Они столько лет знакомы, столько пробыли на одной сцене… Ганнибал и Уилл стали частью их обычной жизни. Мадс порой неосознанно начинает кого-то анализировать, у Хью появляются кошмары и эмпатия. Реальность ли это или просто их умение сильно вживаться в роль?
К тому же… Между Уиллом и Ганнибалом есть та самая химия. Лектер любит профайлера своей особенной любовью. Ему нужен Грэм, их взгляды, их дружба, их понимание, их чувства. Уилл тоже понимает это, неосознанно тянется к психотерапевту, несмотря ни на что. Они проходят невероятно долгую историю любви, теряя друг друга и находя вновь, прощая, влюбляясь заново.
Хью и Мадс дружат уже очень долго, но именно здесь, на этой сцене, оба так близко контактируют. Дэнси уже настолько привык к Миккельсену, что во время перерывов между съёмками чувствует, что ему чего-то не хватает. Мадс видит Хью в каких-то деталях, в чьих-то глазах, в чьей-то одежде. Они оба понимают, что уже слишком привязались, даже семья порой отходит на второй план. Они оба всё чаще думают о той самой химии между героями.
Последняя серия третьего сезона… так быстро. Дэнси с грустью улыбается, вспоминая, что ещё недавно они встретились на площадке, впервые обсуждали сценарий, знакомились с группой, а теперь… Хью ждёт, пока ему нанесут грим для последней сцены. Он смотрит на сценарий, но не может заставить себя начать читать его. Как нелегко осознавать, что конец настолько близок.
Когда ему сообщили, что четвёртого сезона не будет, Дэнси словно набрал воды в лёгкие. Он так надеялся, так ждал, что это не их последние встречи, так привык к мысли, что они с Мадсом так часто контактируют… И тут словно оборвали крылья. Их совместные обеды, их импровизация, их чувства, их ночные звонки — всё это, как прах, по частице улетает.
И уже последняя сцена. Хью непроизвольно кривит губы в нервной улыбке Уилла, автоматически входя в образ. Дэнси чувствует себя мальчишкой, который пытается не расплакаться после очередной неудачной драки. Порой Хью думает, что их знакомство с Мадсом… лучше бы его не было. Просто ему так было бы проще. А потом ночью ему видится сидящий на его кровати Миккельсен, и такие мысли кажутся абсурдными. Никогда в жизни не увидеть Мадса? Не познакомиться с ним? Хью готов продать жизнь, лишь бы начать их историю заново.
— Готово, — оповещает гримёр, и Дэнси смутно благодарит её, кидая на кресло так и не прочитанный за сегодня сценарий.
Он видел его вчера, так что отыграет. К тому же, в «Ганнибале» любят импровизацию, так почему бы последней сцене не стать чем-то неожиданным? Так эмоции получаются более настоящими, живыми. И Хью хочет запомнить эту сцену именно такой. Самой чувственной и важной. Момент, когда Уилл и Ганнибал открываются друг другу… и заканчивают свой жизненный путь.
Дэнси слышит возбуждённые голоса, бесконечную смесь звуков, но никак не может заставить себя выйти к группе. Он делает судорожный вдох и вновь хрипло и тихо смеётся. Ему не десять лет, чтобы вести себя так.
«Пора взрослеть, Дэнси, у тебя ребёнок растёт», — говорит он сам себе и наконец присоединяется к остальным.
Настолько привычная обстановка… Хью прикрывает глаза на пару секунд и замирает, вдыхая полной грудью, заставляя своё тело впитать всё, что успеет, чтобы потом каждый раз вспоминать эти моменты с улыбкой на лице. Лишь бы не заплакать от счастья.
Дэнси находит глазами Мадса, который следит за ним. И снова эта бесконечная игра взглядов. Хотя, конец у неё есть — ближайшие часы. А затем…
— Всё в пыль, — еле слышно говорит Хью, но Миккельсен, видимо, прочитал фразу по губам, потому что усмехнулся, криво, с нотой горечи, и едва заметно кивнул, подтверждая слова.
«Сейчас твоя способность опровергать понадобилась бы как никогда», — думает Дэнси и подходит к партнёру, обозначая свою готовность.
Фуллер долго распинается, что эта сцена является самой важной, запоминающейся и эмоциональной, поэтому нужно показать свой максимум. Хью лишь сжимает зубы и сдержанно усмехается, скрывая чувства. Сейчас он Уилл. Уилл Грэм. Профайлер. Мужчина, потерявший себя, но обретший нечто большее. Якорь. Опору. Надежду. Ганнибала.
Они убивают Дракона, действуя сообща, согласовывая движения на каком-то новом, невероятном уровне. Оба дышат прерывисто, с трудом, оба заляпаны в крови — своей, врага, друг друга, — и у обоих в глазах невероятный азарт. Сложно сказать, чьи это эмоции: актёров или их персонажей. Хью и Мадс так чувствуют героев, что их игра порой перестаёт быть таковой. Они просто показывают себя с другой стороны.
И вот они друг напротив друга… Дэнси невероятно остро осознаёт, что это не просто сцена «Ганнибала». Это переломный момент его жизни. Момент, когда Миккельсен перестаёт быть частью его повседневности. Когда Ганнибал обнимает Уилла, Хью на секунду перестаёт дышать, а затем порывисто выдыхает, сдерживая всеми силами крик отчаяния. Мадс, то ли чувствуя состояние партнёра, то ли испытывая то же самое, прижимает того ближе, настолько, что они могли бы стать одним целым. Была бы лишь крохотная возможность… Но они — части разных вселенных.
Дэнси не выдерживает и тихо плачет, а Миккельсен, поддерживая, успокаивая, гладит того по кудрявым волосам, вдыхая запах, стараясь запомнить каждый изгиб, каждый барашек этого непослушного стада на голове партнёра. Мадс всегда был сдержаннее, но и его контроль даёт сбой рядом с этим чудом по имени Хью. Миккельсен стал намного чаще курить, стараясь этим заглушить эмоции. Он прекрасно понимал, что никаких отношений с Дэнси у них быть не может, но в то же время просто не имел возможности перестать обнимать Хью. Просто не имел права, не мог, не хотел.
В какой-то момент Дэнси отстраняется немного, так, чтобы можно было заглянуть в такие привычные глаза. Чуть уставшие, чуть потускневшие, но невероятно живые и притягательные. Самые красивые глаза — Миккельсена. Хью не сдерживается и, на секунду забывая про съёмочную группу и про всё, что можно, просто делает рывок и целует Мадса, стараясь передать все чувства через это касание. А Миккельсен отвечает. У обоих словно прорывает плотину, рушатся возведённые в первом сезоне форты…
Их души обнажаются, летя навстречу друг другу, переплетаясь, срастаясь в единое целое, но поцелуй заканчивается, разрывая эту связь навсегда.
Это был «привет-я-Хью» поцелуй. Это был «я-тебя-люблю» поцелуй. Это был «здесь-мы-прощаемся» поцелуй.
Здесь было всё: радость, неверие, горечь, боль, страх, эйфория, полёт и падение. И оборванные крылья тоже здесь. И ночные кошмары здесь. И выкуренные пачки сигарет здесь. И выброшенная надежда тоже здесь. И втоптанная в землю любовь тоже была здесь.
А затем «Стоп, снято!», радостные вопли, ужин, вино, тосты… И отсутствие рядом тепла любимого человека.
Хью поехал домой и, воспользовавшись моментом одиночества, долго кричал и отчаянно избивал стены, оставляя на своих костяшках кровь и содранную кожу. Затем была уже тихая истерика в слезах, проносящиеся в голове воспоминания, слова, знаки. В итоге Хью выпил — или всё же напился? — и кое-как добрёл до кровати. Он не заметил сообщений от Мадса, которые тот упорно строчил в течение пары часов.
«Ты дома?»
«Мы не успели попрощаться»
«Я бы хотел увидеться и…»
«Ты спишь?»
«Всё в порядке, Хью?»
Обычно Дэнси всегда отвечал на сообщения, даже если спал — сон у мужчины был чуткий. А тут… Миккельсен нервно курил до самого утра, пока Хью не нашёл в себе силы, чтобы вяло напечатать «Прощай, Ганнибал Лектер» и пойти умываться и приводить свои руки в порядок.
«Прощай, Уилл Грэм», — подхватил Мадс, которого наконец отпустило от осознания, что с Дэнси всё в порядке. — «А что насчёт Миккельсена?»
Хью обработал раны, прибрался в комнате, протёр руками лицо, как это любил делать Грэм, и глянул на дисплей телефона. Пальцы слушались с трудом, но после истерики не осталось сил на новые страдания, да и Дэнси понимал, что видеть Мадса просто не в силах.
«Прощай, Мадс Миккельсен. Спасибо за всё»
Хью кинул телефон на подушку и лёг рядом, бездумно глядя в окно. Он понимал, что его поведение подошло бы больше девочке-подростку, но… любви все возрасты покорны, не так ли?
Мадс посмотрел на сообщение и резко выдохнул. Он надеялся хоть в последний раз увидеться, нормально пообщаться и проститься по-человечески. А тут это холодное… Миккельсен провёл рукой по волосам и с горечью усмехнулся. В волосах давно видна седина, а он думает о любви как школьник. Пора бы перестать идти на поводу эмоций. Мадс понимал, что на самом деле вряд ли забудет своего партнёра, но… стоит хотя бы попытаться.
«Прощай, Хью Дэнси»
Ещё одна выкуренная сигарета и очередной кошмар.
***
Хью пересматривал последнюю серию «Ганнибала» в кругу семьи. Он ждал последней сцены с трепетом, волнением и страхом. Их сцена с поцелуем… Как отреагирует супруга? И какую же пустоту ощутил внутри Дэнси, когда увидел свой взгляд и глаза Мадса на экране. Были ли они тогда просто Уиллом и Ганнибалом?..
Но пустоту заполнило бесконечное чувство боли и отчаяния, когда Хью понял, что сцену с поцелуем вырезали при конечном монтаже.
В ту ночь, когда Дэнси вновь остался один, Хью избивал стены часа два. А Миккельсен сидел и курил сигареты всё это время.
«Прощай, Мадс Миккельсен»
«Прощай, Хью Дэнси»
В их телефонах сохранились одинаковые черновики, которые они никогда не удалят, но и не отправят друг другу. Эта тайна ушла вместе с сериалом. Вместе с той сценой. Вместе с поцелуем. Но никто из них никогда не удалит это сообщение.
«Я люблю тебя»
