иисус, который заебался

от юры приходит смс: "я хочу умереть". юри жмурится, заебанно стонет в подушку и пишет: "юра, пол четвертого ночи, пожалуйста". юра пишет: "ладно". подростковые драмы, они такие — их всегда можно отложить на часа четыре. или пять. или день. или пять лет. последнее предпочтительно для юри кацуки. потому что через лет пять кацуки уже сам сдохнет, и ему уже будет откровенно похуй на желание юры сдохнуть. не то чтобы кацуки сейчас не похуй на то, какие там у юры проблемы, но что-то типа совесть. типа сострадание к ближнему своему. типа кацуки человек. к сожалению. на утро от юры опять смс: "теперь я точно сделаю это". кацуки глотает дешевый капучино. кацуки думает, что лучше уж смерть, чем этот ебаный дешёвый капучино. кацуки пишет: "вчера девушку избили в подворотне до смерти. а потом изнасиловали". юра пишет: "ого, прикольно". прикольно. изнасилование это и вправду прикольно. смерть от удушения тоже — или от чего она там умерла, кацуки не помнит. кацуки думает, что из него вышла бы прекрасная пародия на какого-нибудь иисуса. ну, не на просто иисуса, а там типа: ...иисус в воскресное утро после пьянки. ...иисус после двухлетней комы. ...иисус, который избил, а потом изнасиловал какую-то девушку. иисус, который заебался. в два часа дня юра смотрит на паспорт кацуки. — ого. у тебя была челка? — она у меня до сих пор есть. просто пять лет назад лак для волос для меня был слишком сильно. — ну да, сейчас ты больше похож на пидора. юра пожимает плечами и, кажется, больше умереть не хочет. кацуки знает, что юра, в принципе, никогда не хотел умирать. желать смерти — это как подрочить мужику в туалете. ну, в смысле — кто будет гордиться этим дерьмом? кто будет писать об в этом в три ночи своему знакомому? подрочил и подрочил. возможно, тебе даже понравится. возможно, ты сделаешь это ещё раз. тоже, кстати, молча. желание к смерти это как дешевый ебучий капучино. никто не расскажет, что пил этот сранный капучино за два бакса. хотя, окей — про капучино может быть, но не про то, что после него он блевал в туалете. смерть — это личное грязное дело каждого. и никто не будет об этом пиздеть с глазками на выкат. юра хочет внимания, а не смерти. кацуки делает у себя маленькую пометку: юра хочет внимания от него. от этого иисуса с похмелья. юра хочет, чтобы кацуки смотрел на него. только на него. кацуки хочет засмеяться от убогости всей это ситуации. юри двадцать семь. юре шестнадцать вчера исполнилось. решил помочь ближнему своему? беги пока можешь. ничего не воздастся — получишь только битой по затылку. не делай добра — к черту его. счастье не даст тебе чужой человек. счастье ты можешь добыть сам — деньгами, в большей мере. счастье можно купить, главное — возможности. по четвергам, кстати, скидки. рядом с юрой вода пахнет кровью. рядом с юрой вкус меди между зубами, на языке, у самого его корня — сразу хочется запихнуть себе два пальца как можно глубже. от вида юры тошнит. юра — это личная смерть для кацуки. об этом никому не скажешь. юри смотрит в зеркало заднего вида. он ловит себя на мысли, что хочет отсосать сам у себя. или трахнуть. или... в общем, он в чем-то понимает юру. ещё он понимает, что будь он таким, как на паспорте — с этой ужасной челкой, огромными очками и тупой улыбкой — ему бы даже бомж за тридцать баксов не дал. а сейчас... а сейчас ему готов дать ребенок. о, да — вот каких привилегий ждал от этого мира кацуки. кацуки знает, что чем дальше уходит от юры, тем сильнее вязнет в... этом. маленькая смерть. маленькая блондинистая смерть с зелеными наивными глазками. куколка. фарфоровая куколка — так и тянется переломать его запястья, сломать пальцы, вывернуть колени. так и тянется сделать ему как можно больнее. дать ему внимания. юра же хочет. хочет внимания. хочет. в этом желании кацуки превзошёл самого иссуса. даже если откинуть тот факт, что кацуки сам ощущает себя на какую-то часть иисусом. добрый иисус в пятницу утром. злой иисус в субботу утром. добрый-злой. кацуки не верит в контрасты. добрый-злой. белый-черный. хорошее-плохое. что есть хорошее? что есть плохое? ну, например, кацуки трахает юру — это плохо. это дьявольски плохо. за это в аду его выебут драконьим раскаленным хером. ну, например, юра лежит счастливый и тянется руками к его лицу — это хорошо. это точно хорошо. он сделал его счастливым. и, в общей картине, совсем непонятно, хорошо это или не очень. трахать детей — плохо. трахать юру — неплохо. хорошее-плохое. это не вычислишь с помощью алгебры. алгоритмы к черту. тут вообще ничем ничего не вычислишь — сколько не читай про мораль, этику и эстетику. к слову про эстетику, выебанный юра — очень даже эстетично. выебанный юра — это грешно, наказуемо, плохо. кацуки опирается на локти, сдувая со лба прилипшую прядь темных волос. правая линза странно легла на глазное яблоко. режет. больно. по виску стекает слеза. кацуки, к сожалению, помнит как все это началось. неблагополучная семья, случайное знакомство, жалость — и юру теперь не отлепить от ноги кацуки. лезет под руку, ластится, требует к себе внимания. кацуки пытается запихнуть в свою глотку резкое "пиздуй просить ласки у своего отчима, щенок". потому что вроде как совесть. ну или что там у него — кацуки не особо хочет вникать в состав своей нравственности и другого высокодуховного. убить юру значит проявить милосердие. в этом мире его никто не ждет. будто юра родился немного не в то время, не у тех людей. юре, наверное, вообще лучше бы не рождаться. не в этих условиях. разговаривает как парень, добившийся всего — эдакий мальчик из старшей элитной школы, занимающейся живописью по вечерам. типа добился чего-то (или кого-то). разговаривает так, будто кто-то давал ему права вообще давать голос. но юре вообще никто ничего не давал. ни любви ни ласки ни жалости то ли проебал, то ли просто не повезло — уже не имеет смысла. у юры нет ничего, даже права голоса. злой иисус. пародия на иисуса. пародия на человека. — юра, ты бы что выбрал: продолжить жить так, как сейчас, без возможных перспектив, или сгореть заживо? кацуки искренне считает, что на месте юры, принял бы любую смерть, лишь бы не это... существование. — меня все устраивает, — юра пожимает плечами. кацуки усмехается. юра не хочет смерти. юра хочет внимания. жалости. проблема в том, что её ему никто не даст. юре никто никогда ничего не даст. юра — это сплошное "не". это сплошное "ничего". над ним красным неоном: пусто. и только где-то глубоко внутри: больно. бедный-бедный мальчик, — думает про себя кацуки. интересно, что иисус делает для того, чтобы такие мальчики хотели жить? — думает кацуки. добрый иисус пьет виски со льдом и думает: ебись в рот эти несчастные подростки. злой иисус накидывает на открытые плечи юры одеяло и думает: ладно, ты действительно можешь перенести свою дерьмовую драму на лет пять. смотрите также: проявление состраданиия к ближнему своему. смотрите также: парное моральное разложение.