***
Хонбину было до глубины души обидно от ситуации, произошедшей несколькими минутами ранее. Больше всего его задели не придирки к одежде, а тот факт, что его приняли за ученика. Это раздражало. Возможно, разница в возрасте не такая уж и большая, но это не повод так неуважительно относиться к нему, тем более по такой нелепой причине. Но как бы обидно ему не было, Бин должен взять себя в руки, пройти это дурацкое собеседование и, наконец, осуществить свою мечту. Поправив пиджак, Хонбин аккуратно постучал в дверь. Услышав уверенное «Войдите!», зашел внутрь. Его взору предстал светлый кабинет директора школы. Дизайнеры явно постарались на славу: кожаный диван шоколадного цвета, большой дубовый стол и несколько шкафов, сделанных в том же стиле, что и стол, радовали глаз. —Вы что-то хотели, молодой человек? — поинтересовался директор «Элеонор». —Здравствуйте, я, Ли Хонбин, преподаватель истории, хотел бы устроиться в Ваше учебное заведение. Сейчас пришел для прохождения второго этапа отбора, — улыбнулся и уважительно поклонился Бин. —Ах, да! Я совсем и забыл, что Ваша встреча была назначена на сегодня, — убирая документы в аккуратную стопку, улыбнулся мужчина средних лет, — прошу, проходите, садитесь, чай? — Я, пожалуй, воздержусь. —Скромный, — тихо прошептал мужчина, — Это хорошее качество. —Что, простите? Я не расслышал Вас, господин Ча. —Это не важно. Сейчас, Ли Хонбин, меня интересует лишь один вопрос: что вы можете дать ученикам «Элеонор», конечно же, помимо огромного багажа знаний Вашего предмета? Не спешите с ответом, подумайте хорошенько. У Вас всего лишь одна попытка. Прошу, не разочаруйте меня. Немного задумавшись, Хонбин уверенно произнёс: —Себя. После воцарившейся паузы, он добавил: —Если человека что-то беспокоит, он не может концентрироваться на учебе. Поэтому я хочу стать для них мамой, папой, лучшим другом, и даже, если понадобится, любимой девушкой. Стать не просто учителем, а важным для них человеком, с которым можно делить печали и радости, интересы и переживания. За счёт такого отношения, они смогут отбросить невзгоды и окунуться с головой в учебу. —Я Вас понял. Что ж.. Вы весьма интересный молодой человек. Хонбин, не могли бы Вы подождать пару минут в коридоре, мне необходимо обдумать результаты вашего собеседования, как только приму решение, приглашу Вас, — улыбнулся директор, постукивая ручкой по одной из папок. —Конечно, Господин Ча, — поклонившись, Ли покинул кабинет. Оказавшись за пределами кабинета, шатен выдохнул с облегчением. Всё же Ча Джункён, директор «Элеонор», оказался весьма приятным мужчиной и не таким «страшным», как представлял себе Хонбин. Задумавшись, шатен не сразу заметил, что к нему кто-то подошел. — Какие люди, и без охраны? Знакомый голос вытянул Хонбина из омута мыслей. — Я как раз по твою душу пришел, — произнёс молодой человек, которого совсем недавно отчитывал Ли. —Что ты имеешь ввиду? — растерялся Бин. —Увидишь, — ответил брюнет, лукаво подмигнув. После этой фразы, он открыл дверь в кабинет директора со словами: «Папа….».Глава 1. Мечты сбываются - "Элеонор"
15 ноября 2017 г. в 01:31
Стоя у ворот элитной школы «Элеонор», молодой преподаватель не задумывался о том, что ждёт его там – внутри. Он был слепым глупцом. Глупцом, чья давняя мечта осуществилась. Хоть и не самым лёгким способом, но сейчас не об этом… Вернёмся на пару недель назад…
Счастливые лица бывших студентов педагогического факультета окружали Ли, парень и сам был одним из них. Все они искренне верили в то, что впереди их ждёт перспективное и светлое будущее, полное новых свершений и признания их гениальности. Но всё оказалось не так просто. Первая трудность, с которой пришлось встретиться молодым специалистам – поиск работы. К сожалению, практически везде требовался немалый послужной список заслуг вкупе со стажем. Поэтому в местах, где ценились юные дарования, наблюдалась жестокая конкуренция.
Поиск работы по объявлениям не давал почвы не то что для начала карьеры, но даже банально не оставлял надежды хотя бы поднабраться опыта. Сидя дома и перебирая новые газетенки, Хонбин осознавал, что так дело с мертвой точки не сдвинется. Работодатели просто на просто не утруждали себя перезванивать очередному желающему работать в их учебном заведении. Поэтому собрав всю волю в кулак, Бин перешел в наступление. Не особо забивая голову раздумыванием различных планов, Ли начал таскаться по учебным заведениям со своим резюме. Не зависимо от того требовались там специалист или нет. Хонбин, как говорится, решил взять их нахрапом.
Первое время даже такие наглые действия не приносили плодов и когда парень уже отчаялся, ему позвонили. Отвечая на звонок, шатен не ожидал услышать чего-то стоящего. Ему и в голову не могло прийти, что, возможно, от какого-то маленького и короткого разговора может исполниться его заветная мечта.
Будучи еще ребенком, Хонбин влюбился в историю, а всё благодаря заботливому деду, который с огромным удовольствием брал внука в экспедиции, рассказывал про древний мир, показывал редкие экспонаты, водил на выставки и всячески поощрял тягу юного Ли к миру древности и не только. А Бин и не был против. Ему нравилось ходить на уроки деда, наблюдать за тем, как школьники впитывают в себя новые знания как губки, как в их глазах сверкает любопытство и разгорается жажда к знаниям. Старшего Ли ученики любили и даже самые заядлые двоечники не пропускали ни одного урока. Иногда Хонбин завидовал им, ведь дед отдавал себя всего школьникам без остатка, посвящая всё свободное время ученикам, даже если совсем не касалось учёбы. Маленького Ли злило, что между ним и другими детьми в глазах деда не было грани. Старший любил всех одинаково, а Хонбину хотелось большего. Ему хотелось внимания взрослых, которого так не хватало. Но, несмотря ни на что, именно дед стал для Бина примером для подражания, на который он впоследствии ровнялся всю жизнь.
Семья Ли была многодетной, если еще старшей сестре, Мирэ, внимания хоть как-то в детстве и хватало, то когда шатену было пять лет, в их семье появились две очаровательных близняшки Горан и Лоран. Поэтому все внимание, даже старшенькой Мирэ было направлено на двух непосед, а Хонбин, как уже взрослый был отдан самому себе. Возможно, именно по этой причине мальчик проводил всё своё время с дедом.
Когда Хонбину было пятнадцать, его любимый дедушка скончался. Это было большой утратой для семьи. Тогда шатен окончательно и бесповоротно решил стать преподавателем истории. Для молодого человека это было чем-то вроде дани памяти старшему Ли.
По окончании обучения, Бину хотелось самостоятельности. На данный момент в их маленькой квартире проживало 7 человек: отец, мать, Мирэ, Горан и Лоран, сам Хонбин и маленькая Шарон. Поэтому молодой человек так отчаянно искал работу.
Висеть на шее родителей в двадцать два года, как-то не очень, тем более Мирэ в свои двадцать пять работает медсестрой в местной больнице. Работа трудная и малооплачиваемая, но ей нравится, поэтому родители особо не спорили. Из-за низкой заработной платы она не может сама оплачивать себе жилье, а жених, у которого сестра жила последние года два, бросил её из-за недостаточности у неё свободного времени, поэтому девушке ничего другого не оставалось, как вернутся к родителям. Теперь Хонбин снова живет в одной комнате с Мирэ и близняшками.
Как бы шатен их не любил, быть единственным парнем в семье сложно, а уж тем более не иметь личного пространства и постоянно находиться в женском обществе очень тяжело. Особенно этот дискомфорт ощущался в подростковом возрасте, когда в парне бушевали гормоны. Возможно, именно это все повлияло на то, что Бин к своим двадцати двум годам потерял какой-либо интерес к особям противоположного пола, больше обращая внимание на парней, но сейчас не об этом. Вернемся к долгожданному звонку.
Звонивший представился начальником отдела кадров элитной школы «Элеонор», и, уточнив пару фактов о Бине, объяснил, как будет проходить набор сотрудников в их учебное заведение, в котором Ли может принять участие.
Конкурсная основа состоит из двух этапов. Первый заключался в прохождении онлайн тестирования на подтверждение своих знаний. Второй же, в свою очередь, состоял из собеседования с директором школы.
Первый этап Хонбин преодолел с легкостью. И вот, стоя у ворот учебного заведения, парень морально собирался к прохождению второго этапа.
Медленно идя по коридорам «Элеонор», шатен чувствовал себя не в своей тарелке. С одной стороны, ещё со школьных времён он всегда мечтал учиться здесь, но даже его высокие оценки не смогли преодолеть разницу между богатыми и бедными. В этой школе училась вся элита. Начиная от детей начальников безопасности и заканчивая внуками президента. Ему, как сыну пианистки и электрика, делать здесь действительно было нечего. Но с другой стороны, «Элеонор» как была, так и осталась его мечтой. Хоть и не в качестве ученика, но в качестве преподавателя он может стать ее частью. Эта мысль придавала уверенности Ли.
Внимательно рассматривая картины, висящие на стенах вдоль коридора, Бин не заметил, как врезался в чье-то плечо.
— Приношу свои извинения, я не специально, просто здесь очень красиво и невозможно оторвать глаз от этих произведений искусства, — уважительно поклонившись, молодой преподаватель указал рукой на одну из картин.
— Да ты сам как произведение искусства, что глаз не оторвать, — усмехнулся высокий брюнет, с чьим плечом имел неосторожность поздороваться Бин.
Перед Ли стояли три молодых человека. Один из них брезгливо потянул парня за пиджак, немного скривившись:
—Только вот костюм какой-то потрепанный. Это же Гуччи?
—Хёк, ты дурак? Какой нафиг Гуччи, здесь же за километр видно, что это дешевый шерпотреп, — толкнув Хонбина в плечо, возразил блондин.
—Что Гуччи, что шерпотреп, для меня одно и тоже, Джехван, — скорчив рожицу и показав язык, парировал именуемый «Хёком».
— И то верно.
— Да ладно вам ребята, — в разговор ввязался брюнет, — какая разница во что одета эта милашка, главное, что этот новичок теперь будет моей новой игрушкой. Наконец-то что-то стоящее, а не страшное прыщавое нечто, которое было его предшественником…
— Молодой человек, что вы себе позволяете?! — возмутился Хонбин. Он не мог спокойно стоять и слушать, как его абсолютно необоснованно втаптывают в грязь. Пусть он не такой золотой мальчик, как эти трое, но это не дает им никакого права сравнивать его личность с игрушкой, — Где ваши манеры?
— Игрушка, ты не понял. Я тебе не давал права разговаривать, тем более в таком тоне! — прикрикнул брюнет, но затем, аккуратно приподняв воротник собственной рубашки, продолжил, — Так что закрой-ка свой миленький ротик и пойдем, тебе еще много необходимо узнать, например, мое расписание, чтобы вовремя приносить учебники, любимый сорт кофе, что меня раздражает и самое главное – в каком тоне стоит со мной разговаривать!
Парень нагло схватил ошарашеного Хонбина за руку и потащил в неизвестном направлении, не обращая внимание на различные комментарии и реплики друзей. Но, почувствовав сопротивление, обернулся. Лучше бы он этого не делал. На него смотрели глаза полные призрения.
Воспользовавшись непонятной заминкой, Ли вырвал свою руку из крепкого захвата. Внимательно смотря в черные глаза напротив, Бин произнёс:
— Смотри, чтобы с таким отношением к людям в один прекрасный момент ты не остался один. Без денег родителей, могущественных связей и влиятельных друзей, — шатен ткнул пальцем в грудь шокированного парня, — ты ничто! Просто пустышка в дорогой обертке. Мне тебя даже жаль. Ты просто капризный ребенок, которому не хватает внимания и …
Речь Хонбина прервали друзья брюнета, подошедшие к ним. Окинув парней взглядом, Бин спокойно добавил:
— Не беспокойся, они такие же, как и ты. Судят людей лишь по красивой обложке и по большим счетам в банке. А то, что эти люди могут быть «преступниками», выгнившими изнутри, вас не волнует. Главное деньги и связи. Только вот все это может исчезнуть в любой прекрасный момент, и тогда, когда никого не окажется рядом, вы поймете, что всё ваше представление об этом мире было ошибочно… Хотя зачем я здесь распинаюсь? Вам всё равно не понять меня. Прошу извинить, но мне пора откланяться.
Поклонившись, шатен развернулся и ушел. Парни же стояли в полнейшем недоумении.
— Да что он себе позволяет? — возмутился Джехван.
—Каких глупостей тебе еще наговорил этот новичок, Хакен? — поинтересовался Хёк, заметив напряженные желваки друга.
Сжимая кулаки до побеления костяшек, брюнет прошипел:
—Выяснить, живо, кто этот наглец! Он у меня еще пожалеет о своей наглости.