not

      Вечер. Это то самое время, когда атмосфера в заведении «У Гриллби» меняется. Посетителей всё меньше — каждый торопится вернуться домой. Бармен не сомневается, что каждого из пришедших ждут дома. А он… А что он? Он привык считать это место своим домом. Кто-нибудь хоть раз видел, как бармен закрывает заведение и уставший бредёт домой?       Уют этого почти что круглосуточного заведения нравится многим, и сам Гриллби не исключение, ведь он сам выстраивал это ощущение ветхой, разливающейся словно горячее молоко по горлу, теплоты; бархатного уюта.        С особым трепетом большими тёплыми руками Гриллби вновь и вновь протирает стакан за стаканом, и невольно, но каждый засматривается на полыхающее тело бармена. По-странному хорошо становиться на душе каждого монстра при взгляде на «горячего» работника.       Эта ночь прохладна, и ветер порывами проникает в приоткрытое окно. Холодок пробегает по огненной спине, и воздух вокруг тут же нагревается. Бережно протирая барную стойку, совсем недавно покрытую лаком, Гриллби вдыхает аромат сосны.       С грохотом поставив на стойку прозрачный стакан, бармен открывает бутылку виски.       Нечасто увидишь этого монстра в таком подавленном состоянии.       Заполнив стакан до половины и тут же залпом осушив его, Гриллби складывает руки домиком, опираясь локтями о стойку. В такие моменты, ему становится неимоверно одиноко, даже родная среда угнетает. Монстру не помешал бы сейчас собеседник, друг, который поддержит и выслушает. Но вместо душевного разговора его ожидает ещё один шот. Гриллбс вновь опрокидывает прохладного виски на два пальца, горьковатая жидкость испаряется на языке, потрескивая.       Домой Гриллби даже не собирается.       На секунду ему даже хочется увидеть напрягающую, вечно улыбающуюся рожу каламбурщика, и с напускным раздражением цокнуть языком, подавая приятелю кетчуп. Даже как-то странно.       Отринув эти мысли, бармен бережно кладёт горячие ладони на древесину. Прикрыв глаза монстр вспоминает, как этими же руками покрывал стойку лаком; как от неё, ещё не высохшей, пахло этим немного едким запахом. Ополоснув и протерев использованный стакан, бармен возвращает его на место и медленно убирает бутылку с прохладной жидкостью, сделав глоток с горла.       Гриллби присаживается на место посетителя. Он прекрасно понимает и осознаёт, как, должно быть, многие восхищаются им, широкоплечим и сексуальным владельцем бара, когда он с равнодушным молчанием протирает и без того чистые стаканы, почти не обращая внимания на взгляды монстров.       Гриллби знает о своей природной красоте и привлекательности, точно также как знает, что на самом деле привлекает его самого в этой работе. Это даже ни уют, ни восторженные лица монстров-посетителей, ни прохладный виски… это пахнущая сосной, покрытая лаком деревянная барная стойка, заменяющая ему любую мебель, начиная от стола и, порой, заканчивая кроватью. Своего рода сосновый, молчаливый от природы «друг»       И, как и заведено, сегодня Гриллби ночует не дома, но на деле никто на следующее утро не заметит как «помято» выглядит бармен.       Следующий день обещает быть «весёлым» — боль в спине и шее будет сопровождать Гриллби на протяжении всей работы, пока бармен не научится спать в кровати.