Победа Гордых

      Огромный лес, вместе с его тайными тропами и норками дичи, словно кошка укрывающая котят, был покрыт туманом. Кое-где он был гуще, а где-то даже просматривались рыжий хвостик белочки или крыло птичек, снующих здесь по всюду. Был полдень, но солнце так и не показалось из серых объятий тумана, и коты, уставшие за утро выслеживать дичь и прыгать на угад в в серый покров, отдыхали, прячась в палатки и зябко подрагивая, прижимаясь друг к другу.       В далеке от лагеря, в самой гуще леса, на небольшой поляне витало напряжение. Не очень крупный серый кот стоял, тяжело дыша, и с ненавистью вглядывался, в теперь навсегда закрытые глаза глашатого Грозового племени. Из перекошенной злобой пасти Уголька то и дело вылетали хриплые звуки, а голубые глаза, обычно горящие обидой при взгляде на полосатую шерсть Ежевики, теперь победоносно светились в полумраке леса, высокомерно улыбнувшись, кот прохрипел: — Я обещал тебе, Ежевика, что ты ответишь за всё. За мою мать, которую убил твой отец, за Белку, которая полюбила тебя только за славу! Ты недостоин её, жалкий комок меха! — хриплый голос глухо отскакивал от тумана, не руша безмолвие леса.       Сзади, из тени огромной ели, вышел крупный кот, слишком похожий на лежащего здесь же полосатого, чтобы не вздрогнуть при его виде и не подумать, что это душа Ежевики, восставшая из Звёздного Племени. Вальяжной походкой, он подошел к Угольку и тоже воззрился на тело убитого. — Я сам хотел убить брата, но вижу, что у тебя было гораздо больше причин для этого. Березовик! — окликнул кот стоящего поодаль светло-коричневого кота, зорко всматривавшегося в туман и прислушиваюшегося ко всем лесным звукам. — Как я погляжу, вы — не глупцы, — кот сощурил глаза. — И, конечно, не станете рассказывать своему племени обо всем.       Серый кот возмущенно открыл рот, чтобы возразить наглому Коршуну, но последний прикрыл ему рот хвостом и продолжил: — Уголек, ты готов принять мое предложение?