Дом там, где ты

- Не могу поверить, что у Вас так быстро заканчивается краска, сэр! – на одном дыхании выдал старый продавец, собирая покупки в бумажные пакеты и переставляя их на прилавок, откуда товар тут же забирал высокий широкоплечий брюнет. - Много работы. – отозвался зеленоглазый покупатель и усмехнулся. Заказов и правда в последнее время было очень много, и Локи, а это был именно он, единственный и неповторимый Бог Обмана, честно признавался самому себе, что начинает зашиваться. Недавнее предложение сожительницы, нанять пару помощников, уже не казалось таким безрассудным. Возможно, относись Локи к своим произведениям почти безразлично, в студии непременно этим же днем появилось бы еще несколько людей, вот только для изгнанного принца Асгарда создаваемые им полотна были сродни сокровища, которого достоин был касаться только сам мастер. В голове невольно вспыхнули воспоминания о том, как еще совсем юным, незаметно улизнув из-под бдительного ока ВсеОтца, Локи впервые отправился в Мидгард, где, приняв личину человека, которого все по истории знали как Микеланджело Буаноротти, расписывал в свое удовольствие Сикстинскую капеллу. В Асгарде увлечение молодого принца искусством впечатляло только его мать. Один смотрел с разочарованием, то и дело качая головой. Конечно, ему нужен был воин, а не «маляр». Тор же с остальными «друзьями» смеялся, подтрунивал и несколько раз даже испортил работы Локи, после чего принц Асгарда прекратил свои попытки демонстрировать работы и ждать похвалы. Живопись, музыка, книги – все осталось в четырех стенах личных покоев Локи, хотя…наверняка после его изгнания, прислуга отправила каждый холст, пергамент и инструмент на свалку. Если только Фригга не забрала все и не спрятала…у себя… Единственный человек в Асгарде, кто искренне любил Локи… И трикстер ужасно скучал по матери. По ее голосу, глазам и объятиям. Тряхнув головой, прогоняя не самые веселые воспоминания, Локи проверил, все ли уложено в пакеты, попытался вспомнить, не нужны ли ему новые кисти из белки, расплатился с продавцом и вышел из магазина. Звякнул над головой колокольчик, но трикстер не обратил на него внимания. Остановился рядом со скамьей только затем, чтобы незаметно для посторонних сменить обычную обувь на ролики типа агрессив. Дал себе минуту, чтобы привыкнуть к жесткому ботинку, и, не обращая внимания на редких прохожих позднего часа, покатил по улице к дому. После своей якобы кончины, Локи надеялся воспользоваться отвлечением Тора на Малакита, и, свергнув Одина, захватить трон Асгарда, вот только раны от оружия темных эльфов оказались куда серьезней, чем предполагал трикстер. Против даже вымученного ВсеОтца Бог Обмана не устоял бы и пяти минут. Сил хватило только на то, чтобы отыскать путь в другой мир. Как иронично, что таковым оказался Мидгард. Земля простецов встретила трикстера дождем и грозами. Перемещение отняло последние силы, и Локи, привалившись к одному из деревьев в Центральном парке Нью-Йорка, надеялся, что тело вскоре достаточно окрепнет, чтобы дойти до укрытия. Было холодно и мокро, глаза слипались. Жутко хотелось спать, но прикрыть веки даже на секунду не удалось. Вокруг вспыхнул огонь, и чужая магия утащила трикстера во тьму, из которой он выпал через минут пятнадцать, готовый сдохнуть от усталости на том же полу, куда его вышвырнуло. Радовало только тепло в помещении, и Локи, не поднимая головы, шумно выдохнул. Воздух вырвался из горла с хрипом. Глаза выловили рядом движение. Сапоги. Край алого плаща. «Второсортный чернокнижник». Именно так Локи непременно называл бы местного колдуна, что зачитывал ему, полубессознательному Богу его «права» и пытался выяснить, с какой целью трикстер прибыл на землю. Еще неплохо было бы язык отрезать любимыми кинжалами, только тело не слушалось, а сознанию было плевать на происходящее. Даже на возможность того, что Локи вновь окажется за решеткой. Сперва у организации «Щ.И.Т.» под бдительным и единственным оком Ника Фьюри, а после – вновь в Асгарде… Ни в одно из этих мест не хотелось, и Локи благословил беспамятство, когда оно избавило мужчину от необходимости выслушивать колдуна над головой и ждать незавидной участи. Возвращение в реальность оказалось куда приятней, чем можно было предполагать. Не было солдат, не было Фьюри, не было Мстителей или хотя бы Тора. Только незнакомец в алом плаще у книжного шкафа. Как он назвал себя потом…Доктор Стивен Стрэндж занимается тем, что ведет учет личностей и существ из других миров, что могут быть опасны для его, Мидгарда… И Локи входил в этот список… Трикстер, почувствовав какую-никакую силу в руках, попытался хотя бы сесть, но его тут же дернуло в сторону, и Локи едва успел схватиться за подлокотник. Горизонтальную поверхность сменило кресло, а местный колдун оказался напротив так неожиданно, что начало тошнить. Стрэндж хотел знать, зачем Локи снова прибыл в Мидгард, а трикстер смог лишь усмехнуться в ответ со словами: «Куда выкинуло, туда и прибыл». Стрэнджа шутка не впечатлила, но и бросаться заклинаниями он не стал. Оценил физическое состояние Локи, проверил его магические запасы, понял, что опасности трикстер сейчас не представляет даже для ребенка, отмахнулся и начал говорить о том, что у Бога Обмана есть всего два варианта дальнейших действий. Первым оказалось возвращение к былым злодеяниям, что повлечет за собой вмешательство Стрэнджа, итого поимку самого Локи и отправление его за решетку. Не удивительно… Совсем… Трикстер смеяться даже не стал. Настолько предсказуемо… В отличие от второго варианта… Перед ним Стрэндж выдержал очень длинную паузу, а после медленно и четко, словно говорил с умалишенным – не далеко ушел в своих предположениях, кстати, - сказал то, что заставило сердце Локи забиться о ребра так, что закладывало уши. У трикстера была возможность получить убежище в Мидгарде. Защиту Стрэнджа и возможность восполнить свои силы с условием, что после этого он либо покинет Мидгард и более никогда сюда не вернется, либо продолжит существовать в нем без каких-либо злых умыслов по отношению к приютившему его в час нужды миру. На тот момент Локи подобный расклад казался идеальным. Он остается в безопасности… Никто, кроме Стрэнджа, не знает о его нахождении в Мидгарде, а значит, и помешать не сможет. Локи восстанавливает свои силы, возвращается с новым планом в Асгард, свергает Одина и, пока Тор носится со своим молотом по всем девяти мирам, круша все направо и налево, беззаботно правит. Сказка, а не план. И совершенно не расстраивает, что не придется в Мидгард возвращаться… Локи согласился почти сразу же, лишь из принципа поспорив со Стрэнджем о некоторых условиях, что сегодня кажутся настолько смешными и незначительными, что трикстер начинает понимать, от чего серьезный с виду колдун нервно посмеивался при их разговоре. Оставаться в Нью-Йорке Локи не хотел. Слишком много людей знало его. Слишком много у «Щ.И.Т.а» было глаз и ушей. Стрэндж без задних мыслей отправил трикстера подальше. В Норвегию, и периодически появлялся либо сам, чтобы удостовериться, что Бог Обмана не вернулся к своим проказам, либо затаскивал огненным заклинанием Локи в свой дом, не забыв выкинуть на жесткий пол для профилактики. Первое время трикстер ошивался – по-другому это не назовешь – в обычной квартире в одном из самых многолюдных районов города, а когда силы начали возвращаться и от безделья – особо не поколдуешь под наблюдением Стрэнджа и бедлам не устроишь, выпрут в Асгард, - Локи отдал всего себя увлечениям, что занимали трикстера до событий в Йотунхейме. Найти хорошие краски и холсты труда не составило, и Стрэндж, надеясь, что это еще как-то отвлечет опасного Бога Обмана от причинения людям вреда, лично оплатил каждый инструмент. И не жалел, стоит признать. Локи в долгу не оставался, и в скором времени его картины заметили люди. Начали предлагать сперва небольшие, а после – достаточно круглые суммы. Стрэндж забрал должок одной из картин – изображением садов Асгарда во время цветения. Выставил в своем доме, и через какое-то время Локи не мог перестать ухмыляться. Картины получили известность в Сити – редкие гости колдуна болтали об увиденном холсте на каждом углу, и в результате люди без устали доставали Стрэнджа, надеясь получить контакты художника. У колдуна причин скрывать эту информацию не было. Номер телефона, адрес электронной почты – этого было достаточно, чтобы Локи, ознакомившийся с человеческой техникой и приобретший на заначку последние модели, начал получать заказы. Через пару месяцев трикстер имел на руках столько денег, что мог беззаботно жить не только в Норвегии, но и в любой точке Мидгарда. Причем одновременно. Неприглядную квартиру сменил дом у подножия горы на берегу озера в окружении леса. Большой, со студией и огромной библиотекой, которую Локи не уставал пополнять новыми книгами. За холстами люди приходили сами или, в крайнем случае, пользовались почтовыми пересылками. На любую просьбу о фотографии или сьемке-интервью, Локи отвечал отказом, а после незаметно для уходящих гостей магией стирал с их телефонов и диктофонов то, что наглые людишки успевали заснять. Популярность завораживала, вот только трикстер понимал, что пестреть на первой полосе Нью-Йорк Тайм под заголовком «Маэстро холстов» или чем-нибудь более вычурным, означает выйти на крышу здания и проорать так, чтоб каждый услышал, что он, Локи, вернулся из небытия. Тогда точно активизируются местные защитники, и житья вновь не станет. А ведь он только начал восполнять магические резервы. Отдых и занятие одним из любимых дел определенно благотворно влияли на трикстера. Размеренная жизнь рухнула в одночасье, когда за небольшим и самым дешевым заказом прибыл очередной клиент. Локи ожидал увидеть на пороге хоть самого Тони Старка, любителя пестрить на публику своими разработками и богатыми украшениями, но только не Джейн Фостер… Чертову женщину Тора… Ту, из-за которой весь Асгард стоял на ушах, а приспешник Малакита пробил Локи грудину. Что у Бога Обмана, что у астрофизика… У обоих, стоило трикстеру открыть дверь, были не самые умные выражения лиц. А Фостер еще хотела закричать… Локи, даже понимая, что на мили вокруг ни одной живой души, закрыл девчонке рот и затащил в дом, где долго угрожал, требуя, чтобы Фостер забыла о том, что видела его, забрала свою чертову картину и убралась восвояси. Вроде поняла…покинула дом Локи без лишних возражений, вот только вернулась через пару недель, но лишь затем, чтобы завалить вопросами. Трикстер хотел подправить смертной память, но махинации Локи заметил Стрэндж, объявился посреди комнаты и устроил такой разбор полетов, что после его ухода, Бог Обмана не рискнул даже чай себе приготовить при помощи магии. Колдун шутить не станет. Тут же во тьму бросит, а этим порталам Локи противостоять еще не научился. Точнее – не разобрался, как это работает. Локи вернулся в реальность, моргнув. Ровную дорогу сменил гравий, затем – загородная тропа, но трикстер не сбавил скорости. Агрессив ролики полностью оправдывали свое название и идеально способствовали передвижению даже по неровной земле. По-хорошему Локи давно пора было обзавестись машиной или велосипедом, но ему нравилось это ощущение напряжения в ногах, бьющего в лицо ветра и свободы рук, которыми при необходимости трикстер мог схватиться за что-нибудь с целью резкой смены траектории движения или просто ради незапланированной остановки. Вечер набирал силу, и Локи, приближаясь к дому, заметил, что внутри уже горел свет. Улыбка тронула тонкие губы трикстера, и Бог Обмана прибавил скорости. На пороге избавившись от роликов, Локи без стука вошел в дом. Убежище встретило мужчину дурманящим запахом баранины и черного кофе. Желудок громко напомнил о себе, но Локи, оставив пакеты с инструментами на небольшом столике, прошел через смежный с кухней зал к лестнице. Поднялся на второй этаж, прошел по коридору к рабочему кабинету, толкнул дверь и тихо скользнул через порог. - Локи! Чтоб тебя! Напугал! – Джейн подскочила, едва не свалив доску с наработками, когда трикстер незаметно подкрался сзади и обхватил ее за талию. - Значит, сегодня «один-ноль» в мою пользу. - Значит, ты будешь такими темпами спать на диване, если не прекратишь свои шуточки. – буркнула Джейн, но тут же улыбнулась, вытягиваясь. На какое-то время в комнате тишина прервалась лишь звуками поцелуя. Закрыв глаза, Локи наслаждался лаской, позволяя мыслям в который раз утянуть в прошлое, в день, когда трикстер сдался на волю Судьбы и дал Фостер возможность «бывать» в своем доме. Сперва астрофизик появлялась на пороге исключительно из принципа. Не верила врагу, пыталась подловить на чем-то… Надо же как-то собственное эго удовлетворить. Ведь Джейн видела «смерть» трикстера… Видела и даже жалела его, а, увидев целым и невредимым, хотела убедиться, что так быть…не должно… Несколько раз Фостер добиралась в Норвегию при помощи Стрэнджа, которому только на руку было хоть временно, но сбагрить Локи кому-нибудь другому под надзор. Смертная подолгу сидела в сторонке, наблюдала за работой трикстера, а когда приходило время – возвращалась домой. Либо в Нью-Йорк, либо на съемную квартиру на окраине города. Первое время Бога Обмана раздражало присутствие девчонки, все равно что быть под ежечасным надзором Хеймдалла. Потом привык…а когда девчонка даже начала пользу приносить – готовить чай или еду – порадовался, что более не приходится заботиться о желудке лично. Тема отношений Фостер с громовержцем не поднималась вплоть до вечера, когда Локи позволил Джейн утащить себя на прогулку с целью проветрить голову ради новых идей – заказы простецов были настолько примитивны, что трикстер медленно, но верно начинал ненавидеть кисти. После, сидя на берегу озера и рассматривая водную гладь, Локи как-то невзначай упомянул свое детство и случай, когда Тор утащил всех своих друзей и брата на рыбалку. Джейн при упоминании Одинсона погрустнела, что не ускользнуло от взгляда Локи, и он узнал, что уже давным-давно нет никаких отношений между этими двумя. Что разошлись они, по сути, так и не сдвинув свою связь с точки поцелуев и объятий, и что виной тому были не только не сошедшиеся характеры, но и индивидуальность Тора, требующая от громовержца все время быть в центре событий. Со слов Фостер, сначала Тор в штыки воспринял разрыв – конечно, его же хотели бросить! – но прекратил свои попытки вернуть все на круги своя уже через неделю. Локи смеялся над братцем, над его «внеземной любовью» к мидгардке и с самого начала подозревал, что долго отношения не продлятся. Слишком вспыльчивым был Тор, слишком мимолетными были его увлечения. Только мидгардка выглядела ужасно подавленной, разочарованной своими мечтами куда больше громовержца. Не такая это, значит, была любовь… Локи не помнил, что побудило его в тот вечер накинуть на плечи Фостер свою куртку. Внезапно поднявшийся ветер или вид обнаженных плеч, но, после возвращения Джейн в Нью-Йорк, одежда долго носила ее запах. Себя влюбчивым или наивным Локи никогда не считал, а потому наедине с собой очень резко реагировал на любые теплые мысли в адрес вдруг ставшей частью его существования мидгардки. Он начинал скучать, когда Фостер подолгу отсутствовала – работу никто не отменял. Не находил себе места и даже терял вдохновение, впервые задерживая сроки заказов – правда, покупатели ради образов, что воплощал на холстах трикстер, готовы были ждать хоть всю жизнь и никогда не сбавляли цен. Бродил по лесу, у озера, среди людей в городе. Как-то испытал себя в скалолазании… В общем, всеми силами старался занимать себя, покуда Джейн не возвращалась. Тогда Локи замечал за собой, что начинает улыбаться, а руки тянутся к смертной с желанием обнять крепко-крепко и не отпускать… Осаливал себя, ругался в мыслях и бился головой о стену. За всю свою жизнь искренне и всегда Локи любил только свою мать. Она любила его, как сына, в ответ. А потому любая мысль о том, что в казалось бы ожесточенном сердце изгнанного принца поселились чувства к астрофизику, вселяла не отвращение – ужас… Локи начинал видеть себя на месте Тора и боялся, что все может кончится точно также, как с громовержцем… Трикстер не хотел, чтобы разбивали остатки его сердца. Достаточно потоптались по осколкам члены семьи и «родной» Асгард. К тому же Бог Обмана не был уверен, что чувства Фостер взаимны…что по-прежнему приходит она не потому, что считает его предателем, а потому, что сама хочет этого. Жаждет его компании… А даже если чувства все-таки есть… Откуда Локи и самой Джейн было знать, что они…не пройдут?.. Локи любил обманывать других, но никогда не хотел быть обманут сам… Все решилось по-своему глупо и нелогично. Последнее касалось именно Бога Обмана. В прошлом мужчина никогда не сделал бы того, что сделал… Просто однажды Джейн пропала из виду. Не навещала его и не отвечала на звонки. Злость мешалась с беспокойством, и последнее в итоге заставило Локи обратиться к Стрэнджу. Колдун был не в восторге от того, что его способностями пользуются для перемещения и поиска тех, до кого можно и без магии добраться, но все же помог Локи. Отправил точно по адресу, где на тот момент была Фостер. Сердце ухнуло в пятки, когда трикстер оказался на пороге больницы, забилось быстрее, когда медсестра сообщила, в какой палате находится Джейн, и едва не остановилось, стоило увидеть астрофизика смертельно бледной на койке со множеством трубок и бинтов. Неудачный исход эксперимента. Взрыв. Кома. Локи без сил опустился рядом с койкой, сжал пальцами ладонь Джейн и долго сидел так, не отрывая взгляда от спокойного лица мидгардки. Смертные такие хрупкие, и даже самая мелкая случайность может стоить им жизни. Трикстер вспомнил об этом слишком поздно, и от этого стало противно на душе. Больницу в ту ночь Бог Обмана не покинул, как и не ушел на следующий, и идущий за ним день. Изредка отходя от койки Джейн лишь по естественной нужде или выпить кофе – никакая еда в горло не лезла, - Локи ждал ее пробуждения. На все вопросы врача и медсестер трикстер врал, точнее, впервые за свое пребывание в Мидгарде использовал магию, чтобы внушить ложную информацию. Стрэндж закрыл на это глаза. Ему было все равно, кем прикидывался Локи перед медиками, лишь бы оставаться рядом с Джейн. Хоть близким родственником, хоть собакой. Оставаясь с мидгардкой наедине, Локи постепенно пытался помочь ей проснуться. Ненавязчиво скользил по ее сознанию, искал ниточки, связывающие девчонку с реальностью. Тянул за собой и удивлялся каждому новому факту…о Джейн и…о себе… Локи видел воспоминания Фостер о Торе – бледные, незначительные, почти вытесненные из головы новыми, яркими, подпитанными словно бесконечной чередой эмоций. Теми, главным героем которых был изгнанный принц Асгарда, Локи. Чувства, испытанные Джейн за все проведенное с ним время, передались через магию самому трикстеру, и он осознал, что не так сильно они отличались от его собственных. Смущение, отрицание, попытки избавиться от навязчивых совершенно неразумных заключений, сравнения чувств прошлых и мучающих сердце нынешних. С Тором была слепая влюбленность в красивую обертку. В героя, в Солнце, что светило в неприглядной жизни простого астрофизика, даря невиданные приключения и исчезая, стоило наступить ночи. Локи для Джейн был постоянным спутником… И в странной магии, и в повседневной жизни. Ярким днем и темной ночью. Интересный собеседник, благодарный слушатель, непредсказуемый и в то же время легко позволяющий читать себя трикстер. Он был одновременно чем-то недоступным, иным, и простым, человечным, словно такой же мидгардец, как и миллионы других. С ним Джейн видела свое прошлое, настоящее и…будущее… Все тот же дом на берегу озера, запах кофе по утрам, топот маленьких ног и звонкий смех, а еще озорство в зеленых глазах того, потеряв которого, сердце определенно перестанет биться. Мужчина снова уснул, держа мидгардку за руку. Не услышал прихода ее друзей, криков Эрика, попыток Дарси вызвать полицию и успокаивающего монолога врача, убеждающего посетителей в том, что присутствующий в палате человек уже несколько недель дежурит здесь и ни разу не предпринял попыток причинить пациентке вреда. Истерики прекратились, но уходить незваные гости отказались. Дарси с Йеном пристроились в коридоре. Эрик, вооружившись каким-то костылем – в палате. Локи не чувствовал бдительного взгляда смертного, не слышал напряженного дыхания. Во сне он сжимал ладонь Джейн и улыбался их общим детям. Когда головы коснулась чужая рука, когда пальцы начали перебирать пряди, Локи не сразу понял, что происходит это в реальности. Открыв глаза, долго и молча смотрел на проснувшуюся Джейн. Она мягко улыбалась. Он неосознанно улыбался в ответ, а Эрик у противоположной стены нервно сжимал костыли, не зная, что ему делать. То ли бить врага, то ли себя, чтобы избавиться от галлюцинаций, в которых глаза самовлюбленного и жестокого Локи так по-человечески блестели от радости. Йен едва не свалился в обморок, а Дарси всеми силами старалась прорваться к подруге, когда зашла в палату и заметила, что Джейн пришла в себя. Только Локи не желал делить место, и Дарси пришлось устроиться на другой стороне, то и дело бросая на трикстера полные ненависти взгляды. Весь день в палате стояла суета, вызванная то друзьями Фостер, то врачами. Локи не произнес ни слова, а вечером, когда посторонних все-таки выгнали, Бог Обмана добился для себя разрешения остаться. Тогда его ладонь сжимали в ответ… - Ужин готов. Голоден? – Джейн в настоящем улыбнулась, и Локи незамедлительно ответил: - Как дикий чибис. Его взяли за руку и потянули на первый этаж в сторону кухни. Ожидая, пока Фостер подготовит тарелки и выудит из духовки мясо, Локи неотрывно наблюдал за женщиной. Из больницы Джейн выпустили через три недели, когда врач убедился, что никаких угроз для жизни больше нет, и астрофизик может передвигаться без посторонней помощи. Дарси и Эрик настаивали на том, чтобы забрать Джейн под свою опеку. Они не хотели доверять чертовому Богу Обмана, но Локи их разрешение не интересовало. Как только врач закончил оформлять бумаги, трикстер переместился вместе с Джейн домой, не забыв кинуть ошалевшим друзьям Фостер: «Я не скрываюсь, захотите – поймете, где искать». Если бы Локи молча украл Джейн, Эрик поднял бы на уши полицию и «Щ.И.Т.», но странная подсказка Бога Обмана оттянула встречу с армией на неопределенный срок. Дарси вспомнила, куда Фостер все время уходила, и даже доктор Стрэндж не устоял перед напором разъяренной дамы, требующей доставить ее и Йена с Эриком прямиком в Норвегию. Йен почти упал в обморок снова, Эрик заразился икотой, а Дарси долго не могла понять, что происходит в этом мире, когда до каждого дошло: ничто не угрожало Джейн в доме трикстера. Ее наоборот все вполне устраивало. В особенности теплое тело Бога Обмана рядом… Нынешним вечером остается только гадать, каким образом Дарси и Эрик, а с ними и Йен не проболтались посторонним, не донесли на Локи и вообще приняли происходящее как должное. Хотя, с последним можно поспорить, вспоминая, как много раз Дарси рвалась биться с Локи насмерть за то, чтобы утащить Джейн в Нью-Йорк… Джейн уже пила свой кофе, когда взгляд зацепился за принесенные Локи пакеты, и астрофизик поинтересовалась: - Снова краски кончились? Которые уже на этой неделе? - Я не считал. – пожал плечами трикстер, осушая чашку и мыча от удовольствия. Ужин определенно удался на славу. – Не вижу смысла. Стоят копейки. - К вопросу о копейках… - Джейн принялась прибирать со стола. – Тебе нужно завести счет в банке. Деньги под рукой – это, конечно, хорошо, но я чуть не оказалась заживо погребенной купюрами, когда в первый раз случайно спутала комнаты. Локи усмехнулся: - Я просто расширю комнату. Благо, этот тип магии Стрэндж опасным для Мидгарда не считает. К тому же…стоит моему имени и фото появиться в записях хотя бы одного банка, как меня сразу вычислит «Щ.И.Т.». Что-то я сомневаюсь, что на Земле есть мой двойник. Если только не оформить все на тебя. - Ну, нет! – тут же крикнула Джейн. – Избавь от такого удовольствия. У тебя уже столько денег, что в сфере финансового влияния можешь поспорить с Тони Старком, дай тебе только шанс. - И что? - Понятно, что такие суммы водятся у гениального художника, каждая работа которого может стоить как большая корпорация, но откуда всем этим деньгам взяться у простого астрофизика? Просчет не замечаешь? - Резонно. В таком случае вопрос закрыт. Я расширяю комнату. - Локи… - Джейн выключила воду и вздохнула. Вытерла руки и прошла к трикстеру. Бог Обмана заинтересованно изогнул бровь, когда Фостер села к нему на колени и, обняв, прижалась к груди. – Я понимаю, что ты не хочешь выходить в свет, но…нужно признать, что рано или поздно твое присутствие на Земле больше не будет тайной. Как ты выглядишь, знает каждый твой заказчик, причем большинство из них люди очень влиятельные, и стоит им пальцем щелкнуть, как сюда набегут папарацци, а твое фото появится на первой полосе под заголовком: «Тайна личности величайшего творца истории раскрыта». - М… Я польщен, что ты так считаешь. - Так посчитает каждый, кто увидит твои работы. Они невероятны. Трикстер самодовольно улыбнулся, но Джейн этого не видела. - К тому же…я больше не хочу даже на пару дней уходить. Стрэндж все больше ворчит по поводу порталов, а на работе косо поглядывают. Я то опаздываю, то пропускаю смены. Можно уволиться, но я не хочу сидеть у тебя на шее. - Милая, будь мы в Асгарде, тебе бы и дня не пришлось работать. – не подумав, бросил Локи, а когда осознал сказанное, поджал губы и отвел взгляд. Джейн выждала пару минут, прежде чем сказать: - Ты скучаешь по…тому миру… В карих глазах блеснула смешанная с беспокойством грусть, и не нужно было обладать магическими силами, чтобы понять: Фостер испугалась, что Локи, как некогда Тор, может оставить ее ради другого, более подходящего принцу мира. Бог Обмана почувствовал, как напряглась в его руках мидгардка, и обнял ее сильнее. Коснулся губами макушки. - Я скучаю всего по паре вещей, Джейн. Одна из них почти закончена. Фостер удивленно уставилась на трикстера, и Локи, улыбнувшись, встал. Увлек женщину в свою студию, провел между холстов к дальней стене и взмахом руки зажег несколько ламп. То, что было сокрыто темнотой, вдруг предстало перед Джейн во всей красе. Подобное Фостер видела только один раз…в чужом для нее мире… Ночное, полное звезд и сияния небо Асгарда тянулось с одной стены на другую, полностью покрывая некогда белую штукатурку и заползая на потолок. Джейн не знала наверняка и могла лишь догадываться, насколько точным было изображение небесного свода. Но пусть даже несколько звезд стояли не на своих местах…Фостер знала, это величайшая работа из всех, что только творил до этого дня Локи. И если кто-то, увидев произведение, заикнется о деньгах, то не хватит и состояния дюжины миллиардеров, чтобы заполучить «Небеса Асгарда» в свою коллекцию. - Мне осталась пара созвездий… - послышался голос Локи, и трикстер замер в паре шагов от Джейн. - Сколько времени ты на это потратил? Бог Обмана снова пожал плечами, а Фостер не стала допытываться. Подошла, прижалась к боку и, почувствовав на макушке тяжесть подбородка трикстера, вновь заговорила: - Ты говорил про пару вещей. Если это первая, то что ты имел ввиду под…второй? Локи поджал губы, немного отстранился, вглядываясь в лицо Джейн. Увидел в ее глазах эти странные предположения касательно брата, золотого дворца и прочей чуши, усмехнулся, мимолетно поцеловал напряженную Фостер и только потом, вновь вернув взгляд на звезды Асгарда, сказал: - Я скучаю по матери. Увы, ее никакие холсты или иллюзии не заменят. Ни сегодня… Никогда. - А ты не думал, что, если всем станет известно, что ты жив… Что ты…не опасен для Мидгарда и других миров… - Кто сказал?! – выдал Локи, за что получил не сильный, но ощутимый тычок под ребра. - Ты смог бы вернуться в Асгард, домой…и увидеть мать… - Заманчивое предложение, но ты ошибаешься, Джейн. – Локи полностью развернулся, взял лицо Фостер в свои ладони и, наклонившись так, что их носы почти касались друг друга, прошептал: - Мой дом там, где ты…