Это был последний час его прошлой жизни.

После того, как люди эвакуировались, то город прописал в себя запах гнилых трупов и мертвой тишины. На каждой улице блуждали зараженные не понимая нечего. Они не успел спастись. Голод мучил каждого. Им пришлось выживать, пускай даже в них не осталось души и бьющего сердца. Вроде все были одинаковыми, но проходили и такие, которые понимали всю суть происходящего. Общения тем не хватало и, как и многим, их желудок нуждались в еде. Им не хватало мяса. Язык свисал до колен. Тяжело ходить. Рот невозможно закрыть. Бугры покрывали руки, а лица не было видно. Левый глаз болит и кажется, что опухоль на его лице уже раздавала глазное яблоко. «Вокруг все. Я их даже не знаю, но я не хочу причинять им зла. Почему? И… что с нами стало? Когда ни будь найду ответ или мне скажут. Нет, они не смогут. Они и слова не скажут. Только крики из их уст можно услышать, да и те значения не имеют.» — эти мысли не покидали его. Медленно идя, он рассматривал каждого. Огрызаясь, тот отпугивал своих. «Кто вы? Что вы? Почему я не как вы, и остались же такие особенные? Я почти нечего не помню. Остались только яркие воспоминания. Люди. Вы те самые, которые называли себя людьми. А как меня звали? Я не помню своего имени… » Слышен крик. Душу раздирающий крик. Не похож на другие. Казалось было он его узнал, но ошибаться может каждый. «Друг? Нет. Ты не мог тут остаться и стать как они. Я тебя не узнаю. Может ты и похож на тех тварей, но я смогу понять, что это ты. Или… или ты мертв?» — бродя по кварталу он искал его. Перед ним стоял зараженный. Появился резко, будто из не откуда. — Я тебя узнал. Ты мне знаком. Ты… — руки длинноязыкого обняла тело «незнакомца». Сами, беспрекословно. Синяя толстовка этого зараженного не успела прописать в себя запах гнили. Еще остались те нити, которые напоминали того друга, которого видел почти каждый день. Тот запах квартиры. Запах ароматизатора лаванды. Охотник не понимал нечего. Он бился, вырывался, не желал продолжать эту встречу, шипел. «Я не помню твоего имени. Я не помню тебя, но почему? Почему я обнимаю тебя и должен звать своим другом?» — Курильщик продолжал размышлять. — Я не хотел видеть тебя здесь. Ты не должен быть тут! — он замолк. Лицо не выражало грусти. Да и вообще эмоций не осталось, а вместо слез был гной. Зараженный продолжал не любить того. Принимать. Смерти хотел тот и больше нечего. — Убей меня! Я не хочу терпеть этого раздора! — шипя он отвечал. «Сказал» трудно было назвать. Наконец он начал вспоминать, но это был последний час его прошлой жизни. «Тот самый человек, да не человек он теперь, а монстр. Он не успел, как и я. И что судьба с нами сделала?» Он обнял его в ответ, вспоминая те дни. Оскалился и тихо проклинает себя. Когда-то ведь они умрут. Нет, не остановка сердца, рак. Они сгниют. Не похоронят их ни кто. У одного лица не видно. Хотелось бы избавиться от этого, но даже прикосновение заставит выть от боли. Бугры. Кожа трескается. Гной. У другого тоже не все хорошо. Глаза болят от света, яркого и тусклого. Имеет такие же бугры и треск на коже, через которых выливает гной, создающий не благополучный запах. Все не меняется. Все продолжало быть таким тихим и мутным. Время не чувствовалось. Его не было. Исчезло. Они еще были живыми. Признаки их жизни можно было заметить. Чувства. Нет, не живого и теплого тело человека. Они чувствовали нечто иное. «Почему я не хочу терять его? Он же похож на тех мерзких, ожидаемых предателей, как и я… » Зомби проходили мимо. Они уже не могли любить. Они не замечали любви и потерии между теми. Но Курильщик и Охотник понимали, что скоро они будут без чувств, как те. Они умрут, даже не сказав «Спасибо, что ты был рядом?» А ведь вам знакомо то чувство, что вам нравится кто-то, а он вам нет. Вы хотели бы, чтобы вас он любил. Это происходит на следующий день, он вас влюбляется, но вы… перестает замечать его… ••• Последний день их прошлой жизни. — Хватит курить! — посмеявшись, но немного быв немного серьезным, юноша отобрал сигарету у друга. — Ты сказал, что та сигарета была последний. — Ну не удержался. — парень, который был выше того, забрал табак из его рук. — Я чувствую себя неловко, когда ты курильщик, а я и в руки табак брать не хочу. — Юноша не был курящим человеком, но запах дыма от тех сигарет он с легкостью мог пережить. Молчание. Сидя на крыше в городе, становилось довольно жарко. Тот снял свою синюю толстовку. — Ты чего? Не жарко вроде. — Угу, не жарко. У тебя майка и зелено-болотная рубашка не покрывают твои руки. Хочешь надень мою толстовку и посиди в ней. — ответил он. В ответ юноша увидел улыбку. Кривую, но искреннюю. Они были оба в хорошем настроении, но они не знали, что этот день был последним их человеческой жизни.