполне мило, уютно и даже не тесно, но хозяин ведет их наверх. Деревянные ступени слегка скрипят, но Сэма это не раздражает — едва выспавшись на диване в библиотеке, он не ощущает такого нужного отдыха. Сервантес дает им ключи и селит их в одну комнату. Она не очень тесная, но и не просторная: тут две двухэтажных кровати, две тумбочки, узкое окно и мягкий потрепанный ковер по ногами. Сэм устало валится на кровать после длинного дня. На рассвете отец их нашел и они пару часов летели на вертолете, где не могли поверить, что все так хорошо закончилось (даже несмотря на лед в родной стране). Ну, а когда они высадились в Мексике, уже был полдень. Чистое небо, ни капли снега и жара. После холодного Нью-Йорка их еще час держали в прохладном месте (где они и пообедали), перед тем как выпустить в тридцатиградусный горячий воздух. Потом два с половиной часа они ждали мистера Холла, который вместе с остальными проверял климатические параметры и прогнозировал будущее. Ну еще он искал им место, где можно было бы остаться на какое-то время. Там, куда их привезли, был только старый диван, пара автоматов с батончиками и множество техники. Климатологи и метеорологи что-то меряли, делали и переговаривались. А потом Джек вспомнил про детей, которые битый час сидят на том самом диване, где спал он, и мирно дрыхнут под громкие разговоры и писки приборов. Ну и вот они тут. Сэм утыкается носом в покрывало и чувствует типичный запах отелей — такой густой и совсем-совсем чужой. Вот Лара пахнет приятно, даже в какой-то мере домом…  — Ну и что мы будем делать? Брайан и Лара сели на соседнюю кровать, и Лара уже не знает, что делать.  — Ну… Все кончилось. Теперь можно отдохнуть, облегчённо говорит Брайан. — Моя кровать сверху.  — Снизу, — поднимает руку Сэм. Лара тоже выбирает нижнюю кровать.  — Ну и ладно. Будьте там вдвоем, голубки, — наигранно обиженно говорит Паркс и снимает легкую байку, кидая ее на спинку кровати. — Я — спать. Сэм смотрит в окно и замечает, что уже закат. То, что они пережили, было только вчера, а Сэму кажется, будто прошла вечность. Лара снимает рубашку и аккуратно складывает ее на тумбочку, а потом ложится лицом к потолку и просто смотрит, наконец расслабившись. Сэм тоже снимает все лишнее и ложится лицом к Ларе. Господи, как же прекрасна… Внезапно они слышат тихий храп, что переходит в сопение, и едва сдерживаются, чтобы не засмеяться. Но потом Лара становится серьезной и так же смотрит на Сэма.  — Как ты думаешь, — спрашивает она тихо, — что с нами будет?  — Ну, мы выспимся, — быстро отвечает Сэм, а потом зажмуривается, осознав, что сказал.  — Нет… — Лара будто и не заметила его оплошности. — Я имею ввиду, что будет с нами в будущем. Не завтра, не послезавтра, ни даже после-послезавтра. На секунду она замолкает, но потом снова говорит:  — Мы ведь еще даже школу не закончили. Мы ведь еще школьники, Сэм. Нам пятнадцать, а мы пережили климатическую катастрофу и теперь в Мексике. Мы понятия не имеем, что будет завтра: вдруг лед доберется и сюда? Лара смотрит на него своими огромными карими глазами, и в них плещется страх. Сэм осторожно тянется к ее руке, а когда дотягивается, то сжимает и отвечает:  — Все закончилось, Лара. Полюса сместились, но наша планета не замерзнет, и жара экватора никуда не денется. А насчет завтрашнего дня… — Сэм думает, а потом улыбается и заканчивает. — А завтра будет завтра. И что бы ни было… Все будет хорошо. Девушка робко улыбается и тоже слегка сжимает руку Сэма.  — Все будет хорошо. А потом раздается очередной храп давно заснувшего Брайана, и подростки тихо смеются. Да, все точно будет хорошо.