Тихий огонек моей души

Микеле раздосадованно ударил ногой по колесу машины и в который раз набрал номер старшего механика своей команды. Надо же было так нелепо попасться, так повестись на какого-то уличного задиру, ввязаться в бессмысленную дорожную гонку среди оживленной трассы… и едва избежать столкновения с грузовиком, выскочив на встречную полосу. Хорошо еще, что жив остался: пилоты гоночных болидов на уровне инстинктов обладают реакцией и чутьем, иначе на больших скоростях не выжить. Только урод помял ему левое крыло, а мусор на обочине жестоко обошелся с передним колесом. Микеле сбросил вызов, выматерившись сквозь зубы. Ну и где его носит, этого месье старшего механика? В сердцах он еще раз пнул мыском ботинка по колесу и зашипел, будто бы самому под зад дали. — Извини, дорогуша, — он провел ладонью по блестящему темно-красному капоту новенькой Феррари. — Скоро Мерван приедет и увезет тебя на СТО, там починят… если я до него все-таки дозвонюсь! Машины летели по трассе, и хоть бы кто остановился спросить, все ли у излишне блондинистого итальянца хорошо. Микеле нахмурился и прислонился к капоту, выжидательно глядя на телефон и думая о том, что если алжирец не возьмет трубку прямо сейчас, то все инквизиторские пытки покажутся ему милыми сексуальными забавами добрых инквизиторов. Итальянец корил себя, проклиная все на свете. Особенно свое ослиное упрямство и любовь к скорости, не давшие ему поехать со всеми в Монако. Конечно, как было бы все просто: загрузиться с командой в автобус или поезд и централизованно, с шутками и музыкой, доехать до княжества. Но нет, упрямство не дает синьору Локонте делать логичные вещи. Поэтому до Монако он решил доехать самостоятельно. Что там какая-то тысяча километров, ему и Тихий океан по колено, с такими-то скоростями! Дебилов на дороге и одного конкретного итальянского дебила он, правда, не учитывал. — Мерван! Алжирец наконец поднял трубку. — Твою мать, Мерван, ты видел вообще сколько у тебя пропущенных? — Ну, — коротко и как-то сонно отозвался старший механик команды Ferrari, — что там у тебя опять случилось, Локонте? Ты время вообще видел? Восемь утра! — Ночью спать надо! — рявкнул обиженный Микеле. — Бери ребят и дуйте на трассу. У меня тут есть маленькая проблема… — Ты там еще не под Монако? — голос Мервана тут же растерял всю свою сонливость. На том конце провода что-то глухо стукнуло, похоже — сам Мерван, свалившись с кровати. Он-то хорошо был знаком с привычками своего пилота, поэтому «маленькая проблема» его очень насторожила. То, что Микеле считал маленькими проблемами, могло обернуться для команды механиков полноценной катастрофой библейского масштаба. — Где ты и что у тебя случилось? Микеле растерянно заозирался в поисках дорожных указателей. Он мог точно сказать, что отъехал от Лилля совсем недалеко, но это в его понимании. А по факту могло быть и прилично далеко: он в целом увлекся, а потом распереживался и немного потерял счет времени. — Определенно точно не в Монако, — наконец сказал он. — На трассе, где-то в часе езды от Лилля. Я думаю, А23, с Е42 я успел съехать. Какой-то урод крыло мне помял, и шина слегла. Вытащишь ты меня отсюда или нет? — Да чтоб тебя черти драли, Локонте, — проворчал Мерван. — Я даже знаю одного урода, который гоняет как сумасшедший там, где этого делать категорически не надо. Жандармов на тебя нет. — Ох брось, мы с ними лучшие друзья! — рассмеялся Микеле, выпуская всю накопившуюся злость и тревогу в этом смехе. — Как в «Такси». — Вот именно. Жди, сейчас с ребятами будем, подгоним тебе эвакуатор. Микеле со спокойной душой положил трубку. Мерван будет здесь примерно через час (а может и больше, Микеле в общем-то не знал, сколько он ехал, хорошо хоть трассу знал), а значит, дело еще спасено. Гран-при Монако уже в воскресенье, сегодня — утро среды. Завтра днем — свободный заезд, на котором кровь из носу нужно быть, но Микеле еще успевает. Правда, придется ехать с остальными, а сегодня он что-то был не настроен на такие путешествия, тем более после своего маленького ДТП. Радовало одно — руководство команды уже было в Монако. Итальянец прислонился к капоту, меланхолично наблюдая за проезжающими машинами, развлечения ради считая, сколько проедет красных, а сколько — белых. Пока лидировали красные, и Микеле радовался этому как ребенок. Красный был его любимым цветом. Он снова потерял счет времени, как заметил эвакуатор (мат Мервана он, кажется, слышал ровно оттуда), и в это же время остановился большой грузовик.