POV:Она
. Все мои друзья искренне недоумевали, для чего вообще я с ним связалась, но мне было все-равно,что именно они думали о наших отношениях. Моя любовь к этому странному парню носила слегка болезненный характер и я бы даже назвала это чувство зависимостью.Для меня Юнги был, будто сладость для диабетика. Противопоказан. Но настолько необходим, что даже дышать без него не представлялось возможным. Он всегда много работал. Мог совершенно забыть про приём пищи и необходимость посещения уборной. В такие моменты я лишь тихо подсовывала ему бутерброды и шоколадные батончики, чтобы Юнги не похудел ещё больше. В таком состоянии он мог жить неделями, но итогом всегда была новая песня,что покупалась одним из агентств за большие деньги. Я же все время, пока им полностью овладевало вдохновение, покорно ждала его возвращения в реальность. Таскала ему кружки с горячим крепким кофе, собирала разбросанные смятые нотные листы, прекрасно зная, что нельзя их выбрасывать, аккуратно расправляла и складывала ровной стопкой на небольшой журнальный столик рядом с его синтезатором, засыпала в холодной постели в одиночестве и ни разу не подумала о том, что меня это тяготит. Не знаю, ценил ли он то, что я для него делала, но мне это было не важно, как и то, что он ко мне чувствовал. Любил ли? Или ему было удобно? Все это меня совершенно не волновало, я упивалась своей собственной любовью к этому безумно талантливому музыканту, наслаждалась его присутствием в своей жизни. Юнги был моей одержимостью. А когда его работа была закончена, он, уставший и совершенно опустошенный, приходил в нашу спальню и ложился спать, не просыпаясь практически сутки. Тогда я могла просто любоваться его красивым лицом, тонкими губами и залегшими под закрытыми глазами тенями. Покрывать невесомыми поцелуями молочные плечи и пропускать между пальцев шелковистые пряди отросших русых волос… После пробуждения Юнги обычно надолго запирался в душе, выходя оттуда отдохнувшим и посвежевшим. И уже тогда я удостаивалась его улыбки и мягкого поцелуя в макушку. Я не знала, как долго продлится очередной "светлый промежуток", поэтому старалась провести с ним как можно больше времени, чтобы впитать всей поверхностью кожи его нежность. Мы вместе смотрели фильмы, гуляли по вечернему городу, долго целовались на диване в гостиной. И каждую ночь открывали друг друга заново. В постели он был всегда нежен. Уделял много времени ласкам, очевидно наслаждаясь каждой секундой нашей близости. Я же ловила каждый его вздох и тихий стон,отпечатывая в памяти то,как прекрасно выглядит его молочная кожа в бледном лунном свете, целовала его тонкие губы и молила небеса, чтобы они продлили мои счастливые дни с этим безумцем. Но рано или поздно все повторялось вновь; пустая кровать, нотные листы, пустые чашки из под кофе на журнальном столике и моё одиночество рядом с возлюбленным. Долгие шесть лет. Неразрывный "порочный круг" и моя болезненная любовь к этому странному парню.POV: Он
Наверное, в прошлой жизни я, как минимум, спас страну, иначе, как объяснить то, что рядом со мной находится мой личный ангел-хранитель в человеческом обличье? Невероятно терпеливая и понимающая. Прекрасна в своей неидеальности. Даже не понимаю,что держит её рядом со мной,особенно во время моей одержимости новой песней. Эти дни самые тяжелые для меня. Мой обсессивно-компульсивный синдром не позволяет мне прерваться, пока вещь не будет закончена и доведена до идеальности. Даже не представляю,что именно испытывает моя любимая,когда я с остервенением чиркаю в нотных листах и со злостью рву их в мелкие клочки, если то, что выдал мой воспаленный мозг не соответствует всем критериям, диктуемым моим психическим расстройством. Она думает,что я не замечаю,что под рукой всегда есть чистая нотная тетрадь, чашка с горячим крепким кофе и пара бутербродов на плоской тарелке. Она знает, что рано или поздно это все кончится и я вернусь к ней и покорно ждет, выполняя роль няньки для психопата. Я люблю ее, честно, хоть никогда об этом и не говорил вслух. Это не от того,что я боюсь, нет, я просто не знаю,как именно должен сказать это. Нужен ли особый момент, или признание будет уместно, когда она доверчиво прижимается ко мне во время совместного просмотра очередной киноновинки? Но почему-то я был уверен, что она и так знает о моих настоящих чувствах. Иначе стала бы она тратить время на такого,как я, не надеясь на взаимность? Я был уверен, что она заметила, как изменились мои тексты. Теперь всё чаще я писал о любви, о счастье и безграничной нежности, что может подарить только любимая и любящая женщина. О том, как хорошо даже просто молчать вместе, не говоря уже о том, как это прекрасно, сжимать любимое тело в своих крепких объятиях и заниматься любовью при свете луны. Боже, её тело было идеальным для меня. Я наслаждался ее болезненной худобой, пересчитывал губами выделяющиеся под тонкой нежной кожей ребра, целовал дрожащие тёмные ресницы, тонул в шоколадных глазах, буквально задыхаясь от всей гаммы чувст, что одолевали меня в моменты близости. Как бы мне хотелось быть обычным человеком, без всяких психических заморочек и неприятного диагноза в медицинской карте. Сколько раз до того дня, когда встретил мою единственную, я попадал в больницу от практически полного физического истощения? Не могу сказать точно. От могильной плиты меня спасало только то, что давно уставшие от моей болезни друзья прибегали в мою грязную квартиру после того, как я не выходил на связь в течении нескольких дней. Теперь в этом нет необходимости, ведь рядом со мной она и все мои бывшие друзья со спокойной душой один за другим оставили меня, напоминая о себе короткими текстовыми сообщениями по крупным праздникам. Я не виню их, нет. На их месте я бы поступил так же. А моя девочка уже долгих шесть лет рядом. Невероятная выдержка и поистине ангельское терпение. Мне лишь остаётся надеяться, что она и по истечении нескольких десятков лет будет рядом. Именно поэтому я эгоэстично привязал ее к себе тонкой золотой полоской обручального кольца, прекрасно понимая, что оно тоже не сможет быть достаточно тяжёлым якорем, если любимая все-же захочет уйти, но продолжая верить, что она всегда будет со мной. Моя муза, мой свет в конце этого чертового тоннеля безумия. КОНЕЦ…?