***
— Закрой глаз. Тэхён чувствует запах клубники от жевательной резинки Чимина очень близко и почти осязаемо тепло. Он послушно выполняет просьбу — нарисовать ровные стрелки: Тэхён может и сам, но так аккуратно, как это делает Чимин, у него не получается. Ещё ему очень нравится, когда старший так корпит над ним, растягивая последние минуты перед тем, как выйти на улицу. Когда Тэхён чувствует тепло дыхания на своей щеке, он машинально резко открывает глаза. — Тэхён-а! — вопит Чимин с напускным недовольством. — Не порти мой шедевр. — Прости, хён, — он улыбается, закрывая снова и наощупь скользя ладонью по бедру, обтянутому джинсовой тканью. Пальцы цепляются за ремень, находят выступающую косточку и поглаживают нежную горячую кожу на животе. Чимин хихикает от щекотки, но не отстраняется, наоборот, ближе и горячее. Колено оказывается между бёдер Тэхёна, Чимин почти наваливается и, кажется, не дышит, хотя на его лице застывает какое-то подобие задумчивой улыбки, что завораживает Кима каждый раз. Он красив безусловно, безумно, слишком, словно создан для того, чтобы его разглядывали, касались кончиками пальцев, как самого хрупкого ваяния; но его сминают, как легко можно смять фигурку из оригами, ломают и кромсают каждый раз. Чимин смирился с несходящими шрамами, больше даже изнутри, чем снаружи; загладил их сам, без чьей-либо помощи, хотя Тэхён всё ещё замечает, как иногда нервно вскакивает старший от неожиданно громких звуков, словно от ударов. Как и сейчас, смазав чёрную линию к виску. На столике вибрирует телефон, и среди повисшей уютной тишины это как гром среди ясного неба. «Гром, точно гром», — думает Тэхён, оглядываясь на чиминов телефон и увидев там имя контакта — Хосок. — Вы о чём-то договаривались? — тихо спрашивает Тэхён, словно парень на том конце воображаемого провода может уже услышать. Чимин прижимает вибрирующий телефон к груди, отрицательно вертит головой, его беспокойный взгляд мелькает по комнате без возможности зацепиться за что-либо. — Возьми. Возьми быстрее! Хуже будет. — Да? Хосок-хён, что-то случилось? У Чимина такой дрожащий голос, это невыносимо, что внутри трепещет ещё сильнее. Тэхён замирает сам: Хосок не звонит просто так, кто-то из них двоих что-то, скорее всего, натворил. Это «что-то» просочилось, конечно, и теперь следует ожидать наказания. Тэхён притягивает парня к себе на колени, прижимает, прислушиваясь к голосу из трубки. Не слышно, это до нервозности бесит. Пальцы сжимают плотную ткань на бёдрах Чимина. — Да, хён. Мы собираемся, знаешь ведь, сегодня мы работаем в одно время, — Чимин почти приводит своё состояние в норму, но улыбается всё ещё немного нервно. — То есть «не выходить на улицу»? Внутри Тэхёна что-то замирает. Их сутенёр запрещает выходить им сегодня на улицу. Тэхён бы век её не видел, но произнесённое Чимином пугает, потому что будет что-то страшнее, чем просто очередной клиент. Он смотрит на сидящего на своих коленях парня, пытается считать каждую эмоцию с его лица, но пока видит лишь недоумение, подрагивающие приоткрытые пухлые губы, а затем опущенные ресницы. — Да, я скажу ему сейчас, хён. Не беспокойся, ты же знаешь, мы… всё в лучшем виде, — усмешка выходит кривая, а Тэхёна ведёт. — Было приятно слышать тебя. — Что он сказал? Что случилось? — Я даже не знаю, как это… — Да ты издеваешься? — Тэхён повышает голос, почти спихивая парня со своих колен от нервозности, но всё ещё почему-то крепко удерживает на себе. — Нас обоих заказал один клиент. И он хорошо заплатил, — Чимин неловко улыбается, опуская взгляд куда-то вниз, успокаиваясь как-то мгновенно. Жмётся к Тэхёну, ластится, опускает голову на его плечо, будто сказал что-то очень повседневно-обычное. Да, чёрт возьми, так и есть, ведь Чимин, он смирился давно, и только Кима разрывает и убивает это всё порциями, долго и мучительно. В его голове миллион мыслей за раз. Он никогда не работал с кем-то в паре, Чимин, кажется, тоже. Хотя неудивительно, что их заказал один клиент: он либо знакомый Хосока, а тот отрекомендовал их парой, либо приметил на одной и той же чёртовой улице. Кто он? Один из тех богатых по сценарию извращенцев? Определённо он извращенец, раз решил устроить групповушку с двумя мальчиками. Но с Чимином? Это странно. Это чертовски странно. — Ты боишься? Тэхён молчит, он всё ещё где-то в своих мыслях, но всё же неуверенно крутит головой: — Я устал. — Брось. Это будет даже весело. — Весело? — Тэхён усмехается. Внутри внезапно подкатывает тошнота, а сердце ускоренно бьётся. — Представишь, что его нет? Только мы. Наша работа облегчится. Он снова улыбается. Он улыбается. Не так блядски, как на улице, а так уютно, как рядом с Тэхёном. Но Тэхёна коротит. Он встаёт, заставляя Чимина опуститься на пол. — Мы сделаем это, раз нужно. Будто у нас есть ёбаный выбор. Чимин смотрит в спину отходящего с места парня. Его это вовсе не обижает. Или он сделает вид, что не обижает.***
Когда Хосок высылает адрес, Чимин немного разочаровано вздыхает: это самый обычный мотель, там приходилось бывать, среднестатистическая дыра, каких по окраинам Сеула наберутся сотни, и все с одной лишь причиной для получения прибыли с одноразовых встреч. С такой там оказываются и Чимин с Тэхёном. Тэхён молчит всю дорогу, выкуривает в машине посланного водителя пару сигарет и всячески игнорирует попытки Чимина приласкаться к нему. Также, как и «игнорирует» взгляды водителя в зеркало заднего вида на двух парней — явно оценивающие, даже без доли презрения. Нервно стоять перед нужным номером, не зная, каков твой клиент. Такого у Тэхёна ещё не было: на улице сперва он видит лицо, затем слушает сумму и сумасбродные грязные комплименты, а затем, если звёзды правильно сходятся, а зачастую они, к сожалению, сходятся, садится в машину. Сегодня всё не так. — Вот теперь я боюсь. — Тэхён нарушает свой двухчасовой обет молчания, когда чувствует, как пальцы Чимина переплетаются с его. — Всё пройдёт хорошо. И я буду рядом. Чертовски странное чувство, словно он идёт на вызов впервые, колени подкашиваются. Хочется разделить время на «до» и «после», от этого на душе ещё отвратительнее, потому что Тэхён знает — дальше будет только хуже. Номер не самый дорогой, Тэхён сразу нервно оглядывается по сторонам, не заметив фигуры человека. Выдыхает, но не на долго. Кровать большая, но для троих всё же будет слегка тесно. Он докатился. Докатился. Чимин обнимает его сзади, скользит ладонями по рёбрам, чувствуя, как быстро бьётся сердце парня. На ухо доносится мягкий шёпот, он даже почти успокаивает. — А вы уже начали. Хорошо, хорошо. Этот голос кажется Тэхёну таким скрипучим. Он вздрагивает, чувствуя, как тепло Чимина отдаляется от него: парень разворачивается на звук, видя в проходе взрослого мужчину, закрывающего за собой дверь на замок. Тот самый момент, когда становится плевать уже на всё, и если лететь, то быстро и стремительно, прямиком на колья и камни. Он не кажется Тэхёну кем-то особенным. Это до ужаса плохо понимать: этот клиент действительно ничем не отличается от сотни предыдущих: не молод, не стар, слегка запущенной комплекции тела. Чимин натягивает свою привычную, но немного извиняющуюся улыбку, на что получает улыбку мужчины в ответ: тот словно на самом деле одобряет. — Как мы можем называть тебя? — голос Чимина вовсе не дрожит, в отличие от разговора с Хосоком. Он всё ещё улыбается и отходит от Тэхёна, прикрывая его собой. — А твой дружок не умеет говорить? Кажется, я брал двух шлюх. Тэхён сглатывает от слов, жмурится, сдерживает порыв истерики. Не сейчас. Он даже не понимает, почему его чёртов второй год оскорбляет это «шлюха» в его адрес. Он не хотел такой жизни, не хотел оказаться сейчас в тесном номерке перед извращенцем с горящими глазами, явно желающим оттрахать его. — Он предпочитает делать, а не говорить, — усмехается Чимин, подтаскивая к себе стоящего позади парня за край тельняшки, небрежно съехавшей с плеча. — А ты разговорчивый слишком, как посмотрю. Иди сюда, займём твой рот, — мужчина хмыкает даже устало. Это вселяет в Тэхёна некоторое спокойствие: может, всё пройдёт не так по-зверски, как он представлял. — Ен. Я об имени. Ен. Закусив губу, Чимин быстро, но всё также плавно подходит к мужчине, приподнявшему свой нелепый серый джемпер и расстёгивающим молнию на ширинке. Всё же его взгляд впивается в парня, стоящего позади: Тэхён чувствует его, скользящий по коже, словно влажные холодные щупальца, неизменно противно. — Я могу сделать это сам, — Чимин тем временем попытается обратить на себя внимание, опускается на видавший виды палас, застеленный в номере, и берётся за жилистые пальцы мужчины, отводя их в стороны, стягивая тёмные джинсы вниз. — Мне нравится эта твоя штучка, — Ен указывает на свою шею указательным пальцем, намекая на чокер-ремешок Чимина, спускающийся длинным концом к груди, словно поводок. Он явно наслаждается, судя по его умасленному взгляду, тем, как его сейчас обхаживает шлюха, вертясь на коленях, облизываясь, облизывая взглядом. Чимин умеет. — Ты хочешь попробовать, да? — пальцы парня зацепляются за бельё, стягивая вниз, обхватывая довольно внушительных размеров член. Губы, поблескивающие от вишнёвого тинта, вытягиваются в трубочку. — Раздевайся. — Чимин вопросительно поднимает свой взгляд, но взгляд Ена вновь был обращён не на него. — А ты соси. Вперёд. Тэхён перестаёт дрожать, всё его нутро наполняется густой, холодной безразличностью. Он прекрасно, чётко понимает, что его сейчас начнут раскладывать на этой старой скрипучей кровати, что Чимин будет несдержанно стонать, что он снова будет липкий и грязный в чужой сперме, абсолютно отвратительный себе. Можно ли сделать ещё хуже? Можно, если сейчас он не начнёт раздеваться. И начинает, почему-то, с рванных узких джинсов, под которыми нет белья, стягивая и переступая, видя, как мужчина непрестанно смотрит на каждое его движение, а ещё слыша привычно мокрые звуки и приглушённое мычание Чимина. Следом идёт тельняшка, как бы Тэхёну не хотелось, он должен, раз просят. Она также остаётся смятой обёрткой на грязном полу. — Подойди ближе. Тэхён подходит, он медлит как может, понимая, что медлить нельзя. Ещё секунда, и его вывернет. Ещё чёртова секунда, прежде чем Чимин хватается за его пальцы, словно выуживая из какого-то другого мира на поверхность, не давая захлебнуться отвращением к самому себе. Чёрт он сосёт, давясь смазкой и слюной, но продолжает стискивать пальцы Тэхёна. Очередная секунда прежде, чем язык его клиента проникает ему в рот, заставляет жмуриться и держаться за пальцы ещё сильнее. Этот недопоцелуй такой мокрый, развязный и холодный: да, его язык действительно кажется холодным и мерзким, словно он только что сделал глоток ледяной воды, но это не так. Тэхёну попросту мерзко всё, рука Чимина продолжает удерживать его на поверхности. Крепкая ладонь придавливает к себе за поясницу, Тэхёну кажется, будто сейчас он задохнётся, потому что язык пихают в саму глотку, вынуждая схватиться за грудки, скомкать ткань одежды. — Ты неплох. Соси ему, он явно чем-то недоволен сегодня, — гадко усмехнувшись и потянув Чимина за волосы от себя, мужчина отстранился, услышав пискнувшее «простите» от Тэхёна. Чимин вытер рот тыльной стороной, посмотрев заслезившимися глазами снизу на парня: тот не возбудился не на секунду. В отличие от Тэхёна он не поглядывал с опаской на клиента, знал, что, если сказали — надо делать. — Расслабься, милый, — коротенькие ноготки заскользили по низу живота до мурашек на коже, мелкие лижущие движения прошлись по головке, Тэхён на секунду зажмурился, хватаясь за плечи парня, фокусируясь на нём. — Ты и я, — одними губами, которые после обхватывают обмякший всё ещё член. Тэхён громко дышит, забываясь на секунды — Чимин удивителен со своей способностью перетаскивать его одними касаниями в новые реальности; не замечает, как мужчина раздевается полностью; как он сам почти стонет от чувства сжимающих горячих губ; как затем грубо Чимина оттаскивают от него за тот самый «поводок» к кровати, бросив на неё откашливаться. — Он нравится нам обоим, он чертовски хорош, правда? — снова эта гадкая ухмылка — именно Тэхёну она кажется гадкой, потому что Ен обращается к нему. — Мы трахнем его, он будет вопить от наслаждения. Горячий шлепок по коже ягодицы, жжётся, Тэхён направляется следом к кровати, помогая Чимину раздеться, спрашивает его неслышно, в порядке ли тот, но в ответ лишь чувствует на своих губах пальцы в призыве помолчать сейчас. Они не должны. Они должны ему, он платит. — Иди, забирайся на него сверху, — указывает Ен, наблюдая, как Тэхён идеально зависает над парнем, как хорошо сочетается их контраст кожи, ухоженной, гладкой, пахнущей ещё так чисто и сладко. Тэхён сглатывает, помещаясь удобнее между ног Пака, чувствует, как тот обнимает, тянет на себя руками, но смотрит за спину, на клиента. — У меня такой шикарный выбор, — мужчина хрипит, устраиваясь за спиной Тэхёна, сжимая его ягодицы до шипения, награждая шлепками, после которых кожу саднит. Тэхён охает, вытягиваясь в спине, словно струна, машинально пытаясь уйти от ударов. Они переносятся на ягодицы Чимина, тот кусает губы и мычит в лёгкой улыбке, переводя взгляд на Тэхёна, застывшего, приоткрывшего рот явно не в вожделении. Больно, и чёрт с ним, даже не столько физически. Всё это унизительнее, чем бывает обычно, хочется закрыть глаза, как в детстве, думая, что тебя тоже никто не видит. — Кого мне попробовать первым? — Ен давит на ягодицы Тэхёна по больным местам, заставляя прижаться вплотную к Чимину, потереться о него, вызывая тихие поскуливания снизу. — Возьми меня, — Чимин снова порывается, знает и пытается оттянуть неприятность от Тэхёна как можно дальше. И он говорит это всё ещё смотря в глаза напротив, продолжающего медленно тереться о его член своим, смазывая вязкой жидкостью. — Меня, слышишь? — очередной раз с придыханием. Холодная смазка из тюбика выливается меж ягодиц Тэхёна, заставляя вздрогнуть и мучительно промычать, обильно капает меж ягодиц Чимина, оказывается между телами. — Тихоня не хочет попросить меня о том же? — ладонь мужчины хватается за грудь, сжимая и выкручивая сосок, вынуждая вскрикнуть от боли, смять пальцами простынь. Чимин гладит ладонью его грудь. — Моя задница прямо перед тобой, чёрт возьми. — Отлично. Тэхён успевает вдохнуть. Глубоко, у него кружит голову, чувствует боль, смешение этих чувств абсолютно отвратительно снова. Его ягодицы грубо разводят прежде, чем вставить член и войти глубже, чем можно. Тэхён не может сдержать вскрик от разрывающего чувства, его слёзы почти брызжут из глаз; будь под пальцами кожа Чимина — он бы разорвал её, но только комкает серые простыни. Мужчина явно доволен смазанными хрипами, толкается грубо и быстро пока смазки ещё достаточно. Маленькие пальцы Чимина стирают влагу с щёк Тэхёна, он тянется выше, увлекая в поцелуй, по ритму сейчас совсем не подходящий: плавный и горячий. Всхлипы вливаются прямо в пухлые губы, Тэхён жмурится и концентрируется на Чимине, как тот и говорил, становится даже легче, пока их грубо не прерывают. Маленькая вольность понравилась клиенту, но всё должно заканчиваться. Чимина резко тянут за ремешок в вертикальное положение, от неожиданности он кусает губу Тэхёна до крови, смотрит своими большими глазами за спину парня, хрипит от сдавленности в горле, когда в его рот запихивают влажный язык. Тэхён оказывается зажат между двух тел, держится за плечи дрожащего Чимина цепко, как за спасательный круг, пока его задницу продолжают грубо растрахивать. Прямо у его уха жадные хлюпанья, словно мужчина изголодался, хочет сжевать язык Чимина вместе с его нутром, и тот почти задыхается от катастрофической нехватки воздуха в горящих лёгких. Чимин изгибается в спине, откидывает голову назад и жадно дышит, когда его отпускают, но продолжает держаться, тянет руки к спине Ена, насколько это возможно, оставляет полосы царапин на его коже, оказывается полностью прижат к Тэхёну, выдыхает в его приоткрытые губы. — Ещё, пожалуйста, — вены на его шее вздулись, головка оставляет разводы смазки на плоском животе скулящего парня, обнимающего его за шею. — Вы так смотритесь вместе, я бы снял это, если бы Хосок разрешил, — усмешка отвратительна, но Чимин наиграно мило смеётся в ответ. — Ещё лучше ты, малыш, будешь смотреться с членом в заднице. Чимина грубо пихают в грудь, Тэхён едва успевает разомкнуть руки, получая очередной глубокий толчок, заставляющий вскрикнуть. Тело Пака пружинит на кровати, он тянется рукой к своему члену, всё ещё смотря в глаза Тэхёна и поглаживая себя. — Я сказал, что мы его оттрахаем, детка, — голову дёргают за подбородок почти до хруста, впиваются в губы, Тэхён чувствует отдалённый привкус вишнёвого тинта Чимина, запах пота и резкую боль в шее. А ещё снова этот отвратительный холодный язык в своём рту. — Этот малыш любит сосать. Вставь ему в рот. Тэхён на мнимой свободе, его не держат ничьи руки, но держит сплавленный взгляд Чимина, распластавшегося по кровати с застывшим на губах: «Иди ко мне». — Сядь мне на грудь, — уже вслух, немного хриплое, но всё ещё родное. Тэхён кивает на автомате, чувствует, как сзади его подталкивают, не чувствует своей задницей абсолютно ничего после произошедшего. — Славные мальчики, — мужчина снова не церемонится, разводя бёдра Чимина и резко входя. Парня подбрасывает на постели, слышится вскрик, но он всё же оплетает поясницу мужчины ногами, несильно выгибаясь под весом Тэхёна. Тот перебирается ему на грудь, залипает на закусанных губах, шепчущих «ещё», покрасневшей линии на шее. Он знает, что Чимин выдержит, более того, он знает, что Чимин хочет. В подтверждение, он кладёт ладони на ягодицы Тэхёна, сжимает, заставляя двинуться вплотную, стонет, приподнимая голову и на мгновение откидывая её назад. Тэхён облизывает взглядом линию челюсти, гортани, понимая, что он Чимина хочет. Даже сейчас, он хочет его. — Иди ко мне, детка, — шлепок по ягодице уже от Пака, уплывшая из-за движений улыбка, Тэхён приподнимается на коленях, скользя головкой по высунутому языку, шипит от этого обжигающего ощущения, когда кончик вылизывает уретру, а затем полностью погружает член в горячий рот. — Двигайся, — Тэхёна снова бьют по раскрасневшейся коже, он оглаживает щёки парня под ним, убирает прилипшие волосы, входя глубже в рот и смотря, как машинально прикрываются веки Чимина. А потом мычит, в следующую секунду кусается, потому что в его задницу входят слишком глубоко и резко, начиная буквально вдалбливаться. Ритм не совпадает, Чимин двигает головой сам, придерживая парня за бедро. Тэхён теряется от ощущений. Ему горячо и грязно, в горле почему-то ком от слёз, рядом родные руки Чимина, но всё не так, как надо. Отчаяние зависает где-то на уровне грудной клетки, он сам не замечает, как тихо воет, возбуждение сейчас ухудшает всю ситуацию. Головка так славно трётся о горячие стенки горла парня. Тэхён не знает, зачем, но ему срочно надо трезво мыслить. Это абсолютно глупо, не к месту, но ему нужно, ему нужно поскорее закончить с этим. В уголках глаз снова слёзы, он тихо шепчет одно имя, ловя ежесекундно вибрация по члену от стонов выгибающегося под ним парня. Тот вовсе ничего не видит от слёз, захлёбывается, но Тэхён продолжает уже сам двигаться в его рту быстро и фактически не сдерживая себя. Это всё ещё не идёт в сравнение с грубыми толчками позади, что заставляют непрерывно тереться о грубую, как теперь кажется, ткань постели. Это Тэхён, его Чимин не терпит, а принимает, как само собой разумеющееся. Всё остальное сейчас — приложение. Грубое, больное и отбитое. — Я почти, — срывается на скуление Тэхён, его голос вовсе не кажется низким, он надрывный и беспомощный. Позвоночник выгнут, а внутри сладко-горькое ощущение накатывающей волны оргазма, когда горячие, липкие от пота руки Ена обхватывают его шею, оказываясь близко. Чимина сгибает почти пополам, он сглатывает слюну и смазку, облизывает губы, надрывно и с хрипами дышит, но смотрит на Тэхёна, тянет руки, но не к нему. К чужим рукам, плотно обхватившим горло парня. Тэхёна не хватает, он не в силах даже хрипеть. Щёки от багрового к синему, ногти до царапин в костяшки пальцев мужчины. Тэхён ждал конца, жаждал его, но это всё равно неожиданно. Взгляд стремительно мутнеет, когда внутри от накопившегося жара словно случается взрыв, раскладывающий на элементарные частицы все внутренности. Сперма вырывается толчками, пачкая подбородок и губы Чимина, тело выгибает, когда он получает глоток воздуха. Лёгкие раскрываются заново с болью, Тэхёна отшвыривает на свободную часть постели рядом, где он долго и надрывно кашляет, сгибаясь калачиком. — Славный щенок, — Ен даже не прекращает движений в Чимине, окидывая задыхающееся тело взглядом. Эта чёртова ткань простыней даже не впитывает. У Тэхёна всё ещё текут слёзы, остаются на поверхности, как и слюна, как и размазываемая собственная сперма по ней. Горло жжёт нестерпимо, он не в силах себя успокоить, только безжизненно смотрит на втрахиваемое тело Чимина, но даже не взгляда на нависшего над ним. Это слишком в очередной раз. Эти звуки, шлепки, хлюпанья, его собственные руки в смазке, его кожа словно вся в вязкой жидкости, а тело дрожит. От чёртового оргазма. От такого, который случился у него лишь раз, больше не будет. Отвратительный, грязный и чертовски сильный. Так противно от самого себя Тэхёну ещё не было даже сквозь всё то дерьмо, что уже произошло в его жизни. — Понравилось? — мужчина хрипит, совершая замедленные толчки. — Подойди, сделай мне также хорошо. Быстрее. Что-то вытягивает Тэхёна. Последние силы уходят на то, чтобы встать, и хоть голову кружит, он плетётся на коленях за спину мужчины, укладывая дрожащие руки на его шею. — Придави, ну же, — Ен рычит, двигаясь в Чимине быстрее, чем прежде, его тон заставляет дрожать ещё сильнее. Зажмурившись, Тэхён туго скрепляет ладони на шее, чувствуя, как пальцы вдавливаются в плоть. Может, до гематом, может, до крови от ногтей, Тэхён не знает, но сжимает зубы. В его ушах шумит, он не чувствует боль на своих предплечьях от попытки вырваться. Вместо этого он захватывает локтем, продолжая сжимать шею мужчины, уже сильнее и увереннее, видя через плечо, как тот обильно кончает на живот Чимина, дрожит в конвульсиях и пытается вырваться. Тэхён абстрагируется, точно, он смотрит в глаза напуганного Чимина, его подрагивающие веки, это успокаивает до тех пор, пока вес мужчины полностью не переносится на него, а он продолжает держать и сжимать. — Отпусти, Тэхён, ради Бога, блять! — Чимин больше не смотрит на него снизу, он встал где-то позади, пытаясь расцепить руки парня. Выходит, мужчина падает, словно мешок с костями и кровью, лицом вниз без признаков жизни. — Ты задушил его, Тэхён! Голос Чимина превращается в сплошной визг. Взгляд Тэхёна тупо устремлён вниз. Да, он придушил своего клиента. — Что нам делать?! — Чимин садится на мятые простыни, трёт лицо ладонями и крупно дрожит. — Хосок нас… я даже не представляю, — он захлёбывается в рыданиях, вздрагивает, когда ладонь Тэхёна дотрагивается до его плеча. А Тэхён поразительно спокоен. Его руки дрожат от приложенной силы, взгляд не холоден, но он явно не паникует. Осознание всё ещё не накрыло, но где-то внутри преграды сломались — это его шанс или, скорее, их шанс, этим глупо не воспользоваться. — Нам нужно бежать.***
«Так нельзя, Тэхён, это невозможно», — отдаётся в мозгу Тэхёна чиминовым голосом, словно мантра. Его заплаканные глаза, дрожащее тело, попытки вырваться из объятий. Объятий убийцы? Конечно, Чимин боится его. Так, как боится Хосока? Время не перемотать назад. Тэхён не уверен, было ли это состояние аффекта, возможно. Возможно, он просто чокнутый или его нервы окончательно сдали. Слишком устал думать, что лучше умереть, чем жить так, а забрав чужую случайную жизнь — вздохнул с облегчением. Этого он Чимину не скажет никогда в жизни. Спешные сборы, он тащил Чимина из мотеля, словно куклу. Последние десять минут в их «доме», все нужные вещи кинуты в сумки, телефоны выкинуты, а документы — Тэхён не помнит, когда в последний раз видел свой паспорт. Сейчас на это плевать. Чимин смирится. Он покладисто собирал вещи, не поднимая взгляда, не говорил ни слова, но в последний момент, выходя из квартирки-студии, сам взял Тэхёна за холодную руку. Взаимная необходимость друг в друге, невозможность представлять жизнь и даже смерть без друг друга. Чимин смирится обязательно, он начал уже, и он давно с внутренними демонами Тэхёна, вырвавшимися наружу. Вторая по счёту попутка, Чимин греется у Тэхёна на груди, заснув. Его веки всё ещё опухшие от слёз и истерик, макияж небрежно стёрт. Тэхён опирается лбом о холодное стекло и дрожащими пальцами перебирает волосы Чимина. — Зачем в Тэгу направляетесь? Вы оттуда? — настроение у водителя явно приподнятое, и ему плевать, что эти парни так тесно прижаты друг к другу. Тэхён открывает рот. Что у них впереди, кроме грёбаной неизвестности. — Решили навестить родителей.