Операция «Франкенштейн»

      Эйб выглядел печальным, хотя все, кто знали, как на самом деле выглядит Эйб в печали, унесли эту тайну на дно мумбайской лагуны. Поэтому был он печален на самом деле или притворялся, сказать было нельзя.       — Я разочарован, — сказал он. — Не подозревал за тобой такого чувства юмора. Ты думаешь, это смешно?       Большой Мо с трудом понимал, о чем ему говорят, но кивнул, и тут же почувствовал, как непреодолимо тянет положить голову на стол и заснуть. Мешала только эта яркая лампа, светившая в глаза, и чужие руки на плечах.       — Не понимаю, — будто набитым кашей ртом пробормотал он. — Мы хорошо работали.       — Да. — Эйб прикурил дорогую сигару. — Хорошо. Пока ты не решил подставить меня.       — Я? — Мысли с трудом выстроились в нужном направлении. — Я не собирался тебя подставлять. Ты платишь деньги, я отдаю товар. Мы оба довольны.       Эйб обернулся к своему помощнику с фальшивым бриллиантом в галстуке.       — Джастин, принеси сюда последнюю партию.       — Всю? — засмеялся Джастин.       — Всю, мой мальчик, всю. Пусть наш друг посмотрит и объяснит нам, чем мы заслужили его нерасположение.       Большой Мо сквозь туман наблюдал за тем, как вырастает гора коробок на полу его мастерской. Одну из них Джастин водрузил на стол перед ним и откинул крышку. Туман из мозгов Мо улетучился, уступая место инфернальному ужасу, потому что в коробке была его собственная голова. Не просто была, а разевала рот в вопле о помощи, словно ей грозила Медуза-Горгона.       — Джезус, Мария, — пробормотал кто-то сзади.       Большой Мо не выдержал, скинул коробку на пол, благо чужие руки ослабли, как и его собственные ноги.       Джастин сунул в рот спичку и невозмутимо поменял коробку на следующую. Там Большой Мо кривился так, словно его запекали в фольге на День Благодарения в аду. В следующей коробке он недвусмысленно готовился блевать, раздув щеки, в четвертой по счету лыбился беззубой ухмылкой олигофрена, что было в пятой, Мо не захотел узнавать, навалился на нее, трезвея со скоростью света.       — Ты что хочешь сказать, — грустно продолжил Эйб, — что у кого-то встанет на бота с таким лицом? Так вот я тебе скажу, что на бота с таким лицом не встанет даже у твоей жены, если бы она у тебя была. Даже у Джастина не встанет, а у него встает на что угодно по команде.       Джастин улыбался тихой людоедской улыбкой, от которой стыла кровь в жилах.       — Эйб, клянусь, — сквозь зубы произнес Мо, пытаясь вырвать у памяти хоть кусок событий из последних суток. — Это не я.       — Да? — с сомнением произнес печальный Эйб. — А кто именно? Я оставил за тобой хороший кусок, без конкурентов, без подельников, и вот оказывается, тебя, ягненка, кто-то подставил. Не смеши моего Джастина, не говоря уж обо мне. Может быть, ты сам себя подставил?       Он показал фотографию, которую Джастин извлек из коробки вместе с головой, и теперь она торчала перед глазами Мо, вызывая мигрень при попытке вспомнить изображенного там человека, стоявшего у зеркала в его мастерской.       — Знаешь, почему я до сих пор на плаву? — вкрадчиво сказал Эйб, подаваясь вперед всем корпусом. — Я знаю секрет хорошего бизнеса. Открыть тебе его или не надо?       — Открой.       Эйб наклонился к его уху.       — Мы не ссоримся с парнями с «Голиафа», — прошептал он, словно великую тайну. — Я не ссорюсь с парнями с «Голиафа», Джастин не ссорится с парнями с «Голиафа», никто на всех Мумбаях не ссорится с парнями с «Голиафа». Если ты не будешь ссориться тоже, то не проснешься в один прекрасный день слюнявым идиотом с пустыми банковскими счетами. Понял меня? Иди, работай, до утра еще есть время.       Сказав это, Эйб поднялся и направился к двери. Джастин последовал за ним, бросив жеваную спичку в угол мастерской. Когда помещение опустело, Мо сполз на пол и дотянулся до бутылки с виски, стоявшей за ящиком с инструментом. Он отхлебнул из горла, и когда спиртное придало ему мужества, откинул крышку последней коробки, брошенной в угол. Увиденное заставило его фонтаном выплюнуть виски и долго и мучительно кашлять, выворачиваясь наизнанку. Дрожащими руками он нашарил свой пад и набрал номер.       — Жан, — сказал он как можно нейтральнее, — я подумал, что мы могли бы стать партнерами. Приезжай, обсудим условия.       — Ты серьезно? — изумился на том конце Жан. — Или пьян?       — Серьезнее некуда, — мрачно ответил тот. — Я никого не найду лучше тебя, и я это понял.       — Но я не выиграл миллион за последние сутки, и мне по-прежнему нечего вложить в дело, — напомнил Жан. — Разве что свою голову.       — Сейчас меня это более чем устроит. — Мо опять приложился к бутылке. — Ты даже не представляешь, насколько. Считай, что я посмотрел на ситуацию другими глазами.       Другие глаза Мо, все восемь штук, в беспорядке рассеянные по лицу, блестели в полумраке коробки вакхическим безумием.       — Выброси ты его. — Креббер метнул взгляд на Девилера, крутившего снимок над падом, лежа в кровати. — Сотри его с диска, и дело с концом.       — Жалко, — отозвался тот. — Хотя, конечно, следовало бы. Как представлю...       — Зачем стирать? — возмутился Гейл. — С таким снимком хорошо знакомиться с девчонками, стопроцентный результат.       — Точно, показываешь и говоришь: «Вы верите в судьбу, мисс?», — поддержал его Джонсон. — Все девчонки верят в судьбу.       Курсанты оживились, закачавшись на койках.       — Можешь сказать, что ты Янтарный Принц, — предложил Грегори. — Ходишь по отражениям в поисках своей принцессы.       — Нет, лучше так: «Сегодня моя последняя ночь, не выпьете со мной, прежде чем меня заберут в замок Хаула?», — подхватил Стюарт.       — Скажи, что пришел из параллельного мира, чтобы увезти ее с собой! — подал голос Такэда.       — Лучше соври, что великий маг, — посоветовал Мартинес, двусмысленно подмигивая. — Можешь быть одновременно в двух местах, и только ей покажешь, в каких.       — Практикуешь тантрический секс до выхода в астрал соседей и полиции, — заржал Вайз.       — Снимаешь венец безбрачия, — хихикнул Тейлор. — На дому с гарантией.       Разговор тут же свернул к наиболее предпочтительным способам снятия венца безбрачия, и через минуту о снимке все забыли.       — А ты веришь в судьбу, мой мальчик?       Джастин покосился на Эйба с вопросительным видом — шутит, нет?       — Не далее как сегодня я думал о том, что мне не помешал бы в штате дрифтер. — Эйб вдохнул соленый морской воздух до слез в глазах, поднес к губам флягу. — И если бы кто-то привел мне его за ручку, согласного сотрудничать, я немедленно обнял бы этого человека и расцеловал. Как ты думаешь, найдется такой человек?       Джастин усмехнулся.       — Поищем, — невозмутимо ответил он, освещая лицо сигаретой.