***
Первую красавицу он нашёл неподалёку от дома, на остановке. Высокая стройная девушка болтала по телефону и заразительно смеялась. Петя залип на шикарную копну волос, вдохнул аромат духов нежных и придвинулся нерешительно. Ну, ничего ведь вроде! — Э-э-э… простите, пожалуйста… — Отвали! — басом рявкнула девица. — Не видишь — я занят! Да, милый… да лезут тут всякие… «Ой, как неудобно получилось, — покраснел Петя. — Парня за девушку принял!»***
Вторая была полной противоположностью: маленькой, и с виду очень интеллигентной. Петя увидел её в зоомагазине, куда часто приходил посмотреть на щеночков. Незнакомка с чудесной рыжей косичкой и премилыми веснушками сосредоточенно выбирала «строгачи». — Наверно, у вас большая собака? — вежливо поинтересовался Петя. — Трудно с ней? Девушка повернулась, обшарила Петю взглядом с головы до ног, и в глазах зажглись странные огоньки: — Я не боюсь трудностей! — и взяв Петю за руку, неожиданно прижала к своей промежности. Там что-то вдруг стремительно начало расти и твердеть. — Хочешь быть моей собачкой, сладюньчик? Да не бойся, я опытный. Сначала будет немного больно, но зато потом… Петя рванул так, что пятки задымились.***
Третья — просто булочка сдобная. Ну прям хватай и беги! Смешные кудряшки и синие глаза. Петя углядел её в автобусе. Поел немножко глазами, и галантно подал руку при выходе. И уже рот открыл, как булочка с кудряшками пропищала: — Кошмар какой, совсем мужики перевелись! Уже девушки парням помогают. Спасибо, дорогая! — Кто дорогая? Я дорогая? — ошарашенно пролепетал Петя. «Булочка» послал Пете воздушный поцелуй и удалился, цокая каблучками-шпильками. — Еще один! — вконец охренел Петя. — А где девушки-то?***
Вечером мама собрала семейный совет. И сестёр позвала с племянницами, и подруг любимых, и даже соседка, тётя Маша, просочилась. — Жениться срочно, ебён-батон! — громогласно трубила тётя Маша, дымя «Беломором». — Двадцать пять лет парню, а всё в бирюльки играется! Двоюродные тётки поддакивали: — А дети? Детей кто делать будет? Пушкин? Петя смотрел на их бритые виски и хвостики на макушках и вздыхал. Мысли были далеко-далеко. — А ты не вздыхай, не вздыхай! Привык за мамкину юбку держаться. Хочешь, чтоб род Горбушкиных выродился? Причиндалы тебе зачем, Петька? Перед зеркалом трясти? Наташка, а ты что молчишь? Опять братца выгораживать будешь? Сеструха Наташа, которую вытащили из гаража, звенела гайками и шурупами в широких карманах засаленного комбинезона и бубнила: — Ну чё, тётки правы, в натуре. Ты ведь такой красавчик, Петюнь, тебе девчонку найти — как два пальца об асфальт. — Красавчик — это он в меня! — кокетливо заявил папа, орудуя в уголке пилочкой для ногтей. — И нерешительный в тебя, — перебила мама. — И вообще, нечего подслушивать. Ты тесто поставил? Ну так ставь, я, что ли, за тебя буду? Папа заговорщицки подмигнул Пете и, отложив пилочку, пошёл на кухню. — Пироги-то с чем? — остановила тётя Маша. — С мясом? С мясом лучше под сто грамм. — У нас мартини есть, — остановился папа в дверях и причмокнул. — Ну, фу! Ты сам этот компот пей. Петь, а ну-ка сбегай ко мне. Там в холодильнике сорокоградусная мёрзнет, ебён-батон. Тащи её сюда, мерзавку…***
Петя слушал нестройный хор женских голосов, выводящих: «А по ту-у-ундре-е-е-е, по железной доро-о-оге-е-е-е…», и смотрел на себя в зеркало. Ну красавец писаный, как есть! Волосы белокурые чуть вьются, выбрит гладенько, щёчки персиковые. А фигурка! Ноги длинные, попа туго брючками обтянута, аж ущипнуть хочется, на пояснице Петина гордость — татушка узорная, витьеватая. На розовых губах улыбка нежная, в глазах томный призыв. «На кой-мне вообще эта женитьба? — с тоской думал он. — И красоту-то мою не оценят, только убирайся да у плиты стой». И, вздыхая, вдруг вспомнил о жадных взглядах верзилы Мишки с первого этажа. И заулыбался, краснея. Этот-то уже точно оценил! Да и сам он вполне себе… Ох, матушка узнает…