Просто не смей

Не смей извиняться передо мной после всего этого. Просто не смей. Оно не стоит того, что сейчас есть. Не усугубляй ситуацию, прошу. Я сам виноват во всем этом, потому что поверил. Я поверил тебе, как маленький мальчик с присущей ему наивность и легкомыслием. Ты породил все грешные мыслишки в моей светлой голове. Я стонал под тобой и извивался. Я дал собой овладеть, словно у меня не было своего личного пространства. Ты мог делать со мной все, что хотел, а я никогда не возражал. Я не имел права смотреть на других в то время, как ты позволял себе намного больше. Я звал тебя по имени, фамильярничая. А сейчас - нет. Ничего этого нет. Я оказался настолько зависимым, что после расставания вспоминал каждую мелочь. Воспроизводя в голове все пошлые слова и действия, прикосновения, доводящие до экстаза, то ноющее чувство внизу живота. Это моя слабость - копаться в воспоминаниях, которые приносят боль, собственными мыслями изводить себя. Мне не чуждо самобичевание, но все же. Сейчас мы общаемся. Общаемся как друзья. Мать твою, обычные друзья! По крайней мере, ты так думаешь. И у тебя появился другой. Другой, что заставляет забыть все, что произошло между нами. Из-за него у тебя мутнеет рассудок и ты становишься влюблённым придурком, каким не был со мной. Но даже после этого мои чувства не остыли. Нет, я не смог абстрагироваться от любви к тебе, подавить её и вырвать словно ненужный сор, я не смог забыть те эмоции и моменты, пережитые вместе, взгляды, предназначенные одному мне, особенные улыбки. Я не смог. Мы все еще гуляем вместе, но от этого мне становится снова не по себе. Словно я шлюшка, гуляющая с занятым парнем, надеюсь на секс без обязательств. Когда ты взъерошил мои волосы однажды, у меня подкосились ноги и я вот-вот готов был упасть на пол и не подниматься, лишь бы вновь это почувствовать. Один раз ты в шутку сказал, что выебешь меня из-за одного очень придурковатого действия, и я повелся на твои слова. В голове прокручивал тот момент, когда ты действительно готов был это сделать и делал, потому что хотел меня. Хотел всего, позволяя брать инстинктам верх и овладевать мной, где и когда захочется. Мои руки дрожали и холоднели, когда ты обнимал за плечи, показывая всем, что мы друзья, а тело хотело тех интимных обьятий за талию, когда ты прижимал к себе, показывая всю любовь, всю радость от того, что я принадлежал тебе и только тебе. Ты был ещё тем гребанным собственником. После нашей дружеской игры в Кайджо ты уснул в раздевалке, когда твоя команда ушла. Уснул, потому что устал? Думаю так, ведь до этого ты ночевал у своего любимого. И явно ночью вы не просто обнимались и смотрели фильмы. Я решил тебя навестить, мы ведь выиграли на этот раз. С трудом, конечно, но это была наша победа. Куроко и ты не оказались в хорошей форме. По крайней мере, ваша команда в это поверила. Когда я вошёл, мое сердце замерло, дыхание остановилось, словно я был машиной и программное обеспечение полетело к чертям. Я подошел и наклонился к тебе так близко, что смог почувствовать запах твоего одеколона. Тот самый, что сводил меня с ума. Так захотелось тебя поцеловать, и я уже действительно был готов пойти на это: снова поцеловать эти губы, что однажды доставляли мне удовольствие. Но, наклонивших к твоим губам, я остановился и случайно разбудил тебя, после тысячикратно пожалев об этом. Мое тело ждало твоих сильных рук, что долгое время были рядом. Время? Можно сказать, оно было лучшим в жизни подростка и повзрослевшего парня. Мое желание отдасться тебе возникло снова, и без всяких шуток, приколов и прочей глупой ереси. Но сказать, как прежде… Я этого не смог и не стал бы, выжидая. Однажды я услышал эти заветные слова: «Я был не прав, прости. Люблю тебя до сих пор». И я поверил, слышишь, я поверил вновь, как ребёнок, которому хотелось быть любимым и нужным. И я раскинул руки в стороны, не сделав и шага навстречу, сказал: «я тоже». Эти обьятия снова вернули меня к жизни, растопили лёд в моем сердце, разожгли пожар эмоций внутри меня. Я расслабился и стал вновь уязвим. И я бы не стал рассказывать о том, как не спал ночами, думая о тебе, шарахался по тёмным улицам и барам. Курил по полпачки, по пачке сигарет в день лишь из-за того, что тебе нравилось, когда я курю. В то же время в твоих глазах я был сучкой, пафосной и неприкосновенной для других. Я был словно рождён для тебя. Я выпивал пару бокалов вина в день. Только пару из-за того, что я быстро пьянению, и ты это знал. Человек, который выпивал по пять бутылок и глазом не моргнув, знал об этом и ограничивал себя, чтобы видеть моё краснеющее лицо и развратные движения. С регулярностью раз в два дня я выпивал и забывался. Я пропускал работу, чтобы никому не показывать тело, которое принадлежало тебе, и меня отправили на больничный по причине утомления и усталости, но мы-то знали настоящую причину. Не буду рассказывать и о том, что я часами лежал на диване, на котором мы были единым целым, и обнимал подушку, на которую ты клал голову, вдыхая запах мятного шампуня – ты мыл им свою голову, когда приходил ко мне; о том, как я легко одевался, стараясь заболеть. Я не расскажу тебе об этом, потому что не хочу. И ты снова подумаешь, что все стало как раньше, не замечая, что сердце мое настолько истерзано и как раньше уже быть не может. Я могу простить тебе измену, простить твои грубые слова в день разрыва, твоё резкое движение, от которого у меня на запястье остался синяк. Раны неглубокие, до смерти не доведут, но настолько хороши, чтобы можно было чувствовать боль, напоминая себе каждый раз, что мир не так уж прекрасен.       Я заклеивал их пластырем, выкладываясь на каждой тренировке по максимуму, и еле доходил до дома. Мои ноги были в мозолях и едва двигались. Я ходил в спортзал и, перевязывая себе кисти и лодыжки, избивал тренажерную грушу до кровавых отметин на костяшках. Я приглушал душевную боль всем, чем мог и хотел. Но, как видишь, у меня не получалось тебя забыть, как бы сильно я этого не хотел.

***

Я проснулся и оглядел комнату. В память врезался сон, который ещё секунду назад оживал в моем сознании. Все движения, слова и эмоции. Дрожащие губы сжались в линию после резкого успокаивающего сердце выдоха, и я повернулся на живот, пряча лицо в подушку, котороя скоро станет влажной от слез и воспоминаний. - Ненавижу, Кагами Тайга.