Возлюбленный Дьявола.

Яркий солнечный свет пробивался сквозь неплотно завешенные шторы из тяжелого бархата нежно-бирюзового цвета. Лучи, несмотря на преграду, проникали в большую просторную комнату, стены которой были богато украшены лепниной и искусной резьбой. По углам комнаты стояли вазы с цветами, роскошная мебель могла подходить какому-нибудь дворцу - тут были и кремовые кресла на позолоченных ножках, и два величественных гардероба с изящными ручками, и туалетный столик цвета расплавленной меди. На стенах висели гобелены, изображающие полуобнаженных богов и богинь и, в общем, обстановка говорила об изысканном вкусе обладателя сих апартаментов, а так же о его несомненном достатке. Из общей цветовой гаммы нежных пастельных тонов весьма выгодно выделялась большая кровать овальной формы, застеленная настоящим шелком, который выглядел как невесомая паутина, собравшая в себе все морские оттенки – зеленый, голубой, янтарный и темно-синий. Сначала могло показаться, что комната пуста. В ее великолепном убранстве не сразу можно было различить двух молодых людей, один из которых стоял у стены и в очередной раз рассматривал суровое лицо Аида, вытканного на красном фоне, а другой вальяжно расположился в одном из кресел, с самым, что ни на есть скучающим и слегка отрешенным видом. Юноши молчали, но в помещении не было тихо – оно было наполнено тиканьем старинных часов и жужжанием пчел, которые без отдыха собирали пыльцу с красных и белых чайных роз, в обилии росших под окном. Наконец, первым заговорил высокий подтянутый молодой человек, что стоял у стены. Он обладал мужественной красотой, совершенно лишенной каких-либо мягких черт и от этого делавшей его особенно привлекательным. Юноша был сыном самого Гермеса, правда, рожденным от обычной смертной женщины, век назад жившей на юге Греции. От матери достались ему темно-каштановые вьющиеся волосы и глаза переливчатого серого цвета, а от своего божественного предка он унаследовал почти прямой нос с крошечной горбинкой, узкие, точно высеченные из камня губы и упрямый подбородок с едва заметной ямочкой. - Какой потрясающий день, чтобы родиться!- произнес он, с искренней улыбкой.- Да уж, Кристиан, ты не мог выбрать более удачного дня, чем сегодняшний. Другой юноша тоже ответил улыбкой, в которой, однако, не было такой уж явной радости. Внешне он разительно отличался от своего друга – он был хрупок и нежен, тонкий овал его безупречного лица обрамляли длинные кудри пшеничного цвета: некоторые локоны были пепельно-светлые, другие, наоборот, отдавали легким медовым оттенком. И если первый молодой человек был сыном Гермеса, то этот юноша был любимым и единственным сыном Аполлона и Афродиты, не имел людских примесей в крови и совершенно не походил на кого-либо из смертных. - Не понимаю твоей радости, Сириус. Самый обычный весенний день,- удивительно мелодичным, тонким и слегка неокрепшим голосом, какой обычно бывает у подростков, ответил Кристиан. - Раньше – да. Но ведь именно сегодня, 20 марта, твой день рождения совместился с праздником весеннего равноденствия!- с нескрываемым воодушевлением воскликнул Сириус, приближаясь к другу и взлохмачивая идеально уложенные пряди на его голове.- Это воистину великий день, как нельзя подходящий для рождения бога любви. Он испустил веселый смешок, в то время как его светловолосый собеседник недовольно фыркнул. Его отец – бог света, а мать – богиня любви. Именно поэтому, с самого рождения, к Кристиану относились так, как будто он был самым невинным, чистым и милым ангелочком, который мог вы воплотить все свои светлые замыслы во всеобщее благо. Однако, характер юноши разительно отличался от того, каким его представляли окружающие. - Тебе пора одеваться. Церемония вот-вот начнется,- Сириус взял юного бога за руки, силой заставляя его покинуть насиженное место.- Дриады уже принесли твой костюм? - Эм… Нет, вроде бы,- задумчиво ответил Кристиан. Все его мысли были сейчас далеко и целиком посвящались прехорошенькой молоденькой гречанке, которая несколько дней назад приходила в храм его матери и молилась о спасении сестринской души. Тогда-то юноша и ощутил то самое щемящее чувство, когда в груди постоянно что-то колет, подсасывает, а голова постоянно кружится при одном только воспоминании о томных глубоких синих глазах и полных губах. Как раз в этот момент, точно по заказу, в двери постучались, и в комнату вбежали три рыжеволосые красавицы, с тонкими фигурками и свежими миловидными лицами. Дриады держали в руках легкие одежды, какие-то украшения и прочие мелочи, необходимые для создания образа, подходящего для бала. - Кристиан, Сириус, вы великолепны,- все вместе защебетали юные девы, крутясь то возле одного юноши, то возле другого.- Вы уже выбрали себе спутниц, которые будут сопровождать вас на церемонии? - А ты хотела бы составить мне компанию, красавица?- не менее веселым голосом поинтересовался Сириус у одной, особенно бойкой девушки с орехово-светлыми глазами. Он действительно был без пары и был не против появиться на балу с прелестной дриадой. - Разумеется, Сириус,- девушка счастливо улыбнулась.- А пока, мы приведем в порядок нашего драгоценного именинника. Девушки окружили рассеянного Кристиана, заставляя его раздеться. Сам бог совсем не принимал участия в своем приготовлении, поэтому стоял в центре комнаты с глупым видом, хлопал ресницами и позволял дриадам делать с ним все, что угодно. Около получаса ушло на то, чтобы одеть и причесать юного именинника, и даже сам Сириус не сдержал удивленного вздоха, увидев преображенного друга. Разумеется, Кристиан всегда отличался редкой красотой, но сейчас он выглядел точно роскошная картина, которая обрела, наконец-таки, достойную раму. Стройную, по-девичьи тонкую фигуру юноши, с узкими плечами, подчеркивала белоснежная туника на греческий манер. Тонкая полупрозрачная ткань одновременно и облегала, и придавала воздушности. Под туникой были обтягивающие, точно вторая кожа, бриджи – такая деталь одежды была новшеством в этом мире (просто однажды богам надоело щеголять в одних набедренных повязках, и они переняли кое-что из моды смертных людей). Завершался комплект белыми сапогами из замши. Все это вместе смотрелось весьма органично – разнообразные оттенки белого и кремового отливали на солнце легким золотым блеском, новое одеяние придавало лицу бога еще большей невинности. - Хм,- только и сказал сам Кристиан, посмотрев на себя в зеркало, вмиг становясь мрачнее тучи. Теперь, во всем белом, он казался самому себе еще большим ребенком, чем раньше, а это значило, что родители почти наверняка будут сюсюкаться и попеременно говорить, что их «маленький Криси самый красивый мальчик на свете». Только представив это, юноша фыркнул и посмотрел на Сириуса.- Ты-то готов? - Я пришел уже готовым. Пойдем,- усмехнулся тот, прекрасно понимая чувства, терзающие душу друга.- Красавица, жду тебя на балу. Подмигнув понравившейся дриаде, полубог подхватил под локоть блондина и потащил его за собой в Главный Зал, останавливаясь только перед самым входом. Едва Кристиан увидел, сколько народу собралось на двойной праздник, то мысленно застонал и захотел испариться. Или, на худой конец, провалиться, поскольку ему уже давно не терпелось познакомиться с владыкой Подземного мира – Аидом. - Волнуешься, Принцесса?- ну вот, еще и Сириус, как назло, вспомнил обидное прозвище, которое сам он и дал ему чуть ли не с младенчества. - Вот еще,- Кристиан вздернул нос, стараясь унять дрожь в коленках.- Пойдем. И он уверенно вошел в зал, горделиво задрав подбородок к потолку, всем своим видом демонстрируя полное безразличие к происходящему. - Мальчик мой!- на вид хрупкая и беспомощная Афродита, точно ледокол растолкала толпу и протиснулась к сыну.- Ах, мой мальчик! Ты уже совсем взрослый! Богиня собралась пустить слезу, но вовремя передумала. Кристиан лишь обреченно вздохнул, проклиная весь мир. И вообще, разве семнадцать – это много для бога? Это ничтожно мало! Даже Сириусу уже было сто двадцать четыре года, а самой Афродите и вовсе перевалило за десять тысяч. - Кристиан, подарки я велела сложить в мою комнату, ты их потом разбери, наш с Аполлоном на самом верху,- заворковала женщина, едва заметным взмахом руки подзывая к себе гостей.- А пока прими поздравления. Почти весь вечер именинник терпеливо выслушивал однообразные пожелания, поздравления, а так же комплименты от окруживших его богов и полубогов! Под конец он уже готов был выть от отчаяния, но его спас отец, который вовремя взял инициативу в свои руки, поднялся на помост и начал читать речь, поздравляя всех присутствующих с весенним праздником и особое внимание уделяя собственному сыну. Затем, по традиции, в середине зала начали свой танец плодородия нимфы и дриады, по старинному обычаю взывая к солнцу, земле и дождю. Плавные скользящие движения молодых красавиц в свободных коротких одеяниях, открывающих почти все их прелести, не могли не привлечь внимания гостей. Наслаждаясь временным затишьем и красивой музыкой, Кристиан сбежал в дальний конец зала, где были столы с напитками и легкими закусками. Взяв фужер из тончайшего хрусталя и наполненный вином, юноша вновь впал в легкое забытье, возвращаясь к мыслям о незнакомой девушке, мельком увиденной в храме его матери. Она не отличалась яркостью, да и по красоте уступала божественным созданиям, но было в ней что-то такое простое, такое естественное и приятное, что не могло не привлечь внимания. Снова и снова он воскрешал в памяти нежное круглое лицо с добрыми, умными глазами, черные завитки густых волос… А ее плавные изгибы и женственные формы! Едва представив упругие, вздымающиеся при каждом шаге груди юной гречанки, бог залился краской и вовсе не от вина. Он никогда еще не имел близости с девушкой, а теперь и вовсе поклялся, что лишится девственности только со своей обожаемой незнакомкой. Из грез в реальность его вернули тихие шаги и покашливание. Подняв глаза на подошедшего, Кристиан от неожиданности отпрянул назад и едва не свалил стол. Перед ним стоял молодой человек, настолько же красивый, насколько и холодный. Черные длинные волосы, отливающие синевой, были заколоты в самый обычный хвост, да и одет незнакомец был в совершенно простую одежду – брюки и рубашку, что так не вязалось с пестрыми нарядами веселящихся гостей. Однако, во всем облике его было что-то невообразимо притягательное, манящее, точно он был запретным плодом, которого достаточно сорвать, чтобы заслужить всеобщее осуждение. Особенного внимания заслуживали темно-зеленые глаза незнакомца, с узкими кошачьими зрачками, ослепительно горящие на бледном лице. - Добрый день, Кристиан,- ледяным голосом, с проскальзывающими нотками властного пренебрежения, поприветствовал он юного бога.- Меня зовут Александр, и я наследник Аида. Услышанное повергло блондина в шок. Так вот почему от незнакомца веяло опасностью и смертью – он явился прямиком из преисподней. Юноша против воли сжал кулаки и уперся спиной в столешницу. - Я вижу, ты рад знакомству,- узкие губы Александра растянулись в змеином хищном оскале.- Я тоже очень рад. Что ж, с днем рождения. Кристиан не знал, что ответить, поэтому попросту кивнул, надеясь, что нежданный гость пойдет дальше, по своим делам. Но его явно не собирались оставлять в покое. - А ты не разговорчивый. Странно…- многозначительно протянул его новый знакомый, скрещивая руки на груди.- Весьма странно для всегда болтливой неугомонной маленькой Принцессы. - Что???- Кристиан мгновенно обрел дар речи и с нескрываемой злостью уставился на парня.- Откуда ты знаешь? - У нас с тобой общие знакомые. - Сириус. Сволочь,- сквозь зубы процедил блондин, чем заслужил еще одну противную усмешку со стороны Александра. - Нельзя так говорить о лучшем друге,- шутливо укорил тот. - Откуда ты с ним знаком? - Мы с ним учимся вместе,- последовал незамедлительный ответ, который вверг Кристиана еще в один ступор. Ну, надо же, Сириус никогда, однако, не рассказывал о том, что учится вместе с сынишкой Аида. Отличный сюрприз! Юный бог света и любви залпом допил вино в фужере, для пущей верности запив его еще одним, только уже белым. - Не маловат еще для таких напитков?- хмыкнул Александр.- Ты ведь даже не совершеннолетний. - А ты даже не мой папочка, чтобы читать мне морали,- огрызнулся Кристиан. - Здесь душно. Пойдем,- неожиданно сказал его собеседник и указал рукой в сторону балкона. Блондин подчинился. Все же, ему по-прежнему было не по себе ото льда, скользившего и в голосе, и во взгляде своего нового знакомого. И, если говорить совершенно честно, Кристиан боялся чем-то разозлить его, поэтому последовал за ним. На балконе было тихо и очень свежо, где-то вдалеке пели поздние ночные пташки. Солнце медленно ползло за горизонт, отчего небо в самом центре было кроваво-красным, а по бокам темно-синим, почти черным. - Чудесно,- тихо произнес Александр, заставляя Кристиана вздрогнуть.- Ты так очаровательно пугаешься. Я настолько ужасен? - Мы еще недостаточно знакомы, чтобы я мог судить,- неоднозначно ответил юный бог, ежась от резкого северного ветра, подувшего со стороны. - Умный мальчик,- улыбка собеседника потеплела на одну тысячную градуса.- Ты когда-нибудь пил амброзию? - Кого?- не понял блондин, склоняя голову вбок и внимательно наблюдая за Александром. - Амброзию,- медленно, чуть ли не по слогам повторил брюнет, доставая откуда-то из небытия бутылку с янтарной жидкостью, а так же два небольших стакана.- Это что-то вроде вина, только гораздо, гораздо вкуснее и приятнее. Напиток для настоящих, взрослых богов,- он сделал ударение на слове «взрослых», специально стараясь задеть бога любви.- Не откажешься? - Нет,- юноша тряхнул золотыми кудрями, стараясь не думать о том, что его банально поймали на «слабо» и принимая стакан с плещущейся золотой жидкостью, испускающей дивный аромат. - С днем рождения,- с еще более подозрительной, чем раньше, усмешкой произнес Александр и сделал пару глотков.- Не спеши, смакуй каждую каплю – только тогда получишь истинное удовольствие. Иначе… Но Кристиан не слушал. Едва он коснулся губами таинственного напитка, как захотелось окунуться в него головой. Он был сладок, тягуч, нежен и издавал дурманящий, дразнящий аромат. Залпом осушив стакан, юный бог вытер губы, а в голове его что-то щелкнуло и потемнело. Не было мыслей, не было ничего кроме пьянящей восторженной эйфории. Хотелось танцевать, петь, смеяться. Хотелось… Александра. Встретившись с понимающими изумрудными глазами брюнета, блондин ощутил незнакомую ранее тяжесть внизу живота. Не отдавая себе отчета в действиях, юный бог приблизился к тому, кого так отчаянно боялся, и обнял его за шею. - Ну вот, глупенький, а завтра будешь ругать меня за то, что совершил сам же,- заметил парень, не отстраняясь и даже не пытаясь стереть с лица коварной насмешки – он ведь знал, что несведущий бог любви соблазнится чудесным зельем. Кристиан не отвечал, вжимаясь в тело нового знакомого и ощупывая тонкими пальцами его мышцы, рельефно проступающие под рубашкой, ощущая горьковатый запах его одеколона, чем-то напоминающий саму амброзию. Юноша уткнулся носом в шею брюнета и поцеловал ледяную кожу, обжигающую губы. Александр довольно хмыкнул и потянул его на себя, требовательно впиваясь в податливые губы властным поцелуем. Бог любви был ниже на целую голову, ему приходилось стоять на цыпочках, но богу смерти было все равно, он наслаждался вкусом девственно-чистого Кристиана, изучал потаенные места сладковатого рта, созданного для поцелуев. И, если первый был пьян от неизведанного ранее напитка, то второй был пленен нежным чистым телом, доверчиво прижимающимся и ищущим ответных ласк. «Достаточно»,- пронеслось в голове Александра, и парень с явным нежеланием отстранился. Ему не хотелось потом объясняться и своему отцу и отцу Кристиана, поэтому он предпочел прекратить длительный поцелуй, дабы дело не дошло до последствий. Взяв блондина подмышки, бог смерти взмыл в воздух, чутьем угадывая окно, ведшее в нужную ему спальню. Кинув одурманенного юношу на кровать, брюнет и не подумал его раздевать – этим должны были заниматься слуги, а никак не боги. Он лишь снял брошь, подкалывающую верх туники, тем самым обнажая привлекательное нежное плечо цвета слоновой кости. «Достаточно»,- вновь проговорил про себя Александр, отходя от кровати на несколько шагов и собираясь исчезнуть, как вдруг Кристиан, все это время находящийся в собственном мире фантазий, повернулся на бок и широко открыл глаза. - Останься со мной. Прошу,- жалобно, с томительным стоном прошептал он, глядя в бездонные глаза парня.- Будь со мной сегодня. Каких трудов стоило сказать: «Нет»! Александр хотел наброситься на этого беззащитного мальчика, хотел подчинить его себе. Его останавливала уже не мысль о родителях, а желание того, чтобы Кристиан извивался под ним на ясную голову. - Совсем скоро, милый, подожди немного,- усмехнулся брюнет, отворачиваясь и исчезая в темноте ночи.- Теперь ты мой, хотя еще и не знаешь об этом.